Александр Лихтикман

Майские грозы

Акции и реакции

Принятое первым правительством Шарона после взрыва в дискотеке «Дольфи» решение реагировать на каждый теракт считается одним из самых существенных достижений правого крыла коалиции в последние годы. Возможно, даже единственным. Не будь в правительстве МАФДАЛа и «Национального единства», решение такого рода, наверняка, не было бы вынесено на голосование, и никто не следил бы за его выполнением.

О необходимости нанесения ответных болезненных ударов говорили и писали довольно много – недостатка в поводах не было, и не предвидится. Спорили, в основном, о том, что считать адекватным воздаянием террористам: должно ли число жертв с противоположной стороны соответствовать нашим потерям, или в несколько раз превышать их, на каких объектах отыгрываться – гражданских или военных, «засчитывается» ли неудавшаяся попытка ликвидации командира боевиков, если от взрыва бомбы погибли окружавшие его телохранители и случайные прохожие и т. д. На голосование министров в 2001-м году все эти подробности не выносились. Видимо, в этом заключался удобный обеим сторонам компромисс.

Однако и расплывчатое решение не оставлять без ответа ни одной диверсии выполняется далеко не всегда. В последнее время появился термин «стратегический теракт», к которому приравнивается несколько обычных, следующих один за другим. Лишь тогда силовые структуры получают приказ о начале более-менее серьезной «ответной» операции. Причем, всякий раз объявляют, что она была заблаговременно спланирована военными. Так что правофланговые министры не могут быть полностью уверенными в том, оправданно ли участие в коалиции Шарона, или же их водят за нос. Как в анекдоте про проститутку, обнаружившую, что с ней расплатились фальшивыми купюрами, и закричавшую «Меня изнасиловали!».

С другой стороны, настаивая на необходимости «жесткой реакции», правые партии тоже лукавят. Либерман, Эйтам и другие не могут не понимать, что ответными действиями арабский террор не победить. Реакция по определению вызывается внешним раздражителем. Нужно перехватить инициативу, а не инстинктивно дергаться в ту сторону, откуда был нанесен последний удар. Гарантию безопасности дает только прочесывание местности и дальнейший контроль территории, а не гибель энного числа врагов. Тем более – гражданского населения, от чаяний которого, в конечном итоге, зависит будущее урегулирование.

Позиция правых проистекает из глубочайшего недоверия главе правительства. Они убеждены в том, что, если короткие периоды затишья не будут заполнены «ответными реакциями», Шарон в очередной раз ослабит режим блокады и в спешном порядке начнет переговоры о передаче автономии дополнительных территорий. Нет надежды, что в отсутствие предупреждений о терактах глава правительства сделает хоть один позитивный шаг. Так уж лучше сорвать гибельный процесс ракетой, выпущенной по жилому дому где-нибудь в Газе или Рамалле. Адекватнее не бывает!

Красиво проведенная операция возмездия может поднять боевой дух армии и народа, никак не отражаясь на ходе войны. Так, в августе 1941-го года советские самолеты бомбили Берлин. Это был намек на то, какой будет желанная победа, а не «реакция» Красной армии на недавнее нарушение вермахтом государственной границы. Несколько лет назад бывший депутат кнессета Эльяким Хаэцни сказал в интервью автору этой статьи, что израильское общество – мертвое, потому, что не чувствует боли. Но мертвая лягушка, как известно, тоже реагирует на электрический ток, подрагивая лапкой. Если бы действительно было больно, она попыталась бы вырваться.

Череда акций и реакций на каком-то этапе может перерасти в полномасштабную войну, в которой Израиль вынужден будет одержать, наконец, полноценную победу и установить безопасные границы. Хотя бы для того, чтобы было, кому баллотироваться на следующих выборах в кнессет. Министры от правых партий, требующие от Шарона «ответных действий», напоминающие об обязательствах, и рассуждающие на тему возмездия, преследуют хоть и циничный, но верный расчет. Арабы правильно подметили – израильское правительство понимает только язык силы.

Товарищи командиры и политработники!

Надежды на войну, в ходе которой будут решены все проблемы, базируются на непоколебимой вере в способность нашей армии одержать убедительную победу. Впрочем, и шальные мирные договоры, заключенные предыдущими правительствами, зиждятся на том же. И «односторонняя инициатива» Шарона преподносится широкой публике, как мера, которая послужит дальнейшему укреплению боеспособности ЦАХАЛа. Сколько священных слонов стоит на этой старой черепахе – не счесть. Нам уже, правда, не говорят о волшебной опции все вернуть обратно за 48 часов, но эпитет «победоносное» к предлагаемому отступлению вот-вот войдет в лексикон политиков и комментаторов. А иначе, какое же еще?

Казалось бы, все аспекты нашего плачевного положения обсуждены тысячи раз. Кроме одного – военного. Сторонники и противники Ословской модели совершенно единодушны в профессиональной оценке израильских силовых структур. Спорят, по сути, о том, когда меньше людей погибнет: граждан – при проведении мирного эксперимента или солдат – в случае его провала, если придется возвращаться на исходные позиции. Меньше, а не больше. Таковы законы лояльной политкорректной дискуссии. Сценарий, по которому кровопролитный «мирный процесс» перетечет в тотальную войну с неизвестным заранее исходом, не рассматривается ни одной из сторон. То ли в интересах т. н. общественного спокойствия, то ли концепция нашей непобедимости все еще жива и ждет нового Судного дня.

А ведь чисто военные просчеты видны даже невооруженному глазу штатского человека. До поры можно было успокаивать себя нестандартностью ведущейся против Израиля войны. «Армия не может воевать против злых мальчишек из полуподвалов и защитить от террористов-смертников! Не поставить же танки на охрану торговых центров?» В центральных городах танков не было, а на узких дорогах Иудеи и Самарии – еще как ставили. Вначале с включенными прожекторами – чтобы поселенцы чувствовали себя увереннее, потом с выключенными – чтобы террористы не видели. Сперва на одних и тех же перекрестках, потом стали менять дислокацию. От обстрелов танки не спасли, зато стали причиной нескольких дорожных аварий. Те, кого не достала арабская пуля, получили увечья, врезавшись ночью в многотонную железную махину.

Следующим этапом стало сооружение круглых бетонных башен с бойницами вдоль дорог. Надо полагать, арабы прекрасно осведомлены, какие из них укомплектованы личным составом, а какие – стоят огородными пугалами на фоне библейского пейзажа. Вспомним печальную судьбу армейских КПП «Эйн-Арик» и «Вади Харамие», отбитых арабами по всем правилам военной науки. Неоднократное проникновение боевиков на военные базы, минирование дорог, перестрелки, окончившиеся не в нашу пользу, три подорванных «меркавы». Арабы все чаще берут не числом, а умением, мы же – не начинаем операции, не обеспечив превосходства в сотни раз. Если называть вещи своими именами, боевая задача – обеспечение безопасного проезда хотя бы по стратегически важным шоссе – не выполнена до сих пор.

Армии, конечно, связывают руки, но это привычное объяснение рано или поздно перестает удовлетворять. Условия, в которых воюет ЦАХАЛ, были созданы по его же рекомендациям. К каждому из подписанных договоров об отступлении прилагались карты, разработанные в генштабе. Может быть, если бы наши лучшие стратеги учили не общественные науки, а тактику и стратегию, армия занимала бы более выгодные позиции, чем сегодня. Не только политическое руководство виновно в том, что в ущелье у перекрестка Британской полиции арабский снайпер застрелил 8 военных, в том числе троих офицеров, ни один из которых не догадался поставить дозор на горе. И прежнюю ширину Филадельфийского коридора признали в свое время вполне достаточной не только Рабин с Пересом, но и высшее армейское командование. И перевозить взрывчатку в бронетранспортерах придумали не политики, а профессионалы в генеральских погонах.

Армия – не правительство, которое можно заменить в ходе выборов. Другой армии у нас нет. Уход в отставку нынешнего начгенштаба, имеющего степень по политическим наукам, приведет к назначению на высшую командную должность специалиста по романским языкам или сравнительному литературоведению. Наши военные должны получать полноценное образование в военных училищах и академиях. Годичной стажировки в «Шеперстауне» явно недостаточно. Требуется кардинальная реформа в подготовке кадров для вооруженных сил. Тогда и спрос был бы другим. Сегодня мы пожинаем плоды ошибочного подхода, исключавшего объективный анализ военной стороны конфликта. Армию, как и полицию, ШАБАК, генпрокуратуру, любую из государственных структур можно и нужно критиковать. Вынесение столь важной темы за скобки общественной дискуссии отнюдь не помогает нашим солдатам в Рафияхе, рискуя жизнью, исправлять ошибки недавнего прошлого.

Подстрекатели

Ничто в политике не проходит бесследно. И опыт протеста против заключения Ословских договоренностей вовсю используется сегодняшними сторонниками отступления. Например, членов Ликуда, отвергнувших план Шарона, изображают, чуть ли не как Сегева с Гольдфарбом – случайных людей, повлиявших на судьбу страны. Участников массовой демонстрации противопоставляют законно избранной власти. Главу правительства призывают опираться на данные опросов, а не результаты выборов и референдума. Наиболее принципиальным министрам и депутатам инкриминируют «отрыв от народа». И т. д.

Парадокс еще и в том, что подобная риторика, признанная впоследствии «подстрекательской», взята на вооружение теми, кто 10 лет назад грубейшим образом нарушил предвыборные обещания и программу своей партии. Теперь они требуют того же от правительства Шарона. «Глас народа должен быть услышан! Не позволим меньшинству определять политику государства!» Но некому назвать их «пропеллерами», и никто не издаст приказ о заключении десятка-другого активистов под административный арест. Наоборот – лагерь односторонников с готовностью запишет левую демонстрацию в Тель-Авиве в свой актив.

Демонстранты середины 90-х годов обвиняли правительство Рабина в нарушении демократии. Собравшиеся на исходе минувшей субботы в Тель-Авиве именно этого и добиваются. Не досрочных выборов, что было бы естественно для оппозиции, но вероломного пренебрежения главой правительства публично данных обещаний. Авода и МЕРЕЦ не стремятся в коалицию, им достаточно, если Ликуд начнет выполнять их программу. Самое время политическим комментаторам указать на несоответствие подобной позиции основам демократического правления. Куда там!

Пресса практически единодушно признала согласие Шарона на проведение референдума досадной оплошностью. Радио и телевидение твердят, что результаты никого не обязывают. Лучшие аналитики придумывают для главы правительства хитроумные способы «обойти» референдум и оставить его участников в дураках. Вот только загвоздка – уж больно конкретно был задан вопрос. Как же так, не углядели? Пустили на самотек?

Появились даже доводы в пользу «ограничения демократии» в военное время. Вот о чем у нас любят рассуждать больше всего. Но куда еще ограничивать? И так почти ничего не осталось – одна видимость. Единство, столь необходимое для победы над внешним врагом, должно основываться на доверии между народом и властью. Глава правительства, готовый обмануть своих, не лучшее приобретение в дни войны.

"Вести", 20.05.2004

Статьи о Газе и о плане Шарона выселения Гуш Катифа и Нецарим

Hosting by