|
Александр Лихтикман
Единство и борьба противоположностей
Общественно-политическая дискуссия в Израиле напоминает вязкий,
синтетический кисель, в котором, сколько не размахивай руками, все
равно медленно опускаешься на дно. В кривом зеркале государственных
СМИ важнейшие вопросы нашего существования предстают в
неузнаваемо-пародийном виде. И само обсуждение, заведомо не
влияющее на принятие решений, становится даже не пустой
формальностью, но одним из способов подавления в зародыше активной
гражданской позиции.
Условная поддержка
Началом освобождения был бы отказ от навязываемого деления на
левых-правых. Эти ярлыки давно устарели, ничего уже не обозначают и
ни к чему не обязывают. Утверждение, будто сейчас у власти в стране
находятся правые так же нелепо, как обратная констатация. Но кто-то
же управляет государством? Власть, правящие партии. Не важно, в
какие цвета они рядятся, важны их дела. Чем меньше в стране
граждан, колеблющихся вместе с линией той или иной партии, тем
власти труднее выдавать свою политику за волю большинства. Система
правительственной пропаганды, не дававшая сбоя в течение десятков
лет, не сработала за последние месяцы дважды – после «обмена
пленными» с «Хизбаллой» и ликвидации в Газе главаря ХАМАСа шейха
Ясина. В обоих случаях, непонимание не носило партийный или
«лагерный» характер. Сделку, приведшую к освобождению сотен
террористов, осудили не только сторонники оппозиционных партий, но
и многие «правые». Причем, еще до того, как ядовито задымился
скандал вокруг роли в этой истории Эльханана Танненбаума.
Пример с шейхом Ясином более сложный, но и здесь реакции были явно
неоднозначными. В высказываниях будущих министров от Аводы
обнаружилось куда больше сочувствия, чем у правого крыла коалиции,
почти не скрывающего своего личного недоверия главе правительства.
Так и в не подцензурных интернетовских форумах – изобилие «постов»,
авторы которых обусловливают свою поддержку «ликвидации шейха»
последующими шагами. Подобная мера в равной степени может улучшить
и ухудшить положение, в зависимости от того, что будет предпринято
в дальнейшем. Уже недостаточно того, что убит злейший враг
государства по приказу премьера-ликудника с военным прошлым.
Условная поддержка вполне может обернуться безусловным несогласием.
Целесообразность акции, которая в прошлые годы вызвала бы одни лишь
«восторг и гордость», оказалась под сомнением.
Аргументация правительства в случае с уничтожением шейха Ясина на
удивление слаба. Видимо, ее не продумали до конца, в ожидании
дружного «одобрямса». Пресс-релизы пестрят волшебными словами
«безопасность» и «террор», в борьбе с которым «все средства
хороши». Все-то все, за единственным исключением – кроме
половинчатых. Половинчатые меры приносят вред, особенно, если
«необходимо хоть что-то предпринять». Добровольные и штатные
защитники правительства каждым словом противоречат сами себе. В
одном коротком интервью можно встретить абсолютно взаимоисключающие
доводы. Например, о том, что Ясин был главным организатором
терактов, но и без него они продолжатся с той же интенсивностью.
Или о том, что смертная казнь по приговору способствует
мифологизации, а на пороге мечети, но без суда – нет. За прошедшие
полторы недели не пришлось ни разу услышать внятного ответа на
вопрос: чего же конкретно добился Израиль, ликвидировав главного
хамасника? Однако, встречаются комментаторы, которые непоколебимо
убеждены, в том, что польза уже есть, и немалая. Вот только в чем?
Если раньше арабский террор изображали изначально немотивированным
преимущественно в крайне правом лагере, то теперь к такого рода
аргументам все чаще прибегают члены правительства. Зам. министра
обороны Зеэв Бойм пошел дальше всех в своем знаменитом
предположении о наличии «гена террора» у арабов. Оно и удобнее –
представлять арабо-израильское противостояние за Эрец-Исраэль в
виде битвы культурного человека с диким кровожадным животным. Тогда
оправданным становится действительно любое ответное действие –
подкрасться и отрубить бешеной собаке хвост (уничтожение шейха
Ясина) или убежать от нее (план одностороннего отступления). Шарон
пробует совместить оба варианта.
Смена ролей
Даже по Решет-бет Ословские договоренности представляют теперь
неудавшейся попыткой приручения монстра. Аналогия, явно
позаимствованная из неглубокой правой публицистики, сама собой
напрашивается на альтернативу заборостроительства. В то же время
идеологические противники отступления с «территорий» все чаще
говорят о правах человека, имея в виду не только еврея, но и араба.
Задолго до нынешнего противостояния, именно в правой прессе
публиковались материалы о линчевании в автономии арабов,
сотрудничавших с Израилем, о пыточном следствии в застенках
Раджуба, о всевластии полицейских, фальсификации выборов,
разворовывании гуманитарных пожертвований и пр. Записные
правозащитники многозначительно молчали, набрав евро в рот.
