Teodor Hertzel, Теодор Герцль, ПРОВОЗВЕСТНИК ГОСУДАРСТВА и СОЗДАТЕЛЬ СИОНИСТСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ

д-р Авраам Геллер Теодор Герцль

ВИЗИТ СУЛТАНУ

В 1901 году удалось, наконец. Герцлю добиться ауденции у султана Абдул Хамида Второго. Благодаря посредничеству профессора Вамбери, ученого и искателя приключений, на которого Герцль произвел большое впечатление и вызвал в душе его сочувствие к сионистскому движению, султан согласился принять его. Герцль поблагодарил султана за сочувственное отношение к евреям и сейчас же приступил к делу, рассказав ему миф об Андроклусе и льве. Андроклус выбрал занозу из львиной лапы и. таким образом, стал лев его другом и защитником. Герцль сказал султану: "Ваше Величество — это лев, а я, возможно. Андроклус. может быть есть и лапа, из которой нужно выбрать занозу". Герцль намекает тут на то, что Турции могут помочь деньги для этого давящего на нее долга другим странам. Султан, конечно, был очень заинтересован в этом и дальнейшее ведение переговоров передал в руки своих советников. Когда Герцль заявил что он хочет получить взамен Хартию на еврейское автономное поселение в Палестине, он не получил никакого положительного ответа. "Нельзя". - сказали. — "чтобы поселение было массоовым; только для примера можно поселить пять семейств тут. пять семейств там, рассеять их без всякой связи друг с другом, конечно, во всех тех местах, где не будет турецкой власти; Палестина же никак не может быть этим местом". Герцль воспротивился этому всем сердцем. однако, не отчаялся и на этот раз. Он верил в политические маневры, могущие изменить положение к лучшему. Султан был заинтересован в продолжении переговоров, и Герцль знал. что в гнилой Турции "за деньги можно все". К тому же впечатле-ние произвел он на султана большое, и он сказал Вамбери: "Герцль похож на пророка, на вождя народа, глаза у него очень умные, разговаривает он осторожно и ясно". Герцль верил, что если ему будут предоставлены нужные денежные средства, он сможет добиться Хартии и, таким образом, он заключает свой визит в Константинополь оптимистической нотой: "Этим мы уже, собственно, ведем переговоры о самой Хартии. С этих пор нет нужды ни в чем, кроме как в везении, ловкости и деньгах, чтобы выполнить все, что намечено в программе". Надежды Герцля не сбылись. Он не смог собрать нужную сумму у еврейских банкиров, а без них соглашение о Хартии не имело никакой силы. Герцль начал искать других путей, которые смогли бы, в обход, приблизить его к цели и ему казалось, что лучшие шансы у дороги, ведущей в Лондон.

ПЛАН СИНАИ — ЭЛЬАРИШ

Как было уже отмечено, Герцль с самого начала своей сионистской деятельности, видел в ней базу и фундамент для своей национальной постройки. В Англии он надеялся создать "Еврейский союз", который должен был в качестве государст-венного органа представлять еврейский народ во всех переговорах, касающихся создания еврейского государства. Там же он создал национальный банк — "Фонд еврейского поселения". Даже еврейский национальный фонд, созданный на пятом конгрессе в 1901 году был официально зарегистрирован в Англии. Чтобы более близко ознакомить общественное мнение англичан с сионизмом, четвертый сионистский конгресс был созван в Лондоне в 1900 году. Сам Герцль ездил в Англию довольно часто и завоевывал там сердца. Теперь, когда переговоры с Турцией и Германией потерпели неудачу, он решил обратиться прямо к правительству Англии; подходящим для этого случаем он считал приглашение в Лондон в 1902 году. чтобы предстать в качестве специалиста по еврейскому вопросу перед британской королевской комиссией по вопросу иммиграции иностранцев ( особенно евреев ) в Британию. Из подробнейших, произведших большое впечатление доводов Герцля. можно было получить только один подходящий ответ, характерный всему его нацио-нально-политическому подходу к еврейскому вопросу. Когда его спросили, каким образом можно избежать этой нежелательной иммиграции в Великобританию. Герцль ответил: "Если вы видите лужу крови в вашей комнате, у вас появляется естествен-ное желание привести комнату в порядок. Но как же появилась эта лужа крови? Причина: раненый человек, находящийся на улице. Первым делом окажите помощь пострадавшему, а потом почистите вашу комнату. Таково положение". Говоря об оказании помощи раненному. Герцль имел в виду, конечно, поддержку сионизма, а не просто создание еврейских поселений, как, например, в Аргентине; аргентинское предприятие провалилось, потому что в его основе отсутствовал национальный идеал: "Земля в Аргентине мягчайшая и условия для сельскохозяйственной работы лучше, чем в Эрец Исраэл, но в Эрец Исраэл люди рабтают радостно и достигают успехов. Поселения там не возникли искусственным путем, они независимы и заключают в себе великую национальную идею".

Когда лорд Натаниэль-Меир Ротшильд, член королевской комиссии. задал ему вопрос о сущности сионизма, не имеет ли он в виду создание нового еврейского государства в Палестине или же еврейского поселения в любой части света, ответил ему Герцль, что сионистская программа была сформулирована на первом сионистском конгрессе в Базеле, и она относится только к Палестине: однако "существует возможность, что настанут минуты, когда понадобится срочная помощь... и тогда, даже оставшись верными своим принципам и программе, мы будем вынуждены облегчить положение евреев другими допустимыми средствами". Намекая этим на существующее положение, которое не давало возможности получить Хартию на Палестину, Герцль думал о необходимости обсуждать другой участок земли на границе с Палестиной и находившийся под властью Великобритании. как район Синай — Эль-Ариш или Кипр.

Своим личным обаянием, гениальными идеями и искренней тревогой с судьбе своего народа, завоевал Герцль сердце лорда Ротшильда, который до более близкого с ним знакомства. отказывался продолжительное время вообще иметь с ним дело. Теперь, встретившись с ним лицом к лицу и выслушав его доводы, высказанные перед королевской комиссией, оценил его и был его заступником у министра британских колоний, известного в то время Джозефа Чемберлена. В октябре 1902 года встреча между ними состоялась. Герцль рассказал Чемберлену о переговорах, которые он ведет с Турцией и, что по турецким обычаям они могут продолжаться слишком долго: "Если ты хочешь купить ковер у турка, ты должен сначала выпить с ним пол-дюжины чашек кофе и выкурить сто сигарет: потом ты начинаешь рассказывать про семью и лишь время от времени упоминаешь о ковре... Хотя у меня и есть досуг вести переговоры, но у моего народа его нет. Он изнывает в загоне, и я должен помочь ему немедленно". И он предлагает Чемберлену временную программу еврейского поселения для оказания помощи беженцам из восточной Европы. Подходящим местом для этого может быть синайский полуостров в районе Эль-Ариша. Естественно, что это поселение должно опираться на Хартию об автономии. Между прочим рассказал ему Герцль. что во время последних переговоров его с Турцией, он внес предложение отдать под поселение район Хайфы, и если он сейчас, с помощью Англии, окажется соседем, находясь в районе Эль-Ариша, можно быстрее и дешевле добиться хайфского района.

Чемберлен опасался, что Египет будет строить препятствия, схожие с теми на Кипре. Герцль пытался рассеять эти опасения. поскольку Эль-Ариш — это не Египет, и в "Египет мы не вернемся, были уже там..." Чемберлен понял, что намерение Герцля, касающеося эль-аришской программы — это. в сущно. сти, подготовить трамплин для прыжка в Эрец Исраэл; Герцль. к тому же, подчеркнул ту пользу, какую принесет эта програм-ма Англии: "В Эль-Арише и Синае есть свободная земля: ее Англия может дать нам. Вместо этого она получит дополнительную рабочую силу и благодарность десяти миллионов евреев". Герцлю удалось убедить Чемберлена. и последний устроил ему встречу с министром внешних дел Ландсдауном: он также подготовил его к этой встрече: "Постарайтесь успокоить лорда Ландсдауна в отношении того, что Вы не готовите вылазку в духе Джемсона (имеется в виду нападение доктора Джемсона, англичанина из Родезии, на бурскую республику, которое, как известно, привело к войне между Англией и бурами), что Вы не намереваетесь направляться из Эль-Ариша в Палестину". Герцль обещал министру колоний: "Успокойтесь, господин Чемберлен, все будет в порядке". От Чемберлена Герцль поспе-шил к Ротшильду. Тот был обрадован и восхищен. Он рассказал Герцлю, что на днях он написал о нем, о Герцле, одному деятелю, еврею по национальности, „что он великий человек". Герцль заметил на это, что он его смущает, однако Ротшильд стоял на своем: "Это действительно мое мнение. Вы великий человек!"

По предложению членов британского правительства, Герцль начал вести переговоры с представителем Англии в Египте, лордом Крумером. В сердце вождя опять разгорелась большая надежда, и он пишет в дневнике: "Неужели мы стоим перед подписанием английской Хартии, перед созданием еврейского государства?" Чрезмерная работа и огромное душевное напряжение привели его в те дни к упадку сил и серьезному сердечному недугу, и он добавляет следующие слова: "Судя по потере моих сил можно этому верить". Здесь следует отметить, что в те дни Герцль работал с лихорадочностью, превышающей человеческие силы, и здоровье его сильно пошатнулось. Уже в начале 1902 года он записывает в дневник: "У меня опять был приступ мозговой анемии: никому не рассказал об этом, дабы родители не узнали и не огорчились... Но в один из дней это унесет меня отсюда". Он часто думает о смерти, В тот же день он приписывает в дневнике: "Если умру скоро, то больше всех будут горевать родители. После них в меньшей степени, дети, потому что их будут утешать в их горе, а за ними — весь еврейский народ..."

