Моше Зак

Национальная гордость в политическом учении Менахема Бегина

"Как Вы себе позволяете говорить с нами о наказании Израиля? Разве мы Ваши вассалы? Разве мы " банановая республика"? Или мы 14-ти летние мальчишки, которые повели себя недостойным образом, за что нам следует немедленно дать по пальцам?". С такими резкими словами Менахем Бегин возразил американскому послу Сэмюэлю Люису 20-го декабря 1981-го года, в ответ на угрозу американской администрации " наказать Израиль "за распространение израильской юрисдикции на плато Голан. И добавил: "Мы готовы выслушивать лишь аргументы. Но права наказывать Израиль вам не давал никто ".

Жесткие слова Бегина, сказанные им американскому послу, побудили политических противников резко критиковать его за излишний выпад против могучей державы. Критики Бегина не знали, что за два десятилетия до этого, в январе 1951-го года, Бен-Гурион обратился подобным образом к послу США Огдэну Риду, который пришел к нему по вопросу атомного реактора в Димоне. Бен-Гурион терпеть не мог надменного тона указаний Израилю и он заявил послу: "Мы не будем американскими сателлитами. Говорить с нами вам надлежит на равных. Или не говорите с нами вовсе! "В аналогичном стиле осадил Бен-Гурион и британского генерала Брайена Робертсона, который прибыл в Израиль 19-го февраля 1951-го года с целью обсудить западную стратегию против возможной агрессии Красной Армии на Ближнеи Востоке. Наглость британского генерала, который говорил об использовании террритории Израиля для переброски войск западных держав не испросив прежде согласия на это правительства Израиля, вызвало у Бен-Гуриона сильный гнев и он резко сказал: "С нами говорите точно так же, как вы разговариваете с англичанами в Англии. Мы здесь – как англичане в Англии. Мы с вами равны. Несмотря на то, что мы маленкая страна, мы равны".

Разговаривая с американским послом в 1981-ом году, Бегин не знал об этих словах Бен-Гуриона, потому что они не были ещё опубликованы и мы находим их только в личном дневнике первого премьер-министра страны. Чувство национального достоинства Менахем Бегин перенял у своего наставника Владимира (Зеэва) Жаботинского ещё в ранней молодости, когда еврейское государство являлось идеей, стремлением.

В 1981-ом году, ещё до резкого ответа американскому послу Люису, Менахем Бегин произнёс речь на могиле Жаботинского на горе Герцль. Речь была построена в форме отчёта своему учителю о пути, пройденного учениками Жаботинского в Эрэц Исраэль и об их достижениях. Среди прочего, Менахем Бегин сказал: "Мы сохраняем наше национальное достоинство, потому что оно является основой существования и обеспечения будущего еврейского народа. Мы будем помнить об этом до нашего последнего вздоха и передадим этот наказ нашим детям".

Публикация слов главы правительства, сказанных им американскому послу должна была донести эту его позицию до еврейских масс. Слова эти не были пустой риторикой ради риторики, а уроком воспитания национального достоинства – принципом укоренившимся в сознании Менахема Бегина ущё со времён Бейтара, клятву верности которому он дал в годы отрочества в Брянске. Семь параграфов в бейтарской клятве, один из которых, в поэтическом переложении Зеэва Жаботинского, звучит так:

"В союз народов приду я сильным

как лев приходит к львам,

вы братья – а не победители мои.”

Бегин никогда не сбрасывал со счетов экономическую и военную помощь США Израилю, но он опасался, что публичные угрозы американцев предпринять карательные санкции против Израиля укоренят в народе ощущение зависимости нашей страны от господской воли США, т.е. зависимости, при которой мы должны принять любой диктат Вашингтона и согласиться с любым навязаным нам урегулированием. Он принял решение бороться с подобной возможностью. Опасения Бегина усилились тогда, когда американская администрация в том же году наложила антиизраильские санкции в возмездие за бомбёжку нашими ВВС атомного реактора в Багдаде и складов оружия боевиков Ясира Арафата, которые (склады) были размещены на стадионе в Бейруте.

Когда, после распространения израильской юрисдикции на плато Голан американцы наложили на Израиль наказание в третий раз, терпению Бегина пришёл конец. Он усмотрел в этом посягательство на честь и достоинство еврейского народа, а также на право Государства Израиль на самооборону даже перед оружием массового уничтожения, каким является разрушенный израильскими ВВС ядерный реактор в Багдаде. Последней мерой наказания наложеной на Израиль американской администрацией, являлась задержка ратификации американо-израильского коммюнике о стратегическом сотрудничестве до тех пор, пока Кнессет не отменит принятого им же"Закона о плато Голан”. Во имя истины следует отметить, что коммюнике в то время было лишь парафировано, но сам факт угрозы вывёл Бегина из себя и он твёрдо заявил: "Еврейский народ прожил без коммюнике о содружестве с США 3700 лет и проживёт без него ещё 3700 лет”. Бегин не ограничился заявлением и публично объявил о том, что Израиль считает коммюнике с США отменённым, а не только отсроченым временно.В итоге, Закон о плато Голан остался в силе в полном объёме, ровно как и причины, побуждающие к подписанию коммюнике о сотрудничестве между США и Израилем. Поэтому, менее чем через два года было подписано новое коммюнике - не только черновик, как в 1981-м году - а имеющее юридическую силу соглашение. Объём взаимопонимания и американских обязательств по отношению к Израилю всё расширялись вплот до наших дней.

Во время заседания израильского кабинета, обсуждавшего реакцию Израиля на американские угрозы, Менахем Бегин получил послание от президента Рэйгена, в котором говорилось:" Нэнси и я желаем Вам праздника Ханука, полного удачи и счастья. Свет, который излучают ханукальные свечи, символизируют продолжение существования еврейского народа и его культуры, его решимость быть свободным и его непрерывные поиски путей к миру. Соединённые Штаты всегда будут участвовать в обеспечении желанного мира для всех народов Ближнего Востока. Мы надеемся также, что ближайшие дни принесут Вам полное выздоровление после ранения” ( речь идет о сломаном бедре ).

Тёплое и сердечное послание президента США не изменило мнение Менахема Бегина о шагах американской администрации, но он очень старался избегать любых высказываний, могущих нанести личную обиду президенту Рэйгену. Ответсвенность за замораживание коммюнике о стратегическом сотрудничестве Бегин возложил на министра обороны США Каспара Вайнбергера, подписавшего коммюнике с министром обороны Израиля Ариэлем Шароном.

Не всё заявление Менахема Бегина послу Люису получило огласку. Среди вещей которые Бегин просил посла довести до сведения администрации, было требование избегать оскорблений лично его. "Мы не готовы терпеть оскорблений. Мы тоже можем прибегнуть к резким выражениям, но мы не хотим наносить обиды”. В официальном сообщении об ответе Бегина американскому послу, опубликованному в Израиле, отсутствует, между прочим, раздел, рассматривающий проблему экономических санкций, которые Совет Безопасности ООН может наложить на Израиль, если США прямо или косвенно уклонятся от наложения вето на них. Бегин гневно заявил по этому поводу:

"Мой покойный друг Игаль Алон однажды сказал, что "если когда нибудь нам придётся противостоять требованию США отступить к линиям 4-го июня 1967-го года с лёгкими исправлениями, я буду готов обратиться к народу с призывом есть только хлеб с маргарином, но не сдаваться. Уверяю Вас теперь, господин посол, что если ООН наложит на нас экономические санкции, я обращусь к народу в Израиле (и так же поступят все мои коллеги по кабинету ) с призывом не сдаваться. Я выйду к народу со сломанной ногой , как я сделал это накануне выборов. Я пойду из города в город, от семьи к семье, предлагая народу сделать выбор: отказаться от плато Голан и сдаться, или довольствоваться хлебом с маргарином. И я смею, господин посол, Вас заверить в том, что наш народ ответит: будем есть хлеб с маргарином и не сдадимся!".

В 1981-м году Менахем Бегин верил, что народ предпочтёт оставить за собой Голаны, даже если заплатить за это ему придётся резким снижением уровня жизни. При этом Бегин надеялся, что вступать в прямое противостояние с американской администрацией ему всё-таки не придётся. Он выражал свои позиции с упорством, потому что считал необходимым, укрепить сознание в том, что еврейский народ нельзя купить за деньги. И нельзя заставить правительство Израиля уступить ради денег какому либо внешнему нажиму. Бегин чувствовал себя оскорблённым посягательством на национальное достоинство еврейского народа, что, якобы, деньги это Бог еврейского народа, как однажды утверждал Карл Маркс.

Год спустя Менахем Бегин был гостём комиссии по иностранным делам и обороне американского сената. Во время заседания сенатор – демократ Джо Бейдан, от штата Делавэр, стуча кулаком по столу, стал громко угрожать, что если Израиль не прекратит свою поселенческую политику, конгресс урежет ему объём финансовой помощи. Угроза сенатора вывела Бегина из себя, но он ответил ему спокойно, хотя и весьма решительно: "Столы предназначены для того, чтобы на них писать, а не стучать по ним кулаками. Не угрожайте нам сокращением поддержки. Думаете ли Вы, что из-за того, что США одалживают нам деньги, они имеют право диктовать нам что делать?. Мы благодарим вас за оказанную нам помощь, но нам нельзя угрожать. Я – гордый еврей, за спиной которого три тысячелетия культуры, и Вам нас никакими угрозами не испугать. И запомните, господин сенатор, что мы не желаем, чтобы хоть один американский солдат погиб ради нас”.

