Ральф Петерс

12 мифов о войнах 21-го столетия

У нас есть проблема. Мы стоим перед опасностью поражения в войне, и не в одной. Наши солдаты не забыли, как надо сражаться. У нас никогда не было лучших мужчин и женщин, носящих военную форму. Но наши лидеры и многие наши соотечественники-американцы перестали понимать, что значит война, и что надо сделать для того, чтобы победить.

Благодаря тем, кто одет в военную форму, мы живём в такой безопасности и комфорте так долго, что для многих американцев понятие «жертва» означает лишь немногим больше, чем заставить себя отказаться от ещё одного похода к шведскому столу.

Две тенденции, набравшие силу за последние четыре десятилетия, внесли свой вклад в наше национальное невежество по поводу цены и необходимости победы. Во-первых, наиболее привилегированные американцы использовали войну во Вьетнаме как повод для отказа от традиции военной службы. Когда-то университеты Лиги плюща (неформальное объединение наиболее престижных американских университетов. – Прим. перев.) давали героев. Сейчас они протестуют против присутствия на их кампусах представителей Учебного корпуса офицеров запаса.

Но при этом наши ведущие университеты всё ещё выпускают непропорционально большое число политических лидеров Соединённых Штатов. Мужчины и женщины, которые должны руководить нами в военное время, относятся к военной службе как к напрасной трате их времени и талантов. С восторгом фотографируясь вместе с солдатами и офицерами, выборные чиновники в частной жизни относятся к военному сословию с презрением. Только один серьезный претендент на должность президента в каждой из двух главных партий является ветераном, а другой кандидат, рассчитывающий стать президентом, платит за один поход в парикмахерскую столько же, сколько я приносил домой в месяц, когда был рядовым в армии.

Во-вторых, мы значительно ухудшили преподавание истории США в нашей школе. Начиная с 1960-х годов, из программы последовательно сокращалось количество курсов по истории, а содержание тех, которые остались, было сфокусировано на социальных проблемах и на наших предполагаемых злодеяниях. Упрощённые до абсурда учебники преуменьшали значение войн, которые обеспечили нашу свободу. В результате, неведение по поводу ужасной цены, которую должны были заплатить за свободу наши войска в прошлом, порождает абсурдные ожидания, связанные с нашими нынешними конфликтами. Когда масс-медиа предлагает нам неверный или необъективный анализ, публика не получает информации, необходимой для вынесения обоснованных суждений.

Это сочетание национального руководства, не обладающего военным опытом, и населения, которое не научили, какова была цена свободы, оставляет нас с правительством, которое делает то, что кажется ему выгодным, и с населением, которое верит в то, во что ему верить приятно. И вот в такой обстановке процветают мифы о войне.

Миф №1. Война ничего не меняет.

Это популярный на кампусах лозунг противоречит всей истории человечества. В течение многих тысячелетий война была последним – а слишком часто и первым – средством для племён, религий, династий, империй, государств и демагогов, движимых обидой, алчностью или бессердечной жаждой славы. Никто не считает, что война – это доброе дело, но иногда она является необходимой. Мы не обязаны соглашаться с проводимой нами политикой или с тем, как ведётся данная конкретная война, но мы не можем рассчитывать на то, что если мы сложим оружие, остальные сделают то же самое.

Войны, на самом деле, часто меняют всё. Кто возьмется утверждать, что американская революция, наша Гражданская война или Вторая мировая война ничего не изменили? Был бы сегодняшний мир лучше, если бы мы играли роль пацифистов перед лицом нацистской Германии и империалистической Японии?

Разумеется, не все изменения, которые войны выковывали в течение столетий, были позитивными. Даже справедливые войны могут принести нежелательные плоды, как, например, советская тирания в половине Европы после 1945 года. Но мы можем быть уверены в одном: поражение США в любой войне будет означать поражение не только для свободы, но и для цивилизации. Наши враги верят, что война может изменить мир. И никакие стикеры на бамперах автомобилей не смогут отвратить их от этого мнения.

