Д-р Владимир (Зеэв) Ханин

"Вот приедет Путин..."

Взгляды Израильского научно-политического сообщества на ядерное сотрудничество России и Ирана*

Перспективы обладания Ираном ядерным оружием и роль России в развитии иранских ядерных технологий традиционно является темой, весьма широко дебатируемой в израильской академии, которая, как известно, является достаточно глубоко интегрированной частью местных общественно-политических элит. Важно заметить, что "площадкой" для этой дискуссии стали не только узкоспециальные научные журналы, основная аудитория которых - это ученые-профессионалы в соответствующей тематике, но и академические издания, которые считаются местом обсуждения стратегических вопросов и интеллектуального диалога израильского информационно-аналитического и политического сообществ.

Речь, в первую очередь, идет об изданиях Центра стратегических исследований им. Яффи и Центра ближневосточных и африканских исследований им. Моше Даяна, находящиеся в структуре Тель-Авивского Университета, о журнале Middle Eastern Review of International Affairs (MERIA), который издает Центр глобальных исследований (GLORIA) Междисциплинарного колледжа в Герцелии, информационно-аналитическом бюллетене Jerusalem Viewpoint Иерусалимского центра общественных отношений (The Jerusalem Center for Public Affairs) и журнале Ariel иерусалимского Института "Шалем".

К материалам указанных изданий, которые считаются ведущими think-tanks соответственно левого, левоцентристского, правоцентристского и правого лагерей Израиля, существует довольно серьезное отношение у широких кругов израильских политиков, управленцев, деятелей сферы национальной безопасности, а также информационной и бизнес-элит в стране и зарубежом. соответственно, выказываемые оценки часто формируют уровень представлений этих кругов по тем или иным вопросам, направления их стратегического мышления и, соответственно, влияют на процесс принятия решений.

Сказанное справедливо и по отношению к теме россйско-иранскоих отношений в сфере развития ядерных технологий, которая заняла сегодня одно из центральных мест стратегическом планировании израильского политического руководства. В связи с этим, дискуссия в израильском интеллектуально-политическом сообществе, в сущности, сосредоточилась на обсуждении нескольких практических вопросов.

Вопрос первый: Есть ли предмет дискуссии, или, иными словами, является ли обладание атомной бомбой главной или единственной целью иранской ядерной программы, символом которой стал российско-иранский проект в Бушере?

Большинства израильских экспертов отвечают на этот вопрос положительно, принимая во внимание следующие факты:

1. Иран обладает колоссальными запасами природных энергоносителей и не имеет никакой причины вкладывать миллиарды долларов в создание альтернативных источников энергии.

2. Комплекс в Бушере, не будучи сам по себе объектом на котором производится ядерное оружие,

(а) становится местом разработки и апробации технологий, которые потом можно использовать в военных целях;

(б) легитимизирует подготовку кадров инженеров и ученых для сферы производства ядерных вооружений и становится центром подготовки этих кадров;

(в) привлекая к себе внимание, создает удобную "дымовую завесу" для деятельности по производству ядерных вооружений в десятках других, разбросанных по всему Ирану мест.

Собственно, и сами иранские лидеры, признавая наличие у них программы строительства сооружений по обогащению урана, фактически заявили о своих намерениях получить ядерное оружие. По мнению аналитиков, Иран сможет получать ядерные материалы, достаточные для производства по меньшей мере двух зарядов в год, задолго до конца этого десятилетия, - намного раньше чем предполагалось ранее

В этой связи Россия, осуществляя строительство реактора в Бушере, однозначно лишается, с точки зрения израильских аналитиков, даже формального повода утверждать, что ее роль ограничивается содействием в создании иранского "мирного атома", и она не несет никакой ответственности за военную составляющую проекта. С подобным подходом, ставшим основой позиции руководства Израиля еще в 90-е гг., сегодня официально согласны американцы, и неофициально - европейцы.

Вопрос второй: Создает ли наличие атомной бомбы у Ирана угрозу существования Израиля?

Отвечая на этот вопрос, эксперты разделились на две группы - "оптимистов" и "пессимистов". Сторонники первой считают, что даже в случае, если Иран получит ядерное оружие, он будет представлять угрозу своим ближайшим ядерным соседям - Индии, Пакистану и России - в большей степени, чем Израилю (особенно если последний официально или неофициально признает наличие у Ирана "легитимных оборонных нужд"). Некоторым даже представляется, что обладание Ираном ядерным оружием приведет к некоторому "стратегическому равновесию" на Ближнем Востоке и ослабит заинтересованность лидеров этой страны в "альтернативных каналах давления" на Израиль через террористические структуры в Ливане, Сирии и ПА. Часть "оптимистов" также рассчитывают на углубление процессов демократизации и либерализации в Иране, которые сделают проблему противостояния этой страны с Израилем нерелевантной.

Другая группа - "пессимисты" - обращают внимание на следующие обстоятельства:

1. Одновременно с форсированием усилий по получению ядерного оружия Иран совершил с помощью России прорыв в оснащении своих войск стратегическими средствами доставки (речи идет о ракетах дальнего радиуса действия Shihab-3 и Nodong, способных достичь любого района Израиля).

2. Каки-либо признаки смягчения позиции Ирана по отношению к Западу, прежде всего Израилю и США отсутствуют, борьба с этими странами, включая содействие террористическим организациям, является фактором идейно-стратегического выбора, а не средством самозащиты или политической риторики, и именно в этом контексте следует, по мнению "пессимистов", рассматривать стремление Ирана обзавестись ядерным оружием.

3. Именно поэтому перенесение опыта отношений США и СССР в рамках "политики взаимного ядерного сдерживания" образца 50-х-80-х гг. ХХ в. является нерелевантным для ирано-израильских отношений. Последний вывод подкрепляется опасениями, что иранское ядерное оружие в том или ином виде может стать достоянием проиранских террористических организаций, а также возможной дестабилизацией ситуации вследствие обострения борьбы различных группировок в самом Иране. В обоих случаях, опасность иррационального подхода к использованию этого оружия возрастает.

4. Наконец, даже приход к власти в Иране умеренных исламских или даже "либеральных" кругов, заинтересованных в стабилизации отношений с Западом, не гарантирует автоматического изменение линии в отношении к Израилю. Напротив, новому режиму будет трудно отказаться от антиизраильской риторики (которая в условиях ослабления жесткого государственного контроля имеет опасность перейти и в конкретные действия) как фактору общественного сплочения и собственной легитимации в глазах населения. В свою очередь Западу - и прежде всего Европе - будет трудно устоять перед искушением в очередной раз "расплатиться" интересами Израиля за доступ к иранским нефтяным и прочим ресурсам.

Вопрос третий: Что делать?

Большинство экспертов сходятся в мнении, что следует сделать все возможное, чтобы Иран не получил ядерное оружие, или, если предотвратить получение Ираном этого оружия невозможно, не имел шанса им воспользоваться. Большинству также понятно, что Израиль не в состоянии решить эту проблему самостоятельно.

Предметом дискуссии, в сущности являются не столько общая оценка ситуации, сколько методы ее разрешения. Наиболее часто упоминаются следующие опции:

1. Ограниченная военная операция по ликвидации инфраструктуры производства ядерного оружия;

2. Широкомасштабная операция по свержнению иранского режима исламских шиитских фундаменталистов, с целью решения поблемы в принципе;

3. Введение экономических, политических и дипломатических санкций против Ирана, а также государств и кампаний, содействующих иранской ядерной программе, и

4. Не применяя санкции, создать систему эффективного международного контроля за развитием иранским ядерных объектов, с целью недопущения их использования в целях создания атомного оружия.

По большинству мнений, первый вариант, основанный на опыте израильской атаки на иракский ядерный реактор в 1981 г., сегодня нерелевантен по политическим и военным соображениям (большинство объектов, где реально идет подготовка к производству ядерного оружия рассредоточено по всему Ирану, потому атака на Бушер будет обессмыслена).

Второй вариант более реализуем практически. Его официально не отвергая, де-факто не приветствуют израильтяне, официально отвергая, де-факто не исключают американцы, и его официально и де-факто не поддерживают европейцы.

Что касается санкций, то их введение вызывает резкие возражения европейцев, заинтересованных в возвращении на иранский, в том числе ядерный, рынок, и потому настаивающих на решении проблемы в рамках многостороннего диалога (Иран-США-Россия-Европа-ООН) и эффективного международного контроля над иранскими ядерными технологиями. Как крайний вариант этого подхода, говорят о необходимости создания "ближневосточной безъядерной зоны коллективной безопасности".

Эксперты, близкие к руководству Израиля и США, в свою очередь, уверены в том, что переговоры между Ираном и "европейским трио" (Великобритания, Германия и Франция) по поводу ограничения работ по обогащению урана, со стороны первого есть не более чем попытка отвлечь внимание от мирового сообщества и выиграть время для завершения работ по получению ядерного оружия. Что касается "ближневосточной безъядерной зоны", то в условиях невозможности целиком полагаться на рациональность поведения лидеров мусульманских стран, и неэффективную систему международного ядерного контроля, принятие подобной схемы станет для Израиля "игрой в одни ворота". Иными словами, от Изаиля потребуют отказаться от доказавшей свою эффективность доктрины stable deterrence в обмен на негарантированные надежды и добрые пожелания.

В итоге, руководство США и Израиля близко к идее инициирования международных санкций. Разногласия между ними в этом вопросе - только о сроках, когда это нужно сделать. В то время как представители некоторых соответствующих политических и профессиональных структуры США держат администрацию в уверенности, что Ирану все еще нужно немалое время и интенсивные технологические вливания, поэтому не стоит торопиться с внесением соответствующего представления в СБ ООН, по оценке израильтян счет уже пошел на месяцы, переговоры бесполезны, настало время санкций.

Что должен знать народ

Итак, израильское политическое руководство и академическое сообщество сегодня уже имеет практически согласованную позицию по рассматриваемым вопросам. Вместе с тем, для израильского общественного мнения тема российского военного сотрудничества с мусульманскими странами, включая проблему "иранской ядерной угрозы", по крайне мере с начала "Интифады Аль-Акса", была явно периферийной. Она существенно уступала не только вопросам борьбы с арабским террором, отношений с США и Европой, и экономической проблематике, но и вопросам борьбы с дорожными авариями и охраны окружающей среды.

Нельзя, однако, не заметить, что в последние 2-3 месяца ситуация радикально изменилась. С тех пор как в январе 2005 израильский информационный рынок буквально "взорвала" история о планируемой продаже усовершенствованных российских ракет Сирии, тема деятельности России по изменению стратегического баланса на Ближнем Востоке не сходит со станиц ведущих газет и эфира теле- и радиоканалов. Особенно большое внимание уделяется российским поставкам ядерных технологий "двойного назначения Тегерану. Редкая неделя проходит в Израиле, чтобы в тех или иных влиятельных СМИ не появилась информация о том, что "Иран как никогда близок" к обладанию ядерным оружием, о том, какую роль в развитии иранских ядерных технологий играют Россия, Пакистан, Китай и Северная Корея., какую реакцию это вызывает в Вашингтоне, Иерусалиме и европейских столицах, и обширные комментарии на этот счет.

Происходящее трудно объяснить только планируемым визитом в Страну президента России В. Путина, в ходе которого тема Российско-иранского ядерного сотрудничества очевидно, будет одной из центральных. Судя по всему, ближайшее окружение Премьер-министра, которое очевидно стоит за аккуратным и регулярным "сливом" российско-сирийских и российско-иранских сюжетов израильским и зарубежным СМИ, преследует вполне конкретные практические цели.

Предположения экспертов о том каковы же эти цели, разделились. Высказываемые соображения, в сущности, сводятся к одной или нескольким из трех версий:

1. Правительства Израиля, США и стран Европы пришли к убеждению, что ведущиеся Ираном с помощью России разработки ядерного вооружения именно сейчас вышли в завершающую стадию. В сочетании с возобновлением военно-стратегического партнерства России и Сирии, это создает принципиально новую ситуацию как в региональном контексте Ближнего Востока, так и в плане глобальной борьбы с мусульманским террором, "спонсорами" которого считаются оба реципиента российских военных технологий. Поскольку эта новая ситуация может стать неуправляема консервативными средствами контроля, руководство Израиля, как страны непосредственно вовлеченной в изменяющиеся региональные реалии, вынуждено постепенно готовить израильское и мировое общественное мнение к возможности "решительных действий".

2. Будируя тему иранских неконвенциональных вооружений и перевооружения армии Сирии, политическое руководство Израиля выполняет "деликатное поручение" вашингтонской администрации. Согласно мнению. сторонников этой версии, американцев затягивает "иракское болото", лучший выход из которого - "перенести огонь" на новых "споносоров террора". В этом случае провалы политики США в Афганистане и Ираке становятся частным случаем местной или региональной, а не глобальной политики. Следствием такого подхода является подготовка израильского и мирового общественного мнения к возможности американской атаки на режимы Сирии или Ирана.

Согласно этой версии, Шарон, в свою очередь увязнув в противоречиях воплощения своего плана "одностороннего отделения" слишком зависит от поддержки президента США Буша, чтобы отказать в его просьбе, даже если такого рода действия не вполне отвечают израильским интересам.

3. Наконец, есть немало экспертов, которые считают что первопричины "озабоченности" израильтян растущим военным потенциалом Сирии и Ирана следует искать не в Тегеране, Москве или Вашингтоне, а в Иерусалиме, и связана с перспективами реализации плана Шарона по "одностороннему отделению" от палестинцев. Этот политический проект, как известно, неоднократно был на грани срыва, и сегодня, когда для Шарона, который "поставил на кон" своего плана все свои ресурсы, точка возврата уже пройдена, у его сторонников все еще нет абсолютной уверенности в том, что его удастся осуществить, по крайней мере в первоначальном виде. Первые признаки возможного кризиса стали заметны еще 2-3 месяца назад (именно тогда Шарон вдруг заговорил о возможных досрочных выборах). И хотя Шарону благодаря блестящему тактическому маневрированию, удалось провести соответствующие решения через Кнессет и правительство и остаться у власти, он, по мнению сторонников этой точки зрения, именно тогда озаботился поиском нетривиального политического хода, который бы резко повысил его шансы и свободу маневра.

Таким ходом, могла бы стать попытка поставить концепцию "одностороннего отделения" в контекст необходимости решения намного более глобальной проблемы - ликвидации стратегической угрозы существованию Израиля (каковую Палестинская администрация или даже исламские террор, по мнению Шарона, не представляют) и тогда любые уступки палестинцам в рамках его плана "одностороннего отделения" будут выглядеть разумными и умеренными.

Пока, увы, мы располагаем лишь ограниченными данными, чтобы с уверенностью судить об истинных причинах будирования тематики "иранского атома" и роли России в развитии иранских ядерных технологий. Понятно что многое будет зависеть от позиции российской стороны. Готова ли Россия проявить ожидаемую гибкость в этом вопросе? Заявления президента России В.В. Путина, по поводу продажи ракет в Сирию, сделанные 20 апреля накануне его визита в Израиль, не усилили ряды экспертов, отвечающих на этот вопрос положительно. Есть, в прочем, немало и тех, кто считает, что не все так уж однозначно, и предлагают не спешить с выводами. Кто прав, вероятно, станет понятно уже меньше чем через две недели. Вот приедет Путин... --------------------------------------------------------

* Автор благодарен Проф. Джеральду Стейнбергу, директору Программы политической конфликтологии Университета Бар-Идан за предоставленные материалы и ценные обсуждения. В тексте использованы также материалы Узи Арада.

Статья в сокращении опубликована в газете "Новости недели", 28.04.2005

Д-р Владимир (Зеэв) Ханин - сотрудник отделения политологии Университета Бар-Илан, Израиль.

К списку аналитических статей

Hosting by