|
На войне – как на войне, говорят французы, а великий Клаузевиц учит, что война – это не что иное, как продолжение политики другими способами. Любая война – явление неприятное, даже тарифная, а самое неприятное в тарифной войне то, что она иногда доводит до войны настоящей. История США тому пример.
В первые десятилетия существования США сложилась ситуация, когда на юге страны бурно развивалось сельское хозяйство (много же солнца!), а на севере бурно развивалась промышленность: там нашлось больше полезных ископаемых, включая железную руду и уголь, а где есть железная руда и уголь – там и заводы. При заводах стали расти крупные города: Чикаго, Детройт.
Через некоторое время выяснилось, что промышленность Севера в основном работает на внутренний рынок (легкая выпускает товары народного потребления, тяжелая работает на легкую, выпуская для нее станки, а металлургическая – на тяжелую). И мощность промышленности Севера была еще далека от того, чтобы работать на экспорт, конкурируя с промышленностью Европы, тем более что морские перевозки эпохи парусников обходились в копеечку. Промышленникам Севера был невыгодна конкуренция с "мастерской мира" Англией. А вот хлопок и табак, которые на теплом южном солнышке росли как на дрожжах, наоборот: на внутреннем рынке США столько было не нужно, зато они очень были нужны в Европе, где прохладней и все поля используются в основном для хлеба.
Поэтому Север был заинтересован в том, чтобы тарифы, они же пошлины на импорт, были побольше. (По-научному это называется патерналистской тарифной политикой: правительство свою промышленность как бы отечески опекает.) Но в ответ европейские страны тоже поднимали тарифы, а вот это уже было очень невыгодно Югу. Но вот незадача: тарифы определяет кто? Правильно – федеральное правительство, а федеральное правительство демократической страны будет действовать в интересах кого? Правильно – большинства избирателей. А где избирателей больше, на Севере или на Юге? На Севере, где вокруг заводов растут огромные города. В результате тарифы были высокие и южане терпели большие убытки (точнее, зарабатывали гораздо меньше, чем могли бы). Кончилось это тем, что южане решили отделиться, чтобы создать собственное государство, которое проводило бы выгодную им политику. Но для промышленников Севера это означало потерять огромный рынок сбыта (тарифы-то там на импорт из Европы будут низкие, значит – закупаться в "мастерской мира" Англии им может быть выгоднее!), поэтому они этого отделения допускать не хотели. Южане, большинство из которых было фермерами, были готовы за свои интересы воевать. А северяне? Они же не могли сказать простому народу: давайте пойдем воевать за интересы промышленников! Пришлось еще о правах негров вспомнить. Вот так началась гражданская война, которая затянулась на четыре года и принесла несчитанное горе и тем, и другим.
Началась война из-за тарифов или все-таки дело было в-основном в правах негров - об этом до сих пор спорят американские историки. Тема гражданской войны и в наше время продолжает оставаться для американцев весьма болезненной, уж очень много народу погибло. Но свою роль тарифы, безусловно, сыграли. Впрочем, не только они: федеральное правительство еще много чего делало на пользу Северу и в ущерб Югу.
В реальности, на положение негров гражданская война практически не повлияла: из рабов они превратились в нищих бесправных батраков, которые получают за свою работу, как и раньше, ровно столько еды, чтобы не умереть с голоду. А как могло быть иначе, когда ничего, кроме как вкалывать на плантациях, они не умели, и никакого имущества при освобождении не получили? Чтобы их жизнь могла действительно измениться к лучшему, им нужно было, как минимум, дать образование, а так далеко планы федерального правительства победителей-северян не распространялись.
* * * В учебниках экономики написано, что патерналистская тарифная политика плоха, а политики, которые ее проповедуют – популисты и демагоги. Патерналистская политика, вроде бы, приносит пользу конкретным людям, но при этом препятствует развитию экономики, от чего общество в целом беднее, чем могло бы быть. Если бы тарифы делали общество богаче, почему бы не вводить тарифы между отдельными штатами или соседними городами, иронизируют они.
