Моше Фейглин

Не забыть бы, как помнить…

Похоже, мы дожили и до того, что День памяти павших воинов в общественном сознании больше никак не ассоциируется с понятиями и подвиге и героизме. Из дня отдачи почестей павшим воинам и признания их заслуг перед нацией День памяти превратился исключительно в день слез и скорби, и нет в нем того величия и той святости, которые так остро ощущались в совсем недавнем прошлом.

Воинов, павших с оружием в руках за Израиль, сегодня помещают в один ряд с жертвами террора, а вскоре, глядишь, вместе с ними будут поминать и тех, кто в дни службы в ЦАХАЛе стали жертвами автокатастроф или погиб в результате несчастного случая…

Я прекрасно понимаю, какой сложной, деликатной темы сейчас касаюсь. В конце концов, могут заметить мне, людям все равно, при каких обстоятельствах они потеряли самого близкого и дорогого им человека - боль утраты не подлежит измерению, и тот, кто потерял сына в результате автокатастрофы, скорбит по нему не меньше того, чей сын пал смертью храбрых на поле боя. И тот, кто бросит мне в лицо эти слова, будет, безусловно, прав.

Но всем сердцем сопереживая его горю, я все же позволю себе высказать мысль, которая многим может показаться кощунственной: нам ни в коем случае, никогда нельзя приравнивать наших павших воинов с теми, кто стал жертвой теракта или погиб при каких-либо иных трагических обстоятельствах.

Нельзя – потому что в этом случае мы выхолащиваем саму суть Дня поминовения павших воинов.

Ибо ошибается тот, кто считает, что День поминовения – это день траура. Нет, День поминовения – это, прежде всего, день, когда, повторю, мы отдаем дань памяти и высказываем нашу вечную благодарность тем, кто пожертвовал своей жизнью ради еврейского народа, то есть ради нас с вами. Это день, когда мы публично выражаем свое преклонение перед их героическим подвигом и тем самым подчеркиваем свою верность тем идеалам и тому духовному наследию, ради которых они пошли на смерть; свою безмерную благодарность их родителям, подарившим стране и народу столь достойных сыновей и дочерей.

Таким образом, День поминовения – это отнюдь не еще один День Катастрофы, нет! И не горечь и слезы, а гордость и признательность - именно гордость и признательность, несмотря на боль! - должны в этот день владеть нашими сердцами.

К сожалению, в наши дни это общественное значение Дня поминовения начинает сознаваться нашим обществом все меньше и меньше, а его глубинный, подлинный смысл уже мало кого интересует. Что ж, меня это и не удивляет. После того, как БАГАЦ, по сути дела, объявил день провозглашения независимости Израиля днем арабской катастрофы; после того, как усилиями наших интеллектуалов в израильском обществе возникла чудовищная путаница понятий и ценностей, мы лишились четких представлений о том, что на самом деле является истинным, а что ложным, что нравственным, а что – безнравственным. Единственным подлинным, не поддающимся фальсификации чувством в этой ситуации остается наша личная боль. И нам не остается ничего другого, как доверять исключительно этой своей боли, ибо, как уже было сказано, во всем остальном мы давно и безнадежно запутались. Стремление к победе над врагом в наши дни едва не приравниваются к варварству. Наши прежние представления о правде и справедливости объявляются ошибочными, и нам усиленно пытаются навязать иную, христианскую (точнее, псевдохристианскую) позицию по отношению к нашим врагам – позицию жертвенного смирения.

И как следствие мы стали стесняться любого проявления нашей силы.

Военные парады в честь Дня Независимости давно уже отошли в прошлое. «Единственный парад или марш, в котором в наши дни может принять участие начальник генштаба – это марш из Аушвица в Биркенау», - написал недавно редактор газеты «Макор ришон» Амнон Лорд, и горе нашему обществу, если он и в самом деле прав. Все миллионы, которые будут потрачены ведомством Рухамы Авраам в честь Дня Независимости, окажутся выброшенными на ветер, если общество забудет о высоком смысле и значении этого дня.

«Тот, кто ушел, уже не вернется», - поется в известной израильской песне, и сами эти слова как бы уравнивают между собой всех мертвых, делая второстепенным, неважным вопрос о том, при каких обстоятельствах они ушли из жизни. Но я глубоко убежден, что в тот момент, когда мы крадем у Дня поминовения его истинный смысл, мы превращаем его в День забвения и предательства памяти наших героев. Я убежден, что когда мы отделяем нашу личную боль и память от боли и памяти общенациональной, эти память и боль становятся исключительно нашим личным делом, и остальному обществу о них помнить вроде бы как совсем необязательно. И, поверьте, все вышесказанное отнюдь не является упражнением в риторике – нет, плоды такого мышления мы сегодня пожинаем на практике. И это поистине кровавая жатва.

Вспомните, что в эти самые дни многих наших сыновей посылают на бессмысленную смерть в запутанных переулках Газы. Посылают, воплощая в жизнь безумный военный план, рожденный на страницах газеты «Ха-Арец» и поддержанный рядом политиков как от правого, так и от левого лагеря. Согласно этому плану, нужно заново оккупировать Газу, освободить ее от ХАМАСа и затем… передать Абу-Мазену.

Для чего это надо? «Сначала нам следует вернуть власть над Газой, а дальше посмотрим…» - ответил на этот мой вопрос один депутат Кнессета от правого лагеря, который, кстати, в свое время горячо поддерживал так называемый план «одностороннего размежевания».

Причем никаких угрызений совести по поводу той своей позиции этот господин не испытывает, как, впрочем, и большинство сторонников пресловутого плана Ариэля Шарона. Выход из Газы, возвращение в Газу представляются им исключительно тактическими шагами, а то, какую кровавую цену приходится платить за эти шаги, их совершенно не волнует. Ибо в обществе, не умеющем помнить своих героев; в обществе, где девальвировалось само понятие памяти о павших, эта цена не имеет никакого значения.

Исходя из тех же соображений наших солдат посылают и на связанные со смертельным риском операции по захвату террористов, в ходе ареста которых один раз уже погибли их товарищи. А спустя какое-то время другие ребята отправятся рисковать своей жизнью ради ареста все тех же террористов, которые вышли на свободу в рамках очередного «жеста доброй воли» нашего правительства.

Таким образом, девальвация памяти о павших воинах, обесценивание самых святых для любого общества понятий в итоге неминуемо оборачивается девальвацией в этом обществе и ценности человеческой жизни.

Вот почему так важно не забыть, как и о чем именно нам следует помнить в день, который так и называется – День поминовения павших воинов.

NRG - Zman.com 5.05.2008

Перевел Петр Люкимсон

Другие статьи Фейглина

Новая книга Моше Фейглина "Война идеалов"