Миф №2. Победа сегодня недостижима.

Победа достижима всегда, если наша страна согласна сделать то, что необходимо для победы. Но победа может быть, и в самом деле, недостижимой, если войска США оказываются перед лицом немыслимых ограничений, если их руководители отказываются от решительных действий, если каждая цель должна получить одобрение адвокатов, и если дух американского народа окажется сломленным под непрерывным шквалом отрицательных суждений со стороны масс-медиа. Нам не нужны генералы, выстраивающиеся перед микрофоном, чтобы извиняться за каждую ошибку, сделанную нашими солдатами. Нам нужны генералы, которые умеют побеждать.

И вы не сможете победить, если не будете сражаться. Мы находимся в начальной стадии жестокой борьбы, которая будет угасать и усиливаться в течение десятилетий, однако наше поколение лидеров, в форме и без таковой, озабочены лишь тем, чтобы не задеть чувства врагов.

Одной из трагических сторон нашего затруднительного положения в Ираке является то, что хотя мы сделали доброе дело, устранив Саддама Хусейна, мы решили сделать это подешевле. Железный закон войны говорит, что те, кто не готов оплатить свой счет мяснику авансом, оплатит его в конце, и с большим процентом. Мы не только не хотели оплачивать тот счет; наши лидеры вообразили, что мы можем подружиться с нашими врагами ещё до того, как они будут побеждены полностью. Уничтожение нескольких сотен ожесточённых врагов типа Моктады аль-Садра в 2003 году предотвратило бы гибель тысяч американских солдат и десятков тысяч иракцев впоследствии. Мы ввязались в такое предприятие, закончить которое у наших лидеров не хватило духа.

Несмотря на наши ошибки, в первые месяцы 1942 года победа выглядела намного менее вероятной, чем она выглядит сегодня в войне против наших сегодняшних врагов. Должны ли мы были сдаться после падения Филиппин? Сегодня те, кто формирует наше общественное мнение, а также избранные нами чиновники перестали понимать, что нужно для того, чтобы победить. По бессмертному выражению Натана Бедфорда Форреста, «Война означает сражение, а сражение ведется для того, чтобы убивать» (Nathan Bedford Forrest, 1821-1877 – генерал-лейтенант в рядах армии Конфедератов во время Гражданской войны. – Прим. перев.).

А по словам генерала Дугласа Макартура, «Ввязаться в любую войну без стремления победить в ней – фатальная ошибка).

Миф №3. Невозможно победить восстание.

Согласно историческим данным, на 20 восстаний приходится менее одного успешного, а из небольших восстаний - буквально ни одного. В середине 20 века число успешных восстаний по сравнению с предыдущими периодами выросло, но это произошло по причине того, что европейские колониальные державы, против которых и поднимались восстания, уже сами решили избавиться от своих имперских приобретений. Но даже в этот период количество неудавшихся восстаний превышает количество успешных. В течение всего 18 века наша война за независимость была единственным восстанием, которое победило в войне против крупного иностранного государства и изгнало его навсегда.

Восстания, с которыми мы имеем дело сегодня, являются, фактически, более смертоносными, чем восстания прошлого века. Сейчас мы столкнулись с международным террористическим восстанием, а также с местными бунтами, движущими силами которых является религиозная или этническая пассионарность, или фатальное сочетание их обеих. Хорошей новостью является то, что за свыше 3000 лет письменной истории восстания, в основе которых лежали вера или кровь, в подавляющем числе случаев оканчивались неудачей. А плохая новость – подавление их сопровождалось жестоким кровопролитием.

Миф №4. Нет военного решения; только переговоры могут привести к решению наших проблем.

В большинстве случаев правильно обратное. Переговоры не могут решить ничего, пока не будет достигнуто военное решение, когда одна из сторон признает мирное соглашение как единственную надежду на выживание. Переговоры, которые уладят наши проблемы в Ираке, можно было бы только приветствовать, но мы являемся единственной стороной, заинтересованной в решении, полученном путём переговоров. Каждый из других участников конфликта – террористы, мятежники-сунниты, шиитская милиция, Иран и Сирия – убеждён в том, что победит он.

Единственными переговорами, которые обеспечивают длительный результат, являются те, которые ведутся с позиции неоспоримой силы.

Миф №5. Когда мы наносим ответный удар, мы только провоцируем наших врагов.

Когда имеешь дело с наглыми громилами, будь то на школьном дворе или в глобальной войне, верно противоположное: если ты не даёшь сдачи, ты поощряешь своего врага вести себя ещё более агрессивно.

Пассивное сопротивление работает только тогда, когда оно направлено против государств, живущих в соответствии с законом – как, например, основные англоязычные страны. Оно не работает там, где ответом на молчаливый протест является удар штыком в живот или путешествие в один конец в политическую тюрьму. Мы позволили проникнуть в наше сознание слишком многим мифам о «врождённой доброте человечества». Конечно, многим смертным свойственно быть скорее добрыми, чем злыми. Но если мы не желаем бороться с той частью человечества, которое поклоняется злу, вооружено и намерено подчинить себе всех остальных, нам следует быть готовыми к еще более грозным конфликтам.

Миф №6. Убивая террористов, мы превращаем их в мучеников.

Это характерная для сегодняшнего западного мира аномалия, когда привилегированные люди проявляют больше симпатии к диктаторам, массовым убийцам и террористам – возьмите, например, иррациональные протесты по поводу Гуантанамо – чем к их жертвам. Нам снова и снова твердят, что уничтожение Осамы бин Ладена или Абу Мусаба аль-Заркауи, казнь Саддама Хусейна или охота на муллу талибов Омара приводит только лишь к сплочению их последователей. Да, нам еще не удалось добраться до Осамы или Омара, но Заркауи мёртв и забыт его собственным движением, члены которого никогда не вспоминают об этом мяснике. И никто не сражается ради мести за Саддама. Суровая правда заключается в том, что когда нам приходится иметь дело с подлинными фанатиками, уничтожение их – единственный способ покончить с их влиянием. Если посадить их в тюрьму, то это гальванизирует протесты, похищение людей, взрывы и нападения тех, кто стремится освободить их. Хотите сделать из террориста мученика? Посадите его под замок, и дело с концом. Попытки судить этих монстров в суде превращают его в подобие балагана, предоставляющег общественную трибуну для их пропитанных ненавистью речей, которые глобальная масс-медиа с таким восторгом транслирует по всем каналам. Когда они мертвы – они мертвы. И уничтожение их предоставляет нам решающее доказательство того, что они не обладают божественным покровительством и защитой. Мертвые террористы не убивают.

Миф №7. Если мы сражаемся так же неистово, как и наши враги, мы оказываемся не лучше их.

Превратили ли нас в нацистов массированные бомбардировки Германии? Превратила ли нас атомная бомбардировка Японии, которая позволила закончить войну и спасла жизни сотен тысяч американцев и миллионов японцев, в тех зверей, которые устроили марш смерти в Батаане (организованный японцами в 1942 году марш американских пленных и филиппинских заключенных с полуострова Батаан в концлагеря, когда около ста километров были пройдены за 6 дней без пищи и почти без воды при том, что японские конвоиры обращались с людьми с неслыханной жестокостью; из 72 тысяч до места назначения дошли только 58 тысяч. – Прим. перев.)?

Наиболее аморально будет для Соединенных Штатов проиграть войну. В то время как мы стараемся быть настолько гуманными, насколько позволяет нам путь к победе, мы не можем уйти от необходимости делать то, что нужно для победы. Сейчас масс-медиа и влиятельные элементы в нашем обществе, как одержимые, зациклились на небольших нарушениях морали, неизбежных в военное время. Солдаты – такие же люди, независимо от того, как строго они были обучены; крохотная доля наших солдат будет совершать жестокие деяния, и они должны быть наказаны за это. Не каждый человек, одетый в униформу, становится святым, и не все их командиры исполняют свою работу с равной эффективностью. Но зацикливание на трагических инцидентах – которые, к слову говоря, редко имели место в Ираке или Афганистане – затемняет более важный моральный вопрос о необходимости разгрома врага, который получает удовольствие от убийства невинных, который устраивает празднества после своих зверств, и который заявляет, что их бог требует крови.

Миф №8. Соединенные Штаты ненавидят сегодня больше, чем когда-либо раньше.

Те, кто служил в Европе во времена холодной войны, помнят массовые, часто сопровождавшиеся актами насилия демонстрации протеста против политики США, по сравнению с которыми сегодняшние митинги и демонстрации, скорее похожие на веселые воскресные мероприятия, выглядят просто карликовыми. Читатели старшего возраста помнят громадные прокоммунистические демонстрации 1950-х годов, проходившие под лозунгами запрета бомбы, и моря демонстрантов, заполнявших улицы Парижа, Рима и Берлина и протестовавших против наши действий во Вьетнаме. Вообразите себе, что было бы, если бы эти демонстрации и митинги освещались бы масс-медиа в течение 24 часов и семи дней в неделю. Я хорошо помню время моей службы в Германии вскоре после нашего ухода из Сайгона, когда солдаты армии США страдали от презрения к ним со стороны местных жителей – которые, тем не менее, охотно принимали от нас наши деньги – и от террористов, пытавшихся покушаться на жизнь наших генералов.

Модный антиамериканизм любителей поговорить не помешал миру стремиться заполучить одну большую «зелёную карточку». Когда я ездил по миру после 11 сентября, я обнаружил, что на уровнях, находящихся ниже представителей правительства по связям с прессой и профессиональных радикалов, Соединенные Штаты остаются великой мечтой выпускников университетов от Берлина до Бангалора и Боготы.

На домашнем фронте приходится слышать нелепые суждения о том, что наша страна никогда не была столь разделённой. Что ж, это выводит за рамки нашу Гражданскую войну, не правда ли? Наша историческая амнезия стирает также бурные протесты конца 1960-х и начала 1970-х, массовую конфронтацию, бунты и смерти. Неужели сегодняшняя Америка действительно разделена больше, чем это было в 1968 году?

Миф №9. Наше вторжение в Ирак создало наши проблемы с терроризмом.

Это утверждение меняет порядок событий, как будто бы 11 сентября произошло после падения Багдада. Наши проблемы с терроризмом появились вследствие катастрофической неудачи ближневосточной цивилизации в конкуренции на всех фронтах, и были усилены стремлением последовательных администраций США, как демократов, так и республиканцев, изображать терроризм исламистов как непродолжительную аберрацию. Отказываясь реагировать на нападения, начиная от теракта в Бейруте до башен Хобара, от первого взрыва в башнях-близнецах до атаки на эсминец «Коул», едва не приведшей к его потоплению, мы позволили нашим врагам думать, что мы слабы и трусливы. Их успехи, на которые не последовали достойные ответы, послужили неплохим стимулом для вербовки новых террористов.

Привлекли ли наши ошибки в Ираке новых рекрутов в ряды террористов? Да, привлекли. Но представьте себе, насколько больше новых террористов оказалось бы завербовано, и какой ущерб они могли бы нанести нам на нашей земле, если бы мы не отреагировали военным ударом по Афганистану и затем не начали войну в Ираке. Теперь Вьетнам аль-Каеды находится в Ираке, а не у нас дома.

Миф №10. Если мы просто уйдем, иракцы справятся со своими проблемами сами.

Может наступить момент, когда нам придётся признать, что иракцы настолько готовы своими руками разрушить своё собственное будущее, что мы уже окажемся бессильными сделать что-либо. Этот момент ещё не наступил, однако немедленный уход гарантированно обеспечит не просто ещё один массовый теракт, но целую их серию, и принесёт тотальную победу силам терроризма. Мы обязаны непредвзято относиться к возможным практическим мерам с нашей стороны, от изменения стратегии до уменьшения количества войск, если именно это диктует развитие событий. Но заявления о том, что наше присутствие является главной причиной разгула насилия в Ираке – это свидетельство громадной безответственности, игнорирующее историческую реальность.

Миф №11. Во всем виноват Израиль. Или популярный в Вашингтоне вывод: «Саудовцы – наши друзья».

Израиль является для мусульманского мира лишь поводом, оправдывающим их фиаско, а не причиной. Даже если бы мы не поддерживали Израиль, исламистские экстремисты обвиняли бы нас в других воображаемых грехах, поскольку они боятся нашей свободы и нашей культуры больше, чем даже нашей военной мощи. Все мужчины и женщины, у которых есть совесть, должны признать коренное различие между Израилем и их соседями. Израиль искренне хочет жить в мире, в то время как его нацеленные на геноцид соседи хотят, чтобы Израиль исчез с карты мира.

Что же касается этой безумной уверенности в том, что саудовцы – наши друзья, то она всё ещё имеет хождение только потому, что саудовцы потратили очень много денег на обе главные партии в Вашингтоне. Саудовские деньги продолжают финансировать антизападный экстремизм, разделять слабые общества и поощрять ненависть между мусульманами и всеми остальными. Саудовский экстремизм нанес Ближнему Востоку намного больший ущерб, чем Израиль за всю его историю. Саудовцы – наши враги.

Миф №12. Проблемы Ближнего Востока целиком лежат на совести Америки.

Мусульманские экстремисты хотели бы, чтобы в это верили все, но это не так. Коллапс когда-то великой ближневосточной цивилизации развивался в течение более чем пяти столетий, и этот регион превратился в болото ещё до того, как Соединённые Штаты стали самостоятельной страной. В первые полтора столетия нашего национального существования наши взаимоотношения с народами Ближнего Востока были, по большей части, благотворными и протекционистскими, несмотря на наш конфликт с берберскими пиратами Северной Африки. Но исламская цивилизация уже шла по нисходящей, и остановить этот процесс было невозможно. Его социальная и экономическая структура, его ценности, его пренебрежение образованием, отсутствие научного любопытства, праздность его правящих классов и неспособность породить хотя бы одно современное государство, которое состояло бы на службе у своего народа, гарантировали, что по мере ускорения прогресса на Западе Ближний Восток будет отставать всё больше и больше. Ближний Восток должен обвинять в своих проблемах самого себя.

Никто из нас не знает, что таит в себе наше стратегическое будущее, но ничто не может оправдать нас в незнании нашего собственного прошлого. Нам необходимо критически относиться к нашим ошибочным утверждениям по поводу нашей политики, нашего прошлого и по поводу войны как таковой. И мы должны настойчиво работать в сфере нашей общественной и государственной системы образования, чтобы вернуть сбалансированное и всеобъемлющее изучение истории в наших школах. Беспрецедентное богатство и мощь Соединённых Штатов дают нам возможность позволить себе много таких вещей, которые были недоступны человеку в течение всей истории. Но мы, американский народ, не можем позволить себе невежества.

Перевод с английского Эдуарда Маркова, МАОФ.

"The American Legion Magazine", ноябрь 2007 г.

Ральф Петерс (Ralph Peters )– армейский офицер в отставке, эксперт в вопросах стратегии и автор 22 книг, включая последнюю под названием «Войны крови и веры: конфликты, которые определят характер 21 столетия» ("Wars of Blood and Faith: The Conflicts That Will Shape the 21st Century”).

Другие статьи о войне

Hosting by