Последние инициативы Совета еврейских поселений, Авигдора
Либермана, Арье Эльдада и др. базируются на признании за арабами
элементарных прав. Чаще всего, подразумеваются все гражданские
права, кроме избирательного. Либо – достойная эмиграция с выплатой
компенсации. Не коллективные наказания, не призывы затолкать арабов
в грузовики и вывести куда подальше, а цивилизованные,
соответствующие еврейской религии, альтернативы отступлению. В
Израиле произошло существенное смещение политических платформ, как
водится, ускользнувшее от внимания ведущих аналитиков и «газет для
думающих людей». Раввин Шломо Авинер в большей степени может
называться правозащитником, чем Сарид и Бейлин, вместе взятые.
Тот, кто предлагает план кантонизации «территорий» или аннексии с
элементами культурной автономии, не может видеть в арабах
недочеловеков, чудовищ в куфиях. Но людей, ставших врагами, в силу
объективных, во многом, Израилем же созданных обстоятельств.
Обвязываться «поясом шахида» и взрываться в гуще мирных граждан –
не «свойство арабской нации». До создания и вооружения автономии
автомобили с номерами сектора Газы разъезжали по центру Тель-Авива,
а евреи из центра страны ездили за покупками в Шхем. Бывший в те
годы уровень личной безопасности является теперь для нас
несбыточной мечтой. Притом, что не было в помине ни «великой стены
Шарона», ни проверок беременных женщин на блокпостах.
И, наоборот – риторика «односторонних отделенцев» постоянно
снижается до уровня площадного национализма. Особенно, после
очередного взрыва, когда у микрофонов выстраиваются очереди
воинственных болтунов. Реакции на теракт измеряются децибелами
угроз и оскорблений в адрес противника, а в конце предлагается
выполнить все его требования. Опытный потребитель новостей,
наверняка, уже заметил эту закономерность. Так же, как и другую –
непомерные славословия в адрес «мужественных» и «самоотверженных»
поселенцев, обычно завершаются рассуждениями об их «увы,
неизбежной» депортации, а если понадобится, то и с применением
военной силы. Такая хвальба не только сорочки не даст, но и
последнюю снимет.
Опросы с подсказкой
Стирание граней между политическими лагерями создает новые условия
для правительства и его главы, идущего наперекор собственной
партии. Шарон пытается истолковать в свою пользу растущее недоверие
избирателей к политикам и снижение политической активности. Он как
бы апеллирует непосредственно к народу и приводит в подтверждение
результаты опросов общественного мнения. Но как они изменились с
недавних пор!
Опросы уже не только изучают общественное мнение, но и пытаются
воздействовать на него посредством откровенной агитации. Проводят
их исключительно по «американской системе». Авторы опросов, как
известный персонаж Жванецкого, подсказывают нам ответы.
Недостаточно выразить отношение к проблеме короткими «да», «нет»,
«затрудняюсь ответить». Каждый из вариантов сопровождается теперь
четкими пояснениями. «Да, потому, что …» и т. д. В зависимости от
того, кто заказчик. Например, поддерживаете ли вы строительство
заградительных сооружений? Да, потому что это остановит
террористов. Нет, потому что забор пройдет по палестинским
территориям. Или – считаете ли вы оправданной «ликвидацию» шейха
Ясина? Да, потому что он террорист и заслужил суровой кары. Нет,
потому что после смерти его превратят в «святого великомученика».
Можно было бы привести массу других пояснений, но такой опции в
опросе нет. «Американская система» упрощена и доведена до
совершенства: из двух вариантов один заведомо неправильный, другой
на фоне первого кажется вроде бы верным.
В итоге, абонент, выступающий против заборостроительства, не веря в
его эффективность, вынужден ответить «да», чтобы не пополнить ряды
сторонников отступления к границам 1967-го года. И выступающие за
последовательную войну с террором, вынуждены голосовать в опросах
за «точечные ликвидации», чтобы никто не подумал, будто израильтяне
боятся акций возмездия. По такому же принципу проводились опросы об
отношении к экономическим реформам, сокращению бюджета, забастовкам
и пр. Накануне сделки с «Хизбаллой» и вовсе предлагалось выбирать
между семьями заложников, а не поощрением террора и проявлением
твердости. Этим, видимо, и объясняется «парадокс», позволяющий
Шарону надеяться, что рядовых избирателей ему будет легче
уговорить, чем членов коалиции. Если на совещательный референдум
будет вынесен вопрос с подсказкой, у главы правительства есть все
шансы получить большинство.
«Вести», 1.04.2004
|
| |
Статьи
Фотографии
Ссылки
Наши авторы
Музы не молчат
Библиотека
Архив
Наши линки
Для печати
Наш e-mail
|
|