Борис Камянов
ЧАС ИСТИНЫ
Целый век тащили по дорогам Святой земли телегу сионизма конь
и трепетная лань. И вот - телега развалилась, конь с ланью
выбрались из постромок и в раздражении смотрят друг на друга,
будто впервые встретились...
В отношениях между религиозным и секулярным Израилем наступил
час истины. Отношения эти всегда базировались на компромиссах,
подвирании, взаимных уступках за счет собственных принципов -
и все это во имя иллюзорного "национального консенсуса".
Консенсус этот существовал, пока у тех и у других был общий
враг, и рухнул, когда светское правительство страны объявило
бывшего врага другом, а своего давнего партнера, религиозное
еврейство, - врагом.
Многотерпеливые "вязаные кипы", постоянно повторявшие: "Коль
Исраэль - хаверим", - в шоке. Правительство, пресса,
"прогрессивные круги" преследуют их с такой ненавистью,
которой никогда не испытывали к первому главе нового
палестинского государства. Это абсолютно искреннее чувство
понятно и легко объяснимо: ненависть к верящим в Бога - это
ненависть к самому Богу, к Его Торе, провозглашающей
триединство: народ Израиля, Тора Израиля, Земля Израиля.
Каждый верующий еврей понимает, что без соблюдения этого
условия наш народ обречен на гибель. Неверующий может любить
свой народ, его культуру, в том числе отдельные отрывки из
Танаха, который для него не более чем памятник древней
литературы, - но при этом ненавидит Закон, требующий от него
определенного поведения и самоограничений, а к Эрец-Исраэль
попросту равнодушен. Что для него Голаны, за которые он, между
прочим, сам проливал когда-то кровь! Он за мир ее проливал, за
братство народов, за объединение всех семитов-пролетариев, а
вовсе не за землю отцов, родства с которыми не помнит.
Восточный берег Иордана для него вообще что-то вроде Новой
Гвинеи - чужая земля. Ему вполне достаточно улицы Дизенгоф с
ее конторами, ресторанами и бардаками, Савьона, где у него
вилла, и Эйлата, куда он ездит отдыхать.
Итак, светский сионизм приказал долго жить. Еврейский народ
постарается этот приказ выполнить, хотя в существующих
условиях это будет нелегко. Довела нас до жизни такой
изначальная безнравственность покойного. Религиозный сионизм,
основанный на Торе, высокоморален, ибо возвращение евреев на
свою землю - исполнение воли Творца. На чем же основан сионизм
секулярный? На марксизме, сказках о классовой солидарности,
иллюзиях о возможности совместного существования с
мусульманами - на всех тех мифах, которые двадцатый век уже
давно развенчал. Светский сионизм покончил с собой, бросившись
в пропасть, - и потянул туда же и всех нас, ибо мы, евреи, и в
самом деле "хаверим" - но не в гистадрутовском смысле этого
слова. "Хаверим" происходит от глагола "лехабер" - "связать";
мы и впрямь "мехубарим" - связаны между собой Всевышним
прочнейшими узами. И все же разрубить эти узы можно, а иногда
и необходимо, если твой "хавер", обезумев, решает свести счеты
с жизнью и пытается прихватить с собой на тот свет и тебя.
И вот - этот критический момент наступил.
Именно сегодня, когда правительство подарило врагу Иудею и
Самарию (эвакуация еврейских поселений - лишь вопрос времени)
и буквально навязывает ему Голаны, каждый из нас сдает экзамен
на верность своему народу, своим праведным праотцам, своему
Богу. И внешние атрибуты религиозного еврея для меня - еще
далеко не "знак качества". Рехавам Зеэви, не носящий кипы, в
моих глазах - религиозный иудей, ибо выводит наше право на
Эрец-Исраэль из Торы (в отличие, между прочим, от Рефаэля
Эйтана, ярого антиклерикала). Раввин же, получивший недавно
пост министра в правительстве национального позора, -
отступник, поскольку добровольно присоединился к группе
безбожников, планирующих коллективное самоубийство народа.
Менее года осталось до очередных выборов в кнесет. "Жизнь и
смерть Я предложил тебе, - сказал Израилю Всевышний. - Так
избери же жизнь!" Каждому из нас предстоит сделать свой
"хешбон нефеш" и решить, что именно он выбирает.
У меня есть взрослая дочь. На заднем стекле ее автомобиля -
наклейка: "Шалом, хавер". На лацкане моего пиджака - значок
"Зо арцейну"...
Наступил час истины - для меня, для нее и для каждого из нас.
"Вести", январь 1996