Вот хрестоматийный (вошедший в учебники) пример. В Англии когда-то были, представьте себе, собственные виноградники. Конечно, климат там не самый для винограда подходящий, вполне можно было бы пользоваться плодами соседних Бургундии и Шампани, да вот "за морем телушка полушка, да рубль перевоз". В один прекрасный день, по мере того, как промышленность развивалась, а вместе с ней развивалось и кораблестроение, выяснилось, что перевоз уже отнюдь не рубль. Но в Англии было слишком много людей, которые из поколения в поколение привыкли кормиться с этих виноградников и ничего другого не умели, правительство Англии считало своим долгом их защищать и увеличило пошлины на ввоз вина. В ответ, естественно, Франция и Испания ввели пошлины на ввоз товаров из Англии. Разразилась очередная тарифная война, и цена на некоторые другие товары, которым никак не удалось найти, как сейчас принято говорить – импортозамещения, взлетела, больно ударив по карману англичан. Продолжалась она немало времени, пока некий мудрый политик не сообразил, что дешевле будет ввести дополнительный налог на то, чтобы оплатить виноградарям освоение новой специальности. По этому поводу было немало споров, были люди, которые были уже готовы браться за ружья (попробуйте, скажем, предложить экономисту переучиться на электронщика!), но в конце концов он убедил общественное мнение. Цена на вино резко упала (благо у вина французского или испанского гораздо меньше себестоимость). Упали и другие цены, в ознаменование окончания тарифной войны. Бывшие виноградари освоили новые специальности. Больше виноград в Англии не растет, а европейская экономика, наоборот, сильно выросла.
* * * Но всегда ли патерналистская тарифная политика плоха? Не может ли быть, что учебники экономики что-то упускают из виду? Чтобы лучше в этом разобраться, давайте познакомимся поближе с двумя соседними странами: богатой страной Бо и бедной страной Бе.
В Бо валовой национальный продукт - 10 рублей в месяц на душу населения (в Бе - только 2) вовсе не потому, что у жителей Бо кожа белая, а у жителей Бе – черная. Когда-то богатство страны определялось климатом, наличием полезных ископаемых, геополитическим положением (России, скажем, в свое время было критически важно получить доступ к Балтийскому морю, чтобы торговать с Европой, без этого ее проглотила бы какая-нибудь другая империя, например Швеция). Те времена прошли. В наше время богатство страны и жизненный уровень ее граждан определяется совершенно другими факторами, которые, конечно же, известны, специалистами самых разных областей тщательно изучены и в учебниках экономики описаны. В Бо лучше развиты общественные институты, особенно суд, поэтому предприниматель может открыть собственное дело, не боясь рейдерских захватов. В Бо меньше преступность, и человек не боится, что если он будет больше зарабатывать, он станет объектом внимания местных "братков". Жители Бо в среднем гораздо более образованы, поэтому им гораздо легче в случае чего осваивать смежную или даже совершенно новую специальность. В Бо больше любят детей: ни один из ее жителей не допустит, чтобы его дети были плохо одеты или нездорово питались, соответственно – люди растут более здоровыми. В дополнение ко всему, жители Бо банально более чистоплотны, они меньше сорят и у себя дома, и на улицах, следовательно – меньше болезней, следовательно – люди могут больше и дольше (до более пожилого возраста) работать.
И вот гуманизм и общественный прогресс дошел до того, что все торговые ограничения между Бо и Бе оказались сняты. Экономика двух стран слилась в единое целое. В среднем их совместный валовой национальный продукт: 10 + 2, только и результат теперь надо поделить на 2 (народу-то больше), так что на душу населения получается 6.
Бо-цы в ужасе смотрят на распечатки своего банковского счета. Говоря словами поэта, "крепо затылки чесали они". Как же так получилось? А очень просто: в Бе рабочая сила в пять раз дешевле, поэтому многие предприятия закрылись в Бо и перевели производство в Бе, многие бе-цы, действительно, получили на них работу, более высокооплачиваемую, чем та, к которой они привыкли, и уровень жизни в Бе вырос в разы. А в это время половина жителей Бо остались без работы и живут на социальные пособия, а второй половине пришлось в два раза налоги поднять, чтобы было из чего первой эти социальные пособия выплачивать.
