Эран Сонберг

Интересный процесс пошел!

Среди множества событий, произошедших в Израиле за последние полгода, мало кто обратил внимание на цепочку из трех "происшествий", совершенно разных по форме и содержанию, но вместе знаменующих, на мой взгляд, начало очень крупного социального процесса в стране. Я имею в виду выборы Главного ашкеназского раввина; церемонию зажигания факелов в День независимости; муниципальные выборы в Иерусалиме. А если вместе - начало революции в отношениях харедим с Государством.

Сначала объясним, кто такие "харедим". В начале ХХ века руководящие позиции в сионистском движении были прочно захвачены представителями социалистов (в основном российской закваски) - людьми в большинстве своем принципиально нерелигиозными, а зачастую и антирелигиозными. Их соперники - либералы и ревизионисты - были настроены, как правило, менее воинственно и при случае демонстрировали "уважение к корням". Тем не менее они также не допускали мысли о том, чтобы раввины диаспоры руководили жизнью еврейского Национального дома, а впоследствии и Государства. Сионизм в их понимании был либо антитезой ортодоксальному иудаизму, либо перерожденным финалом развития последнего - как бабочка, вылупляющаяся из кокона.

В то же время среди "простых евреев", всей душой поддержавших идею возвращения в Сион, было, разумеется, много религиозных людей, для которых речь шла об исполнении пророчеств о возрождении еврейского государства на Святой земле. Так мыслили не только многие провозвестники сионизма, но и рядовые члены "БИЛУ", "Ховевей Цион" и т.д. И когда в 1902 году на съезде в Вильнюсе была создана Федерация религиозных сионистов "Мизрахи", ее главным вопросом стало: как и в какой степени можно сотрудничать с нерелигиозным большинством в сионистском движении? Кратко ответ "Мизрахи" можно сформулировать так: сотрудничать необходимо, потому что сам процесс собирания еврейского народа на Святой земле и создания еврейского Государства имеет огромное религиозное значение, превышающее недостаточную религиозность конкретного еврея, своим трудом и отвагой возрождающего национальную жизнь на своей земле.

За прошедшие 100 лет "Мизрахи" проделала огромный путь. Сегодня в Израиле "вязаные кипот" (называемые так по вязаному головному убору), то есть люди, сочетающие еврейскую ортодоксию с пламеннейшим патриотизмом и участием практически во всех сторонах государственной жизни, стали неотъемлемой частью израильского как политического, так и общественного фона. Наиболее показателен их наплыв в армию, где процент "вязаных кипот" среди офицеров элитных частей давно уже превышает естественные пропорции. Другие "традиционные" области их деятельности - просвещение, медицина, адвокатура и т.п. В политике (а точнее, во внешнеполитических аспектах) они четко ориентированы "вправо".

Однако почти одновременно с реакцией "Мизрахи" на светский сионизм внутри ортодоксальных кругов родилась и другая: понятие "светский еврей" абсурдно по определению, ибо нет ничего, что объединяло бы евреев, кроме религии. Сторонники такого не сионистского подхода называли себя "харедим", что буквально означает "трепещущие".

Жизнь, однако, внесла коррективы в стройную харедимную логику. С одной стороны, часть харедим все-таки заразились национальным воодушевлением сионистов. С другой стороны, антисемитизм в Европе и особенно приход к власти нацистов в Германии, которая еще вчера казалась многим символом терпимости, также привели не только к увеличению потока харедимных репатриантов, но и к осторожной поддержке харедимным руководством перед британскими властями требований о создании правоохраняемого Еврейского Национального Дома. Термин "государство" оставался пока что табу, но в 1947 году и этот барьер был преодолен, когда в результате переговоров с Еврейским агентством ("Сохнутом"), главным исполнительным органом сионистского движения в Земле Израиля был предложен знаменитый статус-кво в вопросах взаимоотношения государства (будущего) и религии, гарантировавший, в частности, автономию харедимной образовательной системы.

Через год Государство Израиль было провозглашено, статус-кво превратился в норму общественной жизни страны, а харедим - в особую, но, в общем-то, малочисленную и малозначимую группу населения. Относительная легкость, с которой был достигнут компромисс, объясняется тем, что обе стороны (светская и харедимная) рассматривали противоположную как нонсенс исторического развития, который наверняка исчезнет за одно-два поколения. Так зачем же копья ломать?

Однако никто не растворился. И где-то к концу 1970-х харедим перестали для большинства израильтян быть частью этнографического фольклора, отношение к ним стало в значительной степени резко отрицательным и даже враждебным. Причин тому было несколько.

Первая: служба в армии. В то время как подавляющее большинство еврейской молодежи после окончания школы проходят военную службу (девушки, заявившие о своей религиозности, могут заменить службу в армии на "гражданскую службу"), харедим от такой обязанности освобождены, "пока учатся в иешиве", то есть, как правило, навсегда.

Вторая: экономика. Харедим слабо участвуют в общеизраильской экономике, значительный процент мужчин не участвуют в ней вообще. При этом в харедимных семьях число детей - от восьми и выше, так что значительную долю семейного бюджета составляет государственная помощь многодетным семьям, помощь, оплачиваемая, разумеется, рядовым налогоплательщиком.

Третья: отношение к символам Государства. Хотя харедим являются израильтянами, очень редко можно увидеть, скажем, израильский флаг на принадлежащей харедимной семье машине, не говоря уж о доме.

Все вышесказанное, разумеется, может быть оспорено. Но речь идет не о том, насколько эти обвинения справедливы. Важнее то, что они характеризуют отношение значительного числа жителей "светской улицы Израиля" к харедим. И, разумеется, к приведенному выше добавляется общее ощущение, что речь идет о реальной силе, существующей в той же стране, но столь отличной "от нас".

Больше всего это ощущение враждебности и неприятия распространено среди работников СМИ, где левые и ультралевые взгляды (и сопутствующая им антирелигиозность) являются нормой. Наилучшей иллюстрацией к этой атмосфере служит, возможно, употребление по отношению к харедим презрительного названия "шхорим", буквально "черные", хотя формально оно связано с черными шляпами, которые харедим обычно носят.

Кстати, о названиях. В русскоязычной журналистике харедим обычно называют "ультраортодоксами" - термин столь же осмысленный, как и "очень равные числа". Для того чтобы почувствовать это, достаточно спросить обычного израильского офицера в вязаной кипе, считает ли он себя менее ортодоксальным, чем харедим...

А теперь, после затянувшегося исторического экскурса, вернемся в наши дни. Мы упомянули о трех событиях. Разберем их по порядку.

Главный ашкеназский раввин Израиля всегда избирался из сторонников "Мизрахи" - религиозных сионистов. Нарекания в недостаточном сионизме вызывал уже предыдущий Главный раввин Меир Лау (при том что он служил в армии и пр.). Избранный же в феврале 2003 года на этот пост р. Йона Мацгер и не пытался завуалировать свою принадлежность к харедимному лагерю.

Не вдаваясь в анализ закулисной политической борьбы, приведшей к избранию р. Мацгера, отметим, что традиция пребывания "сиониста" на посту Главного раввина поддерживалась, в частности, тем, что харедим не проявляли никакого интереса к Главному раввинату. В их глазах это было еще одним учреждением, созданным неправильным государством в неправильных целях. При этом выдвижение кандидатуры р. Мацера не было его личной идеей (в этом случае он просто не имел бы никаких шансов) - нет, за этой инициативой стояло несколько очень известных имен в харедимном лагере.

Второе событие... Но нет, его-то мы оставим на закуску, потому как политики в нем нет, и перейдем к третьему. В июне 2003 года Ури Луполянский был избран мэром Иерусалима. Ну и что? А вот что: Ури Луполянский - первый харедимный мэр Иерусалима, более того: он - первый харедимный мэр какого-либо крупного города в Израиле (за исключением Бней-Брака, где большинство населения составляют харедим). Луполянский победил в первом же туре, набрав более 50% голосов в городе, где харедим не составляют большинства; победил в "правом" городе, несмотря на свои весьма умеренные политические взгляды. За Луполянского проголосовали многие абсолютно нерелигиозные жители столицы, и это при том что его черная шляпа была главным объектом контрпропаганды. Оказалось, что для большинства иерусалимцев эта шляпа не затмила внушительную историю общественной деятельности Луполянского, к которой относится, например, создание "Яд Сара" - всеизраильской организации, предоставляющей бесплатно медицинское оборудование для малоимущих.

Еще недавно мысль стать мэром Иерусалима (или любого другого израильского города) была принципиально чужда харедимным лидерам: одно дело - быть членом мэрии или даже вице-мэром, помогающим "своим" в "своем" школьном образовании и т.д., и совсем другое - быть мэром столицы, где по субботам футбольные матчи, где проводят не только фестивали кино, но и парады геев и лесбиянок... Сама готовность Луполянского (и тех харедимных раввинов, что дали свое "добро" на саму идею выдвижения его кандидатуры) взять ответственность за столь "нехаредимные" дела - событие, пожалуй, ненамного уступающее в значимости его избранию!

И последнее событие, произошедшее во время празднования Дня независимости. По традиции, в этот день на площади в Иерусалиме в присутствии президента, премьер-министра, начальника Генштаба, председателя Верховного суда и пр., и пр, и пр., зажигаются семь факелов. Специальная комиссия выбирает, кто и за какие заслуги эти факелы будет зажигать. Речь идет о большой чести, о которой мечтают многие. Так вот, в этом году тысячи израильтян, прилипнув к экранам, с замиранием сердца слушали, как Йегуда Меши-Захав, зажигая факел, четким голосом произносит стандартную формулировку, завершающуюся словами "...и ради процветания Государства Израиль!". Кто такой Йегуда Меши-Захав, за что выпала ему такая честь, почему это вызвало такую реакцию в народе?

Когда в 1947 году было достигнуто вышеупомянутое статус-кво, вовсе не все харедим приняли этот компромисс с "безбожниками-сионистами". Немногочисленная, но очень сплоченная экстремистская группа внутри харедимного лагеря объявила о своем принципиальном неприятии идеи светского еврейского государства. Среди этой группы особо выделялись "сатмарские хасиды" - последователи Сатмарского Ребе. Их позиция была не просто антисионистской, она доходила до солидаризации с арабским террором. Большая часть сатмарских хасидов живут в Иерусалиме, и здесь они возглавили такие акции, как закидывание камнями автобусов, проезжавших в субботу по харедимным кварталам, столкновения с полицией, блокирование археологических раскопок, сжигание автобусных остановок с "нескромной" рекламой... Среди инициаторов этих акций выделялся молодой парень, близкий родственник самого Сатмарского Ребе, по имени... Йегуда Меши-Захав. Ему принадлежат авторство и режиссура самых известных, самых мощных и самых дерзких харедимных "акций". Его появление в СМИ было всегда острым, нападки на Государство - бескомпромиссными.

Перелом в его сознании, по словам Меши-Захава, наступил после подписания в 1993 году соглашений Осло и поднявшейся после них волны террора. "Я вдруг понял, - рассказывал он впоследствии, - что террористам глубоко наплевать, кто из евреев религиозен, а кто - нет. Они убивают нас за то, что мы - евреи, и мне больно за каждого погибшего вне зависимости от степени его религиозности..."

Меши-Захав не ограничился духовным переосмыслением. Он создал организацию "ЗАКА" ("Зиуй корбанот асон" - "Опознание жертв несчастий"). Реально это означает, что, как только где-то происходит теракт, добровольцы ("ЗАКА" - организация чисто добровольная) буквально "прилетают" на место трагедии за считанные минуты. Сначала они помогают вытаскивать раненых, а затем занимаются самой жуткой работой: ищут остатки тел, оторванные органы, иногда кусочки кожи: ведь любая часть человека, согласно иудаизму, свята и должна быть захоронена с уважением (кстати, независимо от религиозной и национальной принадлежности жертвы). От этой работы можно было бы и с ума сойти с первого раза. Йегуда Меши-Захав терпеливо ищет добровольцев, объясняет им, что это жутко, но и это кто-то должен делать. Они проходят инструктаж в "Скорой помощи" и в полиции - и работают, работают под его руководством. И работы им, к сожалению, хватает...

Вот за это организацию "ЗАКА" и решили отметить в День независимости, пригласив ее председателя зажечь факел у Стены Плача. Но стандартная формулировка, как уже упоминалось, включает слова о Государстве Израиль и пожелание ему, Государству, процветания. "Неужели, - думали многие, - ярый антисионист Меши-Захав, этот хулиган со стажем, пожелает процветания Государству, против самой идеи которого он и его единомышленники сражались и сражаются вот уже век?" Ответ был получен на церемонии. А непонятливые могли прочитать разъяснения в газете.

И для Луполянского, и для Меши-Захава оказалось естественным перешагнуть через табу харедимного мира: можно оставаться самим собой и брать на себя как обязанности - наравне со всеми, так и ответственность - за всех! Если хотите, можно назвать это процессом сионизации нового поколения харедим, но главное - процесс пошел! Не столь крупная, но обладающая никем пока не оцененным потенциалом группа населения (и, кстати, ввиду самой высокой рождаемости в еврейском секторе Израиля - исключительно важная демографически) перестраивается в общем израильском марше. Куда этот марш заведет, пока неизвестно. Но будет интересно, обещаю. Потому что, как уже было сказано, процесс пошел...

ijc.ru, 2.07.2003

Hosting by