Александр Лихтикман

Шкала Дихтера

Ох, рано…

Предупреждения спецслужб о теоретической опасности, грозящих главе правительства «изнутри», многократно повторенные прессой, создают странное, пародийное ощущение. Для чего гражданам знать о предположениях, не подтвержденных фактами? Как определяется уровень опасности, если следствие по делу необнаруженных подозреваемых не только не продвинулось, но и не было начато? Какими материями оперирует глава ШАБАКа? Кого предупреждает?

Вероятность покушения на видных государственных деятелей существует в любой стране. В демократическом государстве потенциальная угроза исходит, во-первых, от личных врагов, во-вторых, от клинических сумасшедших. Враги есть почти у каждого человека, зато вероятность стать жертвой маньяка для политиков, как и для рок-музыкантов и прочих категорий «селебрити» значительно выше. И если рядовой гражданин должен сам позаботиться о своей безопасности, то избранный политик имеет законное право на охрану за счет налогоплательщика, выдвинувшего его из серой массы на вершину власти.

При демократии возможно убийство политика, но не политическое убийство. Потому что личность главы правительства или влиятельного министра в последнюю очередь определяет принятие судьбоносных решений. Правит народ посредством своих представителей, баллотировавшихся с весьма подробными предвыборными программами. Если на выборах победила партия А, а партия Б ушла в оппозицию, стороннику партии Б незачем убивать председателя партии А. Место убитого тут же займет следующий номер в партийном списке, и расклад останется прежним. Либо, проведут досрочные выборы с теми же результатами – ведь интересы избирателей остались прежними. Только сумасшедший рассчитывает изменить политику демократического государства методом убийства народного избранника.

Не удивительно, что большинство покушавшихся на жизнь западных политиков были приговорены к лечению в психбольнице. Признать покушавшегося нормальным человеком – значит бросить тень на политическое устройство, при котором вменяемые люди совершают такого рода поступки, косвенно согласиться с его логикой. В тоталитарном государстве с этим нет проблем – любой прохожий был бы рад избавиться от диктатора. Подозрение не требует доказательства. Угроза заговора постоянная и спецслужбы пытаются уследить за всеми.

В демократическом государстве предупреждения, подобные тем, какими нас потчует глава ШАБАКа, воспринимались бы, как сигнал власти, а не народу. Правительство должно очнуться и сделать соответствующие выводы. Правительство, а не граждане. У нас же все происходит с точностью до наоборот. Мораль убийства Рабина не в том, что он остался бы жив, если бы следовал программе собственной партии или объявил бы досрочные выборы, а в том, что оказавшемуся у власти правительству дозволено абсолютно все. В этом идея ежегодных рабиновских фестивалей. Любая другая мораль заведомо объявляется «подстрекательской».

Государственные СМИ рады были бы представить нынешнего главу правительства убежденным демократом, выполняющим предвыборные обещания. Но что поделаешь – премьер-министры, правившие после Рабина, продолжают наследие покойного, и, раз за разом, преподносят народу сюрпризы в виде неожиданных и непопулярных политических инициатив. Ничего не изменилось, поэтому трагедия 4 ноября может повториться. В основе предупреждений главы ШАБАКа – не оперативные данные, а всего лишь закрытые опросы общественного мнения на тему «одностороннего» плана. Видимо, они свидетельствуют о том, что намерение убить может возникнуть не только у маньяка. Вот об этом Дихтер и твердит при каждом удобном случае.

Глава ШАБАКа, либо снимает с себя ответственность за то, что может произойти, либо предлагает в корне изменить концепцию охраны государственных лиц, переориентировав ее с маньяков-одиночек на «проблематичные» общественные секторы, как это практикуется в недемократических государствах. Возможно, никто вообще не готовит покушение на Шарона. Но достаточно принадлежности к некоей общественной группе, чтобы попасть под подозрение. Знает кошка, чье масло съела! В таком духе составлен закон о демонтаже и компенсациях, главная составляющая которого – открытое ущемление гражданских свобод и предоставление необычайно широких полномочий карательным органам.

Власть реагирует, в соответствии с ее пониманием хода мысли политических противников. Для чего собираться троим поселенцам в общественном месте в свободное от работы время? Конечно, для того, чтобы обсудить детали антиправительственного заговора, их же скоро «фур-фур на Бердичев»! А поселенцы всего лишь собрались, чтобы поспорить о пагубном влиянии на правого главу правительства «зловредной идеологии постсионизма» и «окопавшихся в кнессете бейлиных-саридов», которые каким-то непонятным образом продолжают управлять государством. Нужно объяснить Шарону, что он ошибается, - говорят поселенцы. Провести демонстрацию, факельное шествие, устроить сбор подписей. И он сразу все поймет и станет прежним Ариком.

Третья пуля

В прошлом четверговом номере «Вестей» была опубликована статья председателя кнессета Реувена Ривлина, посвященная годовщине покушения на Рабина. Обычная статья, мало отличающаяся от десятков таких же юбилейных опусов. Но одно предложение, вынесенное в подзаголовок, не могло не обратить на себя внимание. «Три пули, выпущенные в премьер-министра, три пули, пронзившие его тело, изменили жизнь государства…» и т. д. Через 9 лет после убийства председатель кнессета не знает, сколько пуль извлекли из тела Рабина? Согласно выводам комиссии Шамгара и приговору над Игалем Амиром, из тела Рабина извлекли две, а не три пули. Что это было? Оговорка или сознательная «проговорка»?

О двух пулевых ранениях – в селезенку и в грудь – говорил главврач больницы «Ихилов» Габи Барабаш в ночь убийства в 23:30. А час спустя, тогдашний министр здравоохранения Эфраим Снэ объявил по телевидению, что пуль было три – в живот, в грудь и в позвоночник. На следующий день Шимон Перес повторил в интервью «Джерузалем пост», что пуль было три, и одна из них пробила сложенный вчетверо листок с песней о мире, лежавший в нагрудном кармане Рабина. Впоследствии Перес от своих слов отказался. Но официальная версия до сих пор не объявила фальшивкой листок с песней о мире, который Игаль Амир не мог прострелить, так как, стрелял дважды в спину. Тем более, листок не мог быть залит кровью. И отверстий в нем было бы четыре, а не одно. Но отказаться от такого символа трудно. И знаменитое на весь мир изображение открывает фотоэкспозицию на самом главном интернет-сайте о Рабине, ссылка на который поставлена на первой странице официального сайта кнессета. Правда, вскоре после выхода в свет расследования Барри Хамиша, посетители сайта лишились возможности увеличить изображение.

Однако, версия о трех пулях существует и имеет под собой основание. Слишком много осведомленных людей, теперь вот и председатель кнессета, утверждают, что пуль было три, а не две. Хамиш уверен, что первые два ранения в упор были нанесены за те долгие 8 минут, пока шофер, увозивший Рабина с демонстрации, искал дорогу к больнице «Ихилов». По Хамишу, Рабин покинул площадь без единой царапины, убийца ждал его в машине. В больницу Рабин был доставлен в тяжелом положении, с раздробленным позвоночником, но врачам «удалось вернуть его к жизни, перелив 8 порций крови» (из интервью д-ра Барабаша израильскому телевидению). Хамиш пришел к выводу, что третьей пулей Рабина добили уже в больнице после успешной реанимации, между 23:30 и 00:30.

Официальная версия покушения парадоксальным образом держится на плаву, благодаря чудовищным несоответствиям и противоречиям. Кажется, только тронь ее – и рассыплется в прах. Вопиющие нестыковки как бы уравновешивают друг друга, создавая картину не менее фантастическую, чем всевозможные «теории конспирации». Что более невероятно – убийца в охраняемой операционной или премьер-министр, запечатленный любительской видеокамерой, стоящим на ногах, и оборачивающимся, не смотря на раздробленный позвоночник? На нашей солнечной родине возможно все.

