Хроники Иерусалима

Моти Карпель "Революция сознания"
Часть 4. Смена караула - социально-политический статус

Глава 4. Историческая диалектика

  • Левые как катализатор сознания эмуни
  • Провал процесса Осло и левой идеологии
  • Кризис израильских правых

    Левые как катализатор сознания эмуни

    Попытаемся понять, к чему же привела непримиримая война, объявленная поселенцам израильскими левыми. Поселенцы, разумеется, не были готовы к атаке и оказались в полной растерянности. Они до сих пор не пришли в себя от обрушившейся на них коллективной демонизации. Левые добились своего, поселенцы оказались в социальной изоляции, они в одночасье превратились во «врагов народа», «врагов мира». Вдруг оказалось, что они нахлебники и «отнимают бюджеты у городов развития». Они были объявлены экстремистами, националистами, религиозными фанатиками. Они превратились в касту неприкасаемых, их вышвырнули за рамки национального консенсуса. Они, в свою очередь, пытались оправдываться, убеждали, что все их действия продиктованы чистейшим сионизмом, именно так вели себя пионеры кибуцев Дгания и Кинерет, но им ни разу не была предоставлена реальная возможность изложить свою позицию. Власть над общественным дискурсом, над языком была в руках левых, и они разработали терминологию, целью которой было предотвратить всякую возможность объясниться. Конечно, поселенцам иногда давали строго регламентированное слово в СМИ, но они всегда лишь отвечали, им никогда не позволяли определять тему дискуссии или формулировать вопросы. Микрофон всегда был в крепких левых руках, а поселенцы тщетно пытались найти приемлемые с точки зрения классического сионизма оправдания и заслужить легитимацию элиты.
    Но реальный результат был прямо противоположен тому, к чему стремились левые. Диалектически, их реакция привела к тому, что из поселенцев сформировалось сообщество эмуни. Проиллюстрируем эту диалектику примером из области экономики. Крупные фирмы знают, что самый простой способ победить конкурента - это купить его целиком, и тогда все его достоинства естественным образом окажутся в руках противника. Если конкурент обладает удачным патентом, с хорошим потенциалом, то он, в конце концов, захватит рынок. Большие фирмы отлично понимают, что молодые, энергичные и напористые компании имеют ряд преимуществ над устоявшимися и неповоротливыми предприятиями, а потому лучше не уничтожать их, а приобрести в свою собственность и таким образом расширить имеющиеся возможности и приобрести новые направления.
    Первая ошибка левых заключалась в том, что они пошли на прямое подавление. Они могли бы поглотить поселенческое движение, пойти с ним на сотрудничество, использовать его слабые стороны – расщепленность сознания и психологическую потребность в поддержке и легитимации - и, в конце концов, его нейтрализовать, или, по крайней мере, переориентировать на приемлемые для них цели. Но левые встали на тропу войны, и именно трудности, которые пришлось пережить поселенцам, сыграли свою положительную роль. Поселенческое движение нашло в себе внутренние силы для развития; оно начало приобретать независимую самооценку; реорганизовываться, создавать свои социальные структуры; самостоятельно искать мотивацию своим действиям и освобождаться от психологической зависимости от внешнего признания. Поселенческое движение стало освобождаться ментально и начало разрабатывать собственную групповую идентификацию и идеологию. Произошло освобождение сознания - появилось осознание того, что действия поселенческого движения исходят из других побуждений и источников, нежели классический сионизм. Объективные трудности, с которыми столкнулись поселенцы (в особенности, арабское сопротивление), не сломали их, а, напротив, укрепили уверенность в себе. Поселенческое движение начало осознавать свои действия как самостоятельную историческую инициативу, которая больше не нуждается в легитимации со стороны социалистической сионистской элиты. Появились даже первые признаки лидерского сознания в историческом и общенациональном масштабе. Все эти процессы находятся пока в зачаточном состоянии, но уже понятно, что в конце концов идеи этой ограниченной группы вдохновят все общество и привнесут в него новое сознание. Идя на конфликт с конкурентами, левые невольно способствовали появлению нового сознания. Ожесточенное сопротивление старого привело к усилению и развитию новой идеологии, к идее эмуни. Эта идеология касается не только частных вопросов поселений в Иудее, Самарии и Газе, она порождает новую, альтернативную базу для возвращения в Сион. Сознание сообщества эмуни постепенно освобождается от довлеющего влияния идеологии старого сионизма как справа, так и слева. Это сознание, основанное на вечных еврейских ценностях, стремится к тому, чтобы его носителей воспринимали как ведущую силу национального масштаба.
    Дополним наш пример из области экономики. Фирмы-производители вкладывают огромные суммы в рекламу, в логотип, подчеркивание уникальности своего товара. Чтобы заставить покупателя выбрать из всего разнообразия товаров именно то, что предлагает ваша фирма, товар должен нести на себе особый, присущий только ему товарный знак. Покупатель должен уметь легко отличить ваш товар от любой другой подобной продукции. Должна создаться ситуация, при которой покупатель выбирал бы между этим определенным продуктом и всеми остальными в целом. Левые невольно способствовали созданию "поселенческой торговой марки" и в этом заключается их вторая ошибка. Они отторгли поселенцев от общества, изолировали их идеологию, и именно этим превратили их в постоянную альтернативу всем остальным. Поселенческое движение было определено как отдельная идеологическая группа, со своими решениями для национальных проблем, и оно стало «продуктом», отличным от всех других «товаров» израильского политического и идеологического рынка. К этому явлению было привлечено внимание, хотя и отрицательное, но превратившее его в идеологическую силу, известную и признанную в национальном масштабе. На первых порах потребители предпочитают привычный товар, не зависимо от его свойств. Люди выбирают знакомых и привычных правых или левых политиков. Но в один прекрасный день, и день этот уже близок, станет ясно, что старое привычное руководство - неважно, правое, или левое – исчерпало себя и само не знает, к чему стремится, помимо собственно власти. Тогда придет черед нового руководства, и признанная альтернатива, альтернатива эмуни, давно ожидавшая на полке, получит естественное признание.

    Провал процесса Осло и левой идеологии

    Соглашения Осло, по мнению левых, должны были обеспечить незыблемость их власти – власти израильской левой правящей элиты, наследников исторического социалистического сионистского руководства. Но Осло стало их главной стратегической ошибкой. Поразительная историческая диалектика проявилась в том, что процесс Осло вместо укрепления власти левых становится ее концом.
    Израильское общество наглядно убедилось в том, что невозможно достичь дипломатической договоренности с палестинцами; что соглашения Осло были величайшей исторической и политической глупостью; что евреи платят за них реками крови; что израильский левый лагерь безответственен, он не в состоянии верно оценить происходящее и неадекватно представляет израильские национальные интересы. Израильское общество пришло к выводу, что левые не могут более править страной. Смысл выборов главы правительства 2001-ого года, на которых Ариэль Шарон победил с небывалым отрывом, не только в том, что левые проиграли выборы, но в том, что они навсегда упустили из рук государство. Общественное доверие и политическая власть, которые оставались достоянием левых, стоявших во главе сионистского движения и еврейского государства в течение более ста лет, безвозвратно потеряны для них. Политической силой, которая возглавит государство в ближайший период, стал «Ликуд».
    Несмотря на формальную смену власти, реальная власть все еще в руках левых: как мы уже говорили, государством правит не народные избранники, а элиты. Но и они не могут долго отрицать действительность. Безумие соглашений Осло и их кровавая цена заставляют многих пересмотреть свои идеи. В академических кругах, в прессе, в искусстве и других ключевых областях многие начинают переосмысливать происходящее и искать альтернативы своей автоматической поддержке левой гегемонии. Этот процесс куда сложнее и труднее, чем кажется на первый взгляд. Во всяком случае, левые фантазии, противоречащие действительности, становятся непривлекательными.
    Возможно, теперь самое время объяснить, почему тем членам левого лагеря, которые искренне верили в идею «мирного соглашения Осло», так трудно признать свое поражение. Идея мира, как и соглашения Осло, была логичным и естественным порождением сионистского восприятия. Сионизм провозглашал своей целью не обретение Эрец Исраэль Шлема (Целостной Страны Израиля), а признание Израиля со стороны всего мира и, в частности, со стороны арабов. Поэтому крушение миротворческой концепции –­­­­­ это не только политический провал. Провал Осло означает и крушение концепции сионизма, который абсолютизировал идею мира и стал рассматривать его как цель, а не просто как одно из средств для достойной жизни. Политический провал можно признать, хотя и это нелегко. Гораздо труднее признаться в том, что вся сионистская концепция оказалась ошибочной. Такое признание, разумеется, становится для левого сознания истинным сотрясением основ. В сущности, провал «Осло» стал причиной крушения всего мировоззрения левых, а не только неудачей его политики. Сегодня левые лишились своей идейной базы, и им не на что опереться, реагируя на последующие события израильской действительности. Старое сионистское сознание не готово выдержать еще сто лет войны, которые неминуемо следуют как результат провала концепции мира. Оно не в состоянии справиться со сложившейся ситуацией и ее последствиями. Оно не приспособлено к постоянной борьбе со всем арабским миром – ему не ясен смысл этой борьбы, оно не готово к ее тяжкой цене, не умеет справляться с потерями, совершенно не видит цели и смысла этого нового противостояния, которое ему поневоле приходится признать как факт, несмотря на многочисленные попытки представить дело иначе. Признание того, что сионистское мировоззрение больше не соответствует действительности, является тяжелым и серьезным идеологическим переворотом. Человек, искренне исповедовавший левые взгляды, пока что не имеет никакой альтернативы сионистскому сознанию. Поэтому «миротворцы» не спешат делать выводы из провала своего детища.

    Кризис израильских правых

    Нынешняя ситуация представляет собой кризис и для конвенционального «национального лагеря», в отличие от лагеря эмуни. У традиционных правых сионистское сознание все еще составляет основу мировосприятия. Правые соглашались с логикой левых, выводивших необходимость соглашений из сионистского мировоззрения, и они противились соглашениям Осло не по идеологическим, а по эмоциональным и практическим соображениям. Правый лагерь, в отличие от левых, был оторван от влиятельных кругов и не являлся участником их борьбы за власть, поэтому он оказался в состоянии увидеть реальную, практическую сторону соглашений. Разумеется, с этой точки зрения Осло с самого начала выглядело как катастрофа. Израильский правый лагерь занял позицию, рассматривающую проблему только под углом военной безопасности, лишенную всякой идеологии, и его возражения против соглашений Осло были исключительно практическими. Часть правого лагеря, не входящая в сообщество эмуни, придерживалась верности идеи целостности страны - Эрец Исраэль Шлема, исходя из эмоциональных, а не идеологических соображений, и вопреки тому, что следовало из идей сионизма. Это были последние остатки духа первоначального сионизма, а не его идеологии. Таковы были истоки неприятия Осло правым национальным лагерем, и отсюда проистекает слабость его сопротивления, вплоть до ситуации тотального перехода правых к признанию и оправданию, хотя бы и постфактум, «мирного процесса». Не имея никакой идеологической базы, правый лагерь не выдержал давления и оказался полностью втянут в этот процесс. У него и теперь нет никакой политической альтернативы политике отступлений, т.к. у него нет альтернативы сионистскому стремлению к миру. Поэтому ясно, что провал политики Осло стал ментальным и концептуальным кризисом для правого лагеря, в не меньшей степени, чем для левого. Поскольку сознание правого лагеря все еще зиждется на сионистских основах, он очень скоро поймет, что у него нет идеологических ответов на происходящий кризис. И те самые правые, которые политически усилились в результате провала Осло, также не смогут избежать глубокого идеологического кризиса.
    Провал Осло и концепции «мира, во что бы то ни стало» подготавливает почву для процесса «смены караула», который мы пытаемся объяснить. Классическая сионистская идеология не имеет никаких средств, способных разрешить сложившуюся проблему: продолжающуюся угрозу войны, необходимость быть готовыми к жертвам, и отсутствие готовности арабов и мирового сообщества признать государство Израиль. Сионистская идеология не может объяснить эту непрекращающуюся войну за существование, а потому сионистское сознание не может принять её и те страдания, которые она несёт. Чтобы мобилизовать нацию для необходимой борьбы за выживание, требуется другое, более глубокое объяснение её смысла и смысла нашего существования. Привычный сионизм для этого больше не годится.