Евгения Кравчик

Прецедентный террор

Объявленное палестинцами трехмесячное прекращение огня ("уднэ") продлилось полтора месяца. На большее не хватило даже "миротворца" Абу-Мазена

Когда лютует террор, время спрессовывается. День приравнивается к неделе, месяц - к году. Всего пять суток прошло с момента гибели в Шломи от снаряда "Хизбаллы" 16-летнего Хавива Дадона, но теракты в Рош ха-Айн и на тремпиаде в Ариэле заслонили трагедию на севере страны, задвинули ее в историю...

"Мы были уверены, что в нашем районе всегда будет спокойно"

Раннее вторничное утро 12 августа не предвещало никаких сюрпризов. По радио (с момента обстрела Шломи минуло два дня!) транслировали пикантерию: Офер Глазер, муж миллиардерши Шери Арисон, подозревается в сексуальных домогательствах... Возможно, его супруга будет приглашена в полицию для дачи свидетельских показаний...

(Невнятно, в полголоса, произносились плоские фразы о "дипломатических усилиях правительства, направленных на обеспечение безопасности северных районов страны").

В 9 часов 25 минут эфир взорвался первым сообщением о теракте в Рош ха-Айн.

Имеются пострадавшие... - вещали ведущие радио- и телепрограмм. - Машины "скорых" эвакуируют раненых в больницы...

Вырулив на Северный Аялон, я услышала повторенное неоднократно - и безапелляционным тоном - предупреждение: сотрудники сил безопасности убедительно просят водителей на пушечный выстрел не приближаться к Рош ха-Айн. Подкрепленное многолетним опытом воображение рисовало картины, одна страшнее другой: правое после перекрестка Мораша ответвление шосее герметично перекрыто десятками полицейских; никто из стражей законности не реагирует на журналистское удостоверение; придется сделать "круг почета", чтобы пробраться в город откуда-нибудь из тылов.

Каково же было мое удивление, когда, миновав развилку, я оказалась на абсолютно пустом, будто вымершем, шоссе. Никаких заслонов, никаких барьеров, никаких проверок...

Какой дурак поедет сейчас в Рош ха-Айн?! - выкрикнул через окно такой же одиночный, как я, водитель. - Все слышали: туда нельзя...

Радиостанция "Решет бет" транслировала (прямой эфир) интервью с мэром города. Тот взволнованно рассказывал, что в 9 утра получил предупреждение о возможной инфильтрации террористов.

В свое время мы были вынуждены соорудить у въездов в город железные ворота, на которых дежурят охранники, и запирать их на всю ночь, до шести утра, - рассказывал мэр. – Я тут же позвонил в охранную фирму и велел сотрудникам срочно ворота закрыть. Но было поздно...

Ворота были распахнуты и в тот момент, когда я въехала в полупустой, будто вымерший город (дежурившие мужчины с винтовками не проявили никакого интереса к моей персоне и не потребовали документы).

На улицах пусто. Не то что пробок нет - вообще никакого движения. Даже не у кого спросить, как проехать на то место, о котором беспрерывно говорят по радио и ТВ.

Исколесив весь город, я тормознула... автобус. Ошарашенный водитель открыл переднюю дверь.

Как добраться до места теракта?!

Минут через пять я уже поднималась по трассе, ведущей в Неве-Афек, один из самых фешенебельных районов города. А еще через мгновение приблизилась вплотную к торговому центру, со всех сторон окруженному автомобилями с надписью "Полиция" и знаковыми буквами TV.

Но что это?! Основная масса собравшихся - дети и подростки. Раскатывает на самокате сосредоточенный мальчуган лет 10. Кучкуются ребята постарше. Нервозно заглядывают в супермаркет, пытаясь рассмотреть сквозь зияющую пустоту дверей, что происходит внутри (стекла снесло взрывной волной).

Чуть поодаль, в тени под навесом, восседают за столиками кафе горожане. Сюрреализм...

Я и не заметила, как меня окружила стайка ребят лет 16-18-ти.

Вы корреспондент? Откуда? Из Тель-Авива? Мы никогда бы не подумали, что в нашем районе может случиться нечто подобное, - говорит 18-летний Алон, выпускник "тихона" имени Бегина. – Знаете, кто живет по соседству с супермаркетом? Генеральный инспектор полиции Шломо Ааронишки!

В 9.15 Алона разбудил взрыв ("Казалось, что это раскат грома"). Вскочил, как ужаленный. Обзвонил друзей - ребята бросились к торговому центру, вбежали по горам битого стекла в суперфарм.

Страшная картина, - говорит Алон. – Два трупа, один (видимо – террориста-самоубийцы) разнесло на части. Лужи крови... К счастью, "скорые" приехали быстро и на наших глазах увезли раненых.

Аси, одноклассник Алона, через два месяца будет призван в армию.

Какие чувства владеют вами сегодня? - спрашиваю я ребят.

Тревога, беспокойство... В принципе, мы - дети состоятельных родителей, нам есть что наследовать: недвижимость, автомобили. Но если дело пойдет так и дальше, мы рискуем все это потерять...

Ровно 10 лет пишу репортажи с мест терактов, но с подобным – вещественно-материальным – контекстом сталкиваюсь впервые...

53-летний Нехемия прожил в Рош ха-Айне два года. Арендовал квартиру и ежемесячно платил немалые деньги охранной фирме, обеспечивавшей исправность хитроумной сигнализации, а значит – и сохранность имущества. Не выдержал - сбежал. В Рамат-Ган.

Почему? - недоумеваю я, косясь на удивительной красоты пейзаж за нашими спинами.

Из-за близости к арабским населенным пунктам нас постоянно терроризировали грабители, - объясняет Нехемия. – Палестинцы угоняли машины, вламывались в квартиры, тащили все, что под руку попадет. СМИ никогда не развивали эту тему, стыдливо молчали, но, как вы думаете, почему муниципалитет был вынужден установить при въезде в город тщательно охраняемые железные ворота? Терактов опасались? Отнюдь! Ворота были установлены для того, чтобы обеспечить сохранность имущества горожан.

Нехемия, подобно Алону и его друзьям-призывникам, выдает собственную версию конструктивного разрешения арабо-израильского конфликта. Публиковать ее, однако, не стану: привлекут за подстрекательство...

Даже разрушение домов террористов не возымело никакого эффекта, - рассуждает Нехемия. – Вы только посмотрите, что творится в Кфар-Кассеме, в двух шагах отсюда: чуть не каждую неделю закладывается фундамент нового дома-дворца. То же самое происходит и в других арабских населенных пунктах, в том числе и в тех, где бульдозеры ЦАХАЛа сравняли с землей виллы террористов: на их месте уже выросли новые!..

Орли, владелица магазина готовой одежды, придерживается противоположной точки зрения: она - за немедленный мир с палестинцами и против заселения территорий ("Это возмутительно, что репатрианты из Франции селятся в Самарии"). Орли яростно осуждает "правых экстремистов", которые, подобно "хамасникам", мешают мирному процессу. А еще она приводит такой факт: с тех пор, как в районе Калькилии было возведено так называемое "заградительное сооружение" (пресловутый забор), квартирные кражи и угоны автомобилей в Рош ха-Айне прекратились.

Да и с психологической точки зрения стало спокойнее, - говорит она. – Нам ясно, что отныне террористы будут пытаться проникнуть в пределы "зеленой черты" южнее нашего города.

Однако сегодня утром самоубийца беспрепятственно пробрался прямо в ваш район...

Да, - констатирует Орли. – Я, правда, живу поодаль отсюда, в квартале вилл, а на работу приехала через пару минут после взрыва. Араба с черным рюкзаком заметила продавщица соседнего магазина. Он показался ей подозрительным. Бросилась звонить в полицию. Тут-то и громыхнуло...

А вот, кажется, и сотрудники охранной фирмы, несущие службу при входе в торговый центр.

Можно ли задать вам пару вопросов? - прошу я двухметрового грузного израильтянина.

Боже упаси! Нам категорически запрещено давать интервью. Сейчас позову начальника...

"Дуду!" - кричит двухметровый. На зов охранника выходит пожилой мужчина с сотовым телефоном.

Тут с тобой журналистка хочет поговорить...

Дуду делает рукой выразительный жест, означающий нечто вроде "Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу".

Абсолютно очевидно, что охрана допустила чудовищный "прокол", не тормознув палестинского террориста у входа в супермаркет. Впрочем, аналогичный "прокол" был допущен и на проведенных неделю назад учениях: тихий город - атрофированная бдительность.

Кровавый след

Сотрудники криминалистической лаборатории полиции и добровольцы Объединения по опознанию жертв террора (ЗАКА) выкатывают из недр супермаркета носилки с трупом террориста-самоубийцы. Из-под целлофана сочится кровь, растекается по серо-черному асфальту.

Мальчонка лет 12-ти приблизился к машине "скорой", куда погрузили кровоточащий целлофан, схватился за голову и застыл, недвижимый.

"Особое - к началу нового учебного года - мероприятие: обертываем книги за счет продавца", - гласит объявление, вывешенное в двух шагах отсюда, у магазина школьных принадлежностей. Рядом установлена платная качалка для малышей: неоседланный желтый слон замер, как будто недоумевая, отчего на нем сегодня никто не катается...

Зато в "Бургер-ранче", похоже, появились посетители. Едят, что ли?..

Ошалев от жары, вхожу в ближайший к супермаркету киоск, торгующий сигаретами, орехами и прохладительными напитками. Спрашиваю стоящего за прилавком парнишку, был ли он свидетелем теракта..

Да, был, но интервью дам чуть позже, - обещает он, указывая на выстроившуюся очередь.

Впрочем, очередь какая-то странная: состоит из трех девочек-подростков. Одна всхлипывает, размазывая по лицу тушь для ресниц.

Мы родились и выросли в Рош ха-Айне, - говорит, обращаясь ко мне, ее подруга. – Никогда ни одной из нас и в голову бы не пришло, что в нашем районе, рядом с нашей школой может случиться нечто подобное. Больно... Страшно...

Эти слова произносятся под... музыку. Снаружи добровольцы-"харедим" ползают по асфальту, старательно промокая бумажными полотенцами каждую каплю крови, но здесь, за стеклом, жизнь идет своим чередом. А может, молоденький продавец и сам в таком шоке, что просто забыл вырубить магнитофон?

Знакомимся. Орену Озеру 21 год, недавно демобилизовался из армии, служил в ВВС.

Я, как обычно, открыл магазин в девять утра, - говорит он. – А через несколько минут в находящемся рядом суперфарме бабахнуло. На прошлой неделе здесь закончился ремонт, и я подумал: наверное, что-то тяжелое упало. Впрочем, я, видимо, был в шоке. Застыл на пороге, не в силах двинуться. Сколько времени так простоял? Не более тридцати секунд. После чего увидел, что у входа в супер лежат две женщины. И кричат: "Помогите!" В этот момент выскочил владелец книжного магазина "Стеймацки" и мы бросились на помощь пострадавшим. Район наш небольшой, торговый центр – как центр мироздания, все друг с другом знакомы, все собираются под нашей крышей...

Орен затрудняется сказать, насколько тяжело были ранены женщины, которых он оттащил от входа в суперфарм.

Обе были в истерике, - говорит он. – Я завел их к себе, предложил воды. Женщин колотило, как будто на дворе сорок градусов мороза... Вскоре прибыла полиция, приехали "скорые". Раненых эвакуировали очень быстро. А я все время думал о том, что если бы чуть-чуть опоздал с открытием магазина, меня бы тоже ранило. Правда, самоубийца взорвался не при входе в супер, а уже внутри, у кассы. Страшный "прокол" охранника! Впрочем... Если бы охранник его остановил, наверняка бы сам погиб.

Орену уже известно, что единственный убитый - 42-летний Иехезкель Екутиэли (благословенна его память).

Наш постоянный клиент, - вздыхает юноша. – Я хорошо знаком с его женой и двумя дочерьми. Страшно представить, что Иехезкеля нет...

До сих пор жители Рош ха-Айна пребывали в эйфории от сознания, что здесь не может произойти ничего такого, что регулярно случается в Иерусалиме, Тель-Авиве, Хадере и других городах, - продолжает Орен. - Здесь живет генеральный инспектор полиции - это придавало нам уверенности в себе, создавало иллюзию защищенности. Родители многих из нас - кадровые офицеры ЦАХАЛа... Я родился и вырос в Рош ха-Айне. Стоит мне с друзьями поехать в Тель-Авив или Герцлию - мама и моя подруга тут же начинают звонить и спрашивать, все ли в порядке. Но чтобы рвануло рядом с домом, в двух шагах от твоего магазина, в родном городе?! Никто и мысли такой не допускал... И вот сегодня создан прецедент.

Вокруг суетятся фотокорреспонденты отечественных и зарубежных изданий. И каждый норовит снять - крупным планом - окрашенную белой масляной краской колонну со свежими следами крови.

Посмотри себе под ноги, - произносит один из коллег.

Под ногами - успевшая засохнуть кровь...

Я тем временем знакомлюсь с 9-летней Перах.

Учусь в классе"зайн", - говорит девочка. – Когда я узнала, что совершен теракт, бросилась сюда: торговый центр – излюбленное место сбора моих ровесников... Мы приходим сюда ежедневно, в час дня, после школы, и остаемся примерно до половины третьего... К тому же здесь всегда полно малышей: развлекаются, мороженое едят.

Прошлой осенью Перах уже оказалась в двух шагах от автобуса, взорвавшегося на улице Алленби в Тель-Авиве.

Мы сидели в кафе - а тут как громыхнет... – вспоминает она. – Столб пламени, дым... Я чуть с ума не сошла. Побежала, куда глаза глядят, вся в слезах. Мне стало дурно... Я понимаю, что теракт в Рош ха-Айне - далеко не первый. В Израиле постоянно что-то взрывается - то в Иерусалиме, то в Тель-Авиве. Но когда в двух шагах от твоего дома убивают отца знакомых девочек - невыносимо. Иехезкель Екутиэли пошел в супер, чтобы купить к завтраку свежий хлеб. И вот его нет...

К этому моменту в нескольких километрах отсюда сотрудники полиции и добровольцы-"харедим" уже погрузили в машину "скорой" останки 18-летнего Эреза Гершковича, убитого арабским террористом на тремпиаде при выезде из Ариэля. Родители 16-летнего Хавива Дадона сидят в северном Шломи "шив'а". В больницах госпитализировано 10 жертв двойного теракта в Рош ха-Айне и Ариэле, состояние двоих критическое, еще четверых – тяжелое.

Генерал Узи Даян – глава Форума в поддержку строительства разделительного забора – дает в прямом эфире интервью радиостанции "Решет бет". Не задержись почти на год сооружение заградительного комплекса – жители Рош ха-Айна могли бы спать спокойно, убеждает он.

Виртуальный пинг-понг продолжается. А в истерзанной террором стране тем временем подрастает новое поколение. Поколение, для которого трупы и размазанная по асфальту кровь стали таким же неотъемлемым элементом пейзажа, как луна-парки с качелями и каруселями...

Фотографии автора

"Новости недели" 14.08.2003

Другие статьи о терактах

К списку репортажей

Hosting by