|
Владимир Гордин
Евреи и Вторая Мировая война. История операции «Торч»
В конце 1942 года Объединенные Нации после череды военных катастроф
одержали решающие победы Второй Мировой войны. Еврейский народ
послал на врага своих бойцов – солдат, офицеров, генералов, но,
конечно, они составили небольшую часть гигантских армий. Одна из
этих побед – высадка союзников в Северной Африке была решена
маленькой (меньше одного батальона) группой плохо вооруженных, но
смелых людей, большинство которых были евреями. Почему историки
единодушны в желании умолчать и забыть об этом ?
История – наука зыбкая. Ее пишут. Переписывают…
И.Г.Эренбург «Люди, годы, жизнь»
Оглавление:
Глава 1. Почему "улучшают" историю ?
Глава 2. Евреи в Алжире
Глава 3. План восстания
Глава 4. Ночь восстания
Глава 5. Вожди и историки операции "Торч"
Глава 6. Адмирал Дарлан и генерал Жиро. Где честь Франции?
Глава 7. Восстание евреев в Алжире. Итоги
Заключение
Литература
Глава 1. Почему «улучшают» историю ?
«Что ж, зовите небылицы былями,
Окликайте стражников по имени!
Бродят между ражими Добрынями
Тунеядцы Несторы и Пимены.
Их имен с эстрад не рассиропили,
В супер их не тискают облаточный,
«Эрика» берет четыре копии,
Вот и все!…»
А.А.Галич. «Мы не хуже Горация»
Историки и летописцы, не говоря уже о политических деятелях,
частенько допускали «улучшения» прошлого. Речь шла о «праве» на
власть, а тут, как указывали Н.Макиавелли, И.Сталин1 и другие «специалисты», не стоит
церемониться с истиной.
Аммиан Марцеллин рассказывает, как император
Констанций2,
обеспокоенный победами над германцами, которые одерживал в Галлии
его племянник Юлиан, рассылал по другим провинциям реляции о том,
что это он, Констанций (на самом деле находившийся далеко от
Галлии) лично ночью обходил дозоры, а днем вел легионы в бой.
Летописи подчищались и во времена Великих Князей
Московских, а уж в советские времена «Департамент Правды» работал
на полную мощь: из архивов изымались «ненужные» документы, на
исторических фотографиях затушевывались «неправильные» персонажи3, оказавшиеся рядом с
«правильными», из школьных учебников вырывались портреты героев, в
одночасье оказавшихся врагами народа. Даже по вводу советских войск
в Афганистан в 1979 году документов почти нет.
Давно минувшее важно властителям нынешним: Пьеса
Шекспира о злодее, короле Ричарде Йорке, свергнутом справедливым
Генрихом Тюдором, - во времена Шекспира на престоле Англии
Елизавета из династии Тюдоров, и именно такая пьеса нужна власти.
Великий князь Василий Темный, превзошедший конкурента
на трон и своего родственника Шемяку в коварстве и предательстве и
тем его победивший, распространил слухи о полной неспособности
соперника к государственному правлению - поговорка о «Шемякином
суде» за пять с половиной веков прочно вошла в русский фольклор.
Иоанн Грозный писал, что «ведет свой род от кесаря
Августа»4, а
сомнительность этого спорного генеалогического утверждения
компенсировал: на Руси опричными казнями, а за границей -
стрелецкими полками и соболями.
Известно, как тщательно корректировал историю революционного
движения5 и
Гражданской войны «Отец Народов», не только «работая с
документами», но и истребляя нежелательных свидетелей. Л.И.Брежнев
и его попытки вписать в историю свои строчки при отсутствии
массового террора такого успеха уже не имели – политические
анекдоты оказались сильнее.
Смерть малолетнего сына Александра Македонского, смерть
детей римских и византийских императоров и европейских королей,
либо умерших своей смертью до совершеннолетия наследника, либо
отстраненных от власти узурпаторами или парламентами. История полна
таких примеров. То же и в России: внук Иоанна III, уничтоженный по
приказу деда для счастья младшего сына – Василия; малолетний Иоанн
VI, свергнутый с престола Российской империи и заточенный
Елизаветой и убитый уже при Екатерине II; сын Лжедмитрия и Марины
Мнишек, удушенный для упрочения трона Михаила Феодоровича – первого
из династии Романовых, и расстрел в Екатеринбурге детей последнего
в этой династии царя Николая II – все эти преступления имели целью
«улучшить» сознание населения, утвердить на месте исчезнувшего (и
своей смертью дискредитированного) символа власти новый,
«прогрессивный»6.
Но и в промежутки между войнами, казнями и заговорами,
когда историк может писать и говорить, не вздрагивая от шороха за
спиной, находятся причины «улучшать» прошлое. Немалый список таких
улучшений приводит М.Ферро. Трудно оказывается историку оторваться
от политики, окружающей его университет, от желания «похлопотать за
своих».
С.Соловьев, автор7 великолепной «Истории России с древнейших
времен», поражающей объемом переработанного материала и
ясностью изложения, ректор Московского университета, преподававший
историю царским детям, награжденный орденами империи, в отличие от
подневольных сталинских академиков, уж, конечно, не опасался быть
вздернутым на дыбу или стертым в лагерную пыль. Но вот описывает он
дела польские – пишет многие страницы о том, как Польша не
выполнила свой исторический долг перед славянством, а вот Россия –
выполнила. И историческая судьба Польши – быть расчлененной, и о
чем разумным людям стоит беспокоиться, так это о том, чтобы как
можно большая часть досталась именно России, а не Пруссии или
Австрии.
Сдавать экзамены по такому учебнику в гимназиях и
университетах Российской империи было удобно, а многим и приятно,
но вот что должны были думать поляки, восстававшие против своего
большого восточного соседа в XVIII, XIXи в XX веках ?
Зачем Соловьеву потребовалось перемежать интересные и
важные документы и свидетельства с занудными алогичными
рассуждениями об исторических судьбах – муза Клио ему нашептала или
государь-император намекнул? Вряд ли мы это узнаем – а интересно
было бы узнать.
Украина, разумеется, - часть России; усомниться в этом
– государственная измена. И тут возникает неприятный вопрос о
геноциде евреев при Хмельницком и гайдамаках. Немногие упоминания
при описании гайдамаков Соловьев делает; дескать, варварский век,
варварский народ, варварские нравы, но просвещенное российское
правительство этому по мере сил препятствовало. Для истребленных
при Богдане Хмельницком четверти миллиона евреев в огромной
«Истории» не нашлось и строчки. И на недавней выставке,
посвященной 350-летию воссоединения Украины с Россией в
Государственном Историческом музее – ни строчки.
У этого сюжета есть еще и весьма «непедагогическое»
продолжение. Младший сын Богдана – Юрко, бежал к татарам, и, когда
Украина раскололась на три части, стал гетманом8 той из них, которая «тянула» к Крыму
и туркам. Но биографии других своих героев Соловьев доводит до
конца, а Юрко из его «Истории» «уходит по-английски».
Дело в том, что смерть Юрия Богдановича носила характер
уголовный. Жил под его, Юрко властью некий еврей Авраам, имевший
неосторожность женить своего сына без позволения ясновельможного
гетмана. Ясновельможный разгневался и потребовал еврея на расправу.
Авраам бежал, а гетман велел схватить его жену и «облупить», т.е.
содрать заживо кожу. Авраам пожаловался паше, тот донес в Стамбул
султану.
Вместо того, чтобы закрыть глаза на мелкие шалости
своего верного вассала и борца против ига москалей, султан в 1663
году казнил Юрко.
