Вместо послесловия

Фридрих Горенштейн "АЛЕАТОРНАЯ СДЕЛКА ИЦХАКА РАБИНА"

Сначала надо сказать, что такое алеаторная сделка, ибо, что такое Ицхак Рабин в его нынешнем варианте понимают уже достаточно многие, в том числе и из числа его бывших поклонников, к которым, признаюсь, и я когда-то принадлежал. Алеаторная сделка (термин латинский) - это сделка, в которой само возникновение права требования одного контрагента и обязанности другого зависят от неизвестных случайностей. Таково, например, страхования жизни или имущества. Право покровительствует страхованию, но оставляет без защиты алеаторные сделки, имеющие характер пари или игры.

Именно в этом, алеаторном направлении совершается рабинская сделка. Недаром и в Израиле, и в Европе, говоря о “мирном процессе”, так часто употребляют слово “риск”. Риск - категория, присущая азартной игре, исход которой зависит от слепого случая. От него неотделим азарт - “hasard” - случайность, задор, горячность в действиях. Т.е. нелогичность и непродуманность, как при игре, когда все поставлено на одну карту. Дурно, когда играют на свое. А что говорить, когда - на чужое? Проворовавшийся кассир играет на чужие деньги, гусары играли в “русскую рулетку”, где ставкой была своя жизнь.

У Гоголя есть драма “Игроки”, коротко сюжет ее таков. В заезжем дворе провинциального русского городка, некий приезжий знакомится с милыми людьми, которые предлагают ему помощь в картежной игре с другим постояльцем. Приезжий начинает играть с радостным вдохновением, выигрывает, срывает аплодисменты друзей-посредников. Потом счастье изменяет ему, но чем больше он проигрывает, тем больше охватывает его задор, горячность азартной игры. И он, в общем неглупый человек, не может (не хочет?) понять очевидную вещь: играет он не со случайным заезжим, а с опытным картежным шулером. И милые его советчики - сообщники этого шулера.

Нет нужды искать прямых аналогий. Но косвенные - можно и дтлжно. Тем более, что в данном случае они напрашиваются сами. В гоголевской драме постепенно становится ясно, что главная опасность незадачливому игроку, впавшему в азарт, исходит не столько от партнера-шулера, сколько от друзей-советчиков. Игрок, может, и встал бы из-за засаленного картежно-переговорного стола, но взяты обязательства перед “мировым сообществом”, и получены авансы - престижные премии. Оттого он играет на последнее. Ибо свое доброе имя, свои прошлые заслуги, свой разум и свою мораль Рабин уже проиграл. Теперь он играет, как гусар, - он ставит на кон жизнь государства и его солдат. И за это не будет Рабину прощения.

Французский маршал Петен тоже имел заслуги перед своей страной, но он хоть вступил в сделку после того, как французы проиграли войну. А Израиль добровольно вступил в игру, когда мировая обстановка была в его пользу. Мир, лишившийся советского империализма, можно было бы использовать гораздо успешнее. Но Рабин сделал “мирный процесс” объектом своей азартной сделки, полной крови и риска, и сам стал заложником “миролюбивой пропаганды”. Никакие кровавые вакханалии не заставят Рабина-Переса прервать переговоры, ибо этого хотят “враги мира” - так твердит хор “международного джентльменства”.

Арабские террористы - плохие солдаты, но хорошие бандиты. Настоящая война им не нужна, значительно выгоднее кровавый “мир”. Рабин создал для них в Газе идеально-безопасные условия, там они могут спокойно мастерить свои бомбы и вербовать самоубийц-джахидов. Теперь этот кровавый мир Рабин-Перес собираются распространить на весь Западный берег, вопреки здравому смыслу и предупреждениям специалистов. “Я не верю специалистам, - сказал Перес в одном интервью, - специалисты не предвидели Войну Судного дня, исламскую революцию в Иране и развал Советского Союза”. Неужто? Или просто г.Перес слушает не тех специалистов? Думаю и Войну Судного дня предвидели, а что касается СССР и Ирана, так об этом было написано не мало книг. Была ведь книга Амальрика, он ошибся всего на несколько лет. Я тоже писал, что у Советского Союза есть только одна альтернатива: атомная война или развал. Перед опасной чертой остановились - вышел развал и банкротство невостребованных гигантских милитаристских сил.

Я не хочу идеализировать другие политические силы. И при них была политическая глупость синайской сделки, и при них был террор, и при них он будет. Но при них была защита, были незыблемые Голанские высоты, был незыблемый Иерусалим. А теперь Рабин переложил функции защиты от террора на Арафата. А это означает, что алеаторная сделка Рабина, его азартная картежно-переговорная игра все больше напоминает гадание и фокусы, политический пасьянс: сойдется - не сойдется. К фокусам человека побуждает необеспеченность, неуверенность в завтрашнем дне, слабость, не оставляющая места расчету. Рабин не позволит остановить “миротворческий процесс”, ибо тогда придется признать свою игру глупой и даже аморальной. Надежды, что Рабин-Перес раскаются и опомнятся - нулевые. Они пойдут до конца. А конец может быть чреват катастрофой. Любой апокалипсис возможен! Какому-нибудь Йоселе Сариду терять было нечего, а Рабину было, что терять и проигрывать. И он все проиграл и потерял. Более того, он, бывший защитник страны, превратился в самую серьезную для нее опасность. Используя “мир” как наркотик, Рабин и его партия в игральном азарте одурманивают народ.

Остается надеяться, что израильские избиратели, преодолев фальшивые соблазны, разумно ответят на создавшуюся ситуацию.