Даниэль ШалитИдентификация и место
Доклад на конференции "После итнаткута", устроенного в Еврейском Университете, на факультете общественных наук, Институт Швейца по исследованию конфликтов, их ведению и решению.
Руссо и евреи
В году 1762 писал Жан Жак Руссо в своей книге "Эмиль, или о воспитании", следующие слова: "Кажется мне, что мы никогда не сможем узнать, что в самом деле утверждают евреи, пока нет у них еще суверенного государства, школ и университетов, в которых бы могли б в безопасности говорить и обсуждать. Только тогда мы узнаем, что они утверждают ".
И вот сейчас мы находимся в свободном еврейском государстве, в еврейском университете. Если б Руссо прибыл сегодня в университет, стало ли б ему более понятно "что на самом деле надо евреям"?
Большое сомнение в этом. И если б только потому, что со временем евреи сами изменились, они уже не вполне уверены не только в том, что им надо, но и кто они вообще такие.
Сионизм представил альтернативу еврейской идентификации - не религиозную, но светско-национально-современную. Но сегодня уже спор не между моделями религиозная-современная, но между какой-либо идентификацией вообще и отсутствием идентификации, non-identity, распространяющимся и расширяющимся в эпоху пост-сионизма. Для многих израильтян, их идентификация случайна; они, разумеется, родились и живут здесь и говорят на иврите, и поэтому они, разумеется, израильтяне, но не по выбору или желанию, а само по себе, по случаю обстоятельств; и это и есть пост-современная идентичность: контингентная, случайная.
Пост-модернизм - это не философская школа, но в первую очередь общее положение человека в наши дни: начиная с технологического и экономического положения, состояния общества и личности, и лишь на последнем месте это состояние философии и искусства.
Это общее состояние оказывает подтачивающее действие на израильско-еврейское существование, которое можно подытожить по трем пунктам: время, место и идентичность; потеря ценности времени, потеря ценности места, потеря личности.
Время, история
Постмодернистское состояние отменяет ценность времени, ценность истории. Время, во внутреннем духовном осмыслении, это формирование, оно содержит память о прошлом и идет навстречу будущему. Но мыслительная технология совершает со временем характерный анализ: она начинает с интерпретации (редукции) действительности на нейтральные единицы "знания"; и время само интерпретируется в единицах информации, и его качество теряется.
Наверно, поэтому эффект компьютерных и телевизионных медиа - жизнь в настоящий момент, как в "видеоклипе", в котором нет памяти о прошлом, потому что каждый момент стирается предыдущим. Жизнь в телевизионном времени оторвана от того, что было перед этим несколько минут назад, и тем более от того, что было несколько недель, месяцев, лет раньше. Двадцать лет - это время, которое не существует. Двести лет, две тысячи лет, уж наверняка, не существуют. Прошлое закончилось, а будущее не принимается в расчет. Ведь мы не решаемся подумать вперед более, чем на один-два года, потому что технология в будущем изменится, и экономика вместе с ней, и вообще не ясно, какая судьба ждет всю цивилизацию.
То, что происходит со временем с точки зрения технологии, одобряется и оправдывается философией пост-модернизма, с точки зрения которой тоже нет "истории", а есть "нарративы", существование которых разве что воображаемое, которые не что иное как средство самоутверждения какого-либо силового образования, выражающее свою сущность в рассказе.
Легко видеть, что это делает с еврейским самосознанием, которое все - исторично, построено на памяти с начала письменной истории, и идет навстречу будущему, навстречу Геуле.
Место, страна
Пост-модернистское состояние отрицает также ценность места. Мы живем сейчас все больше и больше не в природном месте, а в кибернетно-компьютерном "космосе", в "киберспэйсе". И с точки зрения средств связи и передвижения, мы граждане всего глобуса, "глобальной деревни", не привязанные к какому-либо месту.
И опять то, что верно как результат технологически-экономического состояния, утверждается философией пост-модернизма. Нет места, которое б имело уникальность само по себе, у которого было б свое строение, например: центр, края, пространство и глубина. В пост-модернистском "месте", как в мегаполисе, нет "центра города" как в старинных городах, но все "центр", или все окраины; все города, торговые центры - всего лишь двойники друг друга - конечно, с некоторыми "разницами", "отличиями", но без настоящего своеобразия.
Легко видеть, как это отражается на еврейском сознании, связанном с одним местом, единственным и особенным, с Эрец-Исраэль.