После окончания заседания к Менахему Бегину подошёл сенатор Патрик Мойниген и поздравил его с удачным ответом сенатору Бейдану. Бегин ответил ему так: "Я не из тех евреев, которые страдают слабостью в коленках". Бегин терпеть не мог созданного антисемитами стереотипа еврейского народа, согласно которому за деньги, якобы, у нас можно купить абсолютно всё, даже национальное достоинство. Он был категорически против получения репараций от Германии и до конца своей жизни не принимал чуждого ему принципа"предоставления прощения за деньги”. Вместе с тем, возможно, что Бегин сожалел, что в своё время демонстрации противников получения репараций от Германии пересекли "красную черту "– выступили против Кнессета, честь которого Бегин чтил.

Лавины гнева были обрушены на Менахема Бегина тогда, когда он , подписав мирный договор с Египтом, отказался от получения многомиллионной американской помощи в компенсацию за военные объекты, которые ЦАХАЛ эвакуировал. Национальная гордость обязывала Бегина отказаться от американских подарков, принятие которых могло бы быть истолковано как компенсация Израилю за уход из Синая. Или – того хуже – как компенсация за эвакуацию еврейских поселений из района Рафиаха." Мы не просим субсидий за достижение мира, к которому мы стремимся. Мы просим только дать нам некоторую сумму денег в долг для того, чтобы мы могли построить аэродромы в Негеве вместо оставленных нами в Синае. Я обязуюсь вернуть полученные нами ссуды до последнего цента "– публично заявил Бегин.

Правда, высшие чиновники министерства финансов Израиля не скрывали критики премьер- министра, отказавшегося от получения у американцев компенсации за потери Израиля при эвакуации Синая, но Менахем Бегин настоял на своём. Он был убеждён, что его гордая позиция по отношению к американцам была совершенно оправдана и верна. Бегин считал, что таким образом он продемонстрировал президенту Картеру независимость Израиля: мир Израиля с Египтом не куплен Вашингтоном за несколько миллионов долларов, а потому нет у американцев никакого права диктовать Израилю условия этого мира. Израиль подписал соглашение о мире, обеспечив при этом свои интересы, из стремления к миру, а не для того, чтобы получить от американцев дополнительные финансовые блага.

Позднее Бегин разработал и идеологически обосновал принцип сохранения национального достоинства. В основу, по своему обычаю, он положил уроки Катастрофы европейского еврейства во время Второй мировой войны. В предисловии к книге о Катастрофе, написанной д-ром Элиягу бен Элисаром, Бегин говорит:

"Тора, для своего сохранения, требует создать вокруг неё ограждений. Обеспечение существования народа Торы обязывает создание баръеров вокруг себя.Первый из них – это национальное достоинство. Начало уничтожения – это унижение. Враги не могут превратить наш народ после его смерти в пепел, если они не превратят его в прах при его жизни. Враг унизил наших братьев, растоптал их ногами, разъединил, обманул, обхитрил их иэдевался над ними – и только тогда он смог повести их, почти не встречая сопротивления к воротам Освенцима, к дверям газовых камер. Храните-же еврейскую национальную гордость всюду, где вы находитесь, чтобы не быть униженым солдатней и любым грубияном. Этот барьер и является первым барьером , сохраняющим еврейский народ”.

Этот принцип Мнахем Бегин пронёс в себе на протяжении всей своей жизни. Бегин не мог пройти мимо любого, пусть самого незначительного посягательства на честь и достоинство еврейского народа. Приехав в июле 1977-го года впервые в качестве официального гостя Белого Дома в Вашингтон, Бегин был принят президентом Картером с соблюдением полного церемониала на лужайке Белого Дома. Тёплыми словами Картер отозвался о решении правительства Израиля принять сотни вьетнамских беженцев, боровшихся за жизнь в открытом море на судне, которое тщетно пыталось найти страну –убежище. Но, наряду с этим, Картер не преминул намекнуть и о существовании проблемы беженцев и на Ближнем Востоке. Менахем Бегин увидел в этом мимолётном намёке американского президента стрелу, направленную против достоинства еврейского народа. Бегин тут же импровизировал описание драматической судьбы судна с еврейскими беженцами из Германии, скитающегося из порта в порт накануне Второй мровой войны – и пассажиров которого не согласилось принять ни одна страна. В итоге, закончил Бегин, судно было вынуждено вернуться назад в Германию, почти все его пассажиры погибли в газовых камерах и лишь единицам удалось выжить, добравшись до Эрец-Исраэль. Бегин завершил свой рассказ ничего не коментируя. Он не указал ни названия судна, о котором шла речь, ни стран, правительства которых не позволили беженцам сойти на берег в каком либо из своих портов. Но госсекретарь США Сайрус Вэнс хорошо понял намёк и знал что Бегин имел в виду. И потому, когда Сайрус Вэнс прибыл на истречу с Менахемом Бегиным в официальную резиденцию израильского премьера"Блэр Хауз”, он начал свой визит с извинений."Как американец я испытываю глубокое чувство стыда за поведение моей страны по отношению к преследуемым беженцам "– сказал тогда Бегину Вэнс.

Дружбе с Францией Менахем Бегин уделял много внимания на протяжении долгих лет и даже призывал к подписанию соглашения о военном сотрудничестве между двумя странами. Но когда Франция повернулась к Израилю спиной, он отставил в сторону все сентименты и сосредоточился на интересах нашей страны. Чтобы не оказаться вынужденным выслушивать публичные поучения французов на официальном приёме, Менахем Бегин упорно игнорировал настойчивые приглашения французского правительства приехать с визитом в Париж. Бегин требовал от французского правительства предварительного обещания не высказывать во время его визита никакой публичной критики Израиля. Бегин не хотел преоставлять французам возможности загнать его в угол и укорять"шаловливого мальчишку, который не готов играть по французским нотам”.

Повторные отказы Бегина посетить Дворец Элизе не были опубликованы, за исключением случая в конце 1977 г. После того, как в Вашингтоне Бегин представил президенту Джимми Картеру свой план предоставления автономии арабам – жителям Иудеи, Самарии и Газы , глава британского правительства Джеймс Калаган предложил Менахему Бегину встретиться с ним в аэропорту Лондона во время промежуточной посадки по пути из Вашингтона домой. Бегин охотно принял это предложение, но категорически отказался от предложения президента Франции Жискара д’Эстэна"поужинать вместе с ним во Дворце Элизе”. Бегин ответил, что он предпочитает ужин, приготовленный ему женой Ализой. Отвечая таким образом Менахем Бегин хотел продемонстрировать президенту Франции, что ему не удастся купить доверие израильского премьера, пригласив его на ужин в ходе которого Франция опубликует порицание Израилю за его новый план. Единственное что осталось сделать Жискару это направить в Лондон на встречу с Бегиным своего специального посланника Жана Франсуа Понсэ для того, чтобы услышать из уст Бегина о его плане.

Опубликованные недавно документы свидетельствуют, что Бегин был прав. Специальный посланник французского президента советовал впоследстви арабским дипломатам не дать себя обмануть планом автономии.

Как известно, в бытность в подпольи, Менахему Бегину приходилось маскироваться, чтобы избежать ареста. Но когда он был избран на пост главы правительства Израиля он отказался маскироваться, даже если речь шла о тайном и важном визите королю Марокко. Он считал, что глава израильского правительства во время государственных встреч должен чувствовать себя равным среди равных, "Братья, но не победители мои", как говорится в поэтической клятве Жаботинского. Сотрудники"Мосада” уговаривали его встретиться с королём Марокко. Они утверждали, что встреча очень важна и даже приготовили ему соответсвующую маскировку. Но он настоял на своём. Честь главы израильского правительства это честь государства, а ею нельзя пренебрегать, считал он всегда.

Евгений Примаков, нынешний глава правительства России (1999г. –прим. ред.), посетил Бегина у него дома на исходе субботы 17го сентября 1977г., после полуночи, передав предложение Леонида Брежнева, правителя Советского Союза: Советский Союз готов возобновить дипломатические отношения с Израилем взамен согласия Израиля на участие"ООП” в Женевской конференции, которая возобновит свою работу под покровительством США и Советского Союза. В качестве приманки Примаков пригласил Бегина тайно посетить Москву, на переговоры с руководителями Кремля. Но Бегин прервал посланца короткой репликой: "В Москву я готов приехать только открыто, не тайно.” Он рассматривал тайный визит как признание, неполноценности, якобы, Израиля, а на это он не мог согласиться. А на предложенную сделку об участии" ООП ” в Женевской конференции взамен возобновления отношений с Израилем был у Бегина твёрдый ответ, ошеломивший посланца из Москвы. Бегин перевернул порядок. Не Советский Союз будет ставить условия Израилю в связи с возобновлением дипломатических отношений, сказал Бегин. Это Израиль обуславливает возобновление отношений освобождением узников Сиона. Это, поистине, решительный ответ, без дрожи в коленках, великой державе, которая тогда была ещё в расцвете сил.

В широком диапазоне контактов и переговоров Бегина с великими мира сего и его (Бегина) реакций есть один лейтмотив: честь еврейского народа. Это действительно важная составляющая политического учения Менахема Бегина.

Перевод Давида Мурина, журнал "Наш народ"

"Ха-умма" № 138, 1999 г.

Hosting by