Алекс Тарн

Ну и что?

Ну и что? Кто-нибудь удивляется тому, что они жгут синагоги? избивают нас на улицах? глумятся над нашими кладбищами? Давайте признаемся себе честно: мы ведь про них все уже знаем. Эти университеты мы кончали экстерном - в детсадовском возрасте, а кто и пораньше. Контрольные по теме «а мы жидов не принимаем» мы писали еще в песочнице на дворе. В школьных коридорах мы сдавали экзамены по специальности «иди сюда, жидок, я тебе щас морду намылю». Невидимый для других кукиш пялился на нас с каждой захлопнутой перед нами двери – в морду нашу жидовскую, в морду, в морду...

Так что все в порядке, ребята, все путем; приятно знать, что есть хоть что-то неизменное в этом сумасшедшем, быстроменяющемся мире. Во времена хайтека нас продолжают любить той же пламенной любовью, что и во времена австралопитека. Неизменна и наша способность забывать об этой вечной любви; в сочетании с изобретательным еврейским умом она образует гремучую смесь объяснений, самообвинений, теорий и прочих финтифлюшек, имеющих одну заветную сверхзадачу – вытеснить из нашего сознания угрюмую харю антисемитизма, нависающую над нами от колыбели до гроба. Так и сейчас. Сожгли синагогу в Марселе? – понятное дело: во Франции миллионы арабов. Убили еврея в Брюсселе? – ну да, там их тоже хватает... Изувечили надгробья в Берлине? – и туда добралось исмаилово семя...

Алло, евреи! Как насчет того, чтобы проснуться? Кто жег нас, как дрова, вязанками - в Испании и в Португалии еще 500 лет тому назад? Арабы? - дудки! Самые что ни на есть господа европейцы жарили на веселых воскресных ярмарках барбекью из еврейчатины. Кто-то скажет – некорректно... далеко загребаю... Ладно, давайте отмотаем назад всего одно столетие: кто устраивал погромы в Нанте и в Бордо под аккомпанемент «дела Дрейфуса»? В те времена Монмартр еще был французским, и проживали там еще Поль да Анри, а вовсе не Ахмад с Фаруком, как сейчас. Они-то и громили – и Поль, и Анри, и Жан-Жак с Кретьеном... Прокатился тогда, кстати, погром и по Алжиру. Алжир в ту пору был, напоминаю, французской колонией, и громили нас в том арабском городе Алжире не арабы – французы, со всей их Марсельезой и прочими «фратерните».

Не арабы – просвещенные немцы вышибали мозги из наших черепов в Хрустальную ночь. Не арабы – либеральная человеколюбивая Европа оттолкнула нас, бегущих от дикого фашистского вепря; Европа отдирала наши руки от поручней уходящих поездов, сбрасывала нас за борт отчаливающих кораблей, штыками и пулями гнала нас от наглухо закрытых границ – прямиком в крематории Треблинки и Освенцима, Дахау и Бухенвальда. Европа давила, жгла, жрала нас в прошлом; руки европейцев – по плечи в еврейской крови, реки их текут нашими слезами, поля их усыпаны нашим пеплом... Велик счет жидоедской Европы в Небесной Бухгалтерии. А ну как предъявят его к оплате, этот счет? Хватит ли крови, слез и пепла - расплатиться?

В общем, есть им, друзьям нашим сердечным, чем озаботиться. Что тут сделаешь? С одной стороны, надо бы грехи замаливать - вот и шлет нам Европа своих профессиональных гуманистов, одарить нас прославленным европейским человеколюбием. С другой стороны, такие грехи – не отмолишь... Так что хорошо бы того... убрать их, свидетелей, то есть, друзья, - нас с вами. Хорошо-то хорошо, да вот беда – не выходит. Две тысячи лет бьются, как рыба об лед – и хоть ты тресни... Живы мы – и все тут! Вот ведь проблема...

