Евгения Кравчик

Управление по воссоединению (Один день в секторе Газы)

Утро 12 декабря не предвещало никаких неожиданностей. Школы не работают по случаю ханукальных каникул, зато в клубах жизнь бьет ключом: там проходят утренники и спектакли. Собрались поразвлечься и школьники поселения Нисанит, что в секторе Газы...

Около 9 часов громыхнуло. Рядом с клубом упал «кассам». Взрывной волной раздробило часть стены, вдребезги разнесло стекла.

- Видели бы вы Яаэль, инструктора по работе с подростками: на ней лица не было, - говорит Нисим Авиноам, член поселкового совета Нисанит. - Страшно подумать, какая трагедия могла здесь разразиться, если бы Яэль назначила встречу с ребятами на девять часов, а не на половину десятого...

Одномоментно с «кассамом» по поселениям на севере сектора Газы было выпущено четыре минометных снаряда. По радиостанции «Галей ЦАХАЛ» тем временем обсуждались горячие новости: посланцы Ариэля Шарона уже договорились с представителями «Аводы» о присоединении ее к правительству, а сейчас премьер должен встретиться с лидером ШАС Эли Ишаем.

«...И если рав Овадья Йосеф - в свете новых обстоятельств, связанных с кончиной Арафата, - пересмотрит свое отношение к размежеванию, мы взвесим возможность вхождения в коалицию»...

Эту фразу Ишая, многократно повторенную в ханукальном эфире, я слышала уже в машине по пути на юг, в сектор Газы.

Два дня назад, в пятницу, в два часа дня по поселению Неве-Дкалим было выпущено 8 минометных снарядов. Осколками тежело ранило 7-летнего сына рава Игаля Киршензафта и 18-летнего Баруха Лифшица, туриста из Бельгии, учащегося одной из иерусалимских ешив. Ребенку пробило легкое, он прошел сложнейшую хирургическую операцию.

Новая неделя началась с массированного обстрела Нисанит, а потенциальные партнеры по «коалиции размежевания» делят тем временем министерские портфели!

Мы с Нисимом Авиноамом внимательно осматриваем здание клуба. Под ногами скрежещет битое стекло.

Казалось бы, после инцидента прошло не так уж много времени, но у «израненного» строения не видать ни солдат, ни полицейских. Суетится рабочий: стену ремонтирует.

Войдем, - приглашает Авиноам.

На стене просторного зала красуется сделанная по-английски надпись: «Без страха!». Изуродованный настольный футбол (увлекательная игра для дошколят), засыпанный штукатуркой и битым кирпичом бильярдный стол, компьютер. Вроде бы и солнце светит, но в помещении холоднее, чем на улице: стекла выбиты, сквозняк...

В прошлую среду минометный снаряд разорвался около здания детского сада, а всего в тот день по нашим поселениям было выпущено 7 снарядов и «кассамов», - констатирует Нисим. - Малыши чудом уцелели: в момент обстрела они завтракали. Но представьте, что было бы, если бы дети играли во дворе...

Переместившись к находящемуся неподалеку детсаду, заглядываю во дворик: там до сих пор валяется снесенная взрывной волной конструкция подсобного помещения.

Если бы нечто подобное случилось в Сдероте, ЦАХАЛ сходу принял бы меры и осуществил операцию по зачистке территорий, - говорит Нисим. - А до нас никому нет дела: поселенцы - оторванный ломоть.

Эту фразу в разных редакциях: «оторванный ломоть...», «брошенные на произвол судьбы...», «оставшиеся без защиты...» - я услышу сегодня не раз...

Мы с женой Амалией и старшими дочерьми переехали в Нисанит из Ашкелона в 1984 году, - рассказывает Нисим. - В ту пору ничего здесь не было: ни домов, ни палисадников, ни асфальтированных дорог. Обеды готовили в солдатской походной кухне, а душ принимали по очереди в одном из караванов, временно превращенном в баню: вначале женщины, потом мужчины...

Нисим тревожно прислушивается: похоже, где-то в окрестностях снова громыхнуло. А может, показалось...

В начале 90-х, когда здесь проживало уже сорок семей, мы стали добиваться повышения статуса Нисанит. Огромную помощь в ускорении развития поселения оказал нам Арик Шарон, занимавший пост министра строительства, - вспоминает Нисим Авиноам. - Его усилиями Нисанит превратился в цветущий поселок городского типа. В настоящее время здесь проживает 290 семей. В поселке действует отделение больничной кассы, офисы всевозможных фирм, детские сады, группы продленного дня, бассейн... Но главное, на мой взгляд, - отношения между людьми. Они не просто дружеские - семейные! Допустимо ли рушить семью?! Мною владеет ощущение, что «наверху» никому дела нет до наших судеб - лишь бы разлучить нас, разбросать, распихать по разным углам. Если Нисанит, не приведи Господь, демонтируют, придется вычеркнуть из своей судьбы двадцать самых счастливых лет. К тому же если бы правительство намеревалось снести поселения только в секторе Газы... Но нет: демонтаж грозит всем еврейским поселениям в Иудее и Самарии. А это означает, что террор придвинется вплотную к Нетании, Кфар-Сабе, Тель-Авиву. Но задумались ли над этим члены Центра «Ликуда», проголосовавшие в минувший четверг за «правительство размежевания»? Или для них главное - теплые места, «джобы»?..

Пастораль на час?

Поселок Алей Синай встречает странников гостеприимно распахнутыми воротами: никакой охраны, никаких армейских «джипов».

Скажите-ка, ребята, где живет Эдмон Амит? - спрашиваю резвящихся у ворот учеников младших классов.

- Вы его родственница?

- Наверное, сестра...

- Откуда приехали?

Обрушив на меня шквал вопросов, дети с явным удовольствием перевоплощаются в гидов. Одна из девочек усаживается в машину, высокомерно сообщая друзьям:

- Поеду тремпом!

Впрочем, езды до дома Эдмона - ровно полторы минуты.

Поднимемся на второй этаж! - предлагает хозяин. - Вид с балкона открывается фантастический.

Меня, впрочем, куда больше занимают не пейзажи, а люди. Эдмону 33 года, выпускник экономического факультета Беэр-Шевского университета. Родился и вырос в Реховоте. 7 лет назад женился, старшей дочери Арад - 5 лет. Три недели назад у Амитов родился сын, Элон. Правда, глядя на Эфрат, жену Эдмона, никак не скажешь, что месяца еще не прошло, как она вторично стала матерью: стройна, как тростинка. Эфрат - специалист по менеджменту, выпускник факультета криминологии университета «Бар-Илан», бизнес-леди и - несказанно счастливая мать, любящая жена.

Внешне Эдмона и Эфрат запросто примешь за обитателей Северного Тель-Авива. В Алей Синай молодые супруги перебрались два года назад, а строить свой первый дом на родине начали в 1999 году.

Решение о переезде было принято спонтанно: друзья пригласили нас в Алей Синай в гости, - вспоминает Эдмон. - Приехали, огляделись - и до беспамятства влюбились в это место. Дело было во второй половине 90-х, после подписания Норвежских соглашений, суливших Израилю мир...

На старте совместной жизни Эдмон и Эфрат, подобно многим молодоженам, несколько лет скитались по съемным квартирам.

Единственной нашей мечтой был свой дом в каком-нибудь тихом месте, на природе, - вспоминает Эдмон. - Поселок Алей Синай на сто процентов отвечает нашим представлениям о высоком качестве жизни: до моря можно дойти пешком минут за десять, а на машине доехать за 90 секунд. Пейзаж головокружительный. Чистейший воздух, рядом - заповедник. Зимой и весной мы с дочуркой наблюдаем за перелетными птицами. Райский уголок!..

Амитам крупно повезло: в конце 90-х желающим перебраться в Алей Синай выдавали разрешения на нетиповое, индивидуальное строительство. Молодая пара (совместно с архитекторами) задействовала при проектировании дома всю свою фантазию. Стекла в салоне нестандартные, с зеленоватым оттенком, благодаря чему надежно защищают от солнечных лучей. Комнаты для детей, уютная кухня-«американка», балконы...

А это что за высотки? - спрашиваю хозяина, указывая на громоздящиеся на горизонте серые многоэтажные «типовухи».

Бейт-Ханун, - отвечает Эдмон. - В многоэтажках проживают офицеры палестинской армии. Именно оттуда и обстреливают «кассамами» город Сдерот.

Эдмона, впрочем, нисколько не напрягают маячащие вдали унылые высотки: 5-летняя Арад с подружкой Талией бесшабашно носится по двору. На часах - 16.00. Дни в декабре короткие, еще немного - и сгустятся сумерки.

- В английском языке, - говорит Эдмон, - слова «house» и «home» имеют разные значения: если «house» - всего лишь строение, здание, то «home» - дом. Для нас с Эфрат Алей Синай - дом, даже несмотря на то, что я не успел высадить траву на лужайке. Дом можно построить в любом месте - для этого достаточно завезти кирпич да нанять бетономешалку, но чувствовать себя дома можно лишь там, где ты счастлив. Дом в моем понимании - это образ жизни, а в Алей Синай нас окружают друзья, которые по духу ближе родственников. До переезда в эти края мне казалось, что поселенец - это бородатый кипастый мужик с винтовкой наперевес. А в Гуш-Катифе я познакомился и сроднился с мудрыми, открытыми, преданными - настоящими людьми. Они и есть соль земли!

Кареглазая Арад с голубоглазой подружкой Талией валяются в песке, играют с собакой.

Если правительство решило пойти с палестинцами на мировую, это отнюдь не означает, что ни в чем не повинных граждан Израиля надо не просто изгнать из дому, но и разрушить их жизнь, превратив в жалких беженцев, - произносит Эдмон. - Мухаммед Дахлан мечтает построить на берегу Средиземного моря крупнейшее в регионе казино и превратить Газу в Ривьеру? Пожалуйста! Но не ценой трансфера евреев. Представьте на секунду, что кто-то из министров посмел бы заикнуться о сносе арабской деревни и выдворении ее обитателей в Галилею или Негев - левые тут же закатили бы истерику: «Трансфер недопустим, это негуманно!» Зато гонять евреев туда-сюда позволительно. И если кто-то из нас пикнет - загремит в тюрьму на основании закона о демонтаже и денежных компенсациях.

Эдмон указывает вдаль, в сторону Бейт-Хануна:

- Мирное сосуществование предполагает, что на этой земле должны ужиться два народа. Неужели министры искренне верят, что, если выкорчевать нас с Эфрат и детьми из Алей Синай и насильственно переселить в Негев, Ашдод или Тель-Авив, мы почувствуем себя там, как дома, а в стране тут же воцарится долгожданный мир? Пусть приедет сюда какой-нибудь министр и научит меня, несмышленного, как доходчиво разъяснить пятилетней дочке, за какие прегрешения папу, маму, ее и младшего брата решено выбросить из дому.

СМИ постоянно твердят о денежной компенсации... - произношу я невпопад.

Ни гроша я не хочу от государства! - негодует Эдмон. - Я не выпрашивал никаких льгот, когда мы начали строиться и взяли в банке огромную ипотечную ссуду. Наш дом обошелся в круглую сумму - порядка 200 долларов, но даже если мне предложат миллион, с этой земли я не уйду. Такой же точки зрения придерживаются практически все жители Алей Синай - а среди нас, кстати, большинство светских и довольно много левых.

Если верить сообщениям СМИ, и в Алей Синай немало «пицуимников»...

Журналисты землю носом рыли, чтобы найти и «раскрутить» одного-единственного «пицуимника» из поселения Дугит - он и стал главным героем всех антипоселенческих публикаций и телерепортажей, - объясняет Эдмон.

На часах - половина пятого. Солнце, мазнув по небу нежно-розовой кистью, падает в изумрудное море. Поют птицы. Над входной дверью (мы перебрались в палисадник) раскачивается, мелодично звеня, колокольчик.

- Поселения Гуш-Катифа занимают всего 8 процентов территории, переданной под контроль палестинцев, - говорит Эдмон. - Но застроили ли наши соседи дарованные им земли? Развили ли инфраструктуру? В таком случае почему ради мира следует вышвырнуть из дому нас с детьми? Мы-то терроризмом не занимаемся и палестинцев не трогаем...

Чудес на свете не бывает

Стрелки приближаются к пяти. Двигаем по направлению к клубу. У входа собрался весь цвет Алей Синай: стильно одетые молодые мамаши с младенцами, оживленно дискутирующие мужчины... Гайд-парк!

Издалека узнаю своих добрых знакомых - Ави и Ларису Фархан.

Сюрреализм... – мрачно констатирует Ави, один из основателей поселка, изгнанный в ходе демонтажа из городка Ямит на Синае. - Мы отправили коллективное письмо президенту страны, вот текст, опубликуйте его, пожалуйста...

Знакомлюсь с гостьей Алей Синай - 27-летней Мейталь Битон. Выпускница факультета востоковедения и международных отношений Еврейского университета, месяц назад эта харизматичная девушка стала активистом студенческого крыла Управления по воссоединению.

Задуманное как нравственная альтернатива Управлению по размежеванию, новое содружество объединяет отнюдь не только традиционных сторонников национального лагеря, но выразителей всех политических взглядов и всех поколений.

В кампусе Еврейского университета в Иерусалиме ширится движение «оранжевых» (по стечению обстоятельств, футболки с надписью «Гуш-Катиф» оказались того же «мятежного» цвета, что и транспаранты украинских оппозиционеров). Аналогичная ячейка волонтеров встает на ноги в университете «Бар-Илан». Вот и сейчас мы с жителями Алей Синай дожидаемся приезда студентов на празднование Хануки. Жаль, что подобные события израильская пресса не освещает: кроме корреспондента «НН» - ни единого репортера...

На часах - 17.40. В клубе появляется Эран Штернберг, пресс-секретарь поселкового совета Побережья Газы. Увидев меня, он сообщает, что в президиум Управления воссоединения входят известнейшие в стране интеллектуалы, люди искусства, офицеры запаса: профессор-химик Эли Полак, актер Хаим Тополь, экс-депутат кнессета от партии «Тхия» Геула Коэн, профессор-востоковед Рафи Исраэли...

- Приехали!!!

В зал один за другим входят студенты - четыре десятка человек.

Но что это? Чуть не половина гостей обменивается впечатлениями на чистейшем русском языке.

Вон оно, воссоединение!

Успеваю познакомиться с Машей Маскин. В стране она 4 года, репатриировалась из США, где прожила 10 лет после расставания с Россией. Студентка юридического факультета Еврейского университета.

- Только что мы побывали в Кфар-Даром, Мораге, Неве-Дкалим и других поселениях, - говорит Маша. - Когда я слышу о трансфере евреев, меня охватывает недоумение. Я не верю, что такое возможно. Свидетельство тому - вся еврейская история: многое было за нас решено, заверено и подписано, но зло так и не восторжествовало, потому что того не захотел Всевышний. Невозможно выкорчевать из земли Эрец-Исраэль евреев - вместе с синагогами и кладбищами. Нереально!

Краем глаза замечаю, как по-английски, не прощаясь, покинул помещение пресс-секретарь поселенческого совета, но никоим образом не связываю уход Эрана с каким-либо ЧП: может, Штернберг спешит к своим детям, справляющим Хануку в другом поселении?..

Хозяева приветствуют гостей, студенты - хозяев. О политике - ни слова. К чему слова, если на экране мелькают кадры документального фильма, посвященного 22-летней истории Алей Синай, а из динамика доносится негромкая и чистая, как объяснение в любви, мелодия: «Арцейну hа-ктантонет, арцейну hа-яфа» («Страна моя - малютка, прекрасна и хрупка»)...

Встреча завершается довольно быстро: гостям нужно успеть вернуться в Иерусалим.

На часах - 18.55. Мне повезло: объявилась попутчица, которой требуется добраться до Тель-Авива. Ехать вдвоем веселее.

Садимся в машину. Включаю радио.

«...По последним данным, вес взрывчатки составлял не менее полутора тонн», - врывается в салон голос ведущего экстренного выпуска новостей.

Полторы тонны?! - восклицает девушка. - Значит, что-то страшное произошло не здесь, а за границей. Никакой террорист-самоубийца не поднимет такую тяжесть...

Через четыре минуты, когда мы будем на полной скорости нестись по утонувшему в кромешной тьме шоссе, ведущему в Нисанит, диктор сообщит: «Полтора часа назад палестинские террористы взорвали укрепленный пункт в южной части сектора Газы, около Рафиаха. По предварительным данным, среди израильтян 12 пострадавших»...

К ночи станет известно о гибели пятерых военнослужащих-бедуинов из батальона следопытов Негева.

А на другое утро в пылу дежурной дискуссии кто-то обронит в прямом эфире такую фразу: «Если уж палестинские боевики поставили на поток индустриальную прокладку полукилометровых туннелей и взрывают армейские укрепленные пункты, значит, не поможет Израилю и оборонительное сооружение: под него тоже можно сделать подкоп - и тогда террористы-смертники беспрепятственно доставят взрывчатку в любой район страны»...

Фото автора

"Новости недели", 16.12.2004

Другие статьи о плане Шарона выселения Гуш Катифа

Другие статьи Евгении Кравчик

К списку репортажей

Hosting by