И что же получается ? В прогрессивной Российской
империи можно устраивать геноцид, о котором и упомянуть-то ректору
Московского университета стыдно, а в то же время в Турции (которую
во времена Соловьева, т.е. в XIX веке, называли «Больным человеком
на Босфоре» и историческая судьба которой, как тогда казалось -
вслед за Польшей быть разделенной великими европейскими державами)
осуществляется правосудие. Не усматривается тут «правильной»
логики, и Соловьев – молчит.
Другой российский историк, А.И.Солженицын большую часть
своей работы провел под колоссальным прессом Советской власти, ее
«компетентных органов» и прислуживавшей им «общественности». Но
настали иные времена, изгнанник вернулся, он увенчан высшими
званиями и наградами. И выходит новый труд «Двести лет
вместе», где автор обещает разобраться без гнева и пристрастия
во взаимных претензиях и обидах. И в самом начале труда он
упоминает о «деле Возницына». Так, для полноты. И что же это за
дело такое? А вот какое.
На отставного капитан-лейтенанта смоленского помещика
Возницына донесла жена, что он перешел в иудаизм. По доносу тому и
Возницына, и раввина Боруха, склонившего капитан-лейтенанта на сей
неправильный поступок, привезли в 1738г. в Санкт-Петербург и
сожгли. Жену, оказавшую столь похвальную верность престолу и
православию, императрица наградила ста рублями и оставила владеть
поместьем мужа.
И если основная линия книги Солженицына –
благодетельная и доверчивая монархия и неблагодарные, хитрые евреи,
то что же сказать про сталинско-брежневский режим ? При всей его
гнусности и жестокости этот режим своего политического врага -
Солженицына все же не сжег. И вторую половину жизни писатель
проводит в почете, благоденствии и любимых трудах. А написать о
«деле Возницына» - не очень монархия-то благодетельной и
либеральной выйдет9.
А ежели еще добавить историю про попытку еврейской
торговли – не про попытку какого-нибудь еврея открыть скобяную
лавку, а торговлю евреями? Приезжал в Россию из Франции в 1846 году
негоциант Алтарас – просил отпустить евреев для переселения в
Алжир. Расходы на переезд брал на себя Ротшильд. Но благороднейший
Государь Император Всея Руси запросил по шесть рубликов10 за каждую еврейскую семью,
за этих «пиявцев», как называл евреев царь, – уехал Иаков-Ицхак в
свою Францию ни с чем.
Фотографии и телевидение не слишком приблизили
человечество к познанию истины. Нужный ракурс, нужный сюжет,
постановочный кадр, наконец. В июле 2006г. Российское ТВ показало
дом, разрушенный израильскими бомбардировками. А потом выяснилось,
что дом, конечно, разрушен, это не монтаж. Но только разрушен он
был террористами, которые задолго до конфликта Ливана с Израилем
взорвали мощный фугас под бронированным автомобилем
премьер-министра. Министра они убили, а заодно уж и дом развалился.
И его не восстановили. Такой симпатичный фотоматериал, как не
пустить в дело.
Глава 2. Евреи в Алжире
«…я подумал, что нечто похожее происходило много лет назад,
когда набегал неожиданно враг, грабил, зажигал… Между тем, в
сущности, какая разница между тем, что есть и что было! А пройдет
еще немного времени, каких-нибудь двести – триста лет, и на нашу
теперешнюю жизнь так же будут смотреть и со страхом, и с насмешкой,
все нынешнее будет казаться и угловатым, и тяжелым, и очень
неудобным, и странным».
А.П.Чехов «Три сестры».
По основной версии евреи были переселены в Западную часть Северной
Африки (ал-Магриб на арабском) Птолемеем Сотером («Спасителем») в
320г. до н.э. – когда после смерти Александра Македонского империя
распалась, а наместники и генералы стали рвать себе куски побольше.
Птолемей в 323 году стал сатрапом Египта, потом захватил Иерушалаим
и занялся царским делом – переселять народы.
Есть версии и еще более древние. В одной из синагог11 Туниса дверь якобы
перевезена из Первого Храма – ее спасли при штурме Навуходнеццара.
Еврейская история знает немало имен ученых, законоведов, писателей
и поэтов, живших (в самые разные века) и работавших в этих краях.
Однако стоит в кратких словах описать тот садик, в котором они
«произрастали».
Карфагенян, нумидийцев, римлян в этих местах сменили вандалы, а их,
в свою очередь, истребили византийцы.
Арабы в VII в, несмотря на свою сравнительную малочисленность,
довольно быстро завоевали ал-Магриб, поскольку в то время спорщики
о чистоте христианства использовали довольно жесткие аргументы –
противникам «правильного направления в религии» арабы, которые
всего лишь грабили, частенько казались освободителями. Пришлось
преодолевать сопротивление берберских племен, среди которых жили и
евреи. Некоторые из этих племен были языческие, некоторые -
христианские, некоторые исповедовали иудаизм. Берберский вождь
Косейла сопротивлялся шесть лет (683-688).
Аллегории Франческо Пезеллино (1422-1457) выполнены во времена не
слишком-то мирные – междоусобные войны в Италии, захват турками
Константинополя… А в этих аллегориях мало что напоминает о
многовековой кровавой борьбе за господство на Средиземноморье – два
тысячелетия превратили ее в нечто красивенькое, поэтическое.
В 698 году племя джарауа княгини Даhии бин Таббит ал-Каhина (такова
на местном диалекте форма женского рода от слова «коhен») вместе с
византийскими частями разгромило наступавшие арабские войска в
области (княжестве) Аурес, которым род княгини правил (теперь Орес
в юго-восточном Алжире). Вот как описывает события12 арабский историк Абд ар-Рахман ибн
Абд ал-Хакам спустя полтора века после событий: «Хассан… ушел и
пошел походом на ал-Каhину. Она была тогда царицей берберов и
овладела большей частью Ифрикии. Они сошлись у реки, которая
называется ныне Нахр ал-Бала, и вступили в жестокий бой. Ал-Каhина
разбила Хассана, убила многих его людей и взяла в плен восемьдесят
человек. Хассан прорвался, дошел от этого места до Атрабулуса и
остановился в замках области Барки, которые называют Кусур Хассан.
Он назначил править Ифрикией Абу Салиха. В область, управляемую
Хассаном, входили Анталабус, Ливия и Маракийа до границ
Адждабии.
Ал-Каhина хорошо поступила с пленными людьми Хассана и отослала
их, за исключением одного человека из племени абс, по имени Халид
бен Йазид, которого она усыновила, и он остался с ней. Хассан
послал к Халиду одного человека. Тот пришел к нему и сказал:
«Хассан говорит тебе: «Что мешает тебе послать нам письмо с
сообщением об ал-Каhине?»». Халид бен Йазид написал Хассану письмо
и вложил его в хлеб в печи, а затем дал этот хлеб послу…Ал-Каhина и
все, кто был с ней, были убиты. Это место называется Бир
ал-Каhина ». Это произошло в 703 году. После смерти ал-Ка hины
племя приняло ислам.
Дальше начала действовать «сила вещей» - обывателю быть зимми
унизительно13, а
платить харадж – невыгодно. Многие захотели примкнуть к
победителям, и процент мусульман в Северной Африке рос с веками
неуклонно. Евреи же старались придерживаться веры отцов. Их число
пополнялось беженцами из Франции, а потом Испании и Португалии.
В Алжире в 1990 году мусульман насчитывалось 99,6% из 23,5 млн.