Идентификации
Но и потеря ценности времени, и потеря ценности места, связаны с более глубокой потерей, и это потеря идентификации. Если нет идентификации, нет "Я" - тогда нет того, что связывает прошлое с настоящим, и нет того, что придает значение месту.
Индивидуальное пост-модернистское "Я" стирается, в первую очередь из-за глобальной стандартизации: технология и торговля требуют автоматического потребителя без лица, без свей особенности, без самостоятельного мышления и выбора направления; они создают такого "не-человека" и воплощают его.
И что верно для личности, потерявшей идентификации, то верно и для группы, а также народа. Национальное своеобразие ослабляется и стирается под давлением глобальной стандартизации.
И опять то, что появляется как результат технологически-экономического положения, обосновывается философией пост-модернизма. Не говорят уже о "субъекте", "Я" как о действующем факторе, взвешивающем и решающим, какой путь выбрать. "Субьект" в активном смысле описывается как мечта девятнадцатого века. Сейчас современная социология и психология объединились, чтоб показать, насколько "субъект" – это продукт общественных и подсознательных процессов которые не он инициировал и которые он не осознает. Идентификация – это не реальный внутренний фактор, она определяется лишь как определен всего лишь как различия, отличия, "difference" между ним и "другим".
Это изменение - часть продолжающегося развития. В греческой философии и в средние века говорили о "душе" (анима, психа) как о "сущности", субстанции, являющейся главным в соединении души и тела, как о дающей жизненность, ощущения и знание телу. В современной философии начали говорить вместо души о "субъекте", или о "Я", уже не как о сущности, а как о центре деятельности. В двадцатом столетии случилось дальнейшее развитие, или отступление, и речь идет об "идентичности"; это уже не философское понятие, а социологическое; уже нет обязательства по отношению к "трансцендентальному" центру (по определению Канта), существующему сам по себе, но внешняя оценка: "идентичность" - это то, что остается одинаковым при всех изменениях. И окончательное развитие случилось в наши дни, что даже понятие идентификации делается при этом сомнительным; разве мы можем быть уверены, что что-либо остается "идентичным"? Надежнее говорить об "отличающемся", определять идентификацию через отличия, различия.
И если пост-модернистская мысль отталкивает единичное "Я", понятно, что она отталкивает и "Я" группы, народа. Что существует для нее, не является особенным. Народ не кажется ей чем-то более, чем "воображаемым сообществом". [1]
В самом деле, и в такой ситуации существует у личностей и групп тяга к идентификации, к самоопределению; но и в ней происходят искажения. Экономика цинично торгует подменами идентификации; предлагает нам отождествлять себя с торговыми марками, с потребительскими клубами, со "звездами", с известными людьми и преуспевающими.
Еще один патологический способ самоопределения посредством ненависти: неясно мне, кто я, но я знаю, кого я ненавижу.
И снова, стирание индивидуальной и национальной идентификации действует против израильской и еврейской идентификации; та всегда требовала выбора, цели, желания. Еврейская идентификация никогда не была чем-то существующим само по себе. Всегда была необходимость выбирать ее - против тенденций к уничтожению и стиранию. Она никогда не было тем, что "просто есть", но ценностью, требующей реализации. Отсюда, когда общая атмосфера такая, что подтачивает идентификацию, первой подтачивается идентификация, которая не просто "есть", а ценность: еврейская идентификация.
О чем говорят поселения
Напрашивается вопрос, при таком положении, о чем говорят поселения с этих трех точек зрения. Стоит опередить, что нет особого "поселенческого высказывания". Речь идет о израильском высказывании вообще, но это сконцентрировано на "поселениях" и обостряется дебатами вокруг сердца страны, которым являются поселения горного хребта Иудеи и Самарии.
И вот израильская идентификация вообще и поселенческая в частности, не есть идентификация того, кто просто не слышал пост-модернистских голосов, или слышал, и просто заупрямился на старом. Не так; он слышал и даже распознает и принимает некоторые правильные основания в пост-модернистской речи - и при всем при том продолжает дальше, и говорит так: да, прав пост-модернизм в том, что "Я" человека как устойчивое "есть", истекающее из него самого и построенное в нем самом - это мираж, иллюзия, бессмыслица. И в этом плане также и национальные идентификации, родившиеся при звуках фанфар и звоне сабель двести лет тому назад, и они содержат много силовой сущности, как бы раздутого группового "эго", которое начало рассыпаться - слава Богу - после Гитлера. Но вся эта критика касается только "я" и национальности с точки зрения "эго", с точки зрения "есть". Но есть в "я" личном и национальном, если применять язык скрытой Торы, также и точки зрения "нет", точка божественного творения (да, без этого невозможно обойтись). И явным образом, еврейская идентификация - это точка божественного таинства в истории , и поэтому она обладает существует долго и способна обновляться в каждую пору, как следует.
Сущность заселения страны вообще, и поселений, в частности, являет собой высказывание в действии. Но если мы хотим выразить и детализировать ее - что это значит?
По трем пунктам, которые мы поднимали до сих пор, можно сформулировать это высказывание так.
1. Идентификация существует, вернее сказать: идентификация возможна даже при размывающих условиях пост-модернизма; но она не является данностью, а требует осуществления.
2. Еврейская идентификация - она историческая, то есть: строится со временем, таким образом, что с одной стороны она меняется, с другой остается неизменной. Со стороны изменений, она состоит по меньшей мере из разных исторических эпох:
1. Праотцы и колена.
2. Первый Храм.
3. Второй Храм.
4. Галут (изгнание).
5. Современное возвращение в Сион. До сих пор это изменения; но со стороны идентификации и неизменности, все пять эпох участвуют в одном процессе и строят его с разных сторон. Первый этап, праотцов и колен, построил основание народа как расширенной семьи, это есть и основание для всего, что последовало; второй этап, пророчество, подчеркивает пророчески-религиозно-этическое основание; третий этап, мудрецов и духовных авторитетов, построил рациональное, юридическое и формирующее основание; в галуте появилось основание скрытое, мистическое. Сейчас, на современном этапе, добавилось основание индивидуальное, личное, к национальным, религиозным и мистическим основаниям.
Каждый из этих этапов осуществлял обновление, и идентичность появляется на каждом этапе обновленной, и в то же время верной своей особой сущности. И сейчас мы стоим, при нынешнем кризисе, перед подобным обновлением.
3. Эта идентификация выражается в месте. Каждая идентификация именно потому что она духовная, стремится выразиться в физическом творчестве, в месте, в стране. Но здесь есть важное различие: есть идентификации, порожденные местом, "автохтонные" [2]: они зарождаются в определенном месте, они производное от места, и укрепляются и осуществляются только при привязке к месту. Противоположно этому отношение между еврейской идентификацией к стране, Эрэц-Исраэль: жизнь в стране Израиля не является чем-то "данным", а тем, что должно бы быть, и это тогда, когда евреи достойны заселять страну; Авраам родился в Ур-Касдим и пришел в страну, народ Израиля образовался как народ в Египте и на Синае для того, чтоб прийти в страну. Другими словами: израильская идентификация не произрастает из страны, она из соотношения галут-геула (изгнание-освобождение ).
Идентификация: степени глубины
До сих пор говорилось о возможности идентификации.
Но мы уже видели, что идентичность может быть просто подтверждением, я здесь. Но мы уже видели, что еврейская идентичность не является просто "здесь", но таковой, что надо выбрать как такую, что достойна быть. И здесь и история, и связь со страной: все они не "просто работают", но нуждаются в выборе, как бы постоянно проверяют, насколько их избирают, насколько достойны истории и земли. Отсюда - еврейская идентификация не является просто подтверждающей (ассеративной), но моральной, осуществляющейся только, если она достойна. Но в глубине вещей идентификация достойна тогда, когда она воплощает трансцендентальный, божественный потенциал.
Поэтому можно сказать, что у идентификации есть три возможности глубины: подтверждающая, этическая и религиозная. Подтверждающая идентификация говорит: "Я здесь". Более глубокая это этическая идентификация: "Я здесь для того, чтобы делать то, что следует и то, что хорошо"[3] . И есть религиозный метод идентификации: "Я здесь ради хорошего и нравственного, но это не совершенно автономно, а являет собой человеческий внутренний голос добра трансцендентального, которое вне человека."
И вот, еврейская идентичность, которая выражалась в этой стране, была вся нравственным императивом навсегда: "И люби ближнего своего как самого себя!", "Люби пришельца!", "Делай милосердие и справедливость!", "К правде, к правде стремись!"
И конечно, источник этого нравственного императива религиозный; божественное, которое вне человека, дало знать человеку о своем желании в измерениях нравственности и справедливости на земле.
Авторские права
Выходит, что израильское присутствие в стране Израиля вообще и в горных районах, в частности, сущностным образом морально и справедливо.
Почему? - В этой стране и в связи с ней выражались и создавались еврейским народом ценности культуры, морали и религии, являющиеся краеугольными камнями мировой культуры, и еще не сказано евреями последнее слово.
