|
Евгения Кравчик
Депортация окончена. Забудьте?
Правительство записало в свой актив убедительную победу:
60-тысячному корпусу ликвидаторов удалось в рекордный срок и с
нулевыми потерями депортировать порядка девяти тысяч еврейских
поселенцев и сравнять с землей их дома
В последовавшем за депортацией обращении к нации Абу-Мазен
подчеркнул: «Мы отмечаем историческое событие: отступление ЦАХАЛа и
поселенцев из сектора Газы. Это отступление стало результатом
самопожертвования палестинского народа - «шахидов» и заключенных...
Завтра они (израильтяне - Е.К.) отступят из Дженина, а затем - со
всего Западного берега реки Иордан и из Иерусалима».
«Малый джихад завершен, начинается - большой», - добавил Абу-Мазен.
Все израильские телеканалы тем временем транслировали...
развлекательные программы! Буквально через неделю после уничтожения
Санура и Хомеша 2-й канал в течение целого дня готовил народ к
выдающемуся событию - рождению звезды. Не небесной - земной. А
точнее - новой звезды самодеятельной израильской эстрады.
10-й канал поставил на размежевании жирную «точку» 31 августа в
авторской программе Рино Црора. Подводя итоги успешной
военно-полицейской операции, ведущий проинтервьюировал девушку с
лицом мадонны (столь классически красивых, одухотворенных, сияющих
каким-то особым светом лиц не увидишь ни в сериалах о манекенщицах,
ни даже на всемирных конкурсах красоты).
Видеоряд был смонтирован грамотно: первый кадр - оранжевый (мадонна
обливается слезами в синагоге Неве-Дкалим). Следующий -
темно-синий, почти черный: та же девушка, но дома, в сугубо
светском, казалось бы, Гиватаиме, на фоне полки с молитвенниками в
золоченых переплетах.
«Неужели, молясь, вы верили, что размежевание в последний момент
сорвется?» - допытывался Црор.
«Мы молили Всевышнего до последней секунды, до самого конца», -
отвечала мадонна со смиренной улыбкой.
«Но ничего не добились», - злорадствовал Црор.
«Главное - просить, - объясняла девушка терпеливо. - Всевышний
может ответить: «Да». На сей раз он ответил: «Нет»...
«Чувствуете ли вы себя обманутыми, подавленными?» - торжествовал
ведущий.
«Нисколько. Мы не подавлены и не сломлены. Мы сделали всё, что в
наших силах».
Голос девушки утонул в громе аплодисментов и выкриках «Биби!
Би-би!!!», огласивших страну по случаю возвращения на политический
Олимп экс-министра Нетаниягу, заново претендующего на пост главы
«Ликуда» и очередного премьера Израиля.
«Палестинское государство де-факто уже существует», - предупредил в
парадной речи грядущий премьер, четыре раза проголосовавший за
отступление из Гуш-Катифа и демонтаж еврейских поселений на севере
Самарии.
«Часть поселений наверняка придется ликвидировать ради сохранения
крупных узлов», - буднично сообщил за день до «камбэка» Нетаниягу
нынешний премьер Ариэль Шарон, добавив: Биби возглавлять
правительство не в состоянии, так как не выдерживает оказываемого
на него давления.
Зомбирование или массовая амнезия?
Лежа сутками непролет у экрана «черного ящика» (в день начала
насильственной депортации у меня предательски хрустнула и сломалась
нога), я судорожно пыталась обнаружить на лицах ведущих хотя бы
намек на то, что ощущала сама и что наверняка испытывало
большинство моих вменяемых соотечественников. То была не только
нестерпимая боль, но и чудовищный стыд. Стыд за себя (сошла с
дистанции на самом ответственном этапе). Стыд за нацию, которую
лукавые правители «сделали, как ребенка»: вначале - в течение 38
(тридцати восьми!) лет всячески стимулировали поселенческое
движение, убеждая народ, что на контролируемых Израилем территориях
селятся самые бесстрашные, самые любящие, самые достойные - соль
земли. А потом, когда стало очевидным, что «война Осло» проиграна,
те же (горькая ирония судьбы) правители при поддержке
ангажированно-услужливой прессы объявили соль земли - мусором.
Обузой. Чуть не врагами народа. Запугали. Зомбировали. Бросили за
решетку кричащих от отчаяния подростков и «болтливых»
интеллектуалов, свалив на инакомыслящих «мятежников» собственную
импотентность и бесхребетность. Подкупили сговорчивых министров
(бескомпромиссные были выдворены из кабинета еще в июне прошлого
года). Сменили начальника Генштаба и главу ШАБАКа на более
покладистых. На всякий случай (чтоб неповадно было) разыграли перед
телекамерами пару-тройку показательных военно-полицейских учений.
Пригрозили «отказникам» из числа солдат и офицеров выдворением из
армии. Посулили и отстегнули щедрую надбавку
полицейским-ликвидаторам. Заклеймили позором раввинов. Внесли
раскол в ряды самих поселенцев, проведя в кнессете (у большинства
избранников рука не дрогнула!) закон, на основании которого евреи,
отказавшиеся после вручения им ордера на депортацию добровольно
убраться с взлелеянной ими земли, будут лишены третьей части
полагающейся им денежной компенсации.
Лично меня шокировал не столько банальный, с точки зрения
экс-советского человека, ассортимент репрессивных мер,
использованных для подавления естественной для любой демократии
воли к легитимному протесту, сколько другое: полное отсутствие
реакции на этот беспредел молчаливого большинства. Четверть
миллиона демонстрантов на площади Рабина? Неужели лишь у четверти
миллиона болит душа от одной мысли об унизительном - под грохот
ракетных обстрелов Эйлата и Сдерота - бегстве из Гуш-Катифа?! Ведь
если в столь молодом (во всемирно-историческом разрезе)
государстве, как наше, сломлена коллективная воля к победе над
одним-единственным реальным врагом - новым поколением палестинских
террористов, зато врагом народа объявлены люди, считавшиеся солью
этой истерзанной террором земли, - значит, и существование самого
государства остается под вопросом. Рано или поздно мы окажемся в
ситуации, при которой отступать некуда: за нами - только море!..
С такими невеселыми мыслями я наблюдала за политико-развлекательным
шабашом, устроенным «властителями дум» после депортации еврейских
поселенцев и разрушения основанных ими цветущих поселков.
Неужели народ до такой степени зомбирован, что впал в состояние
амнезии?!
Прикованная к постели проклятым переломом, я начала судорожно
обзванивать тех, чьи номера телефонов попались на глаза первыми.
Юрий Штерн: «Стойкость и вера»
В день депортации поселенцев из Неве-Дкалим депутат Юрий Штерн
(НДИ) находился среди «оранжевых» в синагоге.
- Поначалу мне удалось попасть на женскую половину, - рассказывает
он. - Видели бы вы, сколь достойно держались молоденькие девушки,
почти дети! Стойкость, вера, готовность при любых обстоятельствах
отстаивать свои убеждения - просветленные, одухотворенные,
божественно красивые лица... Девочки до последнего момента пытались
повлиять на солдат, распевали хором полные грусти и надежды песни.
Атмосфера была потрясающая, как будто ты - в Храме. Так
продолжалось до тех пор, пока в синагогу не вломились солдаты.
Теперь уже я находился на мужской половине. Молодые ребята сидели
на полу, взявшись за руки, чтобы их было трудно разнять. Когда в
огромном зале появились военные, люди стали нараспев скандировать:
«Еврей еврея не депортирует!» Выкрики перемежались молитвой.
Атмосфера достигла наивысшего эмоционального накала...
Увидев начальников, командовавших операцией, я пробрался вперед:
«Остановитесь! Одумайтесь!» - продолжает Юрий Штерн. - Командиры
молча кивнули, после чего несколько молодчиков начало выталкивать
меня прочь. Кто-то окликнул военных: «Что вы делаете? Это - депутат
кнессета, вы не имеете права на рукоприкладство». Тогда - уже не
руками, а плечами - меня вытолкали из синагоги. То же проделали с
Аюбом Карой, депутатом от «Ликуда». Ощущение было тяжелейшим. Я
пытался войти в синагогу вновь, но мне не позволили: внутри уже
вовсю шла бойня...
Штерн позвонил начальнику отдела безопасности кнессета, чтобы
проверить, вправе ли полиция не пропускать депутатов в то или иное
место. Тот ответил: «Во время проведения военных или полицейских
операций вправе - во имя безопасности самого же депутата».
- Можете ли вы представить себе аналогичную операцию, которая
проводится в отношении израильских граждан-арабов? - спрашиваю я.
Нет, такое невозможно... - констатирует Штерн. - В споре со мной по
этому поводу мой сын привел бесхитростный аргумент: родители вправе
наказать СВОЕГО ребенка, но не могут тронуть чужого. С другой
стороны, арабы - такие же граждане, как мы... Значит, с точки
зрения нынешнего правительства, травля представителей титульной
группы населения допустима, зато права национальных меньшинств -
святы.
- Разве это нормально?
Вся ситуация с депортацией евреев ненормальна, - говорит Юрий
Штерн. - Правительство и пресса подняли чудовищную шумиху по поводу
«акции гражданского неповиновения»: стронники поселенцев незаконно
проникли в Гуш-Катиф, несмотря на комендатский час, а сами
поселенцы заперлись в своих домах, отказавшись «депортироваться»
добровольно. При этом мало кому из пропагандистов Шарона пришло в
голову, что акции такого рода являются абсолютно легитимной частью
идеологической борьбы в демократическом обществе. С другой стороны,
реакция многих военнослужащих на «операцию», в которую они были
втянуты, свидетельствует, что и их души останутся в кровоточащих
рубцах: многие девушки-солдатки обливались слезами при виде своих
ровесниц, отчаянно цепляющихся за землю, на которой они родились и
выросли.
Буквально через пару дней после сноса поселений Штерну пришлось (на
сей раз - в парламентской комиссии по вопросам суда и
законодательства) бросить все силы на защиту виднейших «русских»
интеллектуалов, угодивших под превентивный арест.
Михаил Шовман: «Последний путь - он трудный самый»
- У народа короткая память? Вы правы, - соглашается Михаил Шовман,
основатель Иерусалимского клуба политической песни «Зимрат
ха-Арец». - Если кадры депортации сменяет на экране футбол, значит,
кому-то это необходимо. Народу усиленно навязывают амнезию - таков,
видимо, социальный заказ. С другой стороны, телевидение отнюдь не
является источником полной и объективной информации. Я, например,
уже года полтора-два прекрасно без него обхожусь и не испытываю по
этому поводу никаких неудобств.
Шовман предпочитает активные действия праздному сидению у экрана
пресловутого «ящика». 1 сентября он отправился к столичному
«Машбиру», а оттуда - на Масличную гору, где проходила церемония
перезахоронения останков 14-ти поселенцев Гуш-Катифа.
- В толпе я встретил многих из тех, с кем митинговал в Кфар-Маймоне и
в Неве-Дкалим, - рассказывает Михаил. - Человек не может постоянно
находиться в состоянии глубочайшей депрессии, в которой мы были в
первые дни после депортации. Казеные психологи обещали
правительству, что обойдется без массовой госпитализации: состояние
тяжелой депрессии продолжается не более двух-трех дней, болезненные
воспоминания преследуют потерпевших еще месяц, но время делает свое
- и психологическая травма вытесняется новыми впечатлениями и
насущными заботами.
- Расскажите о похоронах, - прошу я.
- Народу было море, - говорит Михаил Шовман. - В громадной толпе,
растянувшейся на всей протяженности улицы Яффо, преобладали
оранжевые футболки. Явственно - на физическом уровне – ощущалась
пропасть между двумя сторонами: властями, организовавшими трибуну
и охрану участников скорбного шествия, и собственно участниками.
Михаил приводит крайне нехарактерный для нашей страны факт:
государственные флаги Израиля развевались только над трибуной - в
руках людей, вторично провожавших в последний путь своих
соотечественников из Гуш-Катифа, никаких знамен не было.
- На мой взгляд, это ужасно, - замечает Шовман. - Не наблюдались на
похоронах и активисты левых организаций, помогавшие депортировать
жителей Гуш-Катифа. Я, по крайней мере, никого из них не заметил.
Собралась та же публика, которая участвовала во всех акциях
«оранжевых».
- Присутствовал ли кто-либо из министров?
- Кроме председателя кнессета Реувена Ривлина, никаких
представителей истеблишмента не было, - говорит Михаил Шовман. -
Честно признаться, я не прислушивался к произносившимся речам - жил
жизнью толпы. И в результате стал свидетелем не менее унизительных
сцен, чем те, которые мы видели в процессе депортации.
- Что вы имеете в виду?
- Когда процессия свернула на улицу, ведущую к Яффским воротам
Старого города, около стоящих там домов собралось несколько
десятков арабских подростков. Судя по выражению лиц, похоронная
процессия их очень забавляла. Не скрывая радости, мальчишки
кричали, свистели, улюлюкали, скандировали: «Огнем и кровью
освободим тебя, Палестина!» Кое-кто из участников шествия обратился
к оцепившим толпу полицейским: «Нельзя ли прекратить это
надругательство?» Однако виденный мною полицейский стоял безмолвно,
как робот. На заданный мною вопрос, почему он ничего не делает,
ответа я не получил. Пришлось обратиться к двум другим стражам
законности с тем же вопросом: «Почему вы ничего не делаете?» Те,
глядя мне в глаза, сообщили, что... нет у них средств связи! Я
протянул свой мобильник. Однако звонить по нему полицейские наотрез
отказались: они, мол, предпочитают дождаться, чтобы мимо прошел
начальник - от него и получат указания. Я постоял, подождал. Однако
начальника всё не было. Находившиеся на возвышенности арабские
молодчики продолжали улюлюкать. Внизу продвигалась еврейская
похоронная процессия... Мне показалось, что единственной задачей
полиции было направить поток людей в правильное русло, чтобы
участники скорбной процессии, не дай Б-г, не огорчили тех, кого
повторное захоронение нисколько не трогает...
Мой собеседник цитирует рава Исраэля Меира Лау, сказавшего на
церемонии буквально следующее: «Провожая в последний путь на
Масличную гору 14 соотечественников, депортированных из Гуш-Катифа,
мы де-факто прощаемся и с самим Гуш-Катифом, оставшимся даже без
покойников. Покойные представляют Гуш-Катиф точно так же, как
живые: они принадлежали к разным этническим группам, были верующими
и светскими, говорили на разных языках. Мне жаль, что среди тех,
кто пришел проводить их в последний путь, я не вижу представителей
разных слоев населения Израиля».
А еще рав Лау сказал: «Пусть оставшиеся в Гуш-Катифе синагоги
станут тамошним музеем «Яд ва-Шем».
Впрочем, судьбу синагог, как водится, решает Высший суд
справедливости. И он, БАГАЦ, повелел государственной прокуратуре
обратиться к палестинцам с нижайшей просьбой сохранить синагоги на
дарованной им земле. Прокуратура, однако, ответила, что с такой
просьбой к добрососедям обращались уже дважды, но - тщетно...
Йоар Галь: «Заказное беспамятство»
- Ошибается тот, кто считает, что у народа патологически короткая
память, - отозвался на мой звонок штурман истребителя Ф-16
полковник-резервист Йоар Галь. - Ведь если мы с вами вновь и вновь
возвращаемся к депортации и наши близкие постоянно о ней говорят,
это означает одно: рана открыта, она кровоточит. Другое дело - как
можно узнать, что в своих ощущениях мы не одиноки, что стыд и боль
объединяют сотни тысяч здравомыслящих соотечественников? Узнать об
этом можно только из публикаций прессы. Но прессу сегодня
интересует совсем иное: Арик-Биби, Биби-Узи Ландау, Перес-Барак
плюс... «рождение» новой звезды! Депортация никого из журналистов
уже не волнует: она прошла бескровно, а прессе для создания
эффектного сюжета требуется кровопролитие. Сегодня куда интереснее
двадцать раз показать, как Барух Хазан, активист «Ликуда» из
Нетании, чуть не сорвал пресс-конференцию Биби. Такова уж природа
прессы, ее естество: ей требуется сенсация. На сострадание и боль
СМИ неспособны.
- А у меня создалось впечатление, что не только пресса, но и народ
страдает патологической амнезией...
В ответ на это Йоар Галь приводит такой факт:
- В один из дней, когда полицейские и солдаты выбрасывали из домов
поселенцев, мне потребовалось съездить в торговый центр «Азриэли».
Застав там толпы праздношатающихся, я был шокирован: неужели часть
народа настолько далека от разыгрывающейся на наших глазах
общенациональной трагедии?! Тем, кто заказывал суши или стейки в
кафе и ресторанах, было абсолютно все равно, изгоняют ли поселенцев
из дому и рушат ли их дома. Так что вы по-своему правы: видимо,
общество докатилось до такого уровня аморальности и бездуховности,
при котором единственное, что его волнует, - деликатесы,
развлечения и новые способы личного обогащения. Кстати, именно в
дни депортации десятки тысяч израильтян в массовом порядке
отправились за границу.
- Значит ли это, что еврейский народ перестала волновать судьба
отдельно взятых евреев?
- Увы... Видимо, массе наших соотечественников куда важнее вкусно
поесть, выгодно сделать покупки и на славу поразвлечься.
- Сможет ли государство Израиль выжить в условиях массового
«пофигизма»?
- Выжить Израиль сможет лишь в одном случае: если мы вновь обретем
духовную силу, единство и несгибаемость. Ведь вокруг нас ровным
счетом ничего не изменилось: террористы остались теми же
террористами, а враги - теми же врагами, но – злорадствующими,
торжествующими...
Фото автора.
"Новости недели", 8.09.2005
|
| |
Статьи
Фотографии
Ссылки
Наши авторы
Музы не молчат
Библиотека
Архив
Наши линки
Для печати
Наш e-mail
|
|