Лорд Крумер предложил послать комиссию для расследо-вания возможностей поселения в районе Эль-Ариша и если мнение комиссии будет положительным, правительство Его Величества будет рекомендовать его египетским властям. В то время Египет был, на деле, послушен воле Великобритании. Принимая это все во внимание, в Эль-Ариш была послана комиссия по расследованию. По окончании исследования комиссия доложила, что поселение в Синае возможно только при условии. если правительство Египта согласится провести сюда значительное количество воды из Нила.

Вначале правительство Египта относилось ко всей этой программе с большим недовольством. Теперь оно утвердилось в этом мнении и открыто заявило о своем сопротивлении; итак. растаяла в воздухе еще одна большая мечта Герцля, созданная в тоске по обетованной земле. В начале апреля 1903 года Герцль в полном унынии покинул Каир. В конце месяца он вторично встретился с Чемберленом. Британский министр колоний пытался обнадежить Герцля, говоря ему: "В своей поездке по Африке я видел страну как раз для Вас; это Уганда; в местах. расположенных недалеко от моря, очень жарко, но вглубь стра-ны — климат чудесный и подходит европейцам; там можно выращивать сахар и хлопок, и я подумал, что эта страна подходит доктору Герцлю. Но он же ничего другого не хочет. кроме Палестины или мест вблизи нее..." "Да, я должен". — ответил Герцль, — "База должна быть недалеко от Палестины... Мы должны строить государство на национальном фундаменте. поэтому нам нужна политическая приманка Эль-Ариша". Так как еще не было официального ответа по делу Эль-Ариш. Герцль не стал интересоваться новым предложением. В июне 1902 года умер отец Герцля. В те дни Герцль еще верил в возможность приобретения Эль-Ариша и потому не хотел покупать постоянного погребального фамильного склепа в надежде, что скоро сможет захоронить останки отца в еврейском государстве. После того, как программа потерпела неудачу, он отправился в венский суд и купил погребальный склеп.

Вдобавок ко всему этому горю. весной 1903 года стали поступать горькие и страшные вести об ужасных еврейских погромах в Кишеневе, что находится в русской Бессарабии.

КИШЕНЕВСКИИ ПОГРОМ И ВИЗИТ ГЕРЦЛЯ В РОССИЮ

Во все времена Россия, как известно, была страной погромов. Не случайно, что само слово "погром" происходит из России. Со времени убийства царя Алексадра Второге, власти пользовались погромами как массовым политическим средством для подстрекательства против евреев; благодаря этому власти могли отвлечь внимание масс от прогнившего царского реакционного строя. Обычно русская интеллигенция относилась к по. громам очень равнодушно, а значительная часть революционеров видела в них средство расшатывания устоев государственного режима — кровь евреев была "смазкой для колес революции". Погромами власти хотели мстить евреям за их участие во всевозможных революционных организациях, особенно они мстили социал-революционерам. Они стремились "потопить ре. волюцию в еврейской крови". Результатом этих реакционных намерений был погром, вспыхнувший на Пасху 1903 года в Кишеневе. Поводом послужила средневековая легенда о ритуальном убийстве. Незадолгоо до Пасхи в Кишиневе распространились слухи о том. что один еврей убил свою домработницу-христианку. В действительности же она отравилась, и хозяин сделал все возможное для ее спасения. Ядовитая ненависть против евреев, направляемая государственными чиновниками, стала распространяться по городу. Стали появляться напеча-танные листовки, в которых было написано, что царь разрешил еврейские погромы в течение трех дней, дней Пасхи. Полиция не вмешалась, и разразился жесточайший погром. После страшных пыток погромщики убивали стариков, женщин и детей: все было выдержано в лучших традициях времен Хмельницкого. Многие десятки были убиты, сотни ранены, и тысячи еврейских магазинов и лавок были разрушзны. Евреи Кише. нева были настолько удивлены и шокированы, что не осмелились даже постоять за себя и этим вызвали гнев национального еврейского поэта Хаима Нахмана Бялика; этот погром он описывает в своей поэме "Сказание о погроме":

Перевод 3. Жаботинского

Герцля эти вести потрясли до глубины его больного сердца. Он послал письмо кишеневской еврейской общине с выражением соболезнований и полное печали и, особенно, содрогался при мысли о том, что ожидает их в будущем: "Семь мил-лионов бесправных людей... У них нет права защищаться... Они чувствуют себя брошенными на произвол судьбы и предоставленными власти черни!" Он превосходно знал, кто несет ответственность за погром, но разве мог он остаться стоять в стороне? Политики обязаны превозмочь свои личные чувства во имя исполнения своего долга, и он решает выехать в Россию, чтобы ободрить немного взволнованных и испуганных евреев, а также помочь им, связавшись с властями, даже если они замешаны в этом и руки их в крови. Он знал, что часть евреев настроена против контактов с ответственными на деле за погром, и все же Герцль решил, что необходимо перебороть чувство отвращения, наполнявшее его сердце и начать переговоры с царем и членами его правительства. С помощью посредников было получено приглашение посетить Петербург. Перед ним стояли три цели:
1) содействовать улучшению отношения властей к евреям и, таким образом, избежать погромов в будущем;
2) добиться поддержки правителей в его усилиях в Константинополе для получения Хартии на поселение, что позволит массовое еврейское переселение в Палестину и
3) добиться разрешения на деятельность сионистского банка среди русских евреев.

