Мири Яникова

Телефон

Лет двадцать назад человек, бредущий в одиночестве по улице и при этом громко разговаривающий и жестикулирующий, вызвал бы у окружающих однозначную реакцию: "Во псих!". Но время летит, и все мы уже давно в курсе, что прохожие, на первый взгляд беседующие сами с собой, вполне психически нормальны, просто мы не заметили, что их шевелюра или борода скрывает наушники и микрофон. И что в кармане у них имеется телефонный аппарат, разумеется.

Но не все в жизни так однозначно...

Чтобы в моей стране столкнуться с неоднозначностью и получить пищу для сердца и для ума, достаточно всего лишь посетить ее столицу. Даже ненадолго. Даже не отдаляясь особо от иерусалимской центральной автобусной станции.

Два "полупразничных" дня в середине Песаха, когда можно ездить на транспорте, оказались у меня перегружены давно откладываемыми делами. Поэтому так получилось, что, приехав в Иерусалим, я через два часа уже покидала его, чтобы в тот же день успеть еще и в Хайфу, где мне предстояло... Не важно, что. Дела, одним словом.

Удобно пристроившись в автобусе Иерусалим-Хайфа, номер 940, я достала листочки с судоку и приготовилась заняться гимнастикой для ума, поглядывая в перерывах в окно на нашу прекрасную страну. Одним словом, собралась с удовольствием провести ближайшие два часа. Оглядевшись, я обнаружила вокруг довольно разношерстную публику. Никто, впрочем, мне не собирался мешать. На соседнем сидении обнималась и шепталась молодая парочка, прямо передо мной сидел пожилой человек в черном костюме и черной кипе и разговаривал по телефону. Тем же самым занималось довольно много прочих пассажиров - вокруг стояло непрерывное журчание, составленное из чужих телефонных бесед, в котором я почти не различала слов, а улавливала только интонации - люди что-то рассказывали, расспрашивали, делились новостями.

Когда автобус миновал прекрасные иерусалимские окрестности и узкий зеленый коридор и достиг привычной для глаза и поэтому менее интересной для меня равнины, я углубилась в судоку, отмечая краем слуха, что религиозный пассажир на сидении прямо передо мной за все это время так и не прервал начатой им еще на станции телефонной беседы. Он говорил что-то своему собеседнику - спокойно, рассудительно и даже с какими-то философскими интонациями. Потом замолкал ровно на такой промежуток времени, который достаточен для того, чтобы выслушать такой же рассудительный и философский ответ невидимого мне участника этого диалога. Потом вступал опять. В какой-то момент мне удалось ухватить краем уха кусок этого разговора. Я тут же отложила свою почти законченную японскую головоломку и прислушалась. Ибо дело того стоило.

Этот иерусалимский пассажир обсуждал по телефону какое-то интересное место из Гемары. И в этом пока еще не было ничего особенного. Возможно, он беседует со своим товарищем по ешиве, или со своим равом, подумала я. Скорее даже с равом, потому что он все время спрашивает и, судя по всему, получает исчерпывающие ответы. Я сидела и улыбалась, и эту улыбку можно было объяснить моим теплым отношением к иерусалимцам вообще и к пожилым религиозным иерусалимцам, не прерывающим изучение Торы даже в автобусе, в частности. Но само по себе происходящее не было так уж интересно, поскольку я слышала только вопросы и не имела понятия о получаемых ответах.

Через некоторое время видимый мне участник данного диалога меня немного разочаровал. Очевидно, устав от ученых предметов, он перешел к обсуждению того, что видел вокруг себя и за окном. Все так же спокойно текла его речь, несколько реплик - и выслушивание ответа. "Ты видишь, какие цветы там посадили? Это так красиво! Они сделали себе довольно красивый город", - говорил он в телефон, и его собеседник, видимо, соглашался, хотя, конечно же, находясь на другом конце "провода", не мог видеть в этот момент того, на что ему указывали. Затем разговор перешел к обсуждению того, что происходило в автобусе. И тут вдруг досталось молодой парочке, которая ворковала в обнимку на сидении через проход. Надеюсь, они этого не слышали, потому что даже мне стало неприятно. "Совсем распустилась эта нерелигиозная молодежь! - пожаловался мой сосед с переднего сидения своему невидимому телефонному собеседнику. - Ты видишь, как они ведут себя на людях! Разве можно так!"

После этого разговор опять перешел на обсуждение ученых вопросов Гемары, и я вздохнула с облегчением и навострила уши в надежде, что, возможно, хотя бы из реплик только одной стороны мне удастся извлечь какую-то интересную информацию. И тут вдруг разом упала пелена и все прояснилось. Потому что старик наконец-то назвал по имени своего собеседника.

"Понимаешь, Создатель Вселенной, Ты это сделал не совсем правильно. Или, если я не понимаю, то Ты должен объяснить мне..."

Дальше я почти не слушала. Трудно описать, чего было больше в моих ощущениях - разочарования, очарования, умиления, улыбки - подобной той, которую может вызвать смешной и при этом наделенной моралью анекдот... Старик на сидении впереди меня очевидно страдал "иерусалимским синдромом". Даже не в самой тяжелой форме. Он не считал себя Мессией, он просто разговаривал по телефону со Всевышним.

Я опустила глаза к своим бумагам, быстро расправилась с почти готовым судоку и принялась за новый. И только краем слуха до самого конца поездки я улавливала обращение "Создатель Вселенной", временами проскальзывавшее в диалоге, который все еще вел мой сосед с переднего сидения. В чем ни на минуту не смог бы усомниться посторонний наблюдатель, так это в том, что он слышал не монолог, а именно диалог - правильной длины паузы для ответов гармонично вписывались в речь беседующего с Создателем Вселенной полусумасшедшего иерусалимского старика.

Я уже не сомневалась, что никакого телефонного аппарата у него нет. Я даже убедилась в этом, внимательно разглядев его с того наблюдательного пункта, который был мне доступен.

Все нормально. Человек беседует с Богом. Какие могут быть вопросы?

По прибытии на хайфскую центральную автобусную станцию я отправилась искать остановку следующего автобуса, который мне предстояло почтить своим присутствием, чтобы добраться до конечной цели своего путешествия. Вначале я не нашла его и только впустую сделала круг по станции. И вдруг я остановилась, увидев того самого пожилого пассажира, диалог которого со Всевышним я выслушивала в течение последних двух часов.

Я сразу убедилась, что ошиблась, и телефонный аппарат, по которому происходило это общение, реально существовал. Старик прижимал его к уху и продолжал что-то в него говорить. Странно, что в автобусе я этого аппарата не заметила.

Когда я подошла ближе, собеседник Бога вдруг сказал в трубку: "Шалом!". Да, он попрощался! После этого он поднес аппарат к лицу и старательно нажал на нем какую-то кнопку - видимо, отключился. А потом он обратил внимание на меня.

Затем произошла странная вещь - он вдруг улыбнулся и протянул мне аппарат. В руки мне он его, однако же, не отдал, а положил на скамью и кивнул на него со словами: "Хочешь тоже поговорить?". Как человек религиозный, он не мог коснуться руки посторонней женщины. Но он явно мне этот аппарат дарил.

Конечно, психически здоровый человек не поступил бы так, как он - не отдал бы без всякого повода телефонный аппарат, пусть даже старый и плохой, первой встречной. А он явно намеревался предоставить мне его в безраздельное пользование, поскольку оставил его лежать на скамье и быстро направился к автобусу, поднялся в него и исчез в неизвестном направлении.

Ну, и как бы вы поступили, оказавшись в непосредственной близости к телефонному аппарату, по которому некто только что беседовал со Всевышним? Наверно, так же, как и я. Я протянула руку и взяла аппарат, озираясь в поисках кого-то, кто указал бы мне, где на этой станции расположено бюро находок.

Впрочем, я сразу же убедилась, что, возможно, моя попытка и не стоила особых усилий. Аппарат выглядел старым и вообще сломанным. Я задумалась, как же поступить, продолжая искать взглядом информационное бюро или кого-то, похожего на работника станции.

И тут вдруг аппарат ожил. Видимо, на него поступил входящий звонок. Я нажала на "ответить".

Загорелся экран, но на нем ничего не появилось. Звука тоже никакого не было.

Это был очень старый, давно вышедший из моды телефонный аппарат. Я некоторое время смотрела на его маленький пустой горящий экран. Потом вдруг испугалась, что не успею, и поднесла его к уху. Неуверенно сказала: "да?". Ответа не последовало. Экран продолжал гореть.

И в этот момент я поняла, что другого шанса у меня не будет. Никогда в жизни. И если я сейчас этот шанс не использую, то лучше сразу умереть. Потому что все дальнейшее уже будет полностью лишено смысла. Потому что в этой минуте сконцентрирована суть всей моей прошедшей и будущей жизни. Потому что я родилась ради этой минуты.

От этого ощущения у меня пробежал холодок по спине. И все же я оглянулась, ища более или менее уединенный уголок, где никто не мог бы услышать тот разговор, который я собиралась начать. Я нашла такой уголок, бросилась к нему, прижалась к стене у запасного выхода, где не было поблизости ни одного человека, и, вслушиваясь в потрескивания на другом конце "провода", унимая дрожь в голосе, произнесла:

"Послушай, Создатель Вселенной..."

Я отдышалась и продолжила:

"Я сначала только скажу главное, а потом я, может быть, кое о чем спрошу Тебя. Знаешь, у меня много вопросов... Но можно, сначала главное?

Пожалуйста, пусть мои мальчики будут счастливы. Всю жизнь. Всю их долгую жизнь. Пусть у них эта жизнь хорошо-хорошо сложится. А сейчас пока, сначала, пусть они хорошо сдадут экзамены на аттестат зрелости. И пусть, когда они пойдут в армию..." - тут я немного захлебнулась, но справилась с собой и продолжила, уже сбивчиво, часто дыша: "Пусть они в этой армии получат какие-нибудь хорошие армейские специальности. И пусть они отслужат легко. И пусть после этого они пойдут учиться, и заведут счастливые семьи...

И пусть у меня пройдет бессонница, остеохондроз и головные боли.

И пусть у меня хоть немного, - ну, любым возможным способом, Ты лучше знаешь, каким именно, - увеличится месячный доход.

И пусть у моей сестры закончатся поскорее эти дурацкие неприятности со страховой компанией.

И пусть моя подруга выздоровеет..."

Я перевела дух. На этом месте я уже, в принципе, была готова перейти к части "...для всех, и пусть никто не уйдет обиженным", только еще немного напрягла память, чтобы не упустить ничего самого важного для "близкого круга".

Но конечно же, я не успела...

Они приближались неумолимо, и говорили между собой достаточно громко, так что я не могла не услышать и не понять. Молодая пара - немного взъерошенный мужчина в немодных очках, внимательно озирающийся вокруг, и с ним черноволосая полноватая женщина, которая тоже крутила головой и при этом ему выговаривала: - Ты тратишь время, давай поищем бюро находок, и если там нет, то ничего не поделаешь, купим новый. Он же вообще испорчен, - когда я позвонила, то был только щелчок. - А может, он просто отключился, батарейка разрядилась, - и тут они увидели меня, и, конечно же, узнали у меня в руках тот предмет, который они искали. Ну, понятно, что я почувствовала себя идиоткой. И перед этими людьми (поскольку я держала в руках потерянный ими телефонный аппарат и не могла даже объяснить, как он ко мне попал, ведь эти объяснения выглядели бы по-дурацки, и лучше было молчать), и перед Создателем Вселенной... Я протянула им их телефон, предварительно нажав на кнопку прерывания разговора... - О, спасибо! Спасибо! - обрадовался мужчина. - Где вы его нашли? Я молча показала на скамейку, на которую незадолго до того иерусалимский сумасшедший положил телефон, чтобы передать его мне. - О, да, конечно! Мы здесь сидели, и он выпал у тебя из кармана! - воскликнула женщина. Они еще раз всячески поблагодарили меня, взяли аппарат и направились к автобусу. Я машинально двинулась в том же направлении и нашла наконец нужный мне маршрут. Автобус уже собирал пассажиров, и я вошла в него - следом за парой, которой только что отдала чудесный телефон. Я села и постаралась расслабить мышцы, чтобы унять дрожь. Ничего страшного не произошло. Никто не слышал моей просьбы к Богу. А экран тогда зажегся потому, что они, эти растяпы, звонили на свой номер, разыскивая аппарат. Телефон, к счастью, сломан, поэтому они меня не слышали. Они же сами сказали, что слышали только щелчок. Все в порядке. Никто меня не слышал. На этом месте размышлений на меня навалилась неизбывная тоска, и начала подбираться издалека привычная боль в затылке... ...- Дай, дай я позвоню, - вдруг раздался голос с сидения, расположенного позади моего.

- Да как ты позвонишь-то? Он же сломан...

Эти ребята, потерявшие и нашедшие свой телефонный аппарат на хайфской центральной автобусной станции, сидели сзади меня и пререкались. Мне это было уже не интересно. Чудесная и трогательная история, начавшаяся в Иерусалиме и, видимо, подаренная мне этим прекрасным городом, закончилась, подумала я.

И тут меня подбросило на сидении. Потому что я машинально продолжала прислушиваться к тому, что происходило сзади.

А там мужчина в немодных очках, понажимав на кнопки телефонного аппарата, тихим, немного извиняющимся голосом произнес:

- Шалом! Послушай, Создатель Вселенной, извини, у меня только один маленький вопрос...

04.2010

Другие рассказы Мири Яниковой

К списку стихов и рассказов