Наум Вайман

Месть

После второй мировой войны в Европе действовали несколько еврейских групп, которые по собственной инициативе и на добровольных началах разыскивали и убивали эсесовцев. Фильм Квентина Тарантино "Бесславные ублюдки" (Inglourious Basterds) посвящен, как я полагал, этой исторической теме. Но история – лишь повод для мифологии…

Американская армия создает специальное "еврейское подразделение" под кодовым названием "Ублюдки" для того чтобы "мочить нацистов", причем с особой, образцово-показательной жестокостью. Командиром подразделения назначен лейтенант Рейн, потомок американских первопроходцев, в котором течет индейская кровь (как он сам утверждает). И начинается "игра в индейцев" ("Мы будем действовать, как апачи", - наставляет Рейн): с немцев снимают скальпы, вскрывают им жилы, вырезают на лбу свастики, забивают их до смерти бейсбольной битой и т.д. Гротескно-комический Гитлер в истерике от деятельности "ублюдков".

Но постепенно выясняется, что линия евреев-головорезов не единственная, да и не главная в сюжете. Фильм начинается с того, что на ферму французского крестьянина является со своим отрядом немецкий полковник Ланда, прозванный "охотником за евреями". В ходе иезуитского допроса, попивая молочко (ферма молочная, а молоко, по ходу замечу, напиток жизни и символ возрождения…), полковник добивается у крестьянина признания, что под полом его кухни скрывается еврейская семья, и прибывший с ним отряд расстреливает евреев. Но девушке Шошанне (с неслучайной фамилией Дрейфус) удается бежать в лес. Полковник, уже изготовившись подстрелить ее, вдруг меняет решение, и, смеясь, кричит ей вслед: "До свидания, Шошанна!"

Затем действие переносится в оккупированный Париж (44 год, уже после высадки американцев в Нормандии), где Шошанна, живущая по поддельным документам, оказывается владелицей кинотеатра. В нее влюбляется немецкий солдат по имени Цоллер, который оказывается известным героем Германии, снайпером, перебившим множество американцев. Ведомство Геббельса сделало о нем фильм "Гордость нации", где сам герой, играет главную роль, и в Париж, на премьеру фильма, съезжается вся нацистская верхушка, даже сам Гитлер. Цоллер ухаживает за Шошанной, он знакомит ее с Геббельсом и уговаривает последнего перенести премьеру в ее кинотеатр. Геббельс соглашается. Шошанна начинает готовить диверсию: вместе со своим помощником и любовником негром Марселем она собирается поджечь всю доставшуюся в наследство коллекцию мировой кинематографии на легко воспламеняемой пленке и сжечь кинотеатр, а с ним и нацистов. Параллельно развивается линия "ублюдков", которые получают задание с помощью немецкой актрисы, согласившейся на сотрудничество, пробраться в кинотеатр и попытаться убить Гитлера. Эта линия ведется очень долго и запутанно, она включает в себя хитроумные следственные ходы полковника Ланда, который разоблачает злоумышленников, но готов их отпустить и даже содействовать их планам за гарантии безопасности и послевоенного благополучия. Но пока они торгуются, Шошанна осуществляет свой грандиозный, "кинематографический" план. Получив заранее пленку с "Героем нации", она доснимает фрагмент и монтирует его в конце фильма. В решительный момент, когда последняя часть фильма уже запущена, в кабинку киномеханика стучится Цоллер, влюбленный в Шошанну, она впускает его и убивает из дамского пистолета, но, неравнодушная к герою, склоняется над ним, и в этот момент солдат-герой из последних сил – пистолет дрожит в его руке – убивает Шошанну (тайная и взаимная любовь евреев и арийцев кончается взаимным уничтожением). Кульминация фильма происходит уже без участия влюбленных. На экране, после того как герой, совершив свой подвиг, произносит: "Нам еще есть что сказать Германии!", появляется лицо прекрасной Шошанны, и она говорит: "Мне есть что сказать Германии: я говорю вам, вы все скоро сдохнете! И напоследок взгляните в глаза еврейке, которая вас убьет! Марсель, поджигай зал!" И негр Марсель, предварительно закрыв все выходы из кинозала, щелкает окурком, бросая его на кучу пленки. Сначала вспыхивает экран, и объятое пламенем гнева и мести лицо Шошанны дьявольски хохочет. В зале паника, арийцы мечутся, но двери закрыты, гибель неизбежна, и они слышат адский хохот Шошанны.

Сцена с запиранием зала и паники гибнувших внутри от дыма и огня, напоминает гибель евреев в газовых камерах, а в названии кинотеатра "Le Gamaar" (нет такого слова во французском языке) – скорее всего каббалистический намек на "окончательное решение": древнееврейское слово гмар (корень: гимел мем, реш) означает: "конец". Жертвенный огонь разгорается в кинотеатре, в этом храме новой европейской культуры, а запалом служит коллекция фильмов – наследие этой культуры. Сцена поистине апокалипсическая! Незадачливые арийцев, а с ними и вся европейская цивилизация, сгорают в священном пламени еврейской мести.

На ум невольно приходит целая антисемитская историософия, связанная с идеей еврейской мстительности. Любят цитировать в этом аспекте Библию: "око за око, зуб за зуб"; Лютера, который писал: "Никогда солнце не светило народу, более кровожадному и мстительному…"; Ницше, который и милосердное христианство считал местью евреев своим победителям – античной цивилизации. "… евреи, это жреческий народ, умевший в конце концов брать реванш над своими врагами и победителями лишь путем радикальной переоценки их ценностей, стало быть, путем акта духовной мести." ("Генеалогия морали")

Нацисты любили указать и на использование евреями негров в качестве исполнителей "черной работы" по разрушению арийской цивилизации. Гитлер писал в "Майн кампф": "Евреи даже привели негров на берега Рейна с определенной четкой целью в голове – уничтожить ненавистные белые расы путем "гибридизации", столкнув их с культурных и политических высот, чтобы самим вскарабкаться на освободившееся место".

Пророчества о гибели Запада стали появляться во второй половине 19 века, как грибы после дождя, совпадая по времени с невозвратным закатом европейской аристократии. Русский мыслитель Константин Леонтьев видел в "среднем европейце" "орудие всемирного разрушения". Освальд Шпенглер, пророк заката Европы, писал в своей последней книге, вышедшей в 1933 году накануне прихода Гитлера к власти (здесь и в дальнейшем цитаты из книги "Годы решений"): "Западной цивилизации в этом столетии угрожает не одна, а две всемирных революции огромного масштаба. Одна идет снизу, другая извне: классовая борьба и расовая борьба. Первая в большей части уже пройдена нами... Более опасная вторая.., а именно: нападение на белых в целом со стороны всей массы цветного населения Земли, медленно осознающего свою общность… В следующие десятилетия обе будут происходить параллельно, возможно, они объединятся: это будет тяжелейший кризис, через который белые народы должны пройти вместе, если они еще надеются на будущее". [Похоже, что уже не надеются. Белая Америка выбрала черного президента, потомка мусульман. Значит, белые уже не хотят своего будущего. Они хотят "дружить". Они хотят, чтобы их прожевали медленно и безболезненно. И никакой Шпенглер не объяснит им, что так не бывает. Так не бывает потому, что революция "всегда проистекает из лютой ненависти". Потому что революция – это месть. "Это великое время, но тем ничтожнее люди. Они более не способны переносить трагедии – ни на сцене, ни в действительности. Они желают happy end'а пошлых романов, жалких и вымученных, как они сами". И поэтому "где вчера еще стояла христианская школа, завтра будет стоять хижина-мечеть. Воинственный мужской дух этой религии более понятен неграм, чем учение о сострадании…"]

В отличие от Леонтьева или Шпенглера нацистские пропагандисты не стали разбираться с социальными и идейными трансформациями в Европе, а объяснили "закат Европы" простым и общедоступным образом: нашли "внутреннего врага" – евреев. Мол, сначала они, из мести, как уверяет Ницше, придумали христианство и разложили римлян, величайшую нацию и культуру античности (потом пришли варвары и добили "добреньких"), затем, уже в "наше время", придумали коммунизм, чтобы разложить и разрушить возрожденную германскими племенами Европу.

Конечно, история Европы – это не только борьба арийцев с евреями. Но взаимодействие этих двух рас и цивилизаций, включая взаимную мстительность, – существенный нерв этой истории. Почему христианнейшая, рыцарская, арийская Европа две тысячи лет не просто притесняла евреев, а именно измывалась над ними жесточайшим образом? Евреев массами сжигали, топили, изгоняли, не говоря уже о таких мелочах, как грабежи и насилия. Нет другого объяснения этому безумию кроме мести.

Испокон веков принятие народом религии другого народа было кульминацией порабощения. Приняв еврейского Бога, арийцы стали рабами евреев, оказались в их духовном плену. При этом сами евреи не приняли своего раскольника в качестве Бога и тем самым вдвойне унизили ариев. Евреи остались свидетелями низости их духа, а кто любит свидетеля своих унижений? Кто из униженных, из духовно несостоятельных, не попытается отомстить, силой доказать, что подлинно избранный (сказано апостолом Павлом: "Весь Израиль спасется") – проклят, доказать физическим унижением, вбив его в прах? Тем более что упрямец так слаб…

Гитлеризм был пароксизмом мести евреям. Только комплекс неполноценности мог подвинуть "культурную" и могущественную нацию на провозглашение собственного "расового превосходства". Проиграв на поле "духа", арийцы решили отыграться на поле крови и почвы. Им позарез нужно было первородство, они погибали без "избранности". И они, на "научной" основе (расовая теория), объявили себя избранными по крови, избранными на мировое господство. Это была кульминация безумия, апофеоз мстительного беснования. Только страх рождает такое безумие. Известный биограф Гитлера Иоахим Фест считает, что доминирующим мотивом Гитлера был мотив "спасения мира": "… выступление Гитлера было одновременно и последним гиперболизированным выражением европейского притязания оставаться хозяином собственной, а вместе с тем и всей истории вообще. <…> У него было острое чутье на опасность растворения, угрожавшую континенту со всех сторон, на угрозу его внутренней сути: эта угроза исходила от неудержимо размножающихся, заполняющих и буквально душащих земной шар "неполноценных рас" Азии, Африки и Америки, а также и от собственных, отрицающих традицию, историю и величие Европы демократических идеологий" ("Гитлер", Пермь, 1993, т. 3, стр. 392).

Великие воины, проиграли свой последний и решительный бой. Проиграли и "биологически" (демографическая катастрофа), и интеллектуально: позволили возглавить себя маньяку, который вместо того чтобы объединить Европу, ввергнул ее в братоубийственную войну. Обескровленную и окончательно падшую духом расу одели в смирительную рубашку вины за расизм и колониализм, и завязали узлом "политкорректности". "Драчунам" предписано любить "чужих", как самих себя, любить "Другого", а "ксенофобия" объявлена прелюдией к геноциду.

Приятель лапидарно сформулировал мои собственные смутные ощущения: "Если бы мы знали, что весь мир встал (или готовится встать) под знамена мультикультурализма, можно было бы спокойно вывесить белый флаг. Однако проблема в том, что сообщества, которые придут на смену дезориентированным "мультикультуралистским сообществам", будут гомогенными, националистическими и монолитными, как скала. Неважно, будут ли это китайцы, мусульмане или еще кто, – но победа монолитности после развала мультикультурности неизбежна".

А что же наши герои, "бесславные ублюдки", еврейские мстители? На фоне сцены со всесожжением сюжетная линия "ублюдков" кажется излишней. Во время пожара они врываются в ложе Гитлера и расстреливают всех, кто в ней находится, а потом и сами гибнут от своей и от заложенной полковником Ланда взрывчатки (намек на заговор Штауфенберга) – мелочи по сравнению с мировым катаклизмом.

Еврейские бойцы изображены тупыми изуверами, а офицеры гестапо и СС – изуверами изощренными (то же полковник Ланда – полиглот и образец хитроумия), а простые немецкие солдаты показаны даже с симпатией, они проявляют и естественные человеческие чувства, и незаурядное личное мужество. Так один из казненных "ублюдками" немецких солдат на вопрос: за что он получил железный крест, за убийство евреев?, спокойно, перед лицом смерти, отвечает: "за храбрость". Кстати, фильм сделан при финансовой поддержке немецкого «Министерства культуры и медиа»…

Так может быть перед нами не забавный боевик, а идеологический плакат, демонизирующий евреев?! Ведь не зря же так обрадовался фильму Гилад Ацмон, профессиональный ненавистник Израиля. В своей рецензии (http://www.rense.com/general87/inglour.htm) он приветствует фильм как судьбоносный прорыв: фильм говорит «Нет» «индустрии Холокоста», и мифу о еврее как вечной и ни в чем неповинной жертве. Вот несколько цитат из этой рецензии: "... невозможно отрицать, что Тарантино кричит: «Король голый» – евреи не являются ни жертвами, ни невинными"; "еврейское прошлое и израильское настоящее объединены в безостановочном распространении самоубийственной жажды мести"; "С нас хватит. Мы больше не допустим Ветхозаветной мстительности и варварства. Вместо этого мы взыскуем доброты и милосердия". (Еще один мстительный еврей, взыскующий милосердия.)

Представление об израильтянах, маленьком народе на крошечной территории, как об агрессорах, колонизаторах и жестоких угнетателях, уже почти воцарилось в нашем мире. Так утверждают не только враги-соседи, так и не сумевшие пока взять это утлое суденышко на абордаж, но и все "прогрессивное человечество", считающее, что настала уже счастливая эпоха смешения народов и рас, и только израильтяне, эти тупые упрямцы, охваченные жаждой мести, пытаются, путая все карты, воевать за свою особость. Ату их!

Белая раса, уже сдавшаяся, ненавидит этот возрожденный народ за то, что он учит ее мужеству. То есть опять унижает!

А уж как ненавидят его те евреи, для которых стремление любого народа, в том числе и собственного, к независимой жизни есть "национализм", заклейменный, как ксенофобия, те евреи, которые сделали ставку на революцию "угнетенных меньшинств" и сознательно (из затаенной мести?), или неосознанно (полезные дураки), или просто за плату, готовы обслуживать политические, пропагандистские и иные нужды грядущих властителей! Как же они ненавидят этих тупых головорезов, возымевших наглость сопротивляться мировому прогрессу! Не зря на консервативных сайтах США популярен лозунг: "Не голосуйте за евреев – они против Израиля!"

Конечно, Тарантино, как общепризнанный король стёба, или, культурно выражаясь, постмодернист, далек от плакатной стилистики и как огня боится прямого идеологического высказывания. Фильм сделан как смесь фарса, гротеска и буффонады (частично напоминает фильм "Быть или не быть" Эрнста Любича, или "Жизнь прекрасна" Роберто Бениньи). Весь нашпигованный намеками, перевертышами, цитатами, иносказаниями, он, как Варенуха, укушенный Геллой, по-бесовски подпрыгивает да подмигивает. Постмодернисты, как психи со справкой, кивают на ситуацию абсолютной иронии, бесконечной рефлексии, все, мол, "относительно". Опять же и за руку не схватишь: "А может быть я трепался?"

Но публика все еще относится к культуре серьезно, о чем свидетельствует ее нешуточное волнение по поводу фильма. Одни обеспокоены антисемитскими образами евреев – кровожадных мстителей и разрушителей мира, другие рады тому, что евреи не выглядят бессильными жертвами, третьи возмущены преувеличенной ролью евреев: теперича получается, что они и войну выиграли! А как же миллионы наших жертв, брошенных на алтарь победы? Но Постмодернист-Стебала только радостно потирает ручки, забавляясь мифами и жонглируя архетипами.

Он-то и есть настоящий ублюдок, хотя со славой у него все в порядке (похоже, что постмодерн свою работу уже выполнил, и все что теперь происходит – праздник на руинах). Эти славные ублюдки не только серьезно относятся к своей карьере, но и вооружены вполне серьезной идеологией: они убеждены в высоком гуманизме процесса всеобщего нивелирования "истин": если, мол, в мире не останется ничего серьезного, то и не будет причин для конфликтов, давайте над всем посмеемся и закружимся в счастливом танце смеха и любви. "Хепенинг мысли". Для начала, правда, придется весь мир "разрушить до основанья, а затем"… Интересно, а кому они мстят?

06.2010

Другие статьи Ваймана

Hosting by