Сейчас там немусульман всего несколько тысяч.
Любопытна демография Северной Африки (см. [История Востока
]):
Период
|
% мусульманского населения
|
Начало IX в.
|
10
|
Середина X в.
|
50
|
Конец первой четверти XI в.
|
80
|
В 1874 году Алжир посетил капитан Генерального штаба А.Н.Куропаткин
(в будущем участник Турецкой, Японской и Первой Мировой войн).
Среди прочего, он упоминает и о положении евреев районе Мзаба – в
Сахаре. Вот как живут эти зимми.
«Число евреев в Мзабе весьма незначительно. Их можно считать до
400 в городе Гардайа и до 50 в Герарра. В то время как евреи
занятых французскими гарнизонами областей Алжирии пользуются
правами французских граждан, евреи Мзаба находятся в полном
унижении у мозабитов. Они не имеют права носить оружие, садиться на
лошадь, носить хаика, а должны повязываться черным платком и т.п.
На наших глазах мозабиты подвергали их насмешкам и
оскорблениям.
В Гардайа евреи имеют свой квартал, наиболее грязный из всех,
свои школы, синагогу и своих раввинов. Далеко за городом отведена
земля для кладбища, которое, впрочем, по надгробным плитам, богаче
кладбища мозабитов. Евреи сохранили в неприкосновенности свою
религию и свои предания. Один старик-еврей говорил мне, что в руках
их раввина находятся манускрипты, считающие более 800 лет.
По наружному виду евреи поражают болезненною бледностью своих
лиц, слабым сложением, нечистотою и лохмотьями своей одежды. В
особенности жалкий и грязный вид представляют их дети, почти все с
больными и гнойными глазами. По специальности, евреи Мзаба
преимущественно золотых и серебряных дел мастера. Они выделывают
женские украшения, браслеты, брошки, кольца, серьги, отделывают
чернью оружие и сбрую. За каждую вещь назначена такса, по весу
чистого серебра, заключающегося в вещи. Евреи, пользуясь
невежеством мозабитов, умеют увеличить свой барыш, приготовляя вещи
из очень нечистого серебра. Несмотря на презрение, которым
пользуются евреи из Гардайя, мозабиты дорожат ими, как искусными
работниками, и не выпускают из своего города. Так, если еврей
отправляется на заработки в другие города Мзаба или на север, он не
имеет права брать с собой членов своего семейства, которые остаются
как бы заложниками его возвращения в Гардайя»14.
В конце XIXвека арабы жили на краю «цивилизованного мира», и
ожидали, пока их доделят великие державы15. А тысячелетием ранее, в 846г. арабы
Сицилии и Туниса захватили Рим. Хорошо, что Гвидо, владетель
Сполето, пришел папе на помощь. На этом арабская угроза не исчезла:
папе пришлось и крепостными стенами Ватикан окружать, и Людовика
II, внука Карла Великого, на помощь звать. Впрочем, современные
деятели ислама не теряют надежды: «Рим же стоит по сей день, и
мы надеемся, что он также вскоре будет завоеван мусульманами. Это
значит, что ислам вернется в Европу победителем и завоевателем,
после того, как он дважды был изгнан оттуда – один раз с юга, из
Андалузии, и во второй раз с востока, через Афины… Мы ждем
исполнения второй части пророчества – завоевания Рима. Европа
увидит, что ее культура никуда не годна, и европейцы будут искать
альтернативы, надежды, спасения…».16
Упомянем и о династии Фатимидов17, правившей в здешних краях из Египта.
В 1123 г. Тунис был оккупирован сицилийскими норманнами (появившись
Сицилии под предлогом борьбы с сарацинскими пиратами, остались
навсегда и захватили остров) во главе с королем Роджером II. Этот
норманнский правитель, считавший себя союзником папы и наследником
двух иных цивилизаций: греческой и арабской, проводил в Северной
Африке политику веротерпимости. Положение резко изменилось при
Вильгельме I, его преемнике.
В 1159 г. стотысячная армия арабов Марокко вторглась в Ифрикию и в
следующем году страна была ими завоевана. Европейский ресурс тоже
не был исчерпан. В XIIIв. сюда дважды приходили крестоносцы.
Любезная искусствоведам эпоха Возрождения евреям принесла костры
инквизиции – пришлось им бежать не только из Испании и Португалии,
но и из некоторых итальянских городов. Положение людей, лишенных
защиты своего собственного государства, было неустойчивым - и в
христианском мире, и в мусульманском. Меркантильные правители,
которым нужны были специалисты (а среди евреев таковых было много -
не только во Мзабе), сменялись «идеологическими», которые
жертвовали всем ради торжества истинной веры. Различные
политические мероприятия вроде смены очередного султана Марокко,
служили разумной причиной в глазах добрых подданных для еврейского
погрома.
В 1541 году, когда испанский флот под флагом императора Карла
Габсбурга подошел к крепости Алжир, тамошние евреи усердно
молились, - победа испанцев принесла бы им смерть или
насильственное крещение. Внезапная буря разметала христианский
флот, и день этот потомки спасенных евреев отмечали как «Малый
Пурим».
Алжир много веков служил прибежищем средиземноморских пиратов.
Особенно прославились в XVI веке Хайрутдин Барбаросса и его брат
Арудж – греки, принявшие ислам. Алжирцы призвали этих пиратов
против испанцев. Турецкий султан вознаградил успехи Хайрутдина
титулами бейлербея и адмирала, а наихристианнейший король Франции
Франциск I даже сдал Барбароссе в аренду свой город-порт Тулон, –
не корысти ради, а чтобы доставить неприятности своему коллеге –
императору и королю Испании Карлу. В веке ХХ турки в честь
Х.Барбароссы назвали линкор18.
При Филиппе II испанские армия и флот (за вычетом тех, что
обеспечивали господство в Нидерландах, стояли гарнизонами в Испании
и Италии, завоевывали Южную Америку) были нацелены на Алжир или
Тунис. Тунис особенно привлекал дон Хуана – этот сводный брат
короля Испании, бастард, постоянно чувствовал свою монархическую
неполноценность, а глава Ватикана обещал ему, при успехе проекта,
корону Туниса.
Тунис (точнее, прибрежная полоса с крепостями – вглубь страны
десант не пошел) был дважды: в 1573 и 1574гг. взят и дважды утрачен
Испанией.
В 1575-1580 годах в Алжире среди толп пленных звенел кандалами
бедный идальго Мигель Сервантес де Сааведра. Будущему классику
мировой литературы удалось из рабства бежать – задолго до героя
«Кавказского пленника ». Рабы гребли на галерах, работали в
портах и на латифундиях, составляли почетную стражу феодалов. В
XVII веке (христианские, негров было меньше) рабы составляли
четверть населения столицы. Переход в ислам открывал им путь к
личной свободе. В следующем, XVIII веке из 117 тысяч жителей города
около 30 тысяч составляли такие «новообращенные».
В начале XVI века выбор владыки между новым халифом - победоносным
турецким султаном, завоевавшим Египет, и испанским королем,
угрожавшим с севера, был для мусульманского большинства жителей
Алжира и Туниса очевиден, и ал-Магриб вошел в состав Османской
империи. Турки не слишком стремились укреплять «вертикаль власти»,
- провинциям нужно было выставлять войско, если случится большая
война, платить деньги, да поминать султана в пятничной молитве. В
Алжире правили вместе паша, назначаемый из Стамбула, и дей -
избранник местных вождей, - вроде пожизненного президента. К началу
XVIII века Блистательная Порта ослабела, дей осмелел, в 1711 году
пашу прогнал, а себе присвоил заодно титулы берлирбея и паши. А
вспоминать султана в мечети по пятницам – почему нет?
