Евгения Кравчик

Место и время

1 ноября в 11 часов 15 минут депутаты кнессета собрались в зале пленарных заседаний, чтобы утвердить в первом чтении Закон о депортации и денежных компенсациях. Атмосфера в жидких рядах парламентариев была предельно напряженной. Даже председатель Реувен Ривлин с трудом сдерживал эмоции

Примерно в двадцать минут двенадцатого глава правительства Ариэль Шарон вошел в почти пустой зал и занял свое место во главе полукруглого стола, за которым обычно восседают министры. На трибуну поднялся Меир Шитрит и начал - параграф за параграфом - излагать положения законопроекта.

Не успел он разъяснить, какие меры пресечения ожидают тех поселенцев, которые посмеют оказать сопротивление при депортации, как главе правительства передали записку. Прочитав ее, Шарон помрачнел. Посовещавшись с министром обороны, премьер покинул зал заседаний: в переданной ему записке сообщалось о теракте на тель-авивском рынке Кармель.

Проходной двор

Сообщение о взрыве сорвало с мест журналистов.

Мчусь в Тель-Авив. Стрелки часов приближаются к полудню. Людей на Алленби почти нет.

Вот и рынок.

Несмотря на то, что минут 40 назад здесь пролилась кровь, торговля продолжается: считанные покупатели перебирают на прилавках готовую одежду.

Правда, сегодня, в отличие от обычного буднего дня, над рынком нависла непривычная для этого места тишина: никто из торговцев не кричит и дешевизны не обещает.

Продвигаюсь по направлению к пересечению улиц Кармель и Рамбам - туда, где 16-летний «шахид» из лагеря беженцев Аскара, что в окрестностях Шхема, отправился в рай, уничтожив трех человек и искалечив более тридцати.

Буквально на днях - по случаю безвременной болезни «раиса» Арафата - я вспоминала, как 10 лет назад реагировали жители Тель-Авива на первый в городе теракт, совершенный в рамках «мирного процесса», - взрыв автобуса 5-го маршрута около площади Дизенгоф.

В тот день, 14 октября 1994 года, казалось, что на Дизенгоф собрался весь город. В шоке были не только полицейские и санитары «скорой», но и психологи, и социальные работники, брошенные на составление списков погибших (22 человека) и раненых (порядка сотни). Нервы не сдали лишь у «харедим» - добровольцев похоронной компании, методично отдиравших от асфальта, стен и крыш мельчайшие частицы человеческой плоти (объединение «ЗАКА» было основано позже, когда террор стал неотъемлемой частью израильской действительности)…

- Эвакуация раненых проводилась в архисложных условиях, - сообщает толпе отечественных и зарубежных журналистов новый начальник тель-авивского полицейского округа генерал Давид Цур. - На рынке полно народу, к тому же пространства между рядами недостаточно для того, чтобы подогнать сюда амбулансы. Тем не менее, санитары «скорой» со своей задачей справились.

Вопросы коллег банальны, как и убийство граждан на суверенной территории государства Израиль: располагала ли полиция конкретными предостережениями о готовящейся в Тель-Авиве атаке? Установлена ли личность самоубийцы и ведется ли погоня за его сообщниками, если таковые имелись?

- Мы получаем предостережения разведки постоянно, - дает генерал Цур стандартный в условиях войны на истощение ответ. - Террористическое нападение может быть совершено в любом месте и в любое время, однако полиция в полном своем составе не в состоянии дежурить всегда и везде. Никаких конкретных донесений о готовящемся на рынке Кармель теракте мы не получали. Совершенно ясно, что пробраться в центр Тель-Авива самостоятельно, без помощи местных жителей никакой палестинец не сможем. Значит, с ним заодно действовал еще кто-то.

Банальные вопросы иссякают столь же стремительно, как и стандартные ответы. Остается тревога: ведь именно в районе рынка Кармель полным-полно палестинских работничков-нелегалов. Многие живут здесь годами, прячутся в дни проведения полицейских налетов, а после них, как ни в чем не бывало, вылезают из убежищ.

- Буквально вчера мы провели операцию по задержанию нелегальных рабочих, - сообщает генерал Цур. - Мы постоянно твердим: нанимать нелегалов опасно не только потому, что закон предусматривает серьезные меры наказания по отношению к работодателям, но, прежде всего, оттого, что палестинцы создают в густонаселенных районах страны базу для террористических вылазок. К сожалению, полиции до сих пор не удалось разработать и задействовать такую систему профилактики, которая стала бы реальной преградой на пути нелегалов в центр страны. Добром это не кончится…

Шок и бессильная злоба

Знакомлюсь с торговцем зеленью по прозвищу «Давид-петрушка».

- Мне 52 года, - говорит он, - работаю на рынке с 11-летнего возраста. Лет двадцать назад здесь был совершен теракт. Я видел своими глазами оторванные руки и ноги, кровь лилась рекой. Сегодня этот кошмар повторился.

Давид в шоковом состоянии. Двигается, как сомнамбула, невпопад отвечает на вопросы: видимо, у него поврежден слух. Но ехать в больницу не собирается: руки целы, ноги целы... Впечатление такое, что в 11.15 время прекратило для этого человека свой бег…

Молчание прерывается звонком мобильника.

- Жена!.. - произносит Давид с просветлевшим лицом. - Все в порядке, жив. Не спрашивай… Приеду домой – расскажу.

- Что вы видели?

- Вначале я услышал взрыв, - говорит он. - Обернулся и обмер: прямо у меня на глазах перед магазином Циона поднялся огненный столб, сменившийся черным дымом. Стало темно, как ночью. Нависла мертвая тишина. Ни звука… Не знаю, сколько времени прошло с того момента, но вскоре я увидел знакомого продавца-араба: ему оторвало ногу, кровь хлещет на асфальт… По-моему, Фарид (так зовут того человека) живет в Тайбе.

- А много ли арабов здесь торгует?

Полно… Но с теми, кто приезжает на рынок постоянно, мы дружим. А как можно не общаться с человеком, рядом с которым работаешь?

Внезапно Давид замолкает.

- Здесь, - указывает он на ближайший к нам прилавок, - погибла женщина... Видел я и раненых - люди истекали кровью.

Вы пытались оказать кому-то помощь?

- Нет… Я как будто прирос к тому месту, где стоял. Меня парализовало… Страх... Нет, я не пытался убежать. Просто стоял и смотрел, не в состоянии шевельнуться…

Знакомлюсь с 28-летним Владиком Ниязовым, репатриантом из Узбекистана (в стране 14 лет). Владик женат, имеет годовалого сына.

- Я работаю метрах в двадцати от этого места, - говорит он. - Стою с клиентом, передаю ему зелень и вдруг слышу то ли выстрел, то ли взрыв. Вначале я от испуга чуть не бросился наземь. Но сумел совладать с собой - все-таки три года прослужил в ЦАХАЛе. Обернулся, вижу над прилавками черный дым, навстречу бегут охваченные ужасом люди. Мы бросились к тому месту, где был совершен теракт. Попытались вытащить пострадавших. Боже, как страшно многие из них покалечены!.. А вскоре подъехали «скорые».

Владик торгует на рынке Кармель со дня своего приезда в Израиль. Наемный работник.

Казалось бы, сколько уж раз я слышал по радио и смотрел по телевизору репортажи с мест терактов, - говорит он, - но увидел такое - впервые. Ничего страшнее быть не может. Теперь я наверняка уволюсь - не смогу больше здесь работать. Никакой охраны на рынке нет, это - настоящий проходной двор. Выходов и входов полно, с каждой из боковых улочек сюда запросто может проникнуть любой злоумышленник. Впрочем, даже при желании невозможно в столь многолюдном месте обеспечить стопроцентную безопасность. Страшно за сына: как уберечь его, если вокруг творится такое?..

«Арбат» по соседству с Ционом

16-летний «шахид» реализовал свой дьявольский план при входе в магазин сыров, который держит Цион. Взрывной волной вдребезги разнесло витрину, разлетевшиеся частицы окровавленной человеческой плоти смешались с творожной массой.

Сам Цион, верующий мужчина лет сорока, еще не вышел из шокового состояния: напялив на руки перчатки, в которых обычно работают мусорщики, он пытается вытащить из витрины-холодильника емкости с тем, что буквально час назад было свежим салатом и хумусом.

Рядом магазином Циона замечаю написанную по-русски вывеску: «Минимаркет «Арбат».

В дверях - двое мужчин. Покрасневшие глаза, скрещенные на груди руки.

38-летний Миша Мильман в стране 8 лет.

- С февраля этого года моя жена арендует минимаркет, - говорит он. - Я работаю в другом месте. Как только по радио сообщили о теракте на рынке Кармель, я помчался сюда. С супругой, к счастью, все в порядке, но говорить она не в состоянии: шок…

Вместо хозяйки «Арбата» вынужденное интервью дает Анатолий Шварцман - сотрудник мясного отдела.

- Взрывной волной стекла в магазине разнесло вдребезги, - говорит он. - Мы выбежали: прямо перед нами лежало дымящееся тело. Точнее - половина тела, другую разнесло на части - ноги, руки, кишки... Позже нам сказали, что это - останки террориста-самоубийцы... Я мясником работаю, поэтому, возможно, мне немножко легче. Впрочем, в любом случае описать происходившее здесь невозможно - не поддается это ни описанию, ни осмыслению. Либо ты собственными глазами видишь дьвольскую мясорубку, либо ты никогда не сможешь понять, что такое теракт…

Анатолий отводит глаза.

Пауза…

- Спасибо родным, близким и клиентам, - спохватывается он. - Десятки людей звонят, спрашивают, все ли с нами в порядке. Это чудо, что в момент теракта в нашем минимаркете практически никого из покупателей не было: утром большинство репатриантов на работе. Зато возле лавки Циона толпились люди - там террорист и задействовал «пояс смерти»… У Циона работало несколько «русских» девочек. Одну из них ранило, она истекала кровью…

Каждый реагирует по-своему

Нет, все-таки израильтяне реагируют на теракты совсем не так, как «русские». Мы в критические моменты замыкаемся в себе, немеем, не в силах произнести ни слова. Сабры – исповедуются, чтобы поделиться с окружающими своей болью.

- Даже в Америке знают, кто такой Йорам-рыбак, - доносится до меня голос низкорослого мужчины в белом клеенчатом фартуке.

Знакомимся. Йорам Шараби - сын репатриантов из Йемена, перебравшихся в Эрец-Исраэль 70 лет назад («Две недели назад я похоронил маму, ей было 90 лет», - говорит он). Живет на улице Шенкин, торгует свежей рыбой.

- Когда-то в результате взрыва гранаты мне оторвало кисть правой руки, - говорит Йорам. - Мне 54 года, из них 45 лет я в море, тридцать лет торгую на рынке Кармель. Никому из нас и в голову бы не пришло, что террористу удастся пробраться в самый центр рынка: территорию патрулируют полицейские.

С чего начался ваш рабочий день?

Йорам проснулся в 5 часов утра. Съездил в Яффский порт, накупил у рыбаков свежей рыбы, подвез «улов» на рынок и занял свое место на пересечении улиц Кармель и Рамбам. Ничто не предвещало неприятностей. И вдруг...

Одна из женщин потеряла сознание прямо у меня на глазах, - рассказывает Йорам. - Поначалу ей удалось подняться. Встала на ноги и идет мне навстречу. Внезапно выражение ее лица резко изменилось - она смертельно побледнела и тяжело опустилась на землю. Мы бросились к ней: в спине торчал осколок, кровь лилась на мостовую… Выживет ли?..

Впрочем, далеко не все торговцы подавлены - с одним прямо на моих глазах случился нервный срыв. Молодой парнишка, торгующий напротив лавки Циона, срывает один за другим подвешенные на веревке батоны копченой колбасы и швыряет их на опаленную огнем землю.

«Что с тобой?»

«Пусть государство выплатит мне компенсацию за причиненный ущерб!»

«Не дергайся, не порть товар: тебе ее и так выплатят, - успокаивает опытный коллега. - Главное - дождаться прихода оценщиков».

«А вдруг они не захотят признать, что употреблять в пищу пострадавшую в теракте колбасу нельзя?» - возражает нервозный, продолжая сбрасывать с прилавка банки с солениями и с горчицей. В двух шагах от него ползают по раздавленным перцам и помидорам добровольцы Объединения по опознанию жертв террора («ЗАКА»). Сегодня им приходится выполнять свои обязанности в крайне сложных условиях: попробуй обнаружить в чане с маслинами или ящике с бананами подлежащие захоронению частицы человеческой плоти.

Один из верующих вынужден вскарабкаться прямо на прилавок: наверху, на кончике вывески, он заметил пятнышко крови. Другие распластались на земле: еврейская традиция не признает исключений даже при нестандартных обстоятельствах.