Хотя визит Герцля не рекламировался, среди евреев стали распространяться слухи о его приезде и в каждом месте, где он должен был остановиться, его встречали с восторгом, как избавителя. Герцль с грустью замечает: "Они настолько несчастны, что готовы в таком простом человеке, как я, видеть избавителя и спасителя". С приездом его в Петербург, Герцль был немедленно принят министром внутренних дел Плеве; он заявил Герцлю, что он, лично, поддерживает сионизм постольку, поскольку последний помогает переселению евреев, однако ему известно, что сионистские лидеры в России, трактуют сионизм по-своему, отлично от трактовки Герцля. и он сожалеет об этом. Герцль ответил ему в дипломатической форме, из которой можно вывести также и его политический вопрос: "А ведь против Колумбуса тоже восставали его моряки во время плавания, когда он еще не вывел их на сушу: если бы Вы могли помочь нам приобрести Палестину, то революционное брожение (между молодыми евреями в России), а также все. возможные социалистические идеи тотчас исчезли бы. Поддер-жите меня в ходатайстве у султана, помогите мне совершить переселение с помощью еврейского капитала, дайте сионизму развиваться свободно, и эти три пункта быстро приведут к цели".

Плеве в своем ответе подчеркнул вторично, что Россия заинтересована в переселении тех евреев, которые не могут ассимилироваться среди русских и согласился поддержать политическую программу Герцля. В письме, посланном ему. Плеве обещал "помощь сионистским представителям в их уси-лиях у оттоманского правительства и также облегчение дея. тельности обществ по переселению и даже помощь требующимися для них средствами". Герцль надеялся, что если Россия официально поддержит сионизм, это поможет ему получить Хартию. Позиции России отводилось важное место при дворе султана, так как султан опасался повторить опыт прошлого, боясь вмешательства России в том случае, если его политика на Ближнем Востоке не совпадет с ее желаниями. Поддержка Россией политического сионизма должна была рассеять эти опасения. Продолжая переговоры с министром финансов Витте, Герцль добился соглашения правительства на деятельность сионистского банка в России и ему также было обещано рас. смотреть его просьбу в отношении расширения "площади поселения" для евреев и включить туда Курляндию и Ригу. Ему было дано обещание в том, что евреям будет позволено покупать земельные участки. Несмотря на успех, достигнутый им в области политической, этот визит произвел на вождя угне-тающее впечатление. Он был очевидцем жестокого отношения полиции к еврейским массам в тех местах, где они собрались, чтобы встречать его. Особенно жестока была полиция в Вильно, где она разогнала евреев, которые пришли проститься с Герцлем. Их били плетками, жандармы топтали их лошадьми. Глаза Герцля были полны слез при виде этого мрачного зрелища. и он простился с провожающими ободряющими словами: "Не падайте духом, еще настанут лучшие дни. они должны прийти, ведь для этого мы и работаем!"

Через два месяца под знаком кишеневских погромов и мрачного впечатления от визита в Россию должен был открыться шестой сионистский конгресс, ставший известным под именем "угандийский конгресс".

УГАНДИИСКИЙ КРИЗИС

В середине августа 1903 года. в то время, когда взволнованный и растроенный Герцль находился в Вильно, он получил официальное послание от британского правительства о возможности получения Хартии на еврейское поселение в восточной Африке ( Уганда), "с намерением улучшить положение ев-рейской нации", и с условием, что сионистская организация пошлет туда комиссию "для выяснения, есть ли там земля, пригодная для целей, указанных в программе, и если есть, лорд Ландсдаун готов пойти на любые уступки... во имя образования еврейской общины или поселения в условиях, позволяющих сохранить их национальное существование..." Герцль видел в этом послании колоссальное достижение с политической точки зрения. Первый раз в истории еврейского изгнания крупная держава признает национальное еврейское представительство и предлагает ему выяснить возможность автономного еврейского поселения. Хотя единственной целью было и осталось построение государства в Эрец Исраэл, в Алтнойланд, как Герцль называл ее в своей литературной мечте, которую опубликовал за год до этого, но нельзя уйти от горькой действительности, которую символизируют кишеневские погромы.