Пираты в Алжире не перевелись и в XIX веке. Так при заключении мира
1829 года с Турцией Россия – не самая ближняя к Алжиру страна,
требовала возместить ущерб купеческим кораблям от алжирских
разбойничков. Твердого понимания: зависим Алжир от Стамбула или
независим, у западных правительств не было.
В пятнадцатом, шестнадцатом, да и в семнадцатом веке Османская
Империя представляла страшную угрозу христианской Европе. Турецкая
армия дважды осаждала Вену, а султан угрожал «сорвать красное
яблочко» - захватить Рим. Но в восемнадцатом веке империи
пришлось перейти к обороне и отступлению, а в девятнадцатом дела у
«Больного человека на Босфоре» были вовсе плохи. Речь пошла о
распаде и разделе.
Жизнь в Ал-Магрибе текла на традиционный манер: пираты ходили за
добычей, чиновники старались не забыть себя, солдаты воевали и
грабили, ремесленники что-то мастерили в своих мастерских, а
крестьяне выращивали хлеб. Дей Алжира, был велик и мудр. Где-то
далеко в Стамбуле проживал еще более великий и мудрый султан.
Жизнь эта временами становилась оживленной: янычары из Стамбула,
мамлюки с Кавказа, спахии (спаги) и зуавы из местных кадров искали
власти себе и своим ставленникам и, поговорив об умме
(мусульманском единстве), резали и пытали конкурентов без всякого
стеснения. За период 1672-1816 годов из 25 деев 14 привел к власти
военный переворот. Остальные добились власти мирно – путем сговоров
и интриг.
В декабре 1754 года албанец Узун Али вместе с другими заговорщиками
убил Мухаммеда бен Бакра – единственного в истории грамотного дея
Алжира. Затем убили заговорщиков. Ходили слухи, что в этот день
были провозглашены деями и сразу же убиты аж пять кандидатов на
власть в Алжире.
Алжирские воины ходили походами на соседей, тунисцев и марокканцев,
старались (с переменным успехом) посадить на их троны «своего
человека». Те иногда наносили ответные визиты.
Изменников сажали на кол или на длинные железные крюки, торчавшие
из крепостной стены. Христиан и евреев, за действия, направленные
против ислама, сжигали. Евреи старались держаться в тени, но
финансы, бизнес и торговля были традиционными сферами их интересов.
Тунисцы занимались морской торговлей и поэтому топили и грабили
европейских и американских купцов-конкурентов. В Алжире торговлей
не занимались, алжирцев без нужды за границу не выпускали, - разве
только повоевать. Но пиратство и здесь было важным источником
дохода. Деньги водились, и с крестьян налог брали маленький.
Европейские страны пытались от пиратов откупаться, заключали с ними
договоры19, платили
дань. В 1795 году уже и новая морская держава – Америка, уплатила
дею Алжира 642,5 тыс. долларов и поставила навигационное
оборудование.
Почти весь XVIII век шла война Алжира и Испании за Оран. В 1775
году испанцы попытались соседей-пиратов укоротить и отправили
огромную армаду: 344 транспортных судна и 44 военных корабля взяли
на борт 22,6 тыс. человек. Десант, однако, был разгромлен, и тогда
испанцам пришлось подписать договор с отказом от Орана.
Тем временем в Европе неверные совершенствовали военную технику.
Миновавшие наполеоновские войны этому поспособствовали. А в Африке
пока все оставалось по-прежнему. В 1827 году у дея Хусейна возникли
разногласия с Францией по поводу старых долгов за поставки зерна. И
вот как развивались события.
Между Алжиром и Марселем оживленная торговля шла с XV века. В
середине следующего века в Алжире появляется французский консул.
Франция получает ряд пунктов на побережье, где ее купцы могли
торговать лошадьми, кожами, воском, шерстью и добывать кораллы. В
1714 году «Общество африканских концессий» получило право свободно
вывозить из Алжира пшеницу. Алжирские дома Бакри и Буснаха вели с
Марселем бойкую хлебную торговлю. Алжирское зерно шло на хлеб для
южных департаментов Франции, а когда пришло время сражаться за
«egalite» и «fraternite» - и для походов Наполеона – в Италию и
Египет (1793-1800).
Сам дей Алжира участвовал в этих поставках, но денег за зерно он
так и не получил. Наполеон, проблему алжирского долга планировал
решить кардинально, - завоевав Алжир. Он обсуждал этот поход с
Александром I в Тильзите (1807) и Эрфурте (1808), но реализовать не
успел - увяз в войнах с Испанией и Россией.
Прошло много лет, во Франции менялись правители, а
деньги за тот хлеб все не платили. Правда Французская торговая
компания платила дею 60 тысяч франков в год. Потом дею показалось
мало, - потребовал 200 тысяч. Консул Франции Пьер Деваль,
назначенный еще в 1815 году, согласился, чем существенно обострил
отношения – на Востоке уступка – знак слабости. Дей шантажировал:
прогонит компанию из Алжира, а все ее учреждения разорит. Хусейн
полагал, что Деваль прикарманил часть денег, которые он, дей,
должен был получить за старые поставки. Дей требовал замены
консула, а МИД Франции ему не отвечал.
В 1825 году Франция, нарушив договор, начала строить крепость в
Ла-Кале. Мало этого. 25.4.1827 на дипломатическом приеме Деваль
непочтительно (по мнению алжирской стороны) обратился к дею, и тот
ударил его опахалом от мух, запретив под страхом смерти появляться
во дворце. Теперь Франция с ответом не медлила.
Такие удары забывают при «больших батальонах» у обидчика, при
превосходстве в артиллерии и т. п., а здесь артиллерия явно была
лучше у Франции, давно оправившейся после Ватерлоо и желавшей
показать клыки. Султан турецкий был велик, - почти как солнце, но
военными резервами для помощи вассалу не располагал20.
Уже 16 июня французский флот блокировал алжирское побережье. Атака
военных алжирских судов была легко ими отбита. Последовала долгая
пауза, время шло, Франция несла убытки из-за паралича марсельской
торговли. Попытались натравить на хулигана пашу Египта (предложили
10 млн. франков за поход). Но паше запретил этот поход турецкий
султан, да и Англия выразила свое неудовольствие.
В парламенте де Ру - депутат от Марселя, требовал
скорейшего завоевания Алжира. 5 февраля 1829 король Карл Х объявил
поход, через месяц палата одобрила проект.
Франция направила ультиматум. Дей его отклонил, а корабль, на
котором был доставлен этот ультиматум, был обстрелян береговой
артиллерией.
Предполагалась комбинация: вновь формально подчинить
Алжир Турции, навязать ему режим капитуляций, и в награду за
восстановление власти Турции получить от нее конкретную плату: 4
порта и 20 млн. франков. Из Стамбула был послан Тахир-паша, с
поручением приносить Франции извинения, но не допускать захват
портов и смену правительства в Алжире. Его самого 27.5.1830
перехватил французский флот и доставил с почестями в Тулон –
«сообщить французскому правительству о целях своего визита
».
Франция подготовила экспедицию на Алжир за 3 месяца
вместо 8 – помогли марсельские купцы. Теперь уже дей пытался
откупиться - поздно.
Генерал Бурмон издал красивое воззвание: «Солдаты!... Долго
подчиненный жадному и жестокому ополчению араб увидит в вас
освободителей и явится вашим союзником». 14 июня он начал
высадку десанта на полуострове Сиди-Ферруш.
Ибрахим-ага, зять дея, пытался атаковать, но десант
атаку 19 июня отбил, а после неудачи часть племен разошлась по
домам. 24 июня последовала новая атака, и вновь разбитые арабы
бежали в крепость Алжира. 29 июня французский осадный парк был
доставлен; 4 июля был уничтожено главное укрепление – форт
Императора. Дей капитулировал: 5 июля сдал касбу (цитадель) города
и остальные форты. Дей сохранил личное имущество и свободу, и ему
разрешили уехать в Неаполь; янычары уехали в Турцию. Французам
досталась артиллерия, 8 боевых кораблей, казна – 48,7 млн. франков
и товары - на 7 млн.
За победой последовали восстания племен и классическая колониальная
война21 – как сейчас
в Афганистане и Ираке, только без танков и авиации. Бои, марши и
осады чередовались с перемириями. Французы старались перекупить
бывших янычар, турецких беев и отдельные племена – иногда это
удавалось. В 1832 году восставшие избрали вождем Абд аль-Кадира.
Война шла полвека (сам Абд аль-Кадир был разбит и сдался в 1847г.)
с перерывом на Крымскую кампанию, когда Франция старалась в Алжире
не проявлять активности. Обе стороны использовали массовый террор,
но у Франции впридачу была еще техника. За эту войну население
Алжира уменьшилось в полтора раза.
Нетрудно себе представить положение евреев в эти полвека.
Вооруженной силы они не имели, а от воинов Аллаха, как и от солдат
Франции, добра ждать не приходилось.
«Французский Алжир» описал, например, А.Доде в
«Татртарене из Тараскона »: «…где к ароматам древнего
Востока примешивается сильный запах абсента и казармы, где
библейское переплетается с шутовским, Авраам с Зузу22, точно страница из
Ветхого завета, рассказанная сержантом Раме или бригадиром Питу.
Любопытное зрелище для глаз, умеющих наблюдать… Дикий и испорченный
народ, который мы цивилизуем, прививая ему наши пороки. Жестокая и
бесконтрольная власть фантастических башага 23, с важностью сморкающихся в
широкие ленты ордена Почетного легиона и ни за что ни про что
приказывающих бить людей палками по пяткам. Бессовестный суд кади в
огромных очках, этих тартюфов корана и закона, которые, сидя под
пальмами, мечтают лишь о пятнадцатом августа 24и повышениях и продают свои
приговоры, как Исав право первородства за чечевичную похлебку или
кускус в сахаре. Распутные и вечно пьяные каиды25, бывшие денщики
какого-нибудь Юсуфа 26, распивают шампанское с маонскими прачками и объедаются
жареной бараниной, тогда как все племя мрет с голоду перед их
палатками, вырывая у собак остатки от пиров своих господ».
Не все было так прискорбно плохо в колониях, - потихоньку из
Франции, Италии, Испании проникал европейский стиль жизни,
культура, медицина. Кто хотел, - приобщался. «Фанатики Танжера»27.
Евреям Алжира приспособиться к новой жизни было проще, чем
неоднократно восстававшим арабам. Как теперь говорят: другой
менталитет. Для французской колониальной империи они - естественные
союзники и сотрудники (примерно как в южных провинциях Польши в
XV-XVIвеках – пока там не случилось восстание Б.Хмельницкого) – не
случайно Алтарас пытался привезти туда еще евреев из России.
Население Алжира в 1881 году
Берберы и арабы
|
2 842 497
|
Французы
|
195 419
|
Евреи (натурализованные)
|
35 663
|
Испанцы
|
112 047
|
Итальянцы
|
31 865
|
Мальтийцы и др. английские подданные
|
15 149
|
Немцы
|
3 738
|
Европейцы др. национальностей
|
18 535
|
Итого
|
3 254 913
|
Число учащихся в начальных школах Алжира в 1882;
|
Мальчики
|
Девочки
|
Всего
|
Французы
|
12553
|
14095
|
26648
|
Евреи
|
5906
|
4633
|
10539
|
Иностранцы
|
6617
|
6670
|
13287
|
Мусульмане
|
2814
|
358
|
3172
|
Итого
|
27890
|
25756
|
53646
|
Распределение учащихся по факультетам высших учебных заведений
Алжира в 1882г.
|
Европейцы и евреи
|
Мусульмане
|
Медицинский
|
66
|
3
|
Юридический
|
304
|
28
|
Словесный
|
124
|
4
|
Физико-математический
|
28
|
0
|
В том же году евреи в тюрьмах гражданского ведомства составили там
2%.
Евреи ал-Магриба потянулись к образованию. Контакты с французскими
евреями были естественны, и «сила вещей» отдаляла их от арабов и
берберов и сближала с французами. Еще сорок лет, еще несколько
революций во Франции, и евреи Алжира в 1870 году получили по
декрету Кремье28
гражданские права Французской республики.
Статистика 35 учебных заведений (всех, где преподавался французский
язык) Туниса на февраль 1885 года
Евреи
|
1879
|
Арабы
|
758
|
Мальтийцы
|
804
|
Итальянцы
|
794
|
Французы
|
387
|
Прочие
|
51
|
Следующие семьдесят лет евреи Алжира пользовались этими
гражданскими правами, да и обязанности выполняли как лояльные
полноправные французы. Но началась Вторая Мировая война, Франция
была разбита немцами и капитулировала. Северная часть была
оккупирована, а правительство Южной Франции, находившееся в Виши,
проводило пронемецкую политику. Война с Германией была во Франции
объявлена «исторической ошибкой».
В северной части евреев истребляли (в лагеря уничтожения
депортировали29 83
тыс. евреев30), в
южной – у них был шанс выжить (во Франции тогда жило четверть
миллиона евреев; в ал-Магрибе – еще полмиллиона). Однако и в южной
части старались соответствовать – оказавшийся в оккупированной
Франции врач А.Рубакин пишет, как 20 тыс. евреев были депортированы
для работы в Германии. Некоторые французы, в том числе тулузский
епископ, протестовали. Без последствий. И только за шесть дней пути
в товарняках умерло несколько тысяч.
Возглавили правительство Виши главнокомандующий, маршал Петэн
(1856-1951) и министр довоенного правительства Лаваль. Петэн создал
«Легион бывших фронтовиков», куда пошли и убежденные фашисты, и
просто желающие быть при власти.
К оккупации французы отнеслись по-разному. Кто плакал, а кто, с
благословения оккупантов развешивал по Парижу плакатики «Франция
для французов» и пытался (ноябрь 1940) устроить на Елисейских
полях погром. Какая-то аристократка заявила: «Они просто
очаровательны, эти немцы!». Киностудии Парижа сняли в те годы
много фильмов.
Сначала в Магрибе командовал войсками Франции (170 тысяч человек,
включая бронетанковые и десантные части) генерал Ногэ, в тот момент
- сторонник сопротивления немцам. В июне в Алжир перебазировался
Средиземноморский флот Франции и около 800 самолетов. Впрочем, вся
эта французская мощь вела себя тихо и начальству в Виши
подчинялась. В лагеря и тюрьмы Магриба перевезли и большую часть
заключенных: испанцев и интербригадовцев, интернированных после
поражения республики в Испании в 1939 году, и французских
коммунистов, и просто, подозрительных иностранцев.
В октябре власть в Магрибе перешла к генералу М.Вейгану, который
также ориентировался на союзников32. Попытки немцев захватить в свои руки аэродромы,
порты, железные дороги, торговый флот он отвел. Поэтому год спустя
его33 заменили
И.Шателем (губернатор с ноября 1941 года) и А. Жюэном (командующий
войсками в Магрибе с июня 1941 года). Этот уже заявлял, что
«сражаться под командованием маршала Роммеля – честь!».
Арабские националисты в своей борьбе с Францией (как и в Египте и
Ираке – с Англией) рассчитывали на Гитлера, но получили от него
меньше, чем хотели. Впрочем, немцы солдат французской армии –
магрибинцев отпустили из плена, а в Париже позволили аль-Маади
(бывшему французскому офицеру) издавать газету «Ар-Рашид»,
призывавшую отделить Алжир от Франции.
Имелся целый спектр партий и групп, с разнообразнейшим отношением к
войне, к Франции, Гитлеру, Петэну, фашизму, коммунизму, Аллаху,
евреям и т.д.
Имелись в Алжире фалангисты, - сторонники перехода под испанский
суверенитет. Они получали субсидии из Мадрида, имели склады с
оружием, вели разведку. Были разбиты на роты и секции34.
Имелись еще и сторонники Италии35. Как и Нерон, склонный к театральным и пышным словам
и эффектам, Бенито Муссолини мечтал устроить из Алжира провинции
Итальянской империи и назвать: Нумидия и Цезарианская Мавритания.
Французские колонии управлялись из Виши, хотя и с большой оглядкой
на Берлин (по условиям Компьенского перемирия во французские
колонии Алжир, Тунис и Марокко направлялись немецко-итальянские
комиссии для инспекции военных баз, экономических и стратегических
объектов). «Отвечал» за колонии военно-морской министр адмирал
Дарлан. Первое, с чего начали – на основные посты назначили
юдофобов. Однако дипломатические отношения Виши с Америкой
поддерживало36 и к
«советам» прислушивалось, понимая, что исход войны все же не так
ясен, как трактует немецкая пропаганда, и не торопилось с
«окончательным решением» еврейского вопроса.
Дуче пользовался восторженной любовью итальянского
народа37, - пока не
начались поражения и бомбежки. После свержения и ареста - в 1943
году написал мемуары – очень удивлялся, что лизоблюды-генералы его
предали.
В Германию и Италию из Алжира повезли фосфаты, железную руду,
цветные металлы, продовольствие - Роммелю в Ливию и даже на
Восточный фронт – в Россию38.
Ничего хорошего алжирским евреям ожидать не приходилось. Погромы в
Алжире случались и в мирные времена, - так арабы выражали
неудовольствие французским господством. А теперь, когда это будет
приятно фюреру…
В большом доме Анри Абулкера, профессора медицины и главы алжирских
евреев, эти вопросы не могли не обсуждаться. Сын профессора, Жозе
Абулкер, один из членов этого семейства, вместе Эмилем Атланом,
Андре Темине и Бушара в сентябре 1940 года решили организовать
еврейскую гимназию «Гео Гра». Против организации гимназии
начальству возразить будет трудно, а в момент погрома это хоть
какое-то ядро для самообороны.
Еще в апреле 1940 Жозе, изучавший по семейной традиции медицину,
был призван на офицерские курсы, однако, в феврале следующего года
нужда в нем у французской армии закончилась - с немцами воевать
явно не собирались. Да и служба, видимо, была не слишком
обременительной - в сентябре 1940 года он нашел время встретиться
со своим кузеном Роже Каркассоном, жившем в Оране и обсудить планы,
более активные, чем у французской армии. Дальше потянулась ниточка
у них к подполковнику Герману Жуссе и к консулу США Мэрфи.
Спустя полгода, 7 марта 1941 года в Оране Каркассон (по прозвищу
«Каркассонский еврей») заключил союз (!) с Анри д’Астье де Вишери и
Аббе Кордье – для сопротивления немцам. Через несколько дней в
группу вошел Фазье Терри (тоже еврей). Группа искала контакты с
англичанами и «Сражающейся Францией» де Голля.
С советской точки зрения до 22 июня, их следовало считать группами
империалистов; нарком иностранных дел В.М.Молотов в то время
заявлял, что глупо бороться с гитлеризмом силой оружия, поскольку
это де политическое движение. В СССР писали, что Германия –
«великая миролюбивая держава ».
Разумеется, после 22 июня советские акценты быстро сместились… К
осени 1941 года к группам Абулкера и Каркассона примкнули Ги
Коhен-Кальве и Бернар Карсенти, парижский бизнесмен и алжирский
еврей в одном лице. Удалось войти в контакт с суперинтендантом
полиции Андре Ачиари, баском, который заодно сотрудничал и с
английской разведкой, и с консулом США Мэрфи.
В 1942 году в Алжир приехал участник Сопротивления капитан Пилафор.
Он связался со старыми друзьями, - Абулкерами, попросил о помощи, и
оказалось, что гимназия Гео Грас – именно то, что нужно.
Задача: помочь высадиться союзникам. Если десант провалится, у
солдат будет шанс уйти на корабли и спастись. Сдаться в плен,
наконец. У десанта в последний момент могут поменяться планы, -
например, на море будет шторм, и высадку отложат. Шансов у
восставших, у их семей, и, вообще, у всех, до кого дотянутся руки
гестапо, не имелось.
У американцев группа Абулкера получила название «Четыре
цента ». Недорого…
Глава 3. План восстания
Их восемь. Нас двое
Расклад перед боем
Не наш, но мы будем равнять.
В.С.Высоцкий
К началу операции «Торч» было завербовано около 800 волонтеров.
Только в самом городе Алжире им противостояло 11 тысяч солдат
французской армии, 2 тысячи легионеров и несколько сот
милиционеров. За восставших были неожиданность и осведомленность.
Подполковник Жуссе, участник заговора и комендант Алжирского
Дворца, был хорошо знаком с оперативным планом, разработанным
администрацией для опасных ситуаций. В частности, должны быть
мобилизованы вооруженные гражданские лица, которые должны иметь
повязку со знаком VP (volontaires de place). Такие повязки
приготовили для себя люди Абулкера. Американцы обещали оружие39.
Согласно плану, разработанному в доме Абулкеров, куда частенько
заглядывал и генеральный консул США Мэрфи40, восставшие были разбиты на 5 групп,
координируемые из штаба, то есть из дома Абулкеров. Кроме этих
групп Жозе Абулкер, которому в то время исполнилось 22, вместе со
своими адъютантами Бернаром Карсенти, Ги Кальве и Жаном Атья (все
евреи) должны были атаковать Центральное Управление Полиции, так же
как и автомобильный патруль во главе с полковником Турбэ (с ним
четыре повстанца, из них два еврея). Со стороны полиции им должны
были помочь суперинтендант Ачиари и его коллеги: руководитель
службы безопасности Брингард и инспектор Пилье.
A – под командой доктора Морали-Даниноса. Группа должна была
взять под контроль районы I, II, Ш и V. Задача облегчалась тем, что
Морали-Данинос работал в полицейском участке I района. Его три
подгруппы должны были 1) нейтрализовать Алжирскую дивизию в
казармах Пелисье; 2) взять Зимний дворец, в котором размещалось
резиденция главнокомандующего в Северной Африке и адмиралтейство;
3) в резерве оставалась третья подгруппа Андре Коhена, в которую
входили Ланфрани и Хабибу. Все они были евреями.
