|
Гиллель БродскийМегилат Рут – что в ней на самом деле написано(О статье М. Левинова "Рут. Шавуотный рассказ с хорошим
концом не для невинных глаз")
Хорошо, что все больше людей учат Танах. Еще лучше, что разные
люди понимают его по-разному. Если бы все понимали нашу святую Тору
абсолютно одинаково, то в бейт-мидраше можно было бы оставить
только одного ученика, а всех остальных можно было бы отправить на
пенсию в Будущий мир. И уж совсем замечательно, что люди учатся
видеть в Танахе не памятник культуры, а нечто для нас актуальное.
Но что плохо? Плохи две вещи: во-первых, приписывать другим наши
собственные недостатки, в том числе, нашим предкам – недостатки
нашего поколения, а во-вторых, читать текст невнимательно, заменяя
то, что написано, продуктами своего воображения.
Итак, читаю я статью про книгу Рут, и волосы у меня под кипой
встают дыбом. Что это еще за новая мифология? Ну ладно, будем
двигаться по порядку.
"Тут Наоми пришлось кое-что им объяснить. Она сама может
рассчитывать на вдовий надел, но по обычаю ей придется выйти замуж
за ближайшего родственника, который этот надел наследует."
Все, кто учил Гемару, трактаты Бава-Батра и Ктубот, поддержите меня
– никакого вдовьего надела в природе не существует! Жена ни при
каких условиях мужу не наследует. Муж, правда, при жизни может дать
ей в подарок кусок поля, но это уже совсем другое дело, и это
довольно специфичная вещь. Так ли это было в случае с Наоми?
Поговорим об этом ниже.
В общем случае, закон Торы таков. Имущество, как движимость, так и
недвижимость, переходит по наследству к сыновьям, если таковых нет
– к дочкам, если нет и дочерей – к отцу покойного, а если его уже
нет в живых – то к наследникам отца, т.е. родственникам покойного с
отцовской стороны. (см. Бемидбар 26, 8-11). Вдова имеет право жить
в том же доме, в котором она жила при жизни мужа, и получать деньги
на еду и на содержание из оставленного им наследства. Развалился
дом, кончились деньги наследства – вдове не положено ничего, кроме
права на "цдаку". Если вдова решает выйти замуж за другого, то ей
положена "ктуба" – сумма прежнего брачного договора, которую тоже
вычитают из наследства мужа, если таковое есть. Впрочем, сама Наоми
честно говорит: "…ибо я слишком состарилась, чтобы выходить замуж"
(Рут 1,12).
" По возвращении на родину, Наоми узнала, что ее ближайший
родственник уже вошел в права владения на надел, ранее
принадлежавший ее мужу."
Именно это и должно было бы произойти по закону Торы! Максимум, на
что Наоми имела право – это на то, чтобы наследник обеспечивал ей
еду. Однако на самом деле ситуация, описанная в реальной Мегилат
Рут, не такова , и мы далее объясним, почему. Сейчас же лишь
отметим, что автор статьи описывал плоды собственного воображения,
а не текст Мегилат Рут, даже если представить его иронически.
Следующая тирада должна поставить в тупик любого религиозного
человека:
" Дело ее там приняли, но ясно дали понять, что пролежит оно там до
скончания времен. Понятное дело, что никто не собирается ссориться
со вторым человеком рода ради какой-то там вдовы. Дать на лапу?"
Ничего себе! Ведь это речь идет не просто про евреев, а про
еврейский суд, судящий по законам Торы! И никакого основания для
такого оскорбления суда в тексте Танаха нет. Ни малейшего.
Вообще-то, за такие вещи положено "нидуй" накладывать… По сравнению
с этим заявления типа: "Те же, кто побогаче, замуж не звал,
содержать - пожалуйста, но не замуж же!" или: "хоть тот и был
стариком, все же сумела его ублажить" даже комментировать не
хочется. Значит, по мнению автора статьи, содержанкой Рут быть не
захотела, а проституткой – сколько угодно? Скажу только, что и
для этого нет ни малейшего источника. В самом деле, Вы, уважаемый
автор, хоть бы прочитали текст самой книги Рут в оригинале, в ней
всего-то 4 "перека", прежде чем оскорблять суд мудрецов Торы!
Ну да ладно. Б-г ему, автору, судья. Мне только не хочется, чтобы
люди смотрели на Танах как на порнографию.
* * *
Теперь настало время объяснить, почему ничего похожего на описанный
в статье драматический судебный процесс с подкладыванием
родственницы истца под родственника ответчика не было и в помине, и
что же было на самом деле.
Говорит Тора: "Если разорится человек и продаст часть своего удела,
пусть придет "освободитель" (на иврите – "гоэль") – его ближайший
родственник, и "освободит" (т.е. выкупит) продажу своего брата"
(Веикра 25,25). Очевидно, говорится о ситуации, когда человек
продал свое поле постороннему, и желательно, чтобы его выкупил его
ближайший родственник. Желательно, чтобы поле оставалось по
возможности в руках той же семьи, того же семейного клана. И,
естественно, чем ближе родственник – тем ближе он в очереди на
выполнение этой заповеди. Таков закон Торы.
Другой закон Торы, который нам важно знать для понимания этой
истории – это заповедь "ибум". Если умирает человек и не оставляет
после себя детей, от его вдова обязана выйти замуж за одного из
братьев, и тогда поле покойного наследует тот же брат. В нормальной
ситуации первым в очереди на наследство был бы отец покойного, а не
брат, а если отец скончался, это наследство делилось бы между
братьями поровну. Но "ибум" – это исключение, и поле вместе с
женой полностью переходит этому одному брату.
"Ибум" – это не нормальная свадьба по любви. Это еще одно
мероприятие Торы в целях укрепления семейно-клановой структуры
общества. Брату умершего и так было хорошо, у него была нормальная
семья и налаженная жизнь, и у него очень часто нет никакого желания
вешать себе еще одну жену, еще вчера – абсолютно чужую для него
женщину, на шею. А вот вдова оказывается в подвешенном состоянии –
она не замужем, содержать ее некому, но выйти замуж за другого ей
нельзя. Она должна либо пройти "ибум", либо брат должен сделать
"халицу" - официально заявить, что женщина ему не нравится, и
отказаться на ней жениться. Причем, у него самого причин спешить
нет. Поэтому, если на нормальном "шидухе" парень ухаживает за
девушкой, а та кокетничает и думает, соглашаться или нет, то в
"ибуме", как правило, женщина гоняется за братом мужа и говорит ему
– ну так что, когда ты собираешься выполнять свою обязанность,
делать "ибум" или "халицу"?
В наше время, когда системы наследственных уделов все равно не
существует, заповедь об "ибуме" особого смысла не имеет, поэтому в
наше время принято всегда делать "халицу". А во времена описываемых
событий это была очень важная заповедь.
Очевидно, если человек умер и поле продано, то какое действие
напрашивается для укрепления семейного клана, как не сочетание этих
двух заповедей? Правильно, ближайший родственник выкупает поле и
женится на вдове. Именно выполнение этой двойной заповеди – главная
тема книги Рут.
Боаз говорит другому родственнику: "Поле нашего брата Элимелеха
продала Наоми, вернувшаяся из моавских полей" (Рут 3,3).
Значит, сначала поле Элимелеха досталось Наоми. Как досталось?
Неясно, может быть, муж незадолго перед смертью отдал его в
подарок. А потом Наоми его продала. Продала сама, ее не грабили,
силой поле не захватывали, судебной волокиты не устраивали. Скорее
всего, это было, когда Наоми еще была в Моаве – если бы оно еще
принадлежало Наоми, когда она вернулась в Землю Израиля, она могла
бы нанять арендатора и получать у него часть плодов. Сейчас поле не
у "ближайшего родственника", как утверждает автор статьи (иначе
зачем надо было бы его "освобождать"?), а у совершенно
постороннего человека . И теперь Рут предлагает Боазу исполнить
двойную заповедь: "простри свой подол на твою рабыню, потому что ты
- "освободитель" (Рут 3,9). Иными словами – выкупи поле и сделай
"ибум", восстановив "имя умершего по его уделу" (Рут 4,10).
Когда в нормальной ситуации женщина сама вешается на шею мужчине –
это пахнет развратом. Но дело в том, что Рут не предлагает
жениться на ней из соображений личного удовольствия: она предлагает
Боазу выполнить заповедь Торы (точнее – обычай, который продолжает
идею этой заповеди, так как Боаз был не родным братом покойного, а
другим близким родственником) и свои обязанности перед семейным
кланом. Поэтому поведение Рут не воспринимается как разврат ни
самой Рут, ни Боазом, ни его соседями. Боаз сомневается не потому,
что он не хочет что-то нарушать, и не потому, что боится своего
родственника – наоборот, он говорит: тот родственник ближе, его
права на выполнение этой заповеди больше, так что неудобно его
обходить, надо у него спросить - может быть, он захочет сделать это
Б-гоугодное дело?
Боаз собирает десять старцев (десять человек – "миньян",
минимальный состав общины), чтобы не было в его действиях ничего
похожего на закулисную интригу. Не обсуждается вопрос о том, кто
кого перехитрит и кому достанется лакомый кусочек – обсуждается
вопрос, кто выполнит заповедь. В присутствии людей Боаз открыто
спрашивает ближайшего родственника, готов ли тот прямо сейчас
выполнить заповедь и выкупить поле, или он уступает очередь?
Вопрос непростой: поле-то деньги стоит! Потом оно, конечно, станет
выгоду приносить, да не у всякого есть свободные деньги, чтобы с
ходу выложить такую крупную сумму. Родственник чешет в затылке,
вздыхает, а потом говорит – да, найдутся деньги ради такого
Б-гоугодного дела, явной заповеди из субботней главы "Беhар".
Тут Боаз добавляет: может быть, ты тогда еще и Рут возьмешь в
комплекте и выполнишь заповедь "ибум", две заповеди сразу?
Вот тут родственнику приходится думать очень крепко. Заповедь-то
оно конечно заповедь. Но еще одну жену? Жена, как известно, не
рукавица, с белой ручки не стряхнешь и за пояс не заткнешь.
Родственник наверняка был взрослый и семейный человек. Как его
первая жена отнесется к появлению соперницы? Это раз.
Рут по происхождению потомственная идолопоклонница. Кто знает,
насколько глубоко идеи Торы зашли в ее сердце? Легко быть
праведницей, будучи бедной и беззащитной, а вот останется ли Рут
таковой, став законной женой полностью обеспеченного человека? Это
два.
Тора однозначно говорит, что моавитянами положено гнушаться, и
своих дочек даже за геров-моавитян нельзя отдавать. Правда, Устная
Тора добавляет, что на женщин-моавитянок этот запрет не
распространяется. Но если мы имеем обыкновение устрожать в таких
"мелочах", как шабат и кашрут, то как не устрожать в вопросах,
связанных с развратом? Ведь доподлинно известно, до какой степени
наш Господь ненавидит разврат (что нужно учитывать тем, кто
описывает его как нормальное явление у наших предков). Однажды 24
тысячи погибли в один день из-за того, что один человек решил –
нет, не жениться даже, только одну ночь провести с нееврейкой (см.
недельную главу Пинхас). Как тут не удалиться от запрета? Вот,
сыновья Наоми женились на моавитянках, в том числе – на той же Рут.
Долго ли они после этого прожили? Нет, недолго. Это три.
И, наконец, последний фактор. По буквальному смыслу Торы заповедь
"ибум" лежит на ком? На родных братьях, и только! Для него, не
родного брата, женитьба на Рут гораздо менее очевидная заповедь –
скорее, обычай. Стоит ради этого иметь такую головную боль? Это
четыре.
Поэтому, конечное решение родственника таково – хватает и так
проблем на мою голову, так что комплект "Рут плюс поле" я
официально уступаю Боазу. И никто его за это не осудил. Он, правда,
и награды особой за это не получил, даже его имя в истории не
сохранилось. Таково правило - кто ничего не делает, тот ничем не
рискует, но ничего и не получает. Но это, конечно, однозначно
лучше, чем что-то нарушить, даже по ошибке.
А Боаз не испугался головной боли. Он хорошо знал Тору, и точно
знал, что запрещено, что не запрещено, а что поощряемо. И в людях
Боаз хорошо разбирался. Поэтому Боаз не испугался выполнить важную
заповедь, за что и получил награду – от него произошел царь Давид,
защитник еврейского народа.
В заключение считаю необходимым добавить следующее. Заповедь
почитания отца и матери, заповедь уважения к старикам – не просто
стремление Торы сохранить семью как ячейку общества, хотя и это,
видимо, тоже. Эти заповеди воспитывают в евреях уважение к своему
прошлому, к прошлому народа. Ведь именно из нашей истории, от наших
предков мы получили Закон, передаваемый из поколение в поколение и
записанный на определенной стадии еврейскими Мудрецами. Из истории
нашего народа и из Закона, переданного нам предками, мы черпаем
право на эту Землю. Из Танах а, из описанных в нем ситуаций мы
черпаем и "моральный кодекс" строителей еврейского общества. Танах
клеймит разврат на всех своих страницах, начиная от многократно
повторенного запрета в Хумаше, нарушение которого карается смертной
казнью, и кончая страшными последствиями историй типа Амнон –
Тамар, Давид – Батшева.
Дело заключается не только в том, что автор написал всякую
отсебятину, не имеющую никакого отношения к тому, о чем говорит
Мегилат Рут на самом деле. Превратив одну из книг ТАНАХа в апофеоз
разврата, автор критикуемой статьи не только залепил оплеуху
каждому из нас, оскорбив наших (и своих) предков, но и поставил под
сомнение саму Цель существования еврейского народа, неразрывно
связанную с его Истоком.
16.06.2003
|
| |
Статьи
Фотографии
Ссылки
Наши авторы
Музы не молчат
Библиотека
Архив
Наши линки
Для печати
Наш e-mail
|
|