Александр Лихтикман

Бездонный колодец безопасности

О существовании архитектурного чуда под названием «колодец безопасности» многие из нас узнали еще на доисторической родине из писем израильских родственников и подпольной сионистской литературы. И все-таки, увиденные наяву, эти сооружения поражали зияющей глубиной и массивностью каменной кладки. Хорошо придумано, со смекалкой – террористы подкладывают бомбу, а бдительные граждане относят ее в безопасное место, которое всегда под рукой. Жалко, ни разу не пришлось наблюдать колодцы в действии – с подброшенным взрывной волной железным люком. Да и те, в которые удалось заглянуть, явно ни разу не нюхали пороха, а вместо ржавеющих часовых механизмов с проводками, на дне догнивали остатки мирного городского мусора и поблескивали монетки, брошенные на память беспечными туристами, видимо, принявшими их за древние долговые ямы. Может быть, когда-то колодцы безопасности спасли кому-то жизнь, но в наше время они явно устарели и не используются по назначению. Остается разве что надеяться – вдруг когда-нибудь в один из каменных мешков случайно упадет террорист-смертник.

1. Стена

Когда по радио говорят о финансировании проектов, «которые принесут безопасность», мне представляются колодец, с исчезающими в бездонной темноте пачками денежных купюр. Еще сто миллионов, еще миллиард, выделенный «на оборонные нужды». Как будто мы возвращаем долги или выкупаем безопасность из плена, а цена всякий раз увеличивается. Современный потомок колодцев – забор безопасности – требует почти 8 миллиардов шекелей, и граждане готовы, хоть у них и не спрашивают, затянуть пояса и выплатить эту сумму, а если понадобиться, то и вдвое большую. Потому, что торг ведь неуместен – речь идет о безопасности. Это слово оказывает магическое действие на израильтян, вызывая из генетической памяти отработанный веками изгнания принцип – за безопасность нужно платить золотом. Чем больше отсыплешь – тем надежнее. А что может быть надежнее Стены? Стена – это традиционно, это у нас в крови, это наш символ.

Как быстро идея, представлявшаяся абсурдной, овладела массами! Когда три года назад при Бараке начали строить мини-стену в иерусалимском квартале Гило, пресса не жалела язвительных эпитетов. Особенно досталось эстетически озабоченным архитекторам, заказавшим у группы русскоязычных художников сделать стену незаметной – изобразить на бетоне пейзаж, который был виден из окон до начала строительства. Правда, без соседней арабской деревни Бейт-Джалла, откуда велся обстрел. Смех, да и только. Все сходились на том, что единственный положительный момент – художники получили выгодную и, в своем роде, уникальную работу. Один из них даже сравнил создаваемое творение с Сикстинской капеллой – разумеется, по рабочей площади и затраченным материалам. Могу засвидетельствовать: идея отгородиться от автономии стеной и нарисовать на ней девственные Иудейские холмы с газелями родилась в редакциях сатирических приложений. Кто мог подумать, что подобное предложение, хоть и без художественных излишеств, не только будет серьезно изучаться, но сам президент страны возведет его в ранг национального проекта первостепенной важности?

Что здесь оказалось решающим фактором: подсознательное стремление в гетто или магия больших цифр? В лентах новостей промелькнуло сообщение – из 15 тысяч рабочих, занятых на строительстве Стены Шарона, подавляющее большинство составляют жители автономии. Потомки грабителей, взимавших сто лет назад дань с паломников, наняты на строительство стены, цель которой – от них же и защититься. Чем не рэкет? При этом, как мы уже успели убедиться, продолжение террора заметно ускоряет темпы строительства. После очередного взрыва бюрократический механизм, переводящий деньги подрядчикам и далее – рабочим, функционирует гораздо резвее, как после отчета госконтроллера. То есть, террористы-самоубийцы, с санкции израильского правительства, получили дополнительную мотивировку – их успех приводит к уменьшению безработицы и улучшению материального положения в автономии. Получается, что разрушение перед телекамерами дома самого террориста – обычная показуха. Его соседи на вырученные из Стены деньги и сворованные стройматериалы построят много новых домов.

2. На страже праздников и будней

Строительство заградительных сооружений – не единственный «колодец безопасности». По поглощательной способности с ним может конкурировать охранная отрасль народного хозяйства, единственная, не пострадавшая, а наоборот развившаяся, благодаря перманентному террору. Десятки тысяч молодых мужчин и женщин отправляются ежедневно на свои рабочие места: расхаживать у входа в школы, банки, рестораны, правительственные учреждения, проверять содержимое сумок, высматривать подозрительных пассажиров в автобусах и т. д.

Ставшая весьма распространенной профессия охранника не требует никакого специального образования. На размеры зарплаты влияют физические качества, например, рост, грозный вид, служба в боевых частях, право на владение оружием. «Охранная элита» зарабатывает в некоторых местах не хуже, чем специалисты с университетским образованием. При этом, ничего особенного не надо делать, разве что, один раз совершить подвиг, взорвавшись вместе с арабским самоубийцей. Но в любой компании по найму рабочей силы в сфере обеспечения безопасности объяснят с цифрами в руках, что риск минимален. Взрываются единицы, остальные содержат семьи, делают карьеру. Работа, как работа. И недостатков в претендентах не наблюдается, тем более, на фоне кризиса в традиционных отраслях экономики.

Из временной меры, вызванной чрезвычайным положением, повсеместная охрана превращается в диктуемую законом необходимость. Уже не владелец ресторана решает, нанимать ли ему охранника-вышибалу, а кнессет. Депутаты готовят законопроекты, устанавливающие критерии выдачи лицензий, регламентирующие оплату труда охранников, условия страховки и выхода на пенсию (!), создан профсоюз. Происходят естественные процессы в противоестественной реальности. На смену «ветеранам шин-бет», читавшим газеты в сторожках, пришло новое поколение профессионалов. «Поколение безопасности», махнувшее рукой на университеты, протоптавшееся с пистолетом на боку свои лучшие годы, объективно заинтересованно в сохранении нынешней ситуации. Охранники существуют за счет тех, кого они охраняют. Они нужны, пока существует опасность и клиенту есть, чем платить. Решение проблемы террора превратит скрытую безработицу в явную и разорит отрасль, ворочающую миллиардами шекелей. Наивно думать, что владельцы крупных фирм по охране, поголовно – высшие офицеры в отставке, не оказывают никакого влияния на принимаемые правительством решения.

3. На передовых рубежах

Израильские поселения в Иудее, Самарии и секторе Газы когда-то называли передовыми рубежами, подразумевая их стратегически важное для государства расположение на местности. Потом лексикон обогатился «политическими» и «оборонными» поселениями. Первые затрудняли создание палестинского государства, на случай, если в будущем возникнет угроза такого рода, вторые, помимо «политической» функции выполняли и военную, создавая повод для размещения баз ЦАХАЛа в тех местах, где иных явных причин для размещения войск не было. Соответственно, политические поселения были первыми в очереди на демонтаж. При нынешнем правительстве обе перечисленные задачи признаны неактуальными. Поселения, если и представляют для политиков некую ценность, то лишь в качестве разменной монеты на переговорах, либо мальчика для битья в обращенных к собственному народу «односторонних» угрозах Ариэля Шарона.

В поселениях проживает более четверти миллиона израильтян, поэтому правительство вынужденно что-то делать для обеспечения более-менее сносного уровня их безопасности. На охрану поселений выделяется 130 миллионов шекелей в год. Большая часть этой суммы расходуется опять-таки на строительство всевозможных заградительных сооружений. Последнее изобретение в этой области – предложение военного командования о создании «стерильной зоны» вокруг каждого поселения. Имеется в виду не искоренение террора в радиусе хотя бы десяти километров, а строительство еще одного забора в нескольких сотнях метров от уже построенных заграждений. На этот проект армия просит 200 миллионов шекелей, но, как и во всех прочих начинаниях, не гарантирует 100-процентной защиты. И это понятно – арабские боевики постоянно совершенствуются и повышают военную квалификацию. Даже если будут созданные зоны действительно «стерильными» (во что верится с трудом), у террористов остается масса других возможностей для нападения. Например, на дорогах.

В особо напряженные периоды «интифады» на отрезке шоссе 60 между поселением Эли и Ариэлем можно встретить до 15 армейских бронированных джипов. Надо полагать, такое же количество двигается в противоположном направлении. Получается больше одного джипа на километр дороги. Прикинем в уме, сколько всего таких джипов курсирует взад-вперед на других дорогах, сколько в них солдат (учитывая сменщиков), сколько ремонтных бригад трудятся в гаражах, сколько горючего сжигается. И это, не считая постоянно действующих КПП, бетонных сторожевых башен и дорожных заслонов. Но все равно, террористам удается регулярно совершать обстрелы, убивать, а иногда и скрываться от погони в соседних деревнях, относящихся к зонам А и В. Тогда решено было бронировать пассажирские автобусы и снизить вдвое цену на проезд. В надежде, что оснащение террористических отрядов противотанковыми ракетами потребует времени.

Исходной установкой всех послеословских правительств является непременное сохранение призрачного суверенитета автономии. В этом корень проблемы. Меры по обеспечению безопасности, как за «зеленой чертой», так и в ее узких пределах носят сугубо тактический характер, другими словами – они временные, а значит, дорогостоящие и заведомо неэффективные. Зато не влияют на общую картину противостояния, оставляя для политиков «свободу маневра». Генералы не объявляют невыполнимой поставленную перед ними задачу – победить террор «пинцетными акциями», не доводя зачисток до логического конца. А если скажут, им напомнят, кто составлял карты передислокаций, кричал во все микрофоны о «минимальном риске, заключенном в Ословских договоренностях» и обещал в 48 часов «вернуть всё как было с минимальными потерями».

Получается замкнутый круг. Армия делает вид, что воюет с террором, стеностроители берут на себя повышенные обязательства, фирмы по охране – повышают квалификацию, а правительство все это оплачивает, отправляя народные миллиарды в «колодцы безопасности». Полезно вспомнить об этом в дни бюджетных баталий.

«Вести», 1.01.2001

Другие статьи на тему: