ПАЛЬМАХ обеспечил победу в 1948 г. Без ПАЛЬМАХа не было бы создано государство. Это знают все в Израиле и многие вне его. И это правда, потому что ПАЛЬМАХ был единственной реальной вооруженной силой ишува. А был он единственной силой потому, что политические структуры сознательно душили в зародыше все другие альтернативы. В результате политических игр и борьбы за власть ишув лишь чудом не проиграл войну, и можно было бы добиться бтльших побед ценой миньших потерь. Это - тоже правда. Но ее не знает почти никто. Потому, что по-прежнему действуют те же партийные интересы, и те же партии по-прежнему заинтересованы в том, чтобы никто не знал правды. Разница только в том, что теперь к официальным партиям присоединилась партия неофициальная, но, может быть, еще более могущественная: партия ветеранов ПАЛЬМАХа.

Ветераны ПАЛЬМАХа сплошь и рядом занимают посты и должности благодаря тому, что они были в ПАЛЬМАХе. Можно понять, что они готовы до конца бороться за миф ПАЛЬМАХа. Но не все пальмахники сидят на важных постах. Большинство из них это "простые люди" - и, тем не менее, они, как правило, тоже стоят стеной за пальмаховский миф. Это не парадокс, это давно известный психологический феномен. Человек заинтересован не только в деньгах и власти, но и в таких "нематериальных вещах", как уважение, почет, уверенность в своем превосходстве, праве смотреть на других свысока. Все это дает принадлежность к уважаемой касте: будь то "старая гвардия Наполеона", "первопроходцы", "борцы за прогресс” или пальмахники. Основатели ПАЛЬМАХа хорошо знали эту истину, и поэтому ПАЛЬМАХ изначально формировался как масонская ложа, клуб избранных, братство "детей света".

Идеологи ПАЛЬМАХа не строили на пустом месте. У них был образец, обнаружить который отнюдь не трудно. Русское революционное подполье было организовано по такому же принципу. Романтика тайного братства, члены которого готовы пожертвовать собой ради идеи и общего дела, привлекает многих (1). С победой революции надобность в подполье пропала, но идеологически-пропагандистский аппарат нового режима эффективно использовал найденный манипулятивный трюк. Место героев подполья заняли эзотерические группы: цекисты, чоновцы, комиссары, красные матросы, чекисты, партийцы и пр. С точки зрения психологии эти группы имеют характерные признаки: условные обозначения, четкий стереотип "ритуальной чистоты и идеализма", замкнутость. В Израиле все эти принципы были воплощены в двух группах: в киббуцах и в ПАЛЬМАХе(2). Обе группы, превращенные в миф, переплелись между собой и активно поддерживались государственной и политической структурой социалистического сионизма. Пинхас Лавон следующим образом определил (1950) цель киббуцианского движения: "Установить общественные нормы и принципы равенства в израильском обществе"(3).

Пока Израиль будет видеть в киббуцианском "равенстве" свой идеал, а в киббуцниках - идеалистов и свой авангард, власть социалистическим партиям гарантирована. Руководство хорошо поняло это правило и потому заботилось об успехах и влиянии киббуцов. Две области были определены как дающие наибольший психологический эффект. Одна из них - ЦАХАЛ, и поэтому киббуцники усиленно продвигались на командные должности. Вторая - экономический успех. Здесь проблема была сложнее, и ее решали государственной "подкормкой" киббуцов (например, специально составленными законами о налогообложении или распределением квот продукции)(4). В этой "подкормке" заключалась смертельная опасность для киббуцов. Рано или поздно о ней начнут говорить открыто, и тогда грянет бунт. Он пришел в период предвыборной кампании в 1981 г., когда киббуцам вдруг вспомнили их чванство, их привилегии и эксплуатацию "городов развития". После 1981 г. моральный авторитет киббуцов в Израиле почти исчез (5). ПАЛЬМАХ находился в более выгодных условиях и, поэтому миф ПАЛЬМАХа пережил миф киббуца.

Два обстоятельства благоприятствовали ПАЛЬМАХу. Прежде всего, он перестал существовать в 1948 г. Следовательно, его недостатки остались только в книгах и воспоминаниях. Книги писались под диктовку и под цензурой (6), а воспоминания были блокированы традицией кастовой солидарности. Но, видимо, важнее было второе обстоятельство. Израильское общество, в сущности, мало чем обязано киббуцам. Киббуц был одной из форм заселения страны, и с 60-х годов он уступил "пальму первенства" другим движениям. Но ПАЛЬМАХу государство (и его граждане) обязаны жизнью. Этот вид морального обязательства не может быть отменен никакими последующими событиями. Из-за этого чувства благодарности, израильтяне не хотят слушать правду о ПАЛЬМАХе (хотя уже готовы в пол-уха слушать правду о киббуцах). Кроме того, обычно приводится следующий аргумент: "Нет смысла копаться в том, что было в 1948 г. Что было, то было. Сейчас это не имеет никакого значения". Это звучит довольно убедительно, это даже похоже на правду. Это было бы правдой, если бы бывшие пальмахники не занимали столь важные позиции в израильском обществе, и если бы они не были, по-прежнему, связаны круговой порукой корпоратизма, и если бы "дух ПАЛЬМАХа" не определял до сих пор нормы воспитания в ЦАХАЛе, и, наконец, если бы идеи "группы Кинерет", пропущенные через официальную историографию ПАЛЬМАХа не оказывали решающее (и разрушительное) влияние на политическое мышление страны. В 90-х гг. добавился новый момент: всем своим историко-мифологическим и корпоративно-идеологическим авторитетом ПАЛЬМАХ поддерживает Ицхака Рабина, трагикомического героя израильской мифологии. В силу всех этих обстоятельств правда о ПАЛЬМАХе по-прежнему политически актуальна.

ПАЛЬМАХ, МАПАМ, СССР и другие

Ныне ПАЛЬМАХ мифологически связан со всем социалистическим сионизмом. Даже "последний пальмахник" - Ицхак Рабин - считался официальным лидером якобы левоцентристской партии “Авода” (в прошлом бен-гурионовская МАПАЙ). Но исторический ПАЛЬМАХ связан только с крайним левым флангом сионизма, прежде всего, с партией “Ахдут hа-Авода” (прежде “фракцией Бет” в МАПАЙ). В феврале 1948 г., в буре Войны за Независимость и под угрозой будущих парламентских выборов(7), она объединилась с еще более левой (но все еще сионистской) партией “hа-Шомер hа-Цаир”. Так образовалась партия МАПАМ. Обе партии были агрессивно социалистическими, но они расходились “по национальному вопросу”. “Ахдут hа-Авода” стояла за захват всей земли Израиля и за трансфер арабов, “hа-Шомер hа-Цаир” в соответствии с марксистскими догмами ориентировался на арабо-еврейское сотрудничество в будущем государстве, которое должно было стать социалистическим и двунациональным. Это принципиальное различие сказалось позже, уже после 1967 г., когда “национальная” часть МАПАМ примкнула к Движению за целостный Израиль(8), а “интернациональная” начала свой дрейф в сторону Организации Освобождения Палестины(9).

Но тогда, в 1948 г. общее было важнее, и обе партии могли существовать вместе(10). В те годы у "общего" была простая и четкая политическая этикетка: признание идеологической гегемонии Советского Союза и ведущей роли лично товарища Сталина, в качестве вождя всех прогрессивных сил. В 1940 г, после нападения на Финляндию, Берл Каценельсон записал в своем дневнике: "Нет такой мерзости, которой они бы не простили Сталину. Ему заранее выдана индульгенция". И прибавил по-русски: "Начальство знает все". Он был прав: после войны МАПАМ оправдывала и пражские процессы, и "дело врачей"(11). Но тогда, в 1940 г. речь шла о том, как еврею-социалисту относиться к тому печальному и необъяснимому (для марксиста) факту, что социалистическая Россия не борется с фашистской (и антисемитской) Германией, каковую борьбу ведет как раз империалистическая Британская Империя. С точки зрения левых сионистов, главным была классовая (пролетарская) природа СССР. Берл считал, что главным является война против Гитлера. "Да какой мне прок в том, что есть иные, будь они хоть белее снега, коли они не воюют с Гитлером!?" - воскликнул Берл, слушая речь Бен-Аhарона, который защищал политику Советского Союза(12). (Анита Шапира, "Берл", т. II, стр. 224-225, русс.изд.).

Любовь к СССР не была вполне бескорыстной. Деньги от Советского Союза левые сионисты, правда, не получали, но зато могли использовать в своих целях авторитет его "успехов" и сиять отраженным светом его трудовых и военных побед. "Отражением" победоносной и пролетарской Красной Армии был ПАЛЬМАХ.

Пальмахников воспитывали в беззаветной вере в Сталина и в Советскую Россию, в преклонении перед Красной армией. ПАЛЬМАХ должен был стать партийной милицией, готовой сделать по слову партии многое (если даже не все!), и он должен был стать основой рождающейся армии рождающегося государства. Проектировалось, что эта армия тоже будет партийной и классовой. Бен-Гурион остановил этот процесс, распустив ПАЛЬМАХ (7.11.1948), чего ему не простили до сих пор. Но этим дело не кончилось. Исар Харэль, стоявший во главе службы безопасности в 50-х годах, рассказывает о подпольных ячейках МАПАМ внутри секретных служб Израиля и даже о создании складов оружия в киббуцах партии МАПАМ (“hа-Киббуц hа-Арци”). Пропаганда была столь успешна, что традиционное политическое руководство стало терять контроль над развитием внутренних процессов в партии и в киббуцах. Крайне левое крыло под руководством Моше Снэ было исключено из партии МАПАМ, которая все же осталась тогда в общем русле сионизма. Снэ присоединился к коммунистам. Вместе с ним ушел в компартию Яир Цабан. Затем он вернулся в “родную партию”, стал одним из ее лидеров и в силу этого занял пост министра абсорбции в правительстве Рабина.

Несмотря на "кризис Снэ" МАПАМ продолжала почитать Сталина. День 7 ноября праздновался как годовщина Октябрьской революции. В честь одного из этих праздников в 50-х гг. партия опубликовала обращение к членам “hа-Шомер hа-Цаир” в ЦАХАЛе: "Мы будем помнить Красную Армию-освободительницу (и не будем помнить о ее роли в 1939-1940 гг.), и мы научимся бороться за превращение ЦАХАЛа в армию народную и красную в соответствии с традицией ПАЛЬМАХа. Да здравствует товарищ Сталин, вождь лагеря мира в Советском Союзе и во всем мире!" (по книге: “Левизна в Израиле”, Цви Шилох, 1991).

Потом пришел 1956 г. и многих поверг в смятение. "Зачем мужик рассказал об этом?" - реагировал лидер МАПАМ Меир Яари на речь Хрущева на ХХ съезде. После "разоблачения культа" о просоветском и просталинском аспектах ПАЛЬМАХа предпочитали забыть. Израильское общество в целом действительно забыло о них. В коллективной памяти остался только 1948 г., и притом в пропагандистско-подцензурной редакции.

Как матросы в 17-м году

Во многих событиях 1948 г. нельзя разобраться, не понимая идеологии, которой в течение шести лет вбивали пальмахникам в голову партийные политруки. Элиэзер Лиф был командиром взвода Хаганы в Тель-Авиве. Он добровольно перешел в 4-ю роту ПАЛЬМАХа, которой командовал Биньямин Цур. "Цур был исключением среди первых командиров ПАЛЬМАХа. Все остальные пришли из киббуцов и мошавов. У Цура не было никакой связи с соответствующими политическими течениями, поэтому ему чинили препятствия и затем сменили его. Из 4-й роты я перешел в 3-ю, где командиром был Ури Яфе. В 1943 г. я попросил повышения. Мне ответили совершенно откровенно: тебе не хватает наших корней. Мы хотим построить военную силу, основанную на идеологических корнях киббуцов. Я точно помню это выражение "идеологические корни" - даже сейчас, 40 лет спустя. После этой беседы я решил оставить ПАЛЬМАХ".

11 мая 1948 г., за четыре дня до провозглашения государства, Фейга Иланит сказала на заседании ЦК МАПАМ: "Мы обязаны создать партийную армию, тогда появится шанс создать гистадрутную армию. Мы обязаны беречь ПАЛЬМАХ, потому что он подобен матросам России в 1917 г., которые были первыми в защите революции. Но вокруг ПАЛЬМАХа следует построить партийную армию".

Это не случайная оговорка. ПАЛЬМАХ строился именно как армия партийная, а не государственная. До 1977 г. особой разницы не было, коль скоро у власти в государстве стояли социалистические партии. Но особо проницательные умы уже тогда предвидели “опасность”. На заседании исполнительного комитета Гистадрута, где обсуждался вопрос о роспуске ПАЛЬМАХа, лидер МАПАМ Яаков Хазан сказал: "Я полагаю, что ПАЛЬМАХ не будет выполнять заданий, если они придут от главы правительства по имени Менахем Бегин (13), и я не буду видеть в этом несчастье для Государства Израиль. Я буду видеть в этом успех". Исраэль Галили сказал на заседании руководства МАПАМ: "ПАЛЬМАХ - это самая дисциплинированная часть Хаганы. Я хочу обеспечить существование ПАЛЬМАХа и в будущем. Я хочу иметь военную силу, на которую рабочее движение сможет положиться, не обращаясь к армии". Перед войной начальник генерального штаба Хаганы Яаков Дори сказал друзьям, что проблемой для Хаганы будет ЭЦЕЛЬ, а не арабы. Примеры “национального сознания” руководителей и командиров ПАЛЬМАХа и Хаганы уже приводились выше, и мы столкнемся с ними и в дальнейшем. Высшей точкой (пока что!) стала история “Альталены”, героем которой был Ицхак Рабин (гл.22, прим.2).

Когда началась война, ПАЛЬМАХ был единственной мобилизованной силой Хаганы, поэтому на его плечи легли самые трудные задачи. Бойцы ПАЛЬМАХа были главной силой Войны за Независимость. Поэтому правы те, кто утверждает, что без ПАЛЬМАХа ишув проиграл бы войну. На этом правильном утверждении Галили и Алон построили манипулятивный миф командиров 1948 г. Они замолчали многочисленные неудачи и поражения, ошибки планирования и командования. Война все же закончилась победой. Евреи "только" заплатили огромную цену в человеческих жизнях и “всего лишь” упустили несколько важных побед. Это случилось потому, что ПАЛЬМАХ не готовил себя к регулярной войне с внешним врагом, его истинным противником были политические конкуренты внутри ишува. Цена была бы меньше, а результаты были бы лучше, если бы ПАЛЬМАХ вместо идеологической подготовки и полевых работ, уделял больше времени военным учениям.

Командиры 1948 г. стали политическими лидерами и важными чиновниками. Для этого пришлось утаить кое-какие факты. Что известно о командирах, которые посылали солдат вперед, а сами уезжали в тыл? Что известно о командирах, которые оставляли своих людей на поле боя и не спасали раненых? Что известно о пальмахниках, которые убивали пленных и грабили имущество арабов?

Если бы эти факты были опубликованы тут же, в 1948 г., может быть, удалось бы исправить недостатки. Если бы они стали известны в 1949 г., может быть удалось бы построить ЦАХАЛ на более здоровой основе. Но у партии “Ахдут hа-Авода”, у движения "hа-Киббуц hа-Меухад" и у многих других был личный и партийный интерес - замолчать правду. И они сделали это.

Миф командиров 1948 г.

Для политической победы мало быть героем, важнее чтобы твой политический противник был ничтожеством. В 50-х гг. противниками ПАЛЬМАХа и стоявшей за ним партия МАПАМ были не ревизионисты и не ЭЦЕЛЬ, а Хагана и Бен-Гурион. В соответствии с политической задачей строилась и система мифологии.

Историки ПАЛЬМАХа установили определенный стереотип: командиры ПАЛЬМАХа якобы кричали: "За мной!" - и шли впереди атакующих, командиры Хаганы - командовали из тыла. Они связывали это с традициями английской армии, с одной стороны, и с оригинальной тактической системой ПАЛЬМАХа - с другой. Дело доходило до резких высказываний типа: "Самое большое, на что были способны командиры Хаганы, это не мешать действиям ПАЛЬМАХа" (14).

Надо сказать несколько слов об "оригинальной тактике ПАЛЬМАХа". ПАЛЬМАХ готовился к диверсионным действиям в составе малых групп, поэтому особое ударение делалось на самостоятельность командиров и командование в боевых порядках. Это и создало мнимое различие в принципах командования. Разница была не в традициях и тем более не в "моральных принципах", а в тактическом уровне командования. Командиры батальонов и бригад ПАЛЬМАХа тоже не ходили в атаку, и было бы смешно и неэффективно, если бы они это делали. Вместе с тем, было немало случаев, когда командиры были слишком далеко от поля боя или просто оставляли своих подчиненных под огнем в критические минуты. Кой-какие примеры уже были приведены в разделе III. Не менее серьезные случаи будут приведены ниже. Парадокс заключается в том, что именно "господин ПАЛЬМАХ", "последний из поколения 1948 г." и “антигерой” этой книги - Ицхак Рабин - отличался оригинальным свойством всегда быть вдали от свиста пуль.

Особенно следует остановиться на проблеме военных талантов. Так уже случилось, что в 1948 г. в Израиле не было по-настоящему способных командиров на уровне батальона и выше. Их не было ни среди ветеранов бригады, ни среди “пролетарских командиров” ПАЛЬМАХа, ни в генеральном штабе. Это - исторический факт, и никакие манипуляции здесь не помогут. Тогда возникает вопрос, как же ишув победил в войне?

Правда заключается в том, что гениальность командования разумеется весьма желательна. Но она не является необходимым условием победы и даже не всегда способна предотвратить поражение. В 1948 г. ишув вел тотальную войну. В войнах такого типа нации способны вынести тяжелые потери и принести огромные жертвы. В соответствии с идеологией социал-сионизма, вооруженные силы ишува должны были состоять из широкой, но мало эффективной милиции (Хаганы) и небольших элитарных соединений (ПАЛЬМАХ). Эта концепция находится в очевидном противоречии с требованиями тотальной войны. Смена концепций была произведена благодаря энергии и воле Бен-Гуриона, вопреки желаниям командования ПАЛЬМАХа и его политических патронов. Вместе с тем она была произведена с опозданием из-за слепоты Бен-Гуриона и военного руководства ишува(15). Не осознав этой “дуальности”, нельзя понять роли Бен-Гуриона. Так сложилось несколько парадоксальное положение: главной боевой силой в войне был ПАЛЬМАХ, в то время как основная схема ведения войны противоречила самой идее ПАЛЬМАХа. Этот парадокс был решен роспуском ПАЛЬМАХа.

Арабская сторона в 1948 г. не поднялась до уровня тотальной, национальной войны. До 15 мая ишуву противостояли иррегулярные и полурегулярные отряды местных арабов и добровольцев из соседних арабских стран. У них еще хуже, чем у евреев, было поставлено военное обучение, и действия их не были согласованы. В целом арабские милиции 1948 г. уступали евреям по боевым качествам. Но самым опасным для арабов было представление о том, что войну решат регулярные арабские армии после 15 мая. Это лишало арабские отряды значительной доли агрессивности. Регулярные арабские армии, несомненно, превосходили ЦАХАЛ и Хагану по численности и вооружению (до середины 1949 г.). Но их действия тоже не отличались решительностью. Арабские армии не имели резервов, а слишком тяжелые потери могли ослабить стоящие за ними режимы. Арабские правительства нуждались в своих армиях для борьбы с "внутренним противником" отнюдь не меньше, чем для борьбы с молодым еврейским государством.

В этом смысле война 1948-49 гг. была похожа на революционные войны Франции. С одной стороны - правительства, располагающие профессиональными армиями, но не готовые идти на риск и слишком тяжелые потери. С другой стороны - вооруженная нация, принявшая на себя альтернативу победы или смерти. В таких условиях нация имеет реальные шансы на победу даже в очень тяжелых условиях, но все же победа отнюдь не обеспечена автоматически. Те же “феодальные генералы” вскоре научились бить “революционные армии” Франции. Соотношение сил изменила историческая случайность: Наполеон - гений, неизмеримо превосходивший всех полководцев своего времени. Появление Наполеона было исторической случайностью, и ни один разумный человек не будет рассчитывать на ее повторение.
----------------------------------------------------------------

1.Темные стороны подполья описал Достоевский в "Бесах", но его предупреждение не было услышано.

2.Романтика ЭЦЕЛя и ЛЕХИ тоже существовала, но она не приняла масштабов национально-государственного культа.

3.Социалистическое равенство всегда есть равенство немой массы перед лицом тех, кто "равнее других".

4.Приехав в Израиль в 1976 г. переводчик неоднократно слышал сравнение киббуцов с колхозами (в смысле: и те и эти - "коммуна"). Не вдаваясь в подробности, переводчик всегда отмечал, что советское государство жило за счет колхозов, и затем "наивно" спрашивал, было ли что-либо похожее в Израиле. Ответом был неизменный громкий смех (или интеллигентная улыбочка, в зависимости от темперамента собеседника).

5.Но не заграницей и не среди новых олим, которые по части знания фактов отстают на несколько лет.

6. См. гл. 30,4

7. Выборы 1949 г. дали 46 мандатов партии МАПАЙ и 19 - партии МАПАМ. Таким образом, Бен-Гурион мог бы составить чисто-социалистическую коалицию. Но он сказал, что не позволит, чтобы ультралевое меньшинство диктовало свою волю большинству, - и составил коалицию с Религиозным блоком (16) мест и мелкими партиями, включая этнический список сефардов. Поучительно сравнить это решение с действиями Рабина и особенно Переса, который похваляется статусом "ученика Бен-Гуриона".

8. Движение было в основном интеллектуальным. Вместе с тем, “родственная” ему партия “Тхия” сыграла важнейшую роль в заселении Иудеи и Самарии, обеспечив парламентский нажим на правительства Ликуда. Практическую работу по заселению освобожденных (или оккупированных) территорий осуществило религиозное движение "Гуш Эмуним" ("Блок верных").

9. Этот процесс начался еще до войны 1967 г., а окончился (пока что!) соглашением в Осло (1993).

10. В дневнике осажденного киббуца Йехиам есть такая запись (об объединительном съезде): "У нас здесь все горит, а мы обсуждаем, посылать ли нам представителя смотреть, как Табенкин целуется с Яари!"

11. “Его великие исторические дела будут направлять поколения и поколения во всем мире на их пути к режиму социализма и коммунизма” - так звучала телеграмма соболезнования, посланная в СССР по случаю заката “Солнца народов” (5.3.53). Телеграмму от имени МАПАМ подписали Меир Яари, Яаков Хазан и Ицхак Бен-Аhарон.

12. Характерны две подробности. (1) Советский Союз все же мог быть "белее снега" (о сталинском терроре Берл не хотел знать). (2) Берл не упомянул о советско-германском пакте 1939 г., без которого Гитлер не мог бы начать войну. Это достаточно точно определяет границу интеллектуальной честности Берла, которого называли "отделом ума и совести" МАПАЙ.

13. Менахем Бегин стал главой правительства только в 1977 г. Но не исключено, что Яаков Хазан посылал определенный намек Бен-Гуриону. Во всяком случае, ясно, что его подход был антигосударственным и антидемократичным.

14. В 1975 г. Еврейский семинар в Москве обратился к переводчику с просьбой подготовить лекцию о Войне за Независимость. После долгих усилий удалось найти в Ленинской библиотеке книгу, составленную немецким журналистом. Согласно этой книге, войну вел один ПАЛЬМАХ, двигаясь от победы к победе. Упоминая отдельные неудачи, автор всегда отмечал: ”Командовал боем командир Хаганы”. С большим удовольствием журналист отметил, что ПАЛЬМАХ вырос до размеров "легкой дивизии", но тут злая воля Бен-Гуриона распустила его. Осталось непонятным, как после этого удалось победить в войне. Лекция так и не была прочитана за отсутствием достоверного материала

15. Энергия и сила воли порой позволяли Бен-Гуриону найти выход из трудных положений, в которые приводила его “стратегическая слепота”.