Евгений Мерзон

Ведь это наши горы!

-Нет, скажи, кой чёрт занёс тебя на эти "галеры" ? Ты что забыл старую истину, что «умный в гору не пойдет»? Объясни зачем нужно было добровольно переться делать милуим с альпинистским спецназом? Ладно в четырнадцать лет ты лазил на Кавказе, в девятнадцать полез на Памир и Горный Алтай, но теперь-то тебе уже тридцать четыре! Твои сверстники делают милуим в поликлинике на военной базе, не далее чем полчаса езды от дома! Ну, особо ненормальные, как ты, идут в боевые части полковыми врачами. Тебе самому чем плохо было полковым врачом, когда твои фельдшера даже в Раммалле тебе подавали кофе в постель и грели спальник фляжками с горячим чаем? Там ты был- доктор, все тебя уважали. Ну зачем тебе нужно было с таким трудом пробиваться в этот альпинистский спецназ, да еще простым бойцом? Чтобы доказать, что не зря 20 лет назад получил значек "Альпинист СССР"? Подумаешь, "снежный барс" недоделанный! Ты же врач, а не спецназовец! Тоже мне - убийца в "белом маскхалате". А может ты захотел использовать свое искусство катания на горных лыжах на пользу Родине? Думал поразить всех своей великолепной техникой, отточенной инструкторами в Валь-д`Изере и Кицбюэле? Только там тебя, голубчик, в гору поднимал комфортабельный кресельный подъемник с подогоревом, а сейчас ты должен карабкаться на нее сам, таща на себе 40-килограммовый рюкзак, ледоруб, лопату, автомат и сами лыжи. Вот так-то , дорогой мой горнолыжник!"

Примерно так я ругал себя карабкаясь ночью вверх по склону в снежную бурю на горе Хермон. Как говорил Остап Бендер:"Сбылась мечта идиота!" После долгих уговоров и споров с военным начальством на разных уровнях я с огромным трудом пробился бойцом в альпинистское подразделение Армии Оборы Израиля. И вот теперь я проходил "сидру" - нечто вроде курсов молодого бойца с другими новобранцами. Альпинистский спецназ - подразделение резервистское - комплектуется "выпускниками" из самых элитных спецподразделений ЦАХАЛя. В основном это легендарное "cайерет Голани", но так же есть и те, кто служил в "сайерет маткаль", спецназе бригады парашутистов и других не менее элитных частях. И вот теперь с этой гордостью нашей армии я и должен был держаться наравне и стараться не ударить лицом в грязь, точнее в снег. Учитывая то, что почти все ребята были меня лет на 10 моложе, мне было это очень нелегко. Но как говорится, назвался груздем - полезай в кузов. Конечно, я пошел туда не для того, чтобы иметь возможность побольше покататься на лыжах, а потому что считал, что как боец буду очень полезен в том подразделении, где смогу применить еще и свои альпинистские и горнолыжные навыки, а медицинское образование, оно никогда лишним не бывает. Поэтому, хотя физически мне было очень тяжело, я хоть и ругал себя, но в глубине души думал, что так надо , а невыносимая тяжесть учений потом гарантирует легкость в бою.

«Сидра» - включает в себя много километровые марш-броски, преимущественно в снежные бури с полной боевой, и естественно, альпинистской амуницией. То-есть - к автомату с 5 магазинами, каске и бронежилету добавляется ледоруб, снегоступы, "кошки", веревки, крючья, и, естественно, лыжи. А так как спать приходиться в вырытой в снегу пещере то еще и саперная лопатка. Кстати спать в пещере довольно тепло, но пока выроешь ее с тебя сойдет 40 потов, поэтому приходиться еще тащить с собой и смену белья и конечно спальник. Короче, рюкзак получается тяжеленький. Вдобавок мне как медработнику положены еще носилки для транспортировки раненного. В задаче спецназа входит не только сбор разведдданных о наших сирийских и лианских противниках, но и охрана горнолыжного курорта на горе Хермон. Поэтому во время учений, кроме марш-бросков, бойцы занимаются совершенствованием альпинистской техники, ориентированием в горной местности при любой погоде, осваивают работу спасателей. И, конечно, мы катаемся на лыжах. Те, кто, как и я, провел немало времени на курортах в Альпах, будет очень удивлен увидев горнолыжную экипировку спецназовцев: она сильно отличается от той, на которой катаются в Давосе, Шамони и Сан-Антонио. Начнем с лыж: они одноврменно и горные и равнинные, поэтому они «прямые», а не новомодные «карвинги». И крепления не «жесткие», а позволяющие при необходимости опустить пятку, благодоря чему можно не только съезжать с горы, но и взбираться на неё.

Ботинки так же отличаются от знакомых мне горнолыжных. Они тоже не «жесткие» пластиковые, а «мягкие», резиновые, ведь боец должен не только кататься на лыжах, но и бежать по склону. Все это сильно усложняет процесс катания. Поскольку оборудование другое, то и техника катания тоже непривычная. Зря я прошлой зимой свысока смотрел на тренировку катающихся на склонах Хермона альпинистов. То, что мне казалось неуверенной посадкой "чайника", было вызвано тем, что мягкие ботинки спецназовцев не позволяют принять более элегантную стойку. К тому же съезжать с горы с тяжеленным рюкзаком за спиной не легче, чем забираться на нее. Ох, и нападался же я прежде чем привык к этой новой для меня экипировке.

Однако привыкаешь ко всему. И к холоду, и к метели, и к тяжести рюкзака, и к обледенелому бутерброду с шоколадным маслом на завтрак, обед и ужин аво время марш-броска. Привыкаешь, потому что чувствуешь поддержку своих новых боевых друзей, которые и подстрахуют, и поднимут, когда ты в сотый раз упадешь на облнденелом склоне и поделяться последним глотком горячего чая. Господи, только там начинаешь понимать какя вкусная штука - горячий чай. Все время там я мечтал онем, как Глеб Жиглов мечтал о "супчике, да с потрошком". Кстати о Жеглове, точнее о Высоцком. Когда во время марш-броска я прекращал ругать себя последними словами, то чтобы приободриться начинал читать вслух стихи Высоцкого:

Мы рубим ступени,

Ни шагу назад,

И от напряженья

Колени дрожат.

Ребята сперва оглядывались с некоторым беспокойством, не тронулся ли доктор умом от холода и усталости, но потом привыкли. А один из них, киббуцник из Негева - Яир даже выучил пару строчек:

Парня в горы тяни - рискни,

Не бросай одного его.

Нет, ребята меня не бросят. Труп мой, хладный и окоченевший до базы дотащят. Не даром же отрабатывали мы технику транспортировки раненного. Так что сейчас выберу сугроб поглубже - и в него и свалюсь. Такой уютненький беленький сугроб, сугробик, гробик...

Стоп, что это там за огоньки сквозь темень и туман пробиваются? Неужели все-таки база?

Господи, значит я прошел эту "сидру". Выдержал. Правильно написал Владимир Семенович:

И в мире нет таких вершин, которых взять нельзя.

Доктор Евгений Мерзон,
капитан Армии Обороны Израиля в резерве.

13.03.2003 г.