|
О поступке Лены Босиновой сказано и написано очень мало. Но этот факт не имеет ничего общего с забвением или недостатком внимания. Просто есть вещи, перед которыми умолкают и цинизм, и идейные склоки, и ученая аналитика. Они слишком велики, слишком базисны для словесного описания; перед ними, как перед святыней, стыдно попусту молоть языком. Клевета и апология, хвала и хула отскакивают от них, как пластмасса от гранита. Наверно, поэтому мы бессознательно отодвигаем мысли об этом на потом: возможно, спустя годы или даже десятилетия, громада Поступка станет лучше видна, объяснима, подвержена артикуляции.
Русское слово «самосожжение» плохо отражает суть явления, именуемого на английском self-immolation. Ведь «immolation» – это жертвоприношение, заклание; а «сожжение» – это либо частный случай, либо способ осуществления этого действа. Self-immolation не имеет ничего общего с простым самоубийством, как, скажем, выходка разорившегося неврастеника, поджегшего себя во время клоунады «социального творога», не имеет ничего общего с тем, что совершили польский бухгалтер Рышард Сивец в 1968-ом, чешский студент Ян Палах в 1969-ом, литовский юноша Ромас Каланта в 1972-ом и наша Лена Босинова в августе 2005-го.
Далай-лама – один из духовных лидеров религии, которой, в силу исторических и культурных причин, особенно свойственна эта крайняя форма жертвоприношения, так определил эту разницу: «Я совершенно уверен, что если те, кто пожертвовал своей жизнью, сделали это с искренней мотивацией во имя Учения Будды, во имя блага людей, то с религиозной, буддийской точки зрения, они совершили благое деяние. Если же они совершили то же самое во власти гнева, ненависти, то это неправильно». Его слова были адресованы к десяткам тибетским буддистов, совершивших акт self-immolation в знак протеста против оккупации их родины Китаем. Но прозвучавшее в них четкое различие между «искренней мотивацией во имя блага людей» и деянием, совершенным «во власти гнева, ненависти», справедливо и во всех других случаях.
Лена, Рышард, Ян и Ромас были далеки от буддизма. Воспитанники европейской цивилизации, они не разделяли и чисто азиатской тяги к огню, не имели в виду его сакрального смысла, столь ясного и значимого для индо-ирано-буддийских культур. Тем громче, тем символичней – крайнее крайнего – стал избранный ими способ протеста. В твердом уме и здравой памяти они выбрали именно такой вид мученического жертвоприношения, превратив самих себя в факел – во имя Свободы, понимаемой как «высшее благо людей».
Свобода – это, прежде всего, право сказать «нет!» Нет – хамскому сапогу оккупанта. Нет – попыткам зажать рот, согнуть в рабском поклоне. Нет – лжи и предательству, жлобскому бульдозерному напору, втаптывающему в грязь сады и сердца. Нет!
Такой она и останется в нашей памяти – Лена Босинова, факел Свободы.
23.08.2014