Море бушует, пенистые волны могут потопить корабль и если нет возможности высадить на берег, находящихся в опасности, то разве не наш долг бросить им спасательный пояс. пока они не будут спасены окончательно? "Мы должны ответить на Кишенев... Мы должны проводить политику данного часа". — говорил Герцль. — "Разве можно отвергнуть великодушное предложение Великобритании без того. чтобы обсудить его?" Герцль созвал большой сионистский исполнительный комитет и ознакомил его членов с британским предложением. Предложение произвело большое впечатление. Все признали это большим политическим достижением, Бернштейн-Коган из Кишенева, который потом, во время прений на конгрессе, был против угандийского предложения, заявил, что принимая во внимание существующее положение, русские ев. реи готовы иммигрировать даже в преисподнюю.. Членов (впоследствии на конгрессе тоже был одним из предводителей противников этого предложения) встал и благословил всех молитвой. Однако понемногу, с началом детального объяснения этого предложения стали появляться растущие сомнения и в продолжении обсуждений превратились в открытое сопротивление, особенно со стороны русских евреев. Поэтомоу решено было вынести предложение на обсуждение и голосование конгресса в полном его составе.

В своей вступительной речи на конгрессе Герцль дал подробный отчет своих политических усилий за последние два года и также дал картину трагического положения, в котором находится народ, особенно в восточной Европе. Он рассказал о переговорах с Англией касательно Синая — Эль.Ариша и от. мены этого плана, а также о британском предложении выяснить возможности автономного еврейского поселения в Уганде. Герцль подчеркнул: "Не может быть и речи о том, что у еврейского народа может быть другая конечная цель, кроме Эрец Исраэл, и какой бы ни была судьба угандийского предложения, наши устремления к земле наших отцов не подлежат ни. какому изменению и никогда не примут другой формы и все-такн, конгресс должен признать, какого необычного прогресса достигло наше движение, благодаря переговорам с британским правительством... Мы с полным откровением высказали перед членами британского кабинета наше мнение по поводу Палести-ны... Этот план был предложен с целью улучшения положения еврейского народа и облегчения его нужд без того. чтобы мы позтупплись каким-нибудь из наших великих принципов, на каких основано движение... Но здесь нет и не может быть замены Сиону никогда; это не что иное. как помощь для поселения, однако, обратим внимание, на национальных и госу-дарственных основах". На основании всего этого Герцль предложил, чтобы конгресс принял решение о посылке делегации для выяснения существования возможностей поселения в Уган-де без того, чтобы прийти к решению о принятии или отклонении предложения: это будет решать следующий конгресс. Поддержать предложение Герцля. хотя и с некоторыми колебаниями решил Макс Нордау, один из самых почитаемых вождей движения после Герцля. Он окрестил это предложение необходимым "ночным убежищем" (Nachtasyl) и вместе с тем подчеркнул, что Эрец Исраэл остается, как и в прошлом, единственной незаменимой целью; но потому, что сотни тысяч несчастных сыновей нашего народа обречены на погибель и не могут больше ждать, "мы обязаны найти этим сотням тысяч ночное убежище до тех пор. пока у нас будет возможность перевести их на постоянную квартиру. . ."

Поднялось мощное сопротивление, которое было особенно сильным со стороны представителей из России. Членов сказал: "Я чувствую, что нечто скрытое в глубине моей души казавшееся мне дорогим, святым и неприкосновенным, подвергается здесь, в этом здании оскорблению и осквернению... Потому мы просим нашего предводителя: Ты смог пробудить понима-ние великого британского народа... так пойди и скажи этому народу, что Сион — это наша Родина: великий народ поймет нашу любвоь к Родине и поможет нам в достижении наших целей". Бернштейн-Коган из Кишенева сказал: "Когда я в первый раз услышал об этом предложении, то почувствовал то. что чувствует любой голодный и страждущий. Это был крик: дайте воды и хлеба: Однако мы собрались здесь не только как представители страждущего и занемогшего еврейства. а как хорошие врачи. которые не спрашивают больного, чего он хочет... История болезни еврейского народа — это история еврейского народа и ведет она в Эрец Исраэл и в ней его исцеление..." Спор был трагичным и бурным. Большинство делегатов поняли в чем состоит предложение Герцля, который намеревался, главным образом, продолжать переговоры с Великобританией. Он объяснил это делегатам из России, которые покинули зал заседаний со слезами на глазах, когда большинство делегатов поддержали предложение Герцля: если бы бри-танское предложение о выяснении возможностей было отвергнуто вообще, "то вы бы поставили меня в ужасное положение; никакой человек не захотел бы продолжать вести переговоры со мной. видя. что у меня отсутствует влияние до такой степени. что конгресс должен серьезно проверять мое предложе. ние". Герцль получил большинство голосов в конгрессе: 295 делегатов голосовали "за", 177 — "против", при 100 воздержавшихся. Среди голосовавших "за" были почти все делегаты из "Мизрахи" и полностью голосовали раввины, а также делегаты из Палестины и среди них Элиэзер Вен-Иегуда. Уже сам этот факт доказывает, что ни один человек из преданных Сиону не сомневался в том, что у Герцля не было никакого намерения предложить замену Эрец Исраэл. Он был уверен. что продолжение переговоров с Англией приведет в конце концов к получению Эрец Исразл и потому ни в коем случае нельзя прерывать эти переговоры. Семя. посеянное Герцлем. принесло в будущем обильный урожай. И возможно, что это вовсе не случайный курьез, что главой британского правительства во время переговоров с Герцлем о Синае, Эль-рише и Уганде, был лорд Вальфур, который по прошествии четырнадцати лет подписал знаменитую декларацию о поддержке Британией создания "еврейского национального дома в Палестине", а главой правительства, под чьим именем Бальфур опубли-ковал эту декларацию, был Ллойд-Джордж — тот человек, который в 1903 году подготовил по заказу Герцля текст Хартии о поселении в Уганде на случай, если это предложение будет принято конгрессом и станет актуальным.

В переговорах об Уганде Герцль преследовал таиже политически-практическую цель в отношении Палестины. В этих переговорах он видел средство давления на Турцию для ее "смягчения" и согласия на выдачу Хартии на Палестину или, хотя бы, на часть ее. Он думал: если до султана дойдет, что евреи ведут переговоры с Англией, то вполне возможно, что тогда он будет готов прийти к соглашению с сионистской организацией. Так он писал Менахему Усишкину. бывшему одним из главных противников угандийского поселения, что если надо купить дом и если это даже родительский дом. находя. щийся в чужих руках, то он не будет полагаться на любезность продавца в случае, если последний заупрямится и пойдет осматривать другой дом, находящийся поблизости или даже на одной из привлекательных улочек, и начнет переговоры о нем; в этом случае он не будет думать о том, что более умные или более злые люди смогут обвинить его в бесчувственности. Воображаемые переговоры о доме на привлекательной улочке помогут ему. в конце концов, купить дом его отца, что так дорог ему. Это было настоящим намерением Герцляво всей истории с Угандой и можно привести этому свидетельство из верных источников: доктор Боденгеймер, один из предводителей сионистов в Германии, рассказывает, что после шестого конгресса он показал Герцлюзаметку, напечатанную в бельгийской газете и в ней было сказано, что восточная Африка, то есть Уганда, совершенно не подходит для поселения масс; на это Герцль весело ответил: "Да ведь это великолепно! Если так, то мнение делегации будет отрицательным, и мы добъмся того. чего хотим... Увидишь, придет день, и Англия употребит все свое влияние для того. чтобы нам предоставили Палестину для "еврейского государства". Разве это не было чудесным предсказанием, которое почти полностью свершилось?

Другое интересное свидетельство находится среди мемуаров доктора Хаима Житловского. Когда он посетил доктора Герцля после конгресса и спросил его об угандийской программе. тот ответил ему: "Я боролся за то, чтобы послали делегацию и я уверен и удовлетворен, что добился этого решения. Но послушайте, господин доктор! Никто из тех, кто боролись за Уганду, ни на минуту не верит в то. что это предложение возможно осуществить. Наша борьба за Уганду - это всего лишь политический маневр в нашей борьбе за Эрец Исраэл... Впервые в нашей истории такое правительство, как английское, предлагает нам наше собственное государство на автономных началах. Такое предложение уже само по себе — официальное признание принципов сионизма и сионистской организации... Посланная организация вернется, конечно, с отрицательным ответом. Тогда мы обратимся к Англии во второй раз с объяснениями: нет для нас подходящей страны, кроме Палестины; помоги нам. если уж ты так интересуешься всеми подробностями наших переговоров с Турцией.,. В разговоре с русской фракцией я не мог из за понятных соображений говорить обо всем этом плане. Каким образом я мог это сделать 7 Но почему же они сами не поняли этого?.. Уганда -- не страна нашего будущего: Эрец Исразл, и только она:"

Герцль закрыл шестой сионистский конгресс клятвой верности Сиону: "Если забуду тебя. Иерусалим, пусть отсохнет моя правая рука!"

ПОСЛЕДНИЕ УСИЛИЯ И ПЕСНЯ ЖИЗНИ ОБОРВАЛАСЬ В СЕРЕДИНЕ

В своей примирительной речи на собрании "голосовавших против" и в заключительной речи на шестом конгрессе, Герцль спас сионистскую организацию от раскола, хотя спор продолжался, и мир полностью еще не восстановился. "Сионисты Сиона", как себя назвали противники угандийской программы, продолжали бороться. Дошло до того, что в Париже на балу в честь праздника Ханука, который устроил "Сионистский союз", нашелся душевнобольной молодой еврей из России, пытавшийся покушаться на жизнь Нордау; он выстрелил в него дважды и выкрикнул: "Смерть Нордау-африканцу!" Этот странный случай очень задел Герцля; он написал соболезнующее письмо Нордау, в котором говорил: "Если стреляли в Вас, то я уверен, что для меня уже тоже приготовлена пуля... У нас имеются все недостатки правителей, кроме их безопасности и их достоинств... В ультиматуме, который мне прислали харьковчане (противники Уганды, собравшиеся в Харькове), я уже вижу дуло револьвера..." Однако даже самым невменяемым не пришло в голову стрелять в Герцля, но его больное сердце они ранили сильно. Мать его знала, как опасна его болезнь, но она не могла его остановить. Он совершенно сознательно губил себя, чтобы помочь своему народу. Преданная мать присутствовала также на последнем конгрессе Герцля и как только могла следила за сыном, сидя за кулисами. Когда боли становились нестерпимыми, он врывался в комнату матери, и она меняла ему перевязку, которую он всегда носил на сердце. Нет никакого сомнения в том, что угандийский конгресс приблизил его конец. Несмотря на тяжелое состояние здоровья, он продолжал работать изо всех сил. Еще раз ездил к баденскому архигер-цогу, и под его влиянием послал герцог письмо Плеве, где писал, что Германии желательно, чтобы Россия похлопотала у султана за еврейское поселение в Палестине, и если царь может содействовать в этом деле, то Герцль немедленно выезжает в Константинополь. Герцль был так занят в эти дни. что не смог даже быть на премьере своего спектакля "Солон Ба-лидья", который поставил один из берлинских театров, Спек-такль почти символизировал то. что ожидало его самого: Солон хотел избавить свой народ от страданий и волнений; он дал ему хлеб, помощь и свободу, а в благодарность он получил стакан с ядом. . .

Усталый и обессиленный выехал Герцль в январе 1904 года с визитом в Рим, после того, как получил от одного из евреев сообщение, что итальянский король хотел бы иметь с ним беседу. Встреча эта имела место. Виктор-Иммануил беседовал с ним очень дружески. Он рассказывал ему о вкладе, который вносят итальянские евреи в жизнь государства и пра-вительственные учреждения. Касаясь в разговоре Палестины, заметил: "Я хорошо знаю Палестину, был там несколько раз... Страна уже кажется еврейской. Она должна перейти в ваше распоряжение, это только вопрос времени, когда у вас там будет полмиллиона евреев". Когда Герцль рассказал ему о британском предложении в отношении Уганды, король сказал: "Я рад, что вы избавились от Уганды, ваша любовь к Иеру-салиму мне очень нравится. Покушение на Нордау мне тоже нравится, хотя и было совершенно сумасшедшим; это показывает преданность идее..." Герцль не упустил возможности просить поддержки Италии сионизму. Король обещал ему сделать это. Под влиянием Герцля министр иностранных дел Италии послал указание послу в Константинополе вместе с русским послом хлопотать "за передачу Палестины евреям". Через несколько дней Герцль был принят Папой Римским. Атмосфера, в которой состоялась встреча со святым Папой, была мрачной с самого начала. Герцль вел себя не так, как принято в Ватикане: во время аудиенции он не преклонил колен и не поцеловал Папе руки. Когда Герцль просил его поддержать сионист. ское движение, Папа сухо ответил: "Иерусалим освящен жизнью спасителя, и мы не можем позволить евреям обосноваться там. Евреи не признают нашего спасителя, и мы не можем признать их... Мы не можем поддержать еврейское движение". Герцль признал, что этот визит потерпел неудачу, но он произвел сильное впечатление на Папу и по истечении нескольких недель было опубликовано официальное заявление: "Если евреи верят, что их жизнь в стране отцов будет легче и спокойней, так для нас это не что иное. как любовь к ближнему. Мы уважаем иудаизм и никогда не забываем, что если бы не он. нас бы тоже не было, поскольку истоки веры нашей берут начало в иудаизме". Итак, откровение более, чем просто сочувственное.

В последующие после шестого конгресса дни Герцль продолжал посылать представителей в Константинополь для продолжения переговоров с султаном, однако никакого существенного изменения не произошло в его прежней установке. Домашние разногласия и тщетность усилий в получении Хартии у султана доводили его иногда до полного отчаяния и приводили к мысли об откровенном выступлении перед народом и уходу от руководства. Придя немного в себя, он созвал в феврале 1904 года сионистский исполнительный комитет с целью примирения. Он говорил с полным откровением: что касается несправедливого к нему отношения во время конгресса и после него, "я это забыл..., нс я обязан пробудиться в некоторой степени, когда дело идет о существовании нашей организации, в обеспечении нашего единства". В конце своей речи он напомнил рассказ о соломоновом суде и заключил: "Та. что хо-тела разорвать ребенка пополам, не была его настоящей ма-терью". Чтобы избавить всех даже от тени сомнения о его отношении к Сиону, сказал: "Когда меня теперь спрашивают, хочу ли я Сиона, могу ответить, вероятно, одним словом: конечно все силы отдаю этому... И хотя я думаю, что ваше требование о таком моем заявлении является несправедливым, однако я повторяю еще раз то, что твердил всегда: я хочу только этого, я хочу только в Сион, и друзья мои знают, что много делается сегодня во имя Эрец Исраэл", Усилия Герцля и тех, кто требовал мира, принесли свои плоды. Решения о примирении были приняты единогласно и движение опять стало единым. Однако неделя взволнованных дискуссий в комитете по примирению ослабило и без того больное сердце вождя. Врачебный консилиум установил опасное изменение в сердечной мышце, и Герцль вынужден выехать на шестинедельное срочное лечение. На сей раз он покорился. Он чувствует, что дни его сочтены. Шестого мая. за два месяца до кончины он писал Давиду Вольфсону, своему ближайшему другу и помощнику: "Меня будут тут лечить от сердечного заболевания. Мама ничего об этом не знает и думает, что я нахожусь здесь только с целью отдыха. Не делайте глупостей после моей смерти". Через несколько дней. после сильного сердечного припадка он сказал Кацнельсону, приехавшему к нему из России: "Зачем нам обманывать себя, я уже после третьего звонка, Я не трус и спокойно иду навстречу смерти тем более, что последние годы мои прошли не без пользы..." И он возвращается к текущим делам и дает ему наставления перед его скорой встречей с Плеве.

