Александр Лихтикман Шекспировские страсти
Причина та, что этого хочу я, -
И этого довольно для сената.
В. Шекспир, «Юлий Цезарь» (акт 2, сцена 2)
Хуже, чем ничего
Упорство, с каким Ариэль Шарон пытается во что бы то ни стало
привести в исполнение план демонтажа поселений, заставляет
задуматься о побудительных мотивах, определяющих его действия. Как
игрушечный робот, уткнувшийся в стену, он снова и снова делает
круг, чтобы вернуться в тот же тупик. Пружину, видимо, закрутили до
отказа, и завода хвати еще надолго. Понять бы, кто это постарался –
знали бы, как остановить национальное позорище с непредсказуемым
исходом. Иностранные обозреватели, комментирующие израильские
внутриполитические реалии, все чаще недоуменно пожимают плечами и
заканчивают с вопросительной интонацией. Особенно жаль тех из них,
кто привык относиться к нашей стране с симпатией, как к
«единственной демократии на Ближнем Востоке». События последних
недель приводят к мысли, что Израиль отнюдь не так одинок –
государств с подобным отношением правителя к воле избирателей в
нашем регионе хоть отбавляй!
Вот что сказал глава правительства на конференции Ликуда,
состоявшейся 30 марта в Тель-Авиве.: «Я решил принять предложение
министра сельского хозяйства Исраэля Каца и объявить общепартийный
референдум. Пусть каждый член партии выскажется за или против моего
плана. Это очень важный вопрос, и решение по нему должно быть
принято самым широким форумом. Итоги референдума, какими бы они ни
оказались, должны будут стать обязательными для всех представителей
Ликуда, включая меня лично. До референдума разногласия и споры
допустимы, но после него всем членам партии необходимо будет
объединиться на базе принятого решения». А вот цитата из
выступления Шарона накануне последнего заседания правительства:
«Интересы государства важнее интересов партии».
Хотелось бы знать, какой смысл глава правительства вкладывает в
слово «государство»? Кого он имеет в виду, кроме самого себя? Даже
при абсолютной монархии интересы государства представляет не только
верховный правитель, но и группа, приведшая его к власти. Чем
больше в стране демократии – тем эта группа шире. Но кто стоит за
Шароном, если у него нет большинства ни в одном из форумов – ни в
Центре, ни в политическом Бюро, ни в правительстве, ни среди
рядовых партийцев? От чьего имени он тогда выступает?
Оспаривая полномочия правящей партии, Шарон покушается на основы
демократического правления, что, кстати, предусмотрено уголовным
кодексом. Не может быть, чтобы глава правительства всерьез
противопоставлял результаты референдума и данные анонимных газетных
опросов. Сравнение, негодное и для красного словца. Мало разве
проводилось опросов на тему трансфера арабов в Иорданию или
строительства Третьего храма на месте мусульманских построек?
Опросы – наиболее зыбкий из всех возможных фундаментов. Хуже, чем
ничего.
Трагедия ошибок
Идею референдума с четко сформулированным вопросом Шарон назвал
«ошибочной». Но именно этот провоцирующий способ привел нас
вплотную к главной проблеме – механизму принятия важных решений в
государстве. Он ни на йоту не стал более понятным, но выяснилась
одна существенная деталь – приводной ремень, связывающий главу
исполнительной власти с широкими массами, порван. Может быть, его и
не было никогда. Так или иначе, все мы, в том числе, не
голосовавшие за Ликуд, столкнулись со случаем открытого «бунта
власти». Рабину удалось постфактум утвердить в Центре Аводы
изменение курса. Шарон остался без формального прикрытия, и с
недавних пор этот факт его не останавливает.
Особенно удручает, что законы для нынешнего государственного
устройства не писаны и цели не ясны. Тем, кто нами правит, удобнее
скрываться за демократической ширмой. Шарон и сейчас не торопится
вносить формальные изменения. Хотя, он уже сделал соответствующее
заявление, объявив себя Верховным Ответственным. Но, если
министры-ликудники окажутся сговорчивыми и проголосуют «как
следует», видимость прежнего порядка будет соблюдена. В первую
очередь их волнует не возможный конфликт с администрацией Буша, не
мнимые «преимущества» отступления и демонтажа, и даже не
обязательства по Парижским договоренностям, а – гражданское
спокойствие. Это и есть главный довод, который они примут, или
отвергнут.
Дальнейшее противостояние партии с Шароном чревато непредсказуемыми
последствиями. Например, закрепление в Центре Ликуда результатов
референдума будет еще одной декларацией не легитимности его
политики. Это словосочетание уже прозвучало на демонстрации,
сопровождавшей заседание правительства. Но деклараций не
достаточно. Мы не знаем побудительных мотивов Шарона, но вполне
достаточно того, что своей партии он уже не подчиняется. Для
решения этой общегосударственной проблемы рано или поздно
потребуются реальные шаги. Готовы ли лидеры Ликуда хотя бы
растолковать народу подлинный смысл происходящего?
Прошароновская пресса давно уже занимается этим на свой лад.
Репортеры «правильно» расставляют акценты, аналитики работают над
способами, позволяющими главе правительства обойти «формальные
рогатки», виртуозы политических интервью прощупывают потенциальных
кандидатов в коалицию. Тотальная мобилизация, все при деле. Даже
музыкальные редакторы. Недавно по Решет-бет начали транслировать
новую песню в модном стиле «рэп», переплетающемся с надрывными
восточными мотивами. «Я – глава правительства. Не министр
иностранных дел, не министр обороны, просвещения, сельского
хозяйства (далее перечисляется еще дюжина министерств и командных
должностей)! Мне не спится ночью, я волнуюсь обо всех. Вся
ответственность только на мне, и ни на ком другом. Только на мне,
знай это!» И так далее в том же духе. Простые слова, конкретное
содержание. Авторы и исполнители далеко пойдут.
Топорность агитации за главу правительства бросается в глаза.
Действия самого Шарона не менее грубы и откровенны. Идея разделить
план демонтажа на этапы (классический метод «салями»), внезапная
поддержка со стороны армии и спецслужб или изображение разногласий
с министрами их личными амбициями – все это состряпано наспех в
расчете на простаков. Но, возможно, за этой примитивностью
скрывается прозрачный намек на последнее предупреждение. Либо мы
добровольно согласимся «возложить ответственность» на Шарона, и
поверим во всю эту чепуху, либо в одно прекрасное утро проснемся в
другой стране, без слова «республика» на обновленном фасаде.
Димонские проказники
Пришедшийся, как нельзя, кстати, скандал вокруг роли Мордехая
Ваануну наполнил сердца израильтян забытым чувством гордости за
державу, которой «есть, что скрывать». Вдобавок к рефлекторному
недовольству судебными инстанциями и искренней радости, вызванной
злоключениями английского журналиста в профессионально выполненных
застенках. Представление получилось на славу, вызвав у публики
продолжительный с непривычки катарсис. Некоторые зрители настолько
живо восприняли происходящее, что потребовали реальной расправы над
действующими лицами. Кто-то настаивает на полном повешении всерьез,
иные готовы удовлетвориться закадровой ночной аварией при участии
непременного грузовика с забрызганными глиной номерами.
Многозначительное молчание официального Израиля по вопросу
обладания ядерным вооружением традиционно считают угрозой,
направленной в адрес арабов. Вряд ли мы шантажируем страны НАТО или
СНГ. При этом, ядерная угроза, в отличие от противостояния Запада и
Востока в годы «холодной войны», чисто риторическая. По тем, кто
нам действительно угрожает, бомбу не сбросить – легко промахнуться.
А далекими врагами, к счастью, надолго занялись американцы. Так
что, в последнее время «ядерный аргумент» используется, в основном,
во внутриизраильской дискуссии – для убеждения своих. И
исключительно левым лагерем. Если у Израиля есть ядерное оружие,
зачем ему дополнительные территории? Бомба – достаточный фактор
сдерживания потенциальных агрессоров, не так ли?
На этом месте происходит заминка: получается, что, благодаря
Ваануну мы стали сильнее? Иначе как бы весь мир узнал, что мы
что-то скрываем в Димоне? Тут дискуссия на дружественных главе
правительства радиоволнах плавно перетекает в спор о демонтаже
поселений Гуш-Катифа, «контурах будущего урегулирования» и о том,
что существованию государства ничего не угрожает. Спите спокойно,
глава правительства взял на себя ответственность, если что –
устроим Массаду вселенского масштаба!
Может быть, оружие массового поражения или слухи о нем приносят
некую пользу. Все-таки развивается наука, хоть и очень прикладная.
Трудятся высококвалифицированные специалисты, не эмигрируют. Но в
нашем самом насущном конфликте с палестинскими арабами «ядерный
аргумент» лишний. Есть у Израиля бомба, или нет – от обстрелов,
нарушений границы и массовых терактов она не спасает. Положа руку
на сердце, признаемся – никто не верит, что израильское
правительство когда-либо, тем более – в «последний момент», отдаст
приказ о нанесении ядерного удара. У нас даже стадион с
вооруженными до зубов хамасниками не разбомбили, что уж говорить о
столицах арабских государств, миллионах мирных жителей!
Дорогостоящая ядерная программа отнимает немало денег из бюджета
действующей армии, а отдачу предполагает в виде посмертного
воздаяния врагам, не приведи Бог.
Увы, демонстранты, чествовавшие Ваануну, правы в одном:
стратегические вооружения в руках правительства, не имеющего
стратегии, и никому не подконтрольного – опасная игрушка. Лучше бы
ее не было вовсе, а еще лучше – с пользой от нее избавиться. Если
что и стоит предложить международным посредникам в обмен на
выгодное Израилю территориальное решение – так это «болезненный»
отказ от ядерного потенциала. Нужного нам, как кредитная карточка
на необитаемом острове.
«Вести», 3.06.2004
Другие статьи о плане Шарона
|