Так что же, надули нас авторы учебников экономики? Нет, вовсе даже не надули! Это ведь результаты за первые два месяца, а будет ведь и третий, и четвертый. Жители Бо, как мы знаем, в среднем гораздо лучше образованы, а человеку, который умеет учиться, гораздо легче выучиться чему-то новому. Да, остались без работы бо-цы – токари и фрезеровщики. Вместо них теперь за станками стоят бе-цы. Но надолго без работы эти бо-цы не останутся. Они выяснят, какие профессии сейчас востребованы на рынке, переучатся и станут программистами, специалистами по машинному обучению, графическими дизайнерами – тем, что большинству необразованных бе-цев не по зубам. Работа им будет обеспечена, потому что Бе и ее жители станут для них новым дополнительным рынком сбыта. А в качестве программистов и графических дизайнеров они будут зарабатывать намного больше, чем раньше, будучи токарями и фрезеровщиками. В результате уровень жизни в Бо тоже вырастет, и все будут довольны!
Все-то правильно... по учебнику. Да только – "гладко было на бумаге, да забыли про овраги". (Между прочим, эта гениальная строчка – из песни, которую сочинил сам Л. Н. Толстой.)
Бедная страна Бе – она ведь не из-за черного цвета кожи своих жителей бедная, отнюдь. Можете не сомневаться: причины, по которым страны становятся бедными или богатыми, изучены тщательнейшим образом, и цвет кожи в их число отнюдь не входит. Полное название страны Бе: Народно-Демократическая Республика Бе, сокращенно НДРБ (что для понимающих людей звучит как шутка, потому что слово "демократический" и означает – "народный", от греческого слова "демос" – народ, а слово "республика" происходит от латинского слова "публик" – народ, и тоже означает власть народа, только на латыни; таким образом, уже само название страны - лучшее свидетельство интеллектуального уровня ее граждан). Проблема в том, что народной и демократической республикой эта страна является только по названию, а в реальности всем заправляет очень небольшая прослойка населения. Выборы проводятся регулярно, но независимых кандидатов к выборам не допускают под разными предлогами, шьют им липовые "дела". О том, чтобы дать детям хорошее образование, люди беспокоятся мало: какой в этом смысл, если в реальности должность и положение в обществе зависят не от диплома, а от принадлежности к правящей верхушке или наличия нужных связей? Не связанные с верхушкой люди собственные дела открывать боятся: как бы они не оказались слишком доходными, чтобы их бизнес не постигла судьба ЮКОСа. А связанные, наоборот, совершенно не считаются с законом в погоне за наживой (связи – гарантия безопасности). В такой обстановке все остальные тоже не видят смысла считаться с законом. Плюс процветает коррупция (честно-то заработать много денег чиновник не может, остается только нечестно). В отсутствие справедливого суда отношения между людьми возможны только очень простые, а скажем, ссуду на открытие нового дела не получить: потенциальные кредиторы боятся. Что же в такой ситуации возможно, кроме нищеты абсолютного большинства населения? А если доходит до того, что людям нечем платить за ремонт канализации, то можете догадаться сами, что происходит на улицах большинства городских кварталов.
И вот посреди всего этого появляется богатый боец, прельстившись дешевой рабочей силой, открывает завод и начинает прием на работу токарей и фрезеровщиков. А как же коррупция? А как же местные "братки"? Ничего страшного, заплачу кому нужно, все равно разница в зарплатах все окупит. Завод открыт... и тут начинаются проблемы, которых не ждали.
Например, выясняется, что бе-цы не приучены вести себя аккуратно и чистоплотно, и станки ломаются просто от того, что кто-то поленился убрать стружку. Выясняется, что бе-цы не приучены работать качественно (так у них с давних пор повелось: "трудом праведным не наживешь хором каменных", так какой смысл стараться?). Можно, конечно, плохих работников уволить, но где взять других, когда они там с незапамятных времен все такие? Выясняется, что современный токарный станок – это все-таки не пила и не топор, и чтобы за ним работать, нужно пройти курсы, а попробуй научи чему-то людей, в языке которых даже такие слова, как "умник" (т.е. умный) и "мудрец" имеют ироничный оттенок! Но мало этого – нашлись добрые люди, которые научили бе-цев объединиться в профсоюз и начать устраивать забастовки. А так как качество товаров знаменитых бо-ских фирм упало, вместе с ним падают и продажи, и с учетом того, какой процент доходов приходится отдавать в качестве "отката" чиновникам и откупа "браткам", ни о каком повышении зарплат не может быть и речи.
Так что повышение уровня жизни в Бе, конечно, есть, но невероятно далекое от обещанного учебниками.
А что тем временем происходит в Бо? О, там тоже совсем невесело.
Во-первых, расчеты на новый рынок сбыта для новых фирм программистов и графических дизайнеров себя не оправдали: так как уровень жизни в Бе растет не слишком, то его жители не готовы тратить деньги ни на компьютерные игры, ни на другие достижения современных информационных технологий.
Во-вторых, человек - это все-таки не компьютер, на нем нельзя переформатировать диск и установить новую операционную систему. Одно дело – переучить винодела на пивовара или токаря на фрезеровщика, и совсем другое – переучить винодела на программиста. Даже инженеру-электронщику переучиться на программиста – мероприятие весьма длительное и болезненное (кто пробовал – знает), тем более переучиться виноделу или токарю. (А если сомневаетесь – найдите экономиста, предложите ему подать хороший пример и переучиться на программиста, и посмотрите на его реакцию.)
В результате – да, действительно, немало бывших токарей и фрезеровщиков освоили новые специальности и нашли себя в новой жизни. Но, поверьте мне, гораздо больше не нашло. Они живут на социальные пособия, отчаявшись изменить свою жизнь к лучшему, ходят озлобленные, среди них растут преступность и наркомания. Хотите посмотреть вблизи, как это выглядит – съездите в уже упомянутые Чикаго и Детройт. Я уже не говорю о том, что это переучивание оставшемуся без работы человеку должен кто-то оплачивать и все время обучения кто-то его и его семью должен кормить. В какие деньги это обойдется казне? А если не казне, то кому? Тех прогрессивных гуманистов-экономистов, которые проповедовали снятие экономических барьеров, заставить из своего кармана платить?
Между тем мы, так много говоря о жизни простых граждан Бе и Бо, как-то упустили из виду, что в Бе, кроме простых граждан, есть еще и правящая элита, и она, эта элита, совершенно не заинтересована в том, чтобы о ней забывали! Наоборот: она, эта элита, заинтересована в том, чтобы о ней думали и помнили. А как иначе можно объяснить простым работягам, что они эту элиту должны над собой терпеть?
Всегда, во все времена и у обладателей кожи любых цветов, эта проблема решалась одинаково: надо объяснить народу, что нас окружают могучие и коварные враги, и они, простые работяги, без элиты просто пропадут. Что именно за враги – значения не имеет: у Сталина до войны это была Антанта, которая втихаря планирует Вторую Интервенцию, у Гитлера – английская плутократия и международный сионистский заговор, у Чингиз-хана – чжурчжэни, которые бедных монголов все планируют поработить, у нынешних правителей большинства арабских стран и Ирана - еле заметное на карте государство Израиль. У правящей элиты Бе такую роль играло соседнее государство Ме. Правители Ме, начитавшись учебников по экономике, решили интегрироваться с каким-то "коллективным Западом". Это в Бе тут же было объявлено как экзистенциальная угроза, потому что, якобы, "коллективный Запад" тут же разместит там ракеты, направленные прямо в сердце Бе-шной столицы. Но делать было нечего за отсутствием не только собственных ракет, но и вообще промышленности. И тут такой подарок судьбы: у нас появились собственные заводы! Ну как не заставить того бойкого бо-ца наладить там еще и производство ножей и наконечников для стрел для защиты суверенитета?! А поскольку Бе и Ме одним мирром мазаны, то правящая элита Ме объявила Бо своей экзистенциальной угрозой. Так мало Бо своих проблем с преступностью и наркоманией, еще и ме-шных террористов приходится ловить. А в Бо – невиданная ранее проблема: целые отрасли промышленности уехали в Бе, и не на чем изготавливать металлоискатели, чтобы ловить ме-шных террористов с ножами.