B – под командой доктора Рафаэля Абулкера с помощниками М.де
Сент-Бланка и еще двумя евреями: Стефаном Абулкером и Оливье
Букановски. Группа отвечала за районы IV и Х. Имелись контакты в
полиции Х округа. Четыре подгруппы должны были атаковать штаб 19-го
армейского корпуса, префектуру, Главную почту и радио Алжира.
Подгруппой В1 командовал капитан Пилафор, и она состояла, в
основном, из студентов гимназии Гео Грас. В ней состояли Темиме,
Бушара, Атлан, лейтенант Жёс и Люсьен Фредж. На префектуру шла
подгруппа В2 под командой Жака Зермати с помощниками Ладьей
Оалидом и Андре Леви, - эта компания сама назвала себя «Грязные
евреи». Почту должна была атаковать группа В3 под командой
«лейтенанта41» Жана
Дрейфуса.
C - под командой адвоката-еврея Мориса Хайона была нацелена
на дворец генерал-губернатора.
D – под командой Поля Руффа должна была захватить телефонную
станцию города.
E – единственная группа, которой командовал не еврей, а
убежденный монархист-католик - Анри д’Астье де ла Вишери, должна
была действовать на Эль-Биар и Колонн – Войро. На группу была, в
частности, возложена задача арестовать адмирала Дарлана и генералов
Жюэна и Мендигаля. В этой группе евреев было мало, но и здесь без
них не обошлось – Марселю Фелюсу, во главе Е3, было поручено
нейтрализовать сигнальный центр военно-воздушных сил.
Таков был план, но сложные планы с участием многих людей редко
выполняются. Началось с того, что из 800 волонтеров вечером 7
ноября 1942 года явились лишь 377. Так заговор на четверть
еврейский стал еврейским более чем наполовину.
«Понятна реакция людей, которым в течение года обещали
сверхсовременные автоматы, и которые взамен получили несколько
древних винтовок Лебеля и пригоршню патронов, с которыми они должны
были выступить против армии. К несчастью, невозможно было объяснить
каждому, что наша реальная сила в нелегально добытой форме,
фальшивых приказах и удостоверениях, которые позволяют нам
проникать в хорошо смазанные колеса военной машины; что мы
волонтеры встаем против людей, которые драться не хотят, потому что
два года их головы набивали пропагандой, превозносившей добродетель
поражения…». Так писал Жозе Абулкер спустя некоторое время. А в
эти часы, - можно только догадываться, что говорилось и что
думалось в эти часы участниками событий, теми, кто приступил к
делу, и теми, кто уклонился.
Глава 4. Ночь восстания
«Нас водила молодость
В сабельный поход.
Нас бросала молодость
На кронштадтский лед…»
Э.Багрицкий «Смерть пионерки».
И узнает весь этот сонм, что не мечом и копьем спасает Господь, ибо
успех войны от Господа, и Он предаст вас в руки наши. И было, когда
поднялся Пелиштимлянин и стал приближаться к Давиду, то Давид
быстро побежал к строю, навстречу Пелиштимлянину.
Шемуэйл I 17(47-48).
После Октябрьского переворота в Петрограде прошло ровно четверть
века. В доме 26 на улице Мишле, в доме профессора Абулкера к вечеру
7 ноября собрались руководители заговора. Необычное оживление
вокруг дома в течение всего дня не прошло мимо бдительного ока
полиции и ее суперинтенданта Делгрова. Око пожелало выяснить
причины. В результате, суперинтенданты Делгров и Ачиари,
столкнувшись нос к носу, взаимно попытались друг друга арестовать.
Ачиари нашел более весомые аргументы, и Делгров оказался в
затруднительном положении. В это же время младший офицер резерва
Жозе Абулкер, улучив момент, захватил Центральное Управление
Полиции.
Генерал Жюэн оказался «под охраной» учеников лицея. И консул Мэрфи
вступил с ним в переговоры. Жюэн требовал приказов Дарлана. В 3
часа ночи город контролировался восставшими. Разумеется, как только
XIX корпус стал бы воевать в полную силу, «Четыре цента» были бы
сметены. Еще через 10 минут американский эсминец начал обстрел
города и порта. В 4.30 началась высадка десанта на Сиди-Ферруш, где
веком ранее высаживался генерал Бурмон. Генерал Райдер во главе
двух тысяч десантников не считал себя в силах брать город – он
предпочитал его для начала окружить. Генерала убеждали: в случае
его промедления перед ним окажется 11-тысячный корпус. Уговорили.
Тем временем «лейтенант» Дрейфус убит выстрелом в спину из
револьвера. Восставшие отступали, строя баррикады. На одной из них
погиб капитан Пилафор. Генерал Жюэн был освобожден мобильным
патрулем, а его «захватчики» - лицеисты разбежались. Но
одновременно флот обстреливает город, идет высадка десанта, а Жюэн
и Дарлан понимают, что время уходит, а на кого они могут опереться
для сопротивления – непонятно. Похоже, нужно договариваться, пока
эти мальчишки не вернулись, да не пристрелили бы, наплевав на
высокие чины. А вступление с этого дня в войну США означает, что
расклад боевых сил в небе, на море и на земле меняется кардинально.
Да, нужно договариваться – только продать свои генеральские услуги
подороже. Так Жюэн остался при своем высоком чине, в следующем году
руководил французским экспедиционным корпусом в Италии. В 1952 году
он стал маршалом Франции, а в 1953-1956 году командовал силами НАТО
в Центральной Европе. Подумать только, какая карьера могла
оборваться из-за каких-то лицеистов с охотничьими ружьями.
Глава 5. Вожди и историки операции «Торч»
Он оставил и «Записки» о своих действиях в галльскую войну и в
гражданскую войну с Помпеем.
Г.Светоний Транквилл «Жизнь двенадцати цезарей»
Неоправданно рассматривать историю евреев вне контекста мировой и
рассматривать мировую историю, исключив еврейский народ за
малочисленностью. В нашем случае это особенно хорошо видно.
Четыре победителя: У.Черчилль, премьер-министр Британской империи,
генерал Д.Эйзенхауэр, командовавший войсками союзников в Европе, а
затем ставший президентом США, победитель Э.Роммеля, командующий
английскими войсками в Европе и заместитель Эйзенхауэра, один из
главнейших организаторов НАТО фельдмаршал Монтгомери, генерал Ш.де
Голль, руководитель «Сражающейся Франции», возглавивший Францию
после ее освобождения, а затем, спустя десятилетие снова ставший
президентом Франции, - оставили мемуары. Написал книгу Э.Рузвельт,
- сын президента, исполнявший при нем обязанности адъютанта во
время важнейших международных встреч. Эти книги переведены на
множество языков, опубликованы во многих странах. Мемуары Черчилля
были удостоены Нобелевской премии по литературе. Книга Э.Рузвельта
была издана в СССР в начале 1947 года, когда Сталин рассчитывал
вбить клин между Англией и США – спустя полгода такое издание вряд
ли было возможно. Извлечения из этих (и некоторых других) мемуаров,
их сравнение составляют основу нашей статьи. К этому есть еще
добавление – советская версия событий, которая и сейчас
распространяется Институтом Востоковедения РАН.
Итак, в ноябре 1942г. войска союзников – американцев и англичан
высадились в Северо-Западной Африке – это и была операция «Торч»
(«Факел»; сначала операция называлась «Джимнаст»). В августе
У.Черчилль и А.Гарриман (представитель Рузвельта), прилетев в
Москву, сообщили Сталину о подготовке десанта. Сталин был
недоволен.