Еврейский народ создал в этом месте цивилизацию: переход от пастушьих племен (праотцы и колена) к постоянному земледелию, и отсюда - к строительству городов, и дальше - к царству и Храму - пять ступеней цивилизации. (Мы не говорим этим, что не было других народов, которые создавали города и царства в частях страны, но по отношению к целой стране как к единой и особенной народ Израиля был единственным, который делал это).
Более того, опять, в этом месте и вокруг него создал народ Израиля этические ценности, которые превратились в часть мировой культуры, и еще не сказали свое слово в целости: единство вселенной, единство человечества, единство истории, ответственность человека и всечеловеческое братство.
И последнее, но очень важное, в этом месте и вокруг него были созданы религиозные ценности, бывшие вдохновением для большинства человечества. И опять, неверно сказать, что тут "созданы религиозные ценности", как будто бы руками человека или народом. Что говорит еврейская традиция, это что в этом месте и вокруг появлялось (и еще будет появляться) откровение Бога людям посредством пророчества, откровение, на котором основаны по сей день все религии мира.
И нет большего основания для собственности, чем авторские права. В нашей экономике мы привычны к понятию собственности, приобретения, когда созданное одними руками передается в другие-третьи руки путем денежной сделки. Но первое и основное право собственности основывается созидающим и делающим. Эта страна, все, что ценное в ней, что человеческое в ней, кроме физических гор и холмов, созданы еврейским народом. Поэтому можно сказать, что эта географическая единица на деле создана руками этого народа. Особая сущность этого кусочка земли создана еврейским народом (конечно, первичный Создатель, который на небесах, он Творец Вселенной и он создал еврейский народ), и у еврейского народа земля временно заимствована или отобрана силой другими религиями или присутствиями.
Но не говорится только о "праве" на страну. Говорится о том, что надо делать в стране, о наших обязательствах по отношению к предназначению, что если мы сами будем прислушиваться к нашему предназначению, прислушается к нам также и мир, стоящий на краю пропасти.
Проживание евреев в земле Израиля - это основная необходимость для мира
Потому что причиной разрушения мировой культуры, пост-модернистского развала трех измерений: пространства, времени и идентификации, и еще других разрушений - семьи, моральных ценностей и правды [4] - то, что современное пост-модернистское состояние достигло пика отрыва от всего трансцендентного измерения жизни; поэтому разламываются также и его внутренние измерения, такие как идентификация, также и мораль, а также понятия истинности и добра. В то время как еврейское присутствие в мире подтверждает и осуществляет трансцендентное присутствие в мире, и поэтому спасает также и идентификацию, и историю, и смысл места.
Не будем говорить здесь и о других кандидатах на передачу трансцендентного послания: христианство, ислам и религии Дальнего Востока. Скажем только, что и по отношению к ним есть у иудаизма особое послание, от которого невозможно отказаться.
Послание - и условия для него
Такая израильская позиция достойна того, чтобы быть сказанной миру; я не знаю, правильно ли было б сказать, что мир этого ждет. Ведь судя по всему, он как раз борется против нее со всей силой. Я все-таки верю, что в глубине сердца он ждет ее. Многое, и вероятно, все, зависит от того, в какой мере мы сами примем ее. Не только что мы скажем, но и какими будем, и тогда и заговорим иначе. Но в любом случае, мир наверняка будет уважать такую позицию больше, чем теперешнюю израильскую позицию, изобретаемую и обновляющуюся каждое утро в оффисах рекламщиков, имиджмэйкеров и пиарщиков.
***
Но поскольку говорится о праве и об этике - тогда здесь существует условие. Чтобы быть достойными владения в этой стране, надо, конечно придерживаться ценностей этики и веры, на которых оно основывается и исполнять их. И это дорога нелегкая, не простая, дорога в гору и без попутного ветра.
В этом заключается сложность требования на обладание страной. Нет у нас забронированного, абсолютного права или собственности по отношению к стране. Есть право при условии. Право, обусловленное обязательством. Следовательно, право ослабляется теми же частями народа, которые не принимают на себя еврейскую морально-религиозную задачу. (Точно также оно ослабляется теми же евреями, обладающими еврейской идентификацией и также придерживающимися мицвот, которые не репатриируются в страну несмотря на то, что молятся пять раз в день о возвращении к ней).
Я знаю только очень хорошее исправление к такой большой слабости: солидаризироваться/идентифицироваться, поддерживать, даже издали.
Сказать: хоть нет у меня сил подняться в страну/ бороться за ее облик/ жить в поселении/ хранить действенную связь с иудаизмом; но в сущности я верю в это и следовательно, поддерживаю это чем только могу.
Но был один проницательный еврей, психолог по имени Лион Фастингер, который сформулировал теорию о "когнитивном диссонансе": она говорит, по нашему поводу, что удобно человеку, когда он делает то, что считает правильным. Но когда не делает так, тогда создается трение, несоответствие, напряжение, между его мнениями и его действиями. Чтобы уменьшить трение и снизить напряжение, он склонен, однако, формировать свои действия согласно своим взглядам. Но это трудно. Поступки ведь они трудны и их тяжело совершать, в то время как взгляды - они легки и воздушны; и поэтому он склоняется менять свои взгляды, чтоб они соответствовали поступкам. Он может начать думать, например, что в самом деле не стоит репатриироваться в страну, по крайней мере, в такое напряженное время, или что просто неправильно было с самого начала "поселяться". Иногда он призывает на помощь чувства, и создает экран полной враждебности – до демонизации (и здесь привлекается также сила воображения) - между ним и тем, что он сам не делает.
И стоит сказать, что эта теория не описывает ничего, кроме закона самого легкого сопротивления личности. Здесь есть что-то от закона о тяготении, как личность катится в наименее болезненном для нее направлении. Но личность не является железным мячом. У нее есть свои законы притяжения, но есть у нее - и опять, если выберет - силы, поднимающие ее за пределы тяготения, берущие начало извне ее самой, и они могут позволить ей не только противостоять напряжениям, но и обратить их в созидающие силы. Трудно отождествлять себя с еврейством, Израилем, поселенчеством? - "Трудно - это хорошо". Будем черпать силы из места, дающего силу, жизнь и опыт.
Итоги
Тот, кто отталкивает - как неморальное - еврейское поселенчество в центральных частях страны - на горном хребте - тот на самом деле отрицает также и свое моральное право на территории "консенсуса". Он подставляет себя самого под утверждение, что он колониалист, чужой захватчик. Нет полуправды. Если нет базовой справедливости в израильском присутствии здесь, тогда выходит, что и все заселение здесь - также и в прибрежной равнине - не основано на справедливости, а только, в сущности, на силовом захвате кусочка земли, на "сильном ЦАХАЛе", на "мы уже здесь", на том, что "уже привык сидеть здесь, и если затронут мой дом, тогда увидите, что будет".
Но одной силы не достаточно. Все эти реалисты, прагматики разного рода, не осознают, как наша судьба решается именно на "поле битвы" моральных ценностей и свыше этого: веры. Сущность бытия человека начинается на уровне физическом, продолжается на уровне моральном и достигает уровня веры. Борьба за Эрец-Исраэль покинута на всех трех уровнях. В основе своей эта борьба духовно-религиозная; но если на уровне веры и духа царит запустение, заброшенность - эта патология продолжается и спускается до уровня морали и, в конце концов, выражается на уровне физическом, в государственно-географическом уроне и разрушении.
Борьба за страну Израиля - это борьба на подъеме горы, против сил тяготения, удобства, мелкой выгодности, когда каждый маленький шаг, в любой области, требует и является огромным вложением, но в духовной плоскости велики его ценность и вес. Остается нам верить, что из-за того, что борьба эта духовная, соединятся все пожертвования в право Израиля на эту страну.
--------------------------------------------------------------------------------
[1] По книге Бенедикта Андерсона "Воображаемые сообщества: Рассуждения о происхождении и распространении национализма"
Benedict Anderson, Imagined Communities: Reflections on the Origin and Spread of Nationalism, NY:Verso, 1983
[2] "Аутохтонный" - это то, что произошло из страны (хтонос - по гречески, земля). Существуют разные мифы о богах и людях рожденных из земли; афинцы, например, и в частности их первый царь, считались растущими прямо из земли. "Аутохтонность" выражает у разных народов смелую связь между народом и страной
[3] Иммануэль Лэвинс был тот, кто недавно обратил внимание философии от измерения существования по Хайддегеру к моральному измерению человека
[4] Подробное обсуждение разрушений нашего времени: Даниэль Шалит, "Сефер а-Киньян", Иерусалим, издательство Тои, 2005 года
Перевод Марины Ландисберг, МАОФ.
"Тхелет", 6.11.2006
Доктор Даниэль Шалит пишет и читает лекции по теме проблем Израиля и его
отношений с современной культурой. Из его книг: "Внутренние беседы ", "Актуалии и еврейская философия ", "О положении женщины в Израиле и в мире", "Знает играющий о музыке", "Книга каньона", "Современная философия".
|