Разве что Шула поможет. Знаете Шулу? Нет? Ну как же... Вот она медленно едет на своем тендере по улице захолустного городка, и десяток собак, весело помахивая хвостами, трусят следом. Время от времени Шула останавливает машину и производит смену караула: две-три шавки после короткой неразберихи загружаются в кузов взамен томившихся там прежде товарок, и вся процессия продолжает свой неспешный путь. Шула любит животных. Каждый день она приезжает сюда из Рамат-Авива прогуливать своих собак. Их у Шулы более тридцати. Шула борется за собачьи права. Еще она борется за дело мира и за права сексуальных меньшинств. Этим трем важнейшим задачам посвящена вся ее жизнь, благо, зарабатывать на пропитание Шуле не приходилось ни разу в жизни – она богата. Миллионов у Шулы даже больше, чем собак. Прогуляв собак, Шула едет на перекресток и стоит там с плакатом и вдохновенно-зверским выражением лица, борясь таким образом за мир.

Но хрен с ним, с миром – вернемся к собакам. Все они безымянные – Шула любит животных из общих соображений, не снисходя до несущественных деталей. Она подбирает на улице бездомных псин, роющихся в помойках, приводит их в свой питомник, кормит и моет. Затем Шула увечит их – псов кастрирует, сучек – стерилизует. Потом ищет им нового хозяина. Люди берут шавок - кто даром, а кто и за мзду. Почти все собаки возвращаются затем на улицу посредством пинка ноги – нередко это происходит, едва лишь шулин тендер скрывается за поворотом. Я не зоолог, но интуиция подсказывает мне, что кастрированный урод долго не протянет даже на израильской богатой помойке...

Так замыкается этот круг - трогательный гимн гуманизму и любви к братьям нашим меньшим. Мне хочется верить, что со своей третьей любовью - представителями сексуальных меньшинств - Шула обращается менее гуманно, оставляя им «лишние» детали, вырезаемые ею у собак. Иначе меньшинства просто потеряют право называться «сексуальными»... Впрочем, я – не гуманист, где уж мне разобраться в «общечеловеческих ценностях». Одно я знаю точно, неправомерно, может быть, проецируя свою злую людскую натуру на изначально доброе собачье существо, по причине протянутой колбаски доверчиво подбегающее от помойки к шулиному тендеру: знай я заранее, что именно эта ласковая стерва собирается со мною сделать... Ррр-рр-р...

Господи, отчего Ты не стерилизовал шулину маму до шулиного рождения?

К чему я все это? Ах да, Евросоюз... Я вспоминаю Шулу, глядя на питомники, которые добрые европейские дяди строят для нас в Земле Израиля. Питомник под знакомым названием «Шалом ахшав» финансируется Европейским Союзом сразу по нескольким каналам. Главная задача его, насколько я понимаю, - привлечь к делу «защиты мира» людей с психически здоровой внешностью, ибо у постоянных членов организации с этим – явные проблемы. Питомники «Арба Имаот» («Четыре матери») и «Махон Мифне» работают в том же направлении, причем каждый собирает своих собачек на помойках вполне определенного профиля: те – в неблагополучных районах, эти – среди религиозных. Конкуренция не поощряется.

Для работы в питомниках европейские жидоеды нанимают местную рабочую силу. Нелегкий труд этот оплачивается сущими грошами – по свидетельству газеты «Маарив», доктор Йоси Бейлин получает от своих европейских хозяев всего 350-400 тысяч шекелей в год. Хорошо хоть поездки Бейлина за границу финансируются Европой из отдельной кормушки; иначе трудно представить, как бедному доктору удалось бы наладить столь важный для дела стерилизации обмен опытом с палестинскими и европейскими коллегами. Надо отметить, что в последнее время у европейцев прямо таки открылось второе дыхание. Параллельно с поджогом синагог и осквернением еврейских кладбищ Евросоюз выделил полтора миллиона долларов на созданную неутомимым доктором Бейлиным «Коалицию Мира». Так что теперь держитесь – процесс кастрации еврейского государства и стерилизации еврейских ценностей вступает в решающую фазу.

Конечно, наивно было бы думать, что европейские благодетели оставят без внимания нашу русскоязычную помойку. Для нас, друзья, создан особый питомник под многообещаюшим названием «Институт Демократии и Лидерства для репатриантов». Во главе проекта стоит депутат кнессета Роман Бронфман. В отличие от своих соседей по трибуне оплаченных Евросюзом демонстраций, депутат Бронфман выглядит на удивление здоровым. Когда я вижу страдальческую гримасу сжигаемого фанатическим внутренним огнем Йоси Бейлина, слышу самовлюбленное токование Йоси Сарида, или тырындычихину базарную скороговорку Захавы Гальон, грусть, да, грусть охватывает меня наряду с раздражением. Случаи-то все клинические... С ними не спорить надо, их надо лечить; покивать – да, да, конечно, дорогой... погладить по головке, да и задействовать хорошего психоаналитика, чтобы выяснил между делом причину тяжелого их невроза. Так и выяснится, гляди, что трагедией «Осло» мы обязаны чьему-то раннему онанизму...

Господин Бронфман, в противоположность указанным клиентам, выглядит вполне душевно-здоровым. На все сто. Как бык. Как Алекс Гольдфарб. Он просто делает карьеру, подманивая кого надо - куда надо. Он работает за зарплату, депутат Бронфман. Вы вот получаете зарплату? – получаете. И он получает... какие же могут быть претензии? Так что, глядя по утрам в зеркало, он видит в нем всего лишь энергичное лицо профессионала на жалованье... хотя нет-нет, да и промелькнет там неприятная, смутно знакомая по евангельским сюжетам тень... Ну да это вопрос угла зрения, не более того.

Вернемся, однако, к питомнику для «русских». Тут интересно - за какую породу нас держат? То есть кастрируют, понятное дело, всех – тут вариантов нету. Весь вопрос в том, как подманивают к тендеру. Среднестатистическая собака идет на вареную колбасу. Особо умных приходится брать куском мяса, причем свежего. Те, что поглупее, удовлетворяются булкой. А вот в какую категорию попадаем мы с вами?

Вот что сказал по этому поводу некий европейский друг из комиссии, выделившей 320.000 долларов на вышеупомянутый питомник: «Учитывая тот факт, что русскоязычный сектор почти полностью голосовал за Нетаниягу в 1996-ом, а в 1999-ом многие члены этой общины проголосовали за Барака, воспитание этого важного сектора в духе стремления к Миру является обещающим капиталовложением ЕС». Во как... Дядя не без основания полагает, что собаки мы с вами совсем-совсем глупые, бегаем за кем ни попадя без всякой на то компенсации, так что и сманить нас в направлении скальпеля не составит особенного труда. Короче - «обещающее капиталовложение», в особенности, если во главе питомника стоит такой энергичный профессионал, как депутат Бронфман.

Итак, налицо – знакомая, привычная антисемитская суета, слегка усилившаяся в последние недели и потому попавшая в заголовки газет. Ну и что? Кто-нибудь может мне объяснить: какого беса они суетятся? Неужели им непонятно, что мы – сильнее, неизмеримо сильнее их дохлой, дряхлой, на ладан дышащей Европы? Даже с нелегким грузом наших предателей и душевнобольных – сильнее. Потому что основа нашей силы, мощь нашей культуры были с нами уже тогда, когда они еще грызли, похрюкивая, желуди на зеленых полянках того, что гордо именуется нынче Европейским Союзом. А потому - не стоило бы им увеличивать и без того огромный счет. Ведь платить все-таки придется – кровью, слезами, пеплом.

"Вести", 25.04.2002

Hosting by