- Вы не представляете, сколько еще часов придется нашим людям здесь работать, чтобы ускорить процедуру опознания погибших, - говорит 23-летний Зеэв Файнер, пресс-секретарь «ЗАКА». - На рынок прибыло порядка сорока добровольцев, но и этого недостаточно: взрывное устройство было задействовано в закрытом пространстве, из-за чего эффект лишь усилился. Бомба была начинена металлическими шариками, гвоздями и другими режуще-колющими предметами, что усугубило тяжесть ранений. Частицы человеческой плоти, капли крови повсюду, причем обнаружить их крайне сложно. По собственному опыту знаю: нашим ребятам потребуется минимум двое суток, чтобы прийти в себя. Виденные здесь картины будут еще долго преследовать их во сне и наяву…

Никто не поставит нас на колени

Возвращаюсь к лавке Циона. Смертельно бледный, он, как робот, продолжает перекладывать с места на место то, что еще недавно было творожной массой с изюмом.

- Что это?! - раздается испуганный женский голос.

Между прилавками на противоположной стороне торгового ряда лежит нечто, обернутое в черный целлофан - метра полтора в длину.

- Труп?!

Успокойтесь, - произносит владелец овощной лавки. - Все трупы уже увезли. Мусор это, мусор…

«Расступитесь, дайте проехать грузовику!» - командуют полицейские. На освободившемся месте мужчина в жилетке с надписью «Муниципалитет Тель-Авива - Яффо» дает интервью англоязычной журналистке.

- Мы оказываем первую помощь раненым вот уже в двадцать шестой раз - с того дня, как на Дизенгоф взорвался автобус 5-го маршрута, - говорит Зеэв Фридман, начальник социального отдела Тель-Авивского муниципалитета. - Главная и единственная цель арабских террористов - деморализовать наш народ, сломить в нас волю к сопротивлению. Только ради этого «шахиды» постоянно взрываются в Иерусалиме, Тель-Авиве и даже на Синае, среди отдыхающих-израильтян. Правда, прежде, когда в Тель-Авиве совершались теракты, граждане реагировали на это крайне нервозно: кричали, проводили спонтанные демонстрации. Сейчас ничего подобного нет: видимо, у народа снизился порог чувствительности, наступило привыкание. Тем не менее, террористам не удастся поставить нас на колени…

- Ты кто? - обращается ко мне израильтянка средних лет.

- Журналист.

Вот ты-то мне и ответь: когда, наконец, евреи очнутся и снова начнут себя уважать? Когда в нас проснется чувство национального достоинства? Разве это нормально - нас тут режут, как ягнят на бойне, а правительство принимает решение о трансфере поселенцев вместо того, чтобы разбомбить и Шхем, и Газу?!

- Я не депутат кнессета и не министр, я всего лишь журналист…

- Значит, и ты за трансфер поселенцев и передачу убийцам новых земель?!

Ретируюсь на другую сторону. Проход между рядами только что открыли, убраны последние заграждения. Прямо к тому месту, на котором ровно два с половиной часа назад пролилась кровь, нерешительно приближаются приехавшие на рынок покупатели.

- Почем огурцы? - спрашивает женщина одуревшего от пережитого шока торговца. - Отвесь мне полкило.

- Простите, но здесь, на этом самом месте, только что был совершен теракт…

- Что поделаешь?.. Кушать все равно хочется!

***

Во вторник и в среду на кладбище Ха-Яркон были похоронены жертвы теракта на рынке Кармель.

65-летний Шмуэль Леви из Яффо (2 ноября исполнилось 7 лет с того дня, как его сын трагически погиб в автокатастрофе).

67-летняя Лея Левин из Гиватаима (четыре года назад в телепрограмме Мени Пеэра г-жа Левин впервые встретилась со своим братом, которого искала всю жизнь. Пеэр нашел брата Леи в России, откуда она репатриировалась вскоре после окончания Второй мировой войны).

32-летняя Татьяна Акерман (с мужем и дочерью она четыре года назад репатриировалась из Иркутска. Работала «метапелет». На рынок Татьяну послала старушка, за которой она ухаживала. Сотрудники Сохнута доставили в Израиль на похороны родных Татьяны).

Благословенна память павших.

Да отмстит Господь за пролитую кровь!

Фото автора.

"Новости недели", 4.11.2004

Другие статьи о терактах

Статистика террора: Отчет ШАБАКа за 4 года террористической войны

Другие статьи Евгении Кравчик

К списку репортажей