То, что доктор прописал.

Евгений Мерзон

Не позволим плевать на могилы друзей!

"Запомни, доктор, спецназовец, он либо быстрый, либо мертвый, поэтому от меня ни на шаг", так говорил мне Яков, начальник роты спецназа нашей резервистской бригады, которая при поддержке спецподразделения по борьбе с терроризмом ЛОТАР( "лохама бэ террор") готовилась провести операцию по захвату большого числа боевиков Танзима и Хамаса к северу от Рамаллы. Время апрель 2002 года, операция «Зашитная стена».

"Главное: будь спокоен и все пройдет "зашибись". Якова привезли в Израиль 30 лет назад из Киева, по русски он говорит с сильным акцентом, но правильно. Выглядит он как типичный левый израильтянин с улицы Шенкин в ультрамодных солнечных очках и с маленькой серьгой в ухе, никогда бы не поверил, что он бывший парашутист-спецназовец, к тому же «русский».

Все действительно прошло - "зашибись". Мы задержали более сотни матерых террористов, ответственных за гибель многих израильтян. С нашей стороны не было потерь и работать мне, слава Б-гу, не пришлось.

На войне всегда есть место "по фигу". Поэтому получив добро от Якова, я сказал своему полковому фельдшеру Мики, что пора варить кофе. В любой армии санвзвод находится на привилегированном положении. В российской - из-за близости к спирту, в израильской - из-за традиционного уважения евреев к медицине вообще и к доктору в частности. Это привилегированное положение проявляется в том, что все солдаты собираются на наш кофе и начинают разговор на медицинские темы. Разговор и кофепитие были прерваны приездом командира бригады. Хмуро поздравив нас с успешной операций, он сказал, что в Дженине, 13 наших солдат-резервистов из 5-ой бригады попали в засаду и погибли. Мы все были в шоке, наша бригада часто встречалась на учениях с 5-ой бригадой, и офицеры прекрасно друг друга знали. После вопросов, на которые тогда еще не было ответов, все стали кричать, что ЦАХАЛ единственная армия, которая вперед посылает пехоту, что бы уменшить число жертв среди гражданского населения, не проводя артилерийскую и авиационную подготовку. «Русские или американцы, просто бомбами стерли бы этот чертов Дженин к такой-то матери, со всеми ублюдками, которые в нем находятся»- орал размахивая консервной банкой, наполненной горячим кофе мой полковой фельдшер Мики. Отодвинувшись от него на безопасное расстояние, только ожогов мне не хватало, я робко напомнил Мики, что он на на всех выборах он голосует за Мерец, как же теперь он призывает к бомбежкам мирных арабских городов.

«Потому и призываю,- еще сильнее заразмахивал кружкой горячий марроканский парень, - Мы им протянули руку, предложили мир, а что получили- взрывы в автобусах и кафе! И потом какие «мирные города»? Ты знаешь, что из Дженина вышло больше всего террористов-смертников . Они всегда были такими дикими, англичане там несколько раз делали настоящую резню, пока они не поутихли. Вот твои русские этот, как его, Грозный сравняли с землей. Американцы, что сделали с Кабулом? Почему мы ведем себя как придурки?»

«Потому, что мы евреи», - ответил я и отошел в тень, спорить я не хотел, и потому, что в целом был согласен с Мики и потому, что очень переживал смерть своих товарищей. Уже позже, разговаривая с ребятами бывшими в Дженине, я узнал, как террористы приковали к перевернутым кроватям женщин и детей и вели стрельбу из-за их спин, а наши солдаты не могли отвечать огнем, опасаясь попасть в женщин. Узнал, что дома там были превращены в начиненные взрывчатвой ловушки, и поэтому не было другого выхода, кроме как разрушить их бульдозерами. Я узнал, как ребята делились своим пайком с «мирным населением», как наши врачи спасали раненных, зачастую своими же, арабов. Много чего я узнал, хотя то же самое было и Рамалле, и в Шхеме, и в Калькилии. Просто в Дженине, вотчине «Исламского Джихада», было больше оружия и взрывчатки, да и самих отморозков, поэтому бои там были тяжелее. Нам просто больше повезло.

Помните как у Высоцкого:

Он был лучще , добрее,

Ну а мне повезло.

И мне очень тяжело глядеть в глаза матерям, потярявшим своих детей в Дженине, как будто я бездельничал и оттягивался в Рамалле.

Однако, есть люди, которые могут спокойно смотреть в глаза этим матерям и еще поучать их, упрекая в попытке введения цензуры в нашем демократическом государстве. Эти люди приняли решение показать фильм Мухамада Бакри «Дженин, Дженин». Мухамад Бакри- это израильский араб, актер и режиссер, 8 членов семьи которого подозреваются в организации террористических актов в нашей стране. Даже не видя этот фильм, можно понять как там показана израильская армия. Однако, приняв противорвотное лекарство, я его посмотрел. Признаюсь сразу, лекарство не помогло, поэтому пересказывать его я не буду. Да и не в фильме и его режиссере дело, потому что кинематографическим искусством там и не пахнет. Для меня Мухамад Бакри - идеологический диверсант, пособник врага, и следовательно сам враг . Дело в тех, то принял решение провести показ этого клевещущего на нашу армию фильма в государственном учреждении каким является «Синематека». Это оскорбление памяти наших боевых товарищей, плевок на их могилы. Поэтому я призываю провести расследование, кем и при каких обстоятельствах было принято решение о показе фильма Бакри, и строжайшим образом наказать виновных. Я не знаю кто и почему принял это решение - чиновники ли министерства науки, культуры и спорта, дирекция ли Синематеки или кто-то еще, но мы не можем простить надругательство над памятью павших. Мы терпели, когда представители левых пробирались к Арафату, когда они писали подметные письма с угрозами нашим высшим офицерам, но теперь они пересекли красную черту ибо решили нанести удар по мертвым. Речь идет не о политических взглядах и пристрастиях, речь идет о нравственности и порядочности. Я не призываю к цензуре и ограничению свободы слова, но во время войны, а мы сейчас ведем войну, недопустим показ вражеской пропаганды. Представьте себе, чтобы во время Великой Отечественной войны в советских кинотеатрах стали бы показывать фильмы любимицы Гитлера и, в отличие от Бакри, действительно гениального режиссера, Лени Рифеншталь. Есть вещи, которые недопустимы с точки зрения морали и нравственности. Даже если очень хочется в туалет , нужно пойти в общественную уборную и не справлять нужду посередине улицы. Так и фильм «Дженин, Дженин» можно показывать в частном кинотеатре в Умм-эль-Фахме, а не в «Синематеке», содержащейся в том числе и на налоги людей, которые потеряли своих сыновей в Дженине, которые там воевали и тех, чьих родных в Нетании, Афуле и Хадере убили пришедшие из Дженина террористы. В свободной Америке запретили показывать кассеты с записями Бин-Ладена, в свободной России отняли лицензию на вещание у телеканала предоставившего слово террористам. Не пора ли и нам последовать их примеру и прекратить предоставлять государственную трибуну нашим врагам.

Доктор Евгений Мерзон,
семейный врач больничной кассы Леумит,
капитан медицинской службы Армии Обороны Израиля в резерве.

3.11.2002

Hosting by