Недоросли у власти

Свою новую книгу «Управленцы» канадский профессор Генри Минцберг из университета «Мак-Жиль» в Монреале посвятил школам бизнеса и факультетам, предоставляющим т. н. степень ВА (латинскими буквами – Бизнесс администрэйшн). Минцберг поставил перед собой цель доказать, что знаний, предоставляемых такого рода учебными заведениями недостаточно для успешного управления промышленным предприятием или фирмой. Ему это удалось при помощи статистики, подтверждающей, что отнюдь не все выпускники престижных университетов оказываются ценным приобретением для работодателя. Минцберг проследил за судьбой 19 отличников школы бизнеса при Гарвардском университете выпуска 1990-го года и обнаружил, что 10 – провалились на деловом поприще, 4 – не проявили себя и только 5 преуспели.

Далее профессор Минцберг объясняет причины, главная из которых – отсутствие у выпускников практических навыков. Согласно теории, преподаваемой в школах бизнеса, от управленца не требуется доскональное знание производства. Для руководства современным предприятием достаточно организаторских способностей и знания законов рынка. Управление же осуществляется по готовым формулам, выведенным за 100 с небольшим лет академического изучения экономики. По идее, 20-летний выпускник со степенью ВА может возглавить любое предприятие, будь то бумажная фабрика или компьютерная фирма. Минцберг доказывает обратное. Сам он преподает на «альтернативном» курсе, куда принимают только по направлению руководства действующих фирм, и обучение студентов ведется без отрыва от производства. Но не это главное.

Степень ВА, или «диплом начальника» получает специфическая категория людей, стремящихся к легкой жизни по готовым формулам. Одна из таких формул, заученных еще в детстве: престижная школа – диплом ВА – должность начальника – огромная зарплата. Они, как правило, ненавидят свою работу, ищут, где больше платят и часто меняют работодателей. «Это наемники, которых интересует только личная карьера». Руководят – жестко, бездушно, опять-таки, по готовым формулам. В интервью израильской газете «Глобс» Минцберг сказал, что получил массу писем от читателей с жалобами на босса со степенью ВА, и ни одного письма, в котором бы говорилось о том, что босс со степень ВА – чудесный, отзывчивый человек.

Еще хуже, когда человек с мировоззрением «начальника» занимает важные общественные и государственные должности. Минцберг приводит в пример Джорджа Буша-младшего, первого президента США со степенью ВА. «Главный недостаток выпускников со степенью ВА – это их никудышные исполнительские способности. В войне с Ираком Буш проявляет классическое свойство выпускника со степенью: он работает по схемам, а не выполняет намеченное. Схемы и формулы хороши в Гарварде, но они не всегда работают в реальной жизни. Проблема Буша, по словам Минцберга, в том, что не он, и не Конгресс правят в США, а те президенты концернов и крупные бизнесмены, с которыми президент «играл в одной песочнице». Он и в Белый Дом попал потому, что они этого захотели.

Стиль обучения, предлагаемый программами ВА, способствует воспитанию управленцев, лишенных социальной ответственности, убежденных, что все на свете должно рассматриваться сквозь призму прибыли и убытка. Подобный стиль управления порождает жестокое, лишенное совести общество. Социальная ответственность появляется из чувства социальной причастности. Но у обладателей степени ВА оно напрочь отсутствует. Когда личности, обладающие огромным влиянием, принимают экономические решения, игнорируя живых людей с их бедами и радостями, возникает государство, подобное сегодняшней Америке. Жестокое, холодное, бесчеловечно общество. Первое, что повалится в таком обществе – сам капитализм».

Закончив последнюю цитату, читатель, конечно, тут же захочет выяснить подробность биографии одного израильского политика, имя которого сейчас на устах. Вы правы. Беньямин Нетаниягу, пока еще министр финансов, обладатель второй степени ВА.

«Вести», 4.14.2004

Энтова Ася Что угрожает премьер-министру?

Другие статьи o демократии и праве

Другие статьи Лихтикмана

Hosting by