|
Я вырос в Офре, и мои дети скоро будут растить здесь своих детей – четвертое поколение Элицуров. В сердце моего поселения, в конце улицы, где живет моя семья, стоят девять домов, которые, по решению израильского Верховного суда (БАГАЦа) — должны быть снесены. Из окон моего дома открывается вид на поселение Амона, которое, по постановлению того же суда должно быть полностью уничтожено до конца этого года.
Почему?
Потому что решение Верховного суда, как утверждается — вынесено на основании, что эти девять домов и Амона построены якобы на «частной арабской земле».
Возникает вопрос из области этики: можем ли мы позволить себе строить дома и поселения на земле, которая кому-то принадлежим, будь то Ахмед или Саид или кто-то другой, если он, тяжело работая, приобрел этот земельный участок, от этой земли кормится его семья?
Чтобы это понять, мы должны ответить на один простой вопрос, который ни разу не прозвучал в средствах массовой информации. Как объяснить, что ни один араб никогда не заявлял о том, что земля, на которой стоят 90 процентов домов, подлежащий сносу по решению израильского Верховного суда — его земля? Ведь ни Ахмед, ни Саид, и никто другой никогда не претендовал на эту территорию. В конце концов, левые уже сделали за него всю работу, и единственное, что ему остается — это прийти и сказать: «Эта земля принадлежит мне».
Может быть, нет возможности найти этих владельцев? Левые организации вкладывают огромные деньги в то, чтобы найти их, «владельцев». Но не слишком преуспели в этом. Что же происходит?
Ответ — в том, что разговоры о «частной арабской земле» — миф и ложь. Большая часть этих земель никогда не принадлежала арабам. Как же тогда получилось, что земля зарегистрирована за отдельными арабами?
Тут нужен небольшой исторический экскурс. В 1950 году король Иордании Хусейн решил аннексировать Иудею и Самарию, присоединить их к Иордании. Ни одна страна в мире, кроме Великобритании, не признала эту аннексию. Очевидно, в целях укрепления собственного режима, король Хусейн решил поделить землю, на которую не имел никаких юридических прав — между частными лицами, преподнося им участки в подарок. Он начал с района Рамаллы, области Биньмина, где расположены Офра, Бейт Эль и многие другие еврейские поселения. Та земля, которая осталась после его дележа, была передана местным мухтарам (старосты деревень), чтобы они зарегистрировали ее на имя жителей их населенных пунктов.
Таким образом, оказалось, что 90 процентов земель просто никому не принадлежит. Это — факт. И неважно, сколько раз кто-то утверждал противоположное.
Но как быть с оставшимися 10-ю процентами, которые действительно принадлежат частным лицам? В этом случае нужно проводить ту же политику, что и в других местах в стране — владельцы должны получить от государства компенсацию.
Именно это, кстати сказать, произошло в Офре. Мы пошли к арабам, которые оказались владельцами земли, заплатили им и на приобретенной земле построили курятники. К сожалению, вскоре после этого араб, который продал землю, был найден мертвым в своей деревне на дне колодца. Таким образом, арабам деревни было сказано: «Вы не можете продавать землю, которая практически вам не принадлежит. Мы находимся в состоянии национальной войны, и вы не можете распорядиться землей по собственному усмотрению. Тот, кто продаст землю — умрет!».
Иными словами, сами арабы изменили статус «частного» владения, изменив его — на «национальный». Продемонстрировав, что частных земельных владений более — не существует.
В этом национальном противостоянии арабов еврейскому народу и государству Израиль они применяют свой подход. А мы должны применять — свой. Мы должны приложить все усилия к тому, чтобы купить или официально аннексировать эти земли — сделать все возможное, чтобы заселить Землю Израиля и построить на ней наши поселения.
Нет никаких оснований считать, что эта земля принадлежит частным лицам. Попытки реанимировать этот миф на самом деле — борьба между двумя народами за Землю Израиля…
7 канал, 05.2016
Другие статьи про проблему Амоны: