Аарон Мэгэд: «Мы наносим поражение самим себе»

Аарон Мэгэд родился в Польше в 1920 году. В возрасте 5 лет родители привезли его в Эрец-Исраэль. Детство и юность он провел в поселке Раанана. Он окончил гимназию «Герцлия» в Тель-Авиве. В течение двенадцати лет был членом киббуца «Сдот-Ям». Пятнадцать лет он редактировал журнал «Маса». Три года Аарон Мэгэд служил атташе по вопросам культуры в посольстве Израиля в Лондоне (1968-1971 гг). Многие из его произведений стали широко известны и получили высокую оценку. В 1974 году ему была присуждена премия им. Бялика, он также был удостоен премии им. Бренера, им. Агнона и других почетных премий. Его произведения переведены на многие языки мира.

Один из крупнейших писателей поколения «основателей государства», бывший в течение десятилетий непререкаемым авторитетом дл всех слоев общества, в том числе для его левого крыла, говорит в интервью журналу " Ха-умма":

«Наше руководство излучает слабость. Мы потеряли чувство национальной гордости. Стремление самобичевания среди интеллектуалов приводят к отказу от нашего права на пребывание здесь. Пораженчество господствует в средствах массовой информации, дивизии корреспондентов защищают все, что делают и говорят арабы.

Левые применяют «духовный террор», если ты с ними не во всем согласен – ты «погиб». Левые видят во мне опасный элемент, именно потому, что я не солидарен с правыми».

- Сионизм стремился обновить связь между евреями и их страной, между евреями и иудаизмом. Можно ли, оглядываясь на много лет назад, сказать, что это не было пустой мечтой? Или же сионизм потерпел поражение?

- Сионизм не потерпел поражения. Связь между народом и его страной прочна, как прочна и связь евреев с иудаизмом, хотя и существует мнение, что сионизм отжил свой век, что это миф.

Нет больше сионизма, считают некоторые, соглашаются, что есть пост сионизм. Подобные сентенции громко звучат в средствах массовой информации. Но на самом деле они не имеют корней в народе и не имеют подтверждения в действительности. Есть вещи, содержащиеся в нашем жизненном инстинкте, и этот инстинкт не позволит упразднить исторические связи и символы, благодаря которым мы существуем, а жизненность еврейской нации доказана сотней поколений в течении 30 веков ее существования и ее невозможно прекратить.

- Государство, которое мы создали, должно было решить не только вопрос физического существования на своей земле, но и проблему духовных устремлений, укрепить национальное сознание, связь с древними символами. Осуществилось ли все это? Остается ли все это в силе сегодня?

- Символы меняются с течением времени, и, тем не менее, связь с символами, переходящими из поколения в поколение, не исчезает. Связь со страной, с ее ландшафтами, с известными традициями, с трагическими событиями в еврейской истории существует и у тех, кто заявляют, что они не являются сионистами.

За сто лет сионизма здесь возникло несколько поколений уроженцев страны, которые не сомневаются в этой связи. Так же, как французы привязаны к Франции и любят ее, так сыны этих 2-3 поколений любят свою страну и привязаны к ней. И связь с иудаизмом, несмотря на все отрицания, существует. Большинство евреев справляет Пасхальный седер, отмечает еврейские праздники и связано с еврейскими символами. Связь не исчезла.

В книге «Район землетрясения» Вы пишете в 1975 году об арабах: «Арабов, готовых признать наши права в стране и стремящихся к компромиссу, можно сосчитать на пальцах. Для подавляющего большинства из них мы являемся занозой в теле арабской нации, которую так или иначе необходимо вырвать с корнем, если не хитростью – то войной, если не одним ударом, то поэтапно». Остался ли прежним Ваш взгляд на эти вещи и сегодня?

- К моему сожалению, это так. Положение не претерпело изменений. Левые закрывают глаза на истинное положение вещей в Израиле, они не готовы принять тот факт, что так считает большинство населения арабских стран.

Нас окружает огненная стена ненависти, не гаснущей и даже не уменьшающейся. Миллионы арабов не смирились с нашим существованием. Подстрекательство продолжается, стремление уничтожения нас осталось по-прежнему в силе. Оно направлено не только против нас как израильтян, но и как евреев. Если посмотрим на факты не сквозь туманную завесу благих пожеланий, то увидим, что те же намерения - изгнать нас из страны - остались в силе вне всякой связи с мирными договорами.

Переговоры ведутся и договора заключаются дипломатами и политиками. Это соглашения между власть имущими, в то время, как арабский народ не изменяет своего отношения к нам вот уже сто лет.

Когда читаешь, что говорится о нас в учебниках различных арабских стран, включая те, с которыми у нас есть мирные договора, например, Египта и Иордании, становится отчетливо ясно, что травля вовсе не уменьшается, ненависть все разжигается. Это справедливо и в пределах Палестинской автономии, а тем более Сирии, где про нас пишут – в прессе и в учебниках – в стиле нацистского «Штюрмера» или «Протоколов сионских мудрецов». Сионизм представлен как нацизм, а Государство Израиль как дьявольский враг, цель которого уничтожить арабов. Даже те, кто выступают за мир, например, Иордания и Египет, постоянно подчеркивают «мир, но без нормализации», что означает мир без мира между народами. Мир между лидерами - без туризма, без торговли, без культурных связей. А если туризм, то односторонний. Мы спешим бежать к ним, наводняем их рынки и туристские места, а они отказываются посещать нас.

«Я чувствую себя одним из последних Могикан»

- Если мир не является миром, то каков Ваш вывод, куда это ведет?

- Я принадлежу к племени, которое исчезает в этой стране. Вроде одного из последних Могикан. Постепенно и незаметно друзья покидают меня и отдаляются. Я был членом молодежного движения «Махане олим», я был членом киббуца и близок к партии «Ахдут ха-Авода», в которой господствовал взгляд, что мы живем здесь в силу права, а не по милости кого-либо, и мы обязаны защищать наше существование.

Что-то случилось в израильском обществе, наметился отказ от веры в это наше право. Я ошеломлен, видя как киббуцное движение «Ха-киббуц ха-меухад», которое было близко к концепции неделимой Эрец-Исраэль и к учению Ицхака Табенкина, все удаляется от своего пути. Те, кто был со мной в одном и том же молодежном движении, с кем в прошлом нас объединяло единство взглядов, где они? Куда они исчезли? Один за другим они отказываются от большей части того, во что верили в течение долгих лет.

Никогда я не принадлежал к сторонникам «целостной Эрец-Исраэль». Хаим Гури же был частью тех интеллектуалов, которые основали «Движение за неделимый Израиль».

Альтерман обратился ко мне в свое время с предложением присоединиться к этому движению, но я отказался. Я был убежден, что вся страна и так наша. С исторической, культурной, эмоциональной точки зрения вся наша поэзия и литература – с библейских времен и до наших дней - связаны с ландшафтом, культурой и языком этой страны.

Но я знал, что нам придется поделиться территорией, поскольку наши арабские соседи находятся здесь несколько сот лет, и если мы желаем жить с ними в мире на этой земле, нет другого пути, кроме территориального компромисса.

Но мне трудно примириться с тем, что, в особенности среди наших интеллектуалов, все усиливаются тенденции самобичевания, приводящие к отрицанию нашего права на жизнь здесь, на самозащиту, и по сути дела, если следовать их представлениям, это отрицание нашего права на существование здесь. Все дело сионизма и поселенчества представлено как ряд мифов, от которых следует отмежеваться. Все это я не могу принять, и все это возмущает меня.

- Что в этом возмутительного?

- Возмущает в первую очередь утрата национальной гордости. Какое жуткое пресмыкательство. Мы унижаемся перед врагами, которые с утра до вечера заявляют о их желании уничтожить нас. Это гротеск. Возьмем, к примеру, переговоры с сирийцами. Дело доходит до абсурда. Похоже, что мы желаем отдать Голаны сильнее, чем они готовы получить их. Мы торопим сирийцев получить территорию плато Голан до последней пяди, как будто мы их уговариваем: «Возьмите, возьмите, чего вы медлите?»

Я уважаю позицию Асада - он стоит на своём. Не соглашается уступить, пока не получит всё, до последней пяди земли Голан.

А у нас? Пресмыкаются, умоляют: «Будь так добр, пойди нам навстречу, мы отдадим тебе все, чего только не попросишь!»

К чему это? Если бы мы были слабы и боялись бы быть уничтоженными, было бы понятно, что соглашение нам необходимо – нет выхода. Но ведь наши руководители утверждают обратное! Эхуд Барак говорит об Израиле как о самой сильной державе на Ближнем Востоке. О нашей способности победить всех! Так почему же он так спешит уступать?

Также и Шимон Перес. Когда ему в телепередаче был задан вопрос, нельзя ли сохранить поселения на плато Голан без того, чтобы их эвакуировать? Он ответил: «И вы думаете, что сирийцы согласятся с этим?»

Другими словами, если сирийцы не согласятся, мы обязаны уступить. Почему мы не слышим с сирийской стороны рассуждений в израильском стиле? Слышали ли мы когда-либо, чтобы сирийский руководитель заявил, что нельзя требовать полного отступления с Голан, потому что «израильтяне на это не согласятся»?

Положение печально: с нашей стороны - мы видим пресмыкательство, которое, к моему великому сожалению, похоже на модель поведения евреев в диаспоре перед своим хозяином (помещиком-феодалом). Мы относимся к себе, как к маленькому и слабому народу, как к меньшинству, обязанному всем подчиняться и угождать. В простом смысле, только человек, лишенный собственного человеческого достоинства, так себя ведет. Если кто-то плюет тебе в лицо и обзывает «мразью», разве ты будешь его умолять, приветствовать его, возносить ему хвалу, подобно тому, как Барак хвалил Асада?

Одно из крайних проявлений такого поведения стало размахивание сирийским флажком при выступлении на конкурсе Евровидения ансамбля «Пинг-Понг», т.е. флажком государства, не желающего разговаривать с нами и распространяющего антисемитское подстрекательство против нас и против всего еврейского народа! И более всего беспокоит то, что вся улица Шенкин и ее приспешники в прессе – защищают ансамбль от истеблишмента! Оправдывают их поведение!( На улице Шенкин в Тель-Авиве расположены кафе, в которых встречается вся «левая» богема и «левые интеллектуалы» - прим.перев.)

- Каково же Ваше объяснение этому положению, как мы докатились до него?

- Наше руководство, интеллектуалы и работники СМИ – все они излучают слабость, мы утратили национальную гордость, прямую осанку. Как раз простой народ, тот, кого называют «простолюдинами», эту гордость сохранил. Пораженчество господствует в средствах массовой информации, а их влияние велико. Целые дивизии журналистов на радио, на телевидении, в печати защищают и оправдывают все, что делают и говорят арабы, включительно и акты насилия. Возможно, причина этого кроется в том, что ведущие журналисты в средствах массовой информации имеют высокие оклады, хорошо устроены, хотят сохранить удобные условия, в которых они живут, хотят жить спокойно. Они опасаются любого конфликта. Предпочтительнее уступить врагу, чем бороться.

В прошлом мы были готовы остаться без хлеба, но бороться за ценности, в которые мы верили, а сегодня мы боимся потерять предметы роскоши. Средства массовой информации беспрестанно торопят наших лидеров уступить, не упорствовать на своем, добиться мира любой ценой: «Ну, скорей! Чего вы медлите? Зачем вы упрямитесь по незначительным расхождениям в решении вопросов, вроде границ и поселений?» И так же экономическая верхушка, которая не готова жить в условиях «блокады». Все они влияют на политиков. Нам трудно даже оценить, насколько! На политиков очень влияет то, что публикуется в прессе. Эхуд Барак, например, является активистом, но средства массовой информации толкают его на позиции далекие от его исходных позиций, и он боится потерять поддержку СМИ как в настоящем, так и на будущих выборах.

«Арабы чувствуют, как мы слабеем»

- В прошлом я был близок к движению «Шалом ахшав», и меня не раз просили выступить на их демонстрациях на площади Царей Израиля (Центральная площадь в Тель-Авиве, где проводятся массовые политические митинги, переименована в площадь Рабина - прим.пер.). Я не выступал, так как не умею выступать перед большой аудиторией. В последние годы я отдалился от этого движения. Теперь они ведут речь уже не о том, чтобы идти навстречу арабам. Чтобы встретить их на полпути, повлиять на них, приблизить к нашим позициям, или чтобы они поняли нас. Теперь члены «Шалом ахшав» идут вместе с арабами на демонстрации против правительства, против поселенцев. Силой препятствуют созданию поселения то тут. То там, и это происходит в то время, когда в арабском мире нет даже тени попытки создать движение за мир параллельное «Шалом ахшав». Так что я не спрашиваю: «Это ваши друзья?». Ведь они презирают вас! Ваше поведение приводит лишь к пренебрежению вами, потому что они презирают тех, кто лишен чувства собственного достоинства и стремится понравиться своим врагам.

А хуже всего то, что арабы чувствуют, как мы слабеем, как слабеет наш моральный дух. Внутренние распри среди нас усиливаются, морально мы разъединены, и мы слабеем. Они прислушиваются к тому, что происходит у нас, к настроениям в нашем обществе, они знают о давлении, оказываемом на руководство - уступить им еще и еще, и это вселяет в арабов уверенность, что они победят нас без единого выстрела. Мы наносим поражение сами себе.

- Есть ли шансы, что мы очнемся, что наше положение улучшится или нет у нас никаких шансов? Ваши утверждения звучат весьма пессимистично.

- Я, действительно, пессимистичен. Готов ли кто-либо в левых кругах и среди власть имущих видеть действительность так, как я ее вижу, прислушаться к трезвому прогнозу, приводимому мной? Они видят во мне «опасный элемент» именно потому, что я не солидаризируюсь с правыми кругами и не принадлежу к сторонникам неделимой Эрец-Исраэль.

Многие левые выражают поддержку моим взглядам – появление в газете моей статьи, и даже соглашаются со мной, но они делают это тайком, шепотом. Существует страх своего рода перед «духовным террором» левых: если ты не согласен с ними во всем – «ты погиб» Ты вне лагеря «людей доброй воли».

Вот уже подписаны мирные договора с Египтом и Иорданией, а ненависть вследствие этого не уменьшилась. И одно из наиболее беспокоящих и гротесковых явлений, это то, что как раз интеллектуальные круги, писатели и ученые, в этих странах являются противниками мира и снедаемы ненавистью к нам. А это круги, которые должны были быть просвещенными, умеренными и прогрессивными. Что же все-таки подает надежду на какие-либо перемены? – Возможно, само продвижение по пути мира создает какую-то динамику внутреннего развития. Возможно, и враги начнут признавать действительность, что невозможно нанести поражение Израилю в войне, и тогда они придут к выводу, что мир – это все же положительное явление. Это единственный шанс разорвать замкнутый круг неприязни и войн. Ведь никто не хочет умереть на войне.

«Поселения невозможно снести»

- Мирные договоры с Египтом и Иорданией – это начало. Они существуют, они пользуются поддержкой в мире, нет возможности вернуться назад и провозглашать: «ни шагу!» Если мы будем настаивать на том, что не возвращать ни пяди земли, отношения не улучшатся. Весь арабский мир объединиться против нас.

Для меня Эрец-Исраэль – страна наших исторических воспоминаний – неделима, но, если возникнет палестинское государство, а по-моему, этот процесс невозможно более остановить, надо надеяться, что границы будут открыты. Так что мы сможем бывать в любом уголке Эрец-Исраэль. Если не поселиться, то, по крайней мере, гулять, исследовать, свободно передвигаться. И, конечно, не следует выкорчевывать или сносить существующие поселения в Иудее, Самарии и секторе Газы. Это признает и Барак и даже Бейлин.

- Согласны ли Вы с уступками на Голанах, чтобы дать шанс мирному процессу?

; - Я против отступления с Голан. Сирийцы должны понять, что им придется заплатить за свою агрессию. Следует это им сказать. А им не говорят этого. Уже сейчас, с отступлением из полосы безопасности (в Ливане), среди жителей поселений на севере высказываются предположения, что придется покинуть эти места и перебраться на юг. Что будет, если мы отступим с Голан, а сирийцы снова нападут, по той или иной причине? Будет бегство также из Галилеи, если мы будем вести себя пораженческим образом, покинут (дома) люди, которые говорят, как в свое время говорил поэт Меир Визельтир, что он будет защищать страну только когда неприятель дойдет до берегов Яркона (Яркон – река, протекающая на севере Тель-Авива - прим.пер.).

- Ваша борьба с «новыми историками» также весьма последовательна и настойчива. Вы с ними спорите публично, на различных общественных форумах, и открыто остерегаете от них. В чем Вы видите опасность иного изложения истории сионизма?

- Опасность принятия их утверждений и позиций – в утрате веры в справедливость самого нашего пребывания здесь. Если ты не веришь в свою правоту, ты утрачиваешь силу настоять на своем и бороться за свое существование. Если принять их (опровергнутые уже ) утверждения, что мы вторглись в страну, не принадлежащую нам, что мы пришли сюда, чтобы обездолить арабов, что мы вели борьбу за еврейский труд, чтобы лишить работы арабского рабочего и т.д. и т.п. – то чувство вины в том, что наше присутствие преступно, вытолкнут нас из этой страны.

Если же в самом деле мы прибыли сюда лишь, чтобы эксплуатировать арабов и угнетать их, а не для того, чтобы строить и возрождаться, чтобы собрать воедино рассеянный народ в страну предков и возродить язык и культуру – все наше дело несправедливо и лучше нам снова отправиться в изгнание.

- Но они утверждают, что дело обстоит именно так.

- Следует проверить их утверждения каждое в отдельности. Например. Идея еврейского труда вытекала из желания «опрокинуть пирамиду» галутного порядка, создать здесь трудящийся народ – зачем же утверждать, что в основе этого подхода было стремление к эксплуатации и обездоливанию арабских рабочих?

Зачем представлять это как идею, направленную на устранение арабских рабочих? По существу, почти не было арабских рабочих до сионистского заселения страны. Или, зачем изображать нас как общество, пропитанное духом милитаризма – подобно итальянскому фашизму тридцатых годов и более позднего периода, ведь мы воспитывали против милитаризма! Против любых милитаристских проявлений! Зачем представлять нас как сторонников изгнания арабов?

«Если бы мы не победили, нас бы уничтожили»

- Если в войне 1948 года были случаи изгнания – а были такие случаи – следует помнить, что это была война, в которой если бы мы не победили, нас бы уничтожили. По отношению к нам – поражение означало физическое уничтожение. Нас бы всех вырезали. Но есть несколько «борцов за справедливость», подобно Нимроду Алони и Баруху Кимерлингу, которые утверждают, что это мы совершили «этническую чистку» по отношению к палестинцам.

Выражение, позаимствованное с какой-то мазохистской страстью из лексикона войны в Косово. Т.е., якобы мы, подобно сербам, устроили массовую резню арабов. А если мы в ходе жестокой военной бури вытеснили арабов из одной части страны в другую, то не забывают ли эти «праведники», кто стоял против нас и кто нас стремился уничтожить?

-Левые представляют свою позицию как чувствительность к несправедливости, совершенной, по их словам, по отношению к арабам. И подобная чувствительность свидетельствует об их высокой морали. Разве свобода слова не дает им права выступать с подобной критикой?

- Никогда я не утверждал, что нет у них подобного права. Я утверждал, что они фальсифицируют картину, извращают фактическую и идеологическую суть явления, именуемого «Возвращение в Сион», свободного от расизма или стремления уничтожить другой народ. Прочтите ивритскую литературу последних ста лет, и вы не найдете и пяти стихотворений или рассказов, в которых выражалась бы ненависть к арабам. Напротив, вы найдете много таких произведений, в которых есть стремление к братству и сближению с арабами.

- И все-таки Вы атакуете дух смятения и растерянности по отношению к сионизму, охвативший литературу, драматургию и исследования. Вы называете это самоотчуждением. Если есть свобода слова, что плохого в подобных высказываниях?

- Я не выступаю против свободы слова. Есть опасения, что благодаря беспрекословному принятию позиции «новых историков перед народом и миром предстанет полностью фальсифицированная картина сионистского дела. Я возмущен отвратительным заискиванием перед каждым, кто отрицает наше право на существование в этой стране. Возьмите, к примеру, дело Махмуда Дарвиша(Арабский израильский поэт, писавший, например, о евреях в духе: «…уходите с моей земли и забирайте в море своих мертвецов». С благословения министра образования Йоси Сарида, рекомендован в 1999 к изучению в израильских школах - прим.пер.). Он хороший поэт. Я читал его стихи, опубликованные в израильской печати. Но есть разница между рекомендацией читать Дарвиша и официальным одобрением его стихов, выразившимся включением их в программу государственного образования. Так, например, я не возражаю против исполнения музыки Вагнера, но я против её публичного исполнения под покровительством государства.

Ирония заключается в том, что Дарвиш сам выразил презрение левым кругам, боровшимся за включение его стихов в учебные программы. Стоит Йоси Сариду (тогда министру образования - переводчик) и всем левым поучиться у Дарвиша чувству собственного достоинства.

- Каково Ваше мнение по поводу решения Верховного Суда Справедливости (БАГАЦ), позволившему арабу проживать в поселении Кацир?

- Я считаю, что арабам дозволено проживать в любом населенном пункте Эрец-Исраэль. Помнится мне, что в пятидесятых годах один араб хотел быть принятым в киббуц системы «ха-Шомер ха-Цаир», и киббуц, левый по убеждению, конечно, и очень прогрессивный, решил отказать. С другой стороны. Мы с женой пожелали приобрести дом в Усафии. Была у нас такая фантазия – проживать на горе Кармель именно среди наших братьев-друзов. Нас не пожелали. И то и другое – есть проявление расизма.

- В Ваших произведениях изображается израильская действительность. Проблемы жизни и литературы волнуют Вас – это видно во многих Ваших произведениях, вплоть до последней Вашей книги «Мандрагора из Святой Земли». Какая, по-вашему, связь между литературой и реальной жизнью?

- Я пишу о жизни, которая мне знакома в действительности или в воображении. Есть ли в написанных мною книгах отношение к политической действительности? Косвенно – да, так как я чувствую себя причастным ко всему, что происходит в стране.

Многие годы я постоянно писал в газетах «Ламерхав» и «Давар» (Газеты левого толка: «Ламерхав» – орган партии АХДУТ-Авода-поалэй Цион; «Давар»-орган Гистадрута, выразитель политики МАПАЙ (Авода). Обе газеты больше не издаются - прим.пер.), и я старался оказывать влияние на читателя. Сегодня я прорываюсь в печать – если мне дают такую возможность – лишь в тех случаях, когда во мне что-то горит, и я не могу молчать.

- Какова тема Вашей новой книги?

- Название книги, которая вскоре выйдет из печати – «Персефона помнит». Это рассказ об отношениях между женщиной на третьем десятке жизни, замужем и мать близнецов, переживающей кризис в своем браке, и между ее матерью, важной и уважаемой поэтессой. Это дневник дочери, являющийся обвинительным актом против матери, а вторая часть книги –это главы из автобиографии, написанной матерью-поэтессой.

- Когда Вы пишете?

- В свое время, когда я был литературным редактором и имел свою колонку в газетах, я писал по ночам, т.к. это было единственное время, которое мне оставалось. Сейчас я пенсионер и пишу по утрам. Вечером я читаю, смотрю телевизор, и иногда все же пишу.

- Политические руководители советуются с Вами?

- В прошлом премьеры приглашали литераторов, чтобы посоветоваться с ними. Так поступали Ицхак Шамир, Ицхак Рабин, Биньямин Нетаниягу. С Бараком я не встречался.

-Наш ежеквартальник призван распространять идейное наследие Жаботинского, который был также писателем и поэтом. Как человек, выросший в рабочем движении, пересмотрели ли Вы со временем Ваше отношение к деятелям национального лагеря и их взглядам?

- В годы моей молодости ревизионисты считались нечистой силой. Владимир Жаботинский и Аба Ахимеир считались порождением дьявола. Я рос в маленьком поселке Раанана исключительно на идее еврейского труда. Большинство жителей Раананы были в МАПАЙ, но и наши «буржуи» были очень либеральны. Была у нас лишь горсточка ревизионистов, движения «Бейтар» у нас вовсе не существовало. Отец мой был учителем с членским билетом Гистадрута, он также голосовал за МАПАЙ и очень уважал руководителей этой партии.

- Как член молодежного халуцимского движения, которое под бело-голубыми и красными флагами выходило на демонстрации 1-го Мая, и которое обвинило ревизионистов в убийстве Арлозорова – также я видел в ревизионизме опасность для халуцимского духа и для конструктивного сионизма.

Семья моей жены Иды была дружна с врачом Моше Коэном, который был заместителем мэра Тель-Авива от ревизионистов. Я помню встречу с ним. Вдруг я обнаружил, что ревизионист может быть также хорошим человеком, а он был исключительно добрым человеком, он лечил бесплатно бедных, в том числе и арабов, которые приходили к нему в Яффо.

Урок, который я извлек: не суди человека лишь по его политическим взглядам. Суди его по его качествам.

Я не изменил свои политические взгляды, и я не приблизился к Жаботинскому как политику, но со временем он открылся мне как отличный писатель и виртуозный переводчик, а также как исключительный оратор и харизматическая, очаровательная личность.

Интервью взяли Герцль и Бальфур Хакак

Перевод Давида Мурина, журнал "Наш народ"

"Ха-умма" № 140 2000г.

Hosting by