Что об этом говорят учебники экономики? А вот что: когда между Бе, Ме и Бо будет налажена взаимовыгодная торговля, металлоискатели больше не понадобятся ни тем, ни другим, и ножи тоже (кроме кухонных, конечно). А если не будет? Не заинтересованы правящие элиты Бе и Ме во взаимовыгодной торговле, они заинтересованы в удержании власти. Это в демократическом государстве власть заинтересована в том, чтобы население богатело: иначе проиграют выборы. А в государстве не демократическом власть может быть заинтересована в том, чтобы население оставалось бедным: так им легче управлять. * * * Кстати... если Вы, уважаемый читатель, считаете меня расистом, то я Вам открою страшную тайну. Еще каких-то двести лет назад Бо была такой же, как Бе, и вместо того, чтобы спокойно богатеть и наслаждаться жизнью, воевала с соседней Мо из-за какой-то ерунды, которую им сейчас даже стыдно вспоминать. Но бо-цы изменились. Через двести лет для них выяснилось, что заработать мирным трудом можно гораздо больше денег и других благ жизни, чем отвоевать. Бе-цы тоже когда-нибудь изменятся, но трудо сказать, сколько времени у них это займет. Может, двести лет. Может, и четыреста. Разве что к тому времени бе-цы вообще исчезнут с исторической арены, как исчезли, например, упомянутые выше чжурчжэни. Посмотрим классика?
Да не робей за отчизну любезную… Вынес достаточно русский народ, Вынес и эту дорогу железную — Вынесет всё, что Господь ни пошлет! Вынесет всё — и широкую, ясную Грудью дорогу проложит себе. Жаль только — жить в эту пору прекрасную Уж не придется — ни мне, ни тебе.
С тех пор, как это было написано, прошло примерно 150 лет. Русским, как мы теперь видим, этого времени не хватило. Оно и понятно: такие вещи занимают века. Уж на что, казалось бы, бо-цы культурный народ, но и им тоже 150 лет не хватило, уложились в 200, и то с трудом.
А можно ли процесс превращения Бе из нецивилизованного государства в цивилизованное ускорить? Да, можно, причем занять это должно лет 50-60 – совсем немного по историческим меркам. Для этого нужно просто временно отдать Бе бо-цам под управление, чтобы они там навели свои порядки и научили бе-цев жить по-новому. Чтобы заставили их убирать мусор, получать образование, заставили качественно работать, подавили драконовскими мерами организованную преступность, наладили систему правосудия, поувольняли коррумпированных чиновников и несколько десятков лет управляли бы страной сами - пока не подрастет новое поколение местных лидеров, воспитанное уже на ценностях Бо, и станет способно самостоятельно управлять страной. А через 50-60 лет, когда закончится смена поколений, можно будет предоставить бе-цев самим себе, и это будет замечательное государство. Ничего не только негуманного, по и противозаконного во всем этом нет, весь этот процесс записан в международном законодательстве, и это то, что, по совести говоря, надо было бы сделать и в Сирии, и в Йемене, и в Венесуэле, и вообще много где, там, где государство явно не справляется со своими обязанностями (то, что по-английски называется failed state). Но никто не хочет этим заниматься по целому ряду причин. Например: колонизация стала неприличным словом, никому в наше время не хочется, чтобы его называли колонизатором. Даже когда нищие страны страдают от собственных правящих элит больше, чем от любой колонизации.
Так что учебники не правы... Ой, да нет же, конечно, учебники абсолютно правы! Их писали люди, которые хорошо разбираются в том, что они пишут. Они почти наверняка разбираются в своей узко профессиональной сфере лучше, чем я – в своей. Они только, став, подобно многим профессионалам, жертвой профессиональной деформации личности, забыли несколько деталей упомянуть:
1. Экономика как наука изучает вопрос, как может богатеть общество в целом. Экономику как науку не интересует, как этот процесс обогащения общества в целом отразится на судьбе тех или иных конкретных людей.
2. Экономика предполагает, что все участники экономического процесса – это разумные люди, которые действуют для собственной выгоды. При этом экономика совершенно не берет в расчет, что представления о выгоде и не-выгоде у разных людей разные, и у некоторых народов могут разительно отличаться от тех, к которым относятся авторы учебников. Например, были народы, у которых работать неприлично, и единственным достойным занятием для мужчины считалось грабить соседние народы. Текинцы в Средней Азии, матабелы в Африке – это то, что мне с ходу в голову приходит.
Снятие экономических и торговых барьеров всегда приносит выгоду (а возведение таковых, наоборот, убытки) в идеальном мире: когда люди хотят не бездельничать, а богатеть, и не грабить, а работать. Когда нет войн, и перенос производства в другую страну не рискует оставить первую страну беззащитной. Когда речь идет о странах приблизительно одинакового уровня развития. Когда структурные изменения экономики не выливаются для слишком большой части населения в несчастье.
Это нужно понимать, прежде чем начинать осуждать или восхвалять Трампа за
, 4.2025