Лечение и отдых в Франценсбаде не помогли. Герцль возвращается в Вену; оттуда он уезжает в тихую деревушку Эдлах, где за ним преданно ухаживает его жена Юлия; не. смотря на это, положение продолжает ухудшаться. Второго июля в субботу утром он почувствовал, что конец его близок. Он просит, чтобы вызвали мать и детей. В воскресенье третьего июля положение его ухудшается. Он просит у доктора поддер-жать его чем-нибудь до приезда матери я детей. В полдень прибывает мать; собрав последние силы, он приподнимается в кровати, протягивает ей в приветствии руку и говорит: "Мама, родная, хорошо, что ты здесь. Ты прекрасно выглядишь. Я выгляжу неважно, но скоро мне станет лучше". Он поцеловал ее, ободрил и через некоторое время попросил знаком, чтобы она оставила его одного. Немного позже, когда к нему подвели сына, прошептал: "Братья твои рассеяны по всему свету; если захочешь, найдешь их; я их тоже нашел, потому что искал. Помни, твой народ нуждается в свежих здоровых силах, а ты наследуешь имя Герцль". Через несколько минут отослал из комнаты и детей и совершенно обессиленный вытянулся в кровати. Несколько часов отдыхал и окружающим казалось даже, что наступило улучшение; его мать, жена и несколько близких родственников находилось возле него. В пять часов вечера он внезапно повернулся к ним и сказал: "А теперь, любимые, оствьте меня одного". Тотчас после этого он скончался, будучи в возрасте сорока четырех лет.

Хотя песнь его жизни оборвалась в середине, дух его остался в народе навеки!

Седьмого июля на венском кладбище состоялись похороны вождя, почитаемого и оплакиваемого почти всем народом. Смерть его была ударом для людей из всех слоев населения, и она потрясла их. Смерть Герцля была принята как национальное бедствие. У его открытой могилы Ганс, тринадцатилетний

мальчик, сказал надгробную молитву „кадиш" и добавил по просьбе Вольфсона: "Если забуду тебя Иерусалим, пусть от. сохнет моя правая рука..."

Герцль просил перед смертью, чтобы его похоронили рядом с отцом, пока еврейский народ не перенесет его останки в Эрец Исраэл. После создания государства Израиль и окончания войны за независимость, останки Герцля и его родителей, по приказу правительства еврейского государства", были 14-го августа 1949 года перевезены в Иерусалим. День смерти (хаф тамуз) великого провозвестника был и остался национальным днем поминания еврейского народа и государства Израиль.

ОЦЕНКА ЕГО ЛИЧНОСТИ

Для того, чтобы оценить великую и историческую личность Герцля, достаточно только привести слова Нордау, крупного сиониста и глубокого мыслителя. Вскоре после смерти Герцля он писал:

"При жизни этот выдающийся человек, этот гений, оста. вался почти непризнанным. Лишь после его смерти свершилось чудо, вознесшее его над народом и представившее всем, что это был за человек... Причина этого чуда заключается в изменении перспективы. В отношении обыкновенного человека действует оптический закон, когда удаление во времени и в месте уменьшает этого человека. Чем дальше вы будете отходить назад, тем больше будет уменьшаться его образ, будут стираться очертания, пока он не исчезнет совершенно с поля нашего зрения. В отличие от этого растет и становится все более ярким сверкающий образ гения; черты его выступают все резче и те, что приходят после него, видят его лучше и четче, чем его современники. Это чудо мы видим в Герцле... Кто еше может сомневаться в том, что он был гением, какого еврейская история создает одного на сотни лет?.. Среди еврейского народа было много талантливых людей, но это были односторонние таланты... В первый раз за две тысячи лет еврейский народ произвел на свет человека, который был одновременно прекрасным европейцем и пламенным евреем; он отдал свою душу во имя самого развитого прогресса и в то же время, он обладал прекрасным историческим чутьем. Он был одновременно писателем и политиком. Он был президентом, лектором, ор-ганизатором, мечтателем и человеком действия в одном. Осторожный и смелый. Готов на любую жертву и даже. если дело касалось его лично, готов был на самопожертвование, но попустительствовал и был терпимым безгранично по отношению к другим; гордый и аристократичный и, вместе с тем, скромный и брат каждому простому человеку. Таким был Теодор Герцль!"

< < К оглавлению < < > > К следующей главе > >

Наши баннеры: