Александр Свищёв

Ненужная война

Как еврейский народ из-за своего неблагоразумия,легкомыслия и добродушия позволил вновь вооружиться силам зла.

«Мораль этого труда: в войне – решительность,
                     в поражении – мужество,
в победе – великодушие,
                     в мире - добрая воля».
                     (Уинстон Черчилль. «Вторая мировая война».)

В 1954 году Уинстон Черчилль получил нобелевскую премию по литературе. Получил он её за книгу «Вторая мировая война». Политик может получить не только нобелевскую премию мира. Можно выиграть войну, а потом написать об этом книгу. Только для этого нужно быть талантливым. Нужно быть талантливым политиком, чтобы выиграть войну и нужно быть талантливым писателем, для того чтобы написанная книга стала достойной нобелевской премии. Поэтому для бездарей существует только премия мира.

Как то в разговоре с Рузвельтом Черчилль назвал Вторую мировую войну «ненужной войной». Этой войны вполне можно было избежать. Поэтому тему первого тома своей книги Черчилль определил так: «Как народы, говорящие на английском языке, из-за своего неблагоразумия, легкомыслия и добродушия позволили вновь вооружиться силам зла». Раскроем эту книгу и посмотрим, а не про нас ли она, отчасти написана.

«Вполне естественно, что гордый народ, потерпевший поражение в войне, будет стремиться как можно скорее снова вооружиться. Ввиду этого на победителей ложится ответственность за то, чтобы постоянно держать своего противника разоружённым.» (У. Черчилль «Вторая мировая война»).

Мы не только не приняли мер к тому, чтобы держать палестинцев невооружёнными, мы сами их вооружили. И сделали мы это не в первый раз. Первый раз был в 70-м году. Это мы пропустили бегущих из Иордании боевиков ФАТХ и позволили им укрепиться в Ливане. Своею глупостью мы уже вызвали одну «ненужную войну» – ливанскую. Ливанская война была бы не нужна, если бы не наша ошибка 70-го года. И хотя войну в Ливане вёл Ликуд, ошибку привёдшую к войне, допустили наши миротворцы-социалисты. Но есть люди, постоянно наступающие на грабли. И вот наши миротворцы придумали превосходный план, обеспечивающий Израилю прочный мир. Они решили создать палестинское государство, обладающие сильной армией. Если вооружить врагов, то они сразу станут друзьями!

В тридцатые годы Англия и Франция не смогли помешать Германии вооружиться. Но они хотя бы не вооружали Гитлера сами. И если история осудила действия правительств Чемберлена и Даладье, то что же тогда сказать о Рабине-Пересе? Там была паническая боязнь начать войну, когда Гитлер был ещё слаб, а наше правительство само вооружило врага и, таким образом, вызвало нынешнюю войну.

План «Газа и Йерихо сначала » очень похож англо-французкое разрешение судетского кризиса. Там тоже был многострадальный и несчастный народ судетских немцев, стонущий под иностранной оккупацией и имеющий право на самоопределение. Но англичане и французы хотя бы пытались решить свои проблемы за счёт чужих, чехословатских интересов. Как сегодня это делает США. Наши же миротворцы отдавали свою землю. Или она для них не своя? И поселенцы такие же чужаки, как чехи для французов?

«Чемберлен возвратился в Англию. …он помахал совместной декларацией, которую он дал подписать Гитлеру, и прочёл её толпе видных деятелей, собравшихся приветствовать его. …из окна на Даунинг-стрит он снова помахал своим клочком бумаги и сказал следующее: «Вторично из Германии на Даунинг-стрит привезён почётный мир. Я верю, что это будет мир для нашего времени»». (У.Черчилль «Вторая мировая война»).

Рабин и Перес тоже надеялись получить прочный мир для нынешнего поколения. Получили они вооружённого врага и клочок бумаги. А также – нобелевскую премию мира. Гитлер, Муссолини, Даладье и Чемберлен премии не получили. И не получили они её по очень простой причине: нобелевские премии присуждаются в конце года, в декабре. Мюнхенское соглашение было заключено 30 сентября 1938 года. Однако уже в октябре-ноябре Чехословакию стали рвать на части. Свой кусок мяса получила Венгрия. Поляки тоже хапнули город Тешин. К декабрю радостная эйфория от Мюнхенского соглашения начала уже спадать.

Творцы Мюнхенского соглашения не получили премии, потому что Гитлер в ней не нуждался. Возможно потому, что был в прошлом неудачливым художником. А за заслуги в живописи нобелевских премий не дают. Чемберлен и Даладье тоже на премию мира особенно не претендовали. Они это сделали не для премии, а в надежде принести мир своим народам. А помните, как стремился к премии Перес? Как он обижался, когда вначале её хотели дать только Арафату и Рабину? Как он интриговал, чтобы стать третьим? Может быть потому, что, будучи в прошлом переводчиком с языка идиш (по-видимому, неудачливым), он в молодости мечтал о нобелевской премии по литературе?

Но и сразу после подписания Мюнхенского соглашения в английском правительстве нашёлся один министр, которого это возмутило. «Военно-морской министр Дафф Купер отказался от своего высокого поста, которому он придал особое достоинство мобилизацией флота. В тот момент, когда Чемберлен господствовал над подавляющей частью общественного мнения, Дафф Купер пробился через ликующую толпу, чтобы заявить о полном несогласии с её вождём. …Некоторые из высказанных им истин необходимо привести здесь: «Всё это время существовало глубокое разногласие между премьер-министром и мной. Премьер-министр считает, что к Гитлеру нужно обращаться на языке вежливого благоразумия. Я полагаю, что он лучше понимает язык бронированного кулака.»» (У. Черчилль «Вторая мировая война»).

В 1938 году Англия, выбирая между позором и войной, выбрала позор. В 1939 году она получила ещё и войну. Гитлер напал на Польшу. Напал, в полной убеждённости, что большой войны не будет, Англия вновь отступит. Ведь если она проглотила в марте оккупацию остатков Чехословакии, в нарушении Мюнхенского соглашения, почему бы ей в сентябре не примириться и с захватом Польши?

Мы тоже получили сегодня войну. Получили потому, что сами вооружили своего врага. Получили потому, что мирились с нарушением уже подписанных соглашений. Получили потому, что соглашаемся вести переговоры под огнём. В 1996 году, после первого вооруженного столкновения с палестинцами, Нетаниягу уже отдал Арафату Хеврон. То, что прошло один раз, может пройти и второй. Можно стрелять, а потом получить за это премию. Если с тобой соглашаются вести переговоры, когда ты стреляешь, то почему бы и не пострелять? Арафат ничем не рискует. Когда он начнёт проигрывать войну, то согласится на прекращение огня. Согласится на прекращение огня, и получит за это плату. Получит плату, и возобновит огонь через полгода или год. Если пока Арафат на это не пошёл, то только потому, что сегодня он войну выигрывает.

Через полгода после начала войны в Израиле было создано правительство национального единства. Через восемь месяцев после начала Второй мировой войны, 11 мая 1940 года, в Англии тоже было создано правительство национального единства. На посту премьер-министра Черчилль сменил Чемберлена. В коалиционное правительство вошли консерваторы, лейбористы, либералы, национал-лейбористы, национал-либералы, беспартийные. Вошёл в это правительство и Невилл Чемберлен, бывший премьер министр, а теперь «лорд – председатель совета». Но одна важная особенность: Чемберлен признал неправоту своей прежней политики. Признали свою неправоту и лейбористы. Те самые пацифисты-лейбористы, которые за четыре месяца до начала войны голосовали против всеобщей воинской повинности. Ни Чемберлен, ни лидер лейбористов Эттли (лорд – хранитель печати) не пытались проводить свою политику, отличную от политики Черчилля.

«Эффективность любого правительства военного времени зависит главным образом от того, насколько строго, честно и пунктуально выполняются решения, которые исходят от высшего представителя власти. Нам удалось достигнуть этого в Англии в тот критический период в силу исключительной преданности, понимания и бесповоротной решимости, проявленной военным кабинетом, в отношении основной цели, выполнению которой мы себя посвятили. …Такой метод руководства был принят потому, что каждый понимал, насколько близко мы находимся от смерти и полного краха. Близка была не только смерть каждого из нас – это общий удел человечества, - но под угрозой находилось нечто несравненно более важное – само существование Англии, её миссия и её слава.» (У. Черчилль «Вторая мировая война»).

Ах, если бы у нас было бы такое правительство! Если бы Шимон Перес признал свои прежние заблуждения и не пытался вести в министерстве иностранных дел собственную линию. Но если Перес не Чемберлен, то, к сожалению, и Шарон – не Черчилль. Черчилль не посылал своего сына на переговоры с Гитлером.

В Англии, во время Второй мировой войны, не нашлось своего Сарида. Но зато, как не странно, свой Йоси Сарид нашёлся на противоположной стороне. 11 мая 1941 года на территории Англии на парашюте приземлился Рудольф Гесс, заместитель Гитлера и глава нацисткой партии (в последствии эту должность занимал Борман). Гесс надеялся встретиться с британским королём. В дальнейшем, встречаться ему пришлось, в основном, только с психиатрами.

«Многие выдающиеся врачи занимались вопросом о состоянии умственных способностей Гесса. Он, безусловно, был неврастеником, человеком душевно раздвоенным, который искал покоя и одновременно стремился к могуществу и высокому положению и поклонялся вождю. Но он не был простым психопатом. …22 мая его врач сделал следующее сообщение: «Он заявил, что его приводили в ужас сообщения об ожесточённых налётах на Лондон в 1940 году и ему страшно было думать о том, сколько детей и матерей погибло в результате этих налётов. Это настроение ещё усиливалось, когда он смотрел на свою собственную жену и на сына, и оно в конечном счёте привело его к решению полететь в Англию и договориться о достижении мира с той большой группой противников войны, которая, по его мнению, имеется в Англии. Он подчёркивал при этом, что личные соображения не сыграли никакой роли в его решении – это было растущее стремление, к которому его побуждал свойственный ему идеализм.»» (У. Черчилль «Вторая мировая война»).

В Англии не нашлось подобных идеалистов. Поэтому Англия войну выиграла. Сегодня у нас есть идеалист Сарид, а у палестинцев идеалистов не наблюдается. Так кто выиграет войну?

Мы проигрываем войну. Сегодня обстреливают Иерусалим, как в 40-м году обстреливали Лондон. Масштабы обстрела, правда, меньше, но ведь и сама наша война поменьше калибром, чем вторая мировая. Но в Англии был Черчилль и ответственное коалиционное правительство. У нас нет своего Черчилля и чувство ответственности мало знакомо нашим лейбористам.

Мы раскрыли книгу Черчилля, чтобы посмотреть, а не про нас ли она написана. К сожалению, она написана не про нас.

Мы уже почти проиграли войну, а наше правительство всё ещё боится её начать. «Правый экстремист» Ганди предлагает разбомбить дом Арафата, предварительно его, при этом, предупредив, чтобы Арафат, не дай Б-г, не пострадал. (А Гитлера кто-нибудь предупреждал при бомбёжках Берлина?) Ивет Либерман, «правее которого только стенка», предлагает войти на палестинскую территорию, но только на 48 часов, а потом обязательно выйти. При этом ЦАХАЛ почти ежедневно заходит на территорию палестинского образования не спрашивая разрешения ни у одного правительства, ни у нашего, ни у палестинского. Заходит на короткое время, но если бы ему разрешили, готов была бы остаться там как угодно долго. И ЦАХАЛ обстреливает дом Джибриля Раджуба, не предупреждая ни Шарона, ни Ганди, ни Раджуба. В Англии Черчилль возглавлял армию. Шарон плетётся у неё в хвосте. В обозе. И если правее Либермана только стенка, то эта стенка – весь ЦАХАЛ. Ивет, дай, наконец, ЦАХАЛу победить!

Эта война не нужна. Она возникла из нашей глупости. Но теперь, когда она началась, мы обязаны её вести и победоносно завершить. Нашим лозунгом должно стать: «В войне решительность, в поражении – мужество!». «Великодушие» и «добрая воля» тоже хорошие вещи. Но их время настанет после победы. Никакой компромисс, никакое политическое решение невозможны, пока палестинцы не будут вновь разоружены. Всему своё время. Сначала нужно победить!

"Вести", 25.10.2001

Hosting by