Он рассчитывал на большее, на настоящий Второй фронт против Гитлера
в Европе42.
Находчивый Черчилль нарисовал Европу, оккупированную фашистами, в
виде крокодила, и воткнутый снизу в его брюхо нож. Такое наглядное,
в стиле комиксов, объяснение цели операции несколько уменьшило
раздражение «дядюшки Джо».
Противник тоже разрабатывал в своей пропаганде этот, все никак
неоткрывающийся Второй фронт. 10-го сентября попавший в плен
генерал-лейтенант А.А.Власов выпустил листовку – обращение к
солдатам и офицерам Красной Армии: «…Германские армии, после
взятия Крыма и уничтожения Юго-Западного фронта, вышли к Волге и,
не встречая сопротивления, заняли Северный Кавказ… Сталинская клика
сильно надеется на помощь Англии и Америки и на открытие второго
фронта. Большинство из вас хорошо знает, что политика Англии и
Америки – это драться до последнего русского солдата и их руками
таскать каштаны из огня, измотать Германию при помощи русских, за
все это обещая русскими открыть мифический второй фронт.
Обернитесь назад и взгляните на историю. Это не в первый раз,
когда русский народ проливает свою кровь за англо-американские
интересы.
Лживая пропаганда хочет запугать вас рассказами о фашизме, о
расстрелах и жестокостях в немецком плену…»
Опишем коротко события, предшествовавшие высадке. Когда 8 ноября
1942 года первые бойцы ринулись с кораблей союзников на африканский
берег, державы Оси43
уже терпели серьезные поражения.
Флаги вермахта и дивизии «Эдельвейс» над Эльбрусом. Август 1942г.
Южная группа армий вермахта была остановлена на Северном Кавказе44, а Шестая армия - под
Сталинградом45.
Армия Роммеля, разбитая в Ливийской пустыне под Эль-Аламейном46, отступала на запад.
На Дальнем Востоке после авианосных сражений в Коралловом море и у
острова Мидуэй было остановлено наступление японцев. На острове
Гуадалканал шло тяжелое сражение.
Несколькими месяцами раньше, когда операция «Факел» начала
разрабатываться в штабах, а алжирские евреи тайком обсуждали, что
они могут и должны сделать, дела союзников в Старом Свете выглядели
угрожающе. Немцы прорвали советский фронт, форсировали Дон и
Кубань, и быстро приближались к Волге. Была занята часть Северного
Кавказа, немецкие альпинисты 21 августа подняли флаг Рейха на
Эльбрусе, бои шли у Большого Кавказского хребта.
НКГБ Чечено-Ингушетии докладывало союзному наркому Меркулову о
задержаниях чеченцев и ингушей из числа военнопленных, прошедших
подготовку в разведшколах Абвера. Любопытно, что немцы их не
снабжали документами прикрытия, а только удостоверение в выполнении
спецзадании – для предъявления офицерам вермахта после захвата
Кавказа. Некоторым группам под командованием офицеров вермахта
(Ланге, Келлер, Реккерт) удалось осуществить ряд диверсий. Группа
под командой Реккерта организовала вооруженное выступление в
Веденском районе Чечни. 25 августа 1942 года был захвачен
парашютист с документами полковника вермахта; настоящая фамилия
«полковника» была Саиднуров; [соцков].
Если бы немцы спустились в Закавказье, вступление Турции в войну на
стороне Германии стало бы весьма вероятным47. В Турцию уже были посланы будущие
гаулейтеры Грузии и Азербайджана.
Участвовали горцы в боях и на стороне СССР. Об этом, в частности,
сообщает С.Л.Берия – участник боев на Северном Кавказе.
Роммель летом 1942г. успешно контратаковал англичан в Ливийской
пустыне, 20 июня взял крепость Тобрук (а с ней большие запасы и
десятки тысяч пленных – больше, чем было бойцов у осаждающих), и
наступал на восток – на Каир и Александрию – до нее оставалось 70
миль. Черчилль, который в этот момент находился в Вашингтоне,
получил от Рузвельта 300 новейших танков «шерман» и 100 самоходок,
которые американцы на своих судах немедленно и отправили.
Английские морские конвои с пополнением и оружием для англичан в
Египте, несли огромные потери от налетов немецкой авиации. Мальта,
- небольшой остров неподалеку от Сицилии, где помимо старинной
крепости крестоносцев находились аэродромы, порты, военные склады и
т.п., также подвергалась тяжелым бомбардировкам немецкой авиации, и
риск падения этой единственной между Гибралтаром и Египтом базы,
где мог пристать английский флот, был велик.
Да и крепость Гибралтара не смогла бы продержаться сколь-нибудь
заметное время, если бы испанский диктатор Франко сам напал на нее
или согласился пропустить к Скале немецкие войска48. Английским кораблям пришлось тогда
добираться до Египта вокруг всей Африки, и английская армия в
Египте была бы удушена.
О всемирном масштабе событий можно судить не только по
географическим картам и приказам генералов, но и по строчкам Анны
Ахматовой. 18 августа, уже в Ташкенте она заканчивает «Поэму без
героя», и, вспоминая Ленинградскую блокаду и белую ночь 24 июня
в городе, пишет в эпилоге поэмы:
«И такая звезда глядела
В мой еще не брошенный дом
И ждала условного звука…
Это где-то там – у Тобрука,
Это где-то здесь, за углом».
Командующий англичан Окинлек, разбитый Роммелем, был готов
отступать – к Нилу, Синаю и Палестине49. Только решительные действия Черчилля и
назначенных им новых генералов, Александера и Монтгомери, привели к
победе союзников.
Эти две гигантские немецкие стрелы, северная Кавказская и южная
Ливийская, грозили встретиться на Ближнем Востоке, где немцев с
нетерпением поджидали многочисленные арабские союзники50 – недостаточно сильные и
стойкие, чтобы одолеть англичан самостоятельно, но готовые принять
участие в резне на стороне победителей51, если немцы возьмут верх.
Генерал Э.Роммель, «Лис пустыни» (1891-1944)52
Октябрь 1940г. Встреча Гитлера и Муссолини 53
В Иране действовали довольно сильные (особенно в армии) пронемецкие
группы. Офицеры СС Майер и Гамотта готовили восстание. Майер
записал в своем дневнике: «Победит тот, кто будет владеть
Кавказом. Придерживаюсь этого мнения с начала сражения во Франции и
именно поэтому попросил направить меня в Иран. Люди из Главного
управления имперской безопасности вспомнят мои взгляды…
Я имел возможность слушать выступление фюрера на открытии фонда
помощи четвертой зимней кампании. После длительного перерыва, когда
для меня не было такой возможности, его речь стала большой
моральной поддержкой. Думается, основное в его словах, и это
отметил Риббентроп, что время работает на нас. Жаль, конечно, что
продвижение на наше жизненное пространство отстает в темпах. С
другой стороны, присутствие там Роммеля подтверждает мои
предположения, что после падения Сталинграда кавказский и ливийский
фронты будут составлять единое целое. Как бы там ни было, мы –
солдаты фюрера и все выдержим», [соцк]. Уже после провала
немецкого наступления на Кавказе Майер был выслежен советской и
британской разведками. Был схвачен 15 августа 1943 года
англичанами, дальнейшая его судьба не известна. Одновременно
арестовали еще полтораста заговорщиков.
На Северный Кавказ и в республики Закавказья немцы засылали своих
людей, как из числа эмигрантов, так и своих разведчиков и
диверсантов.
В Тибете «научная» экспедиция Э.Шеффера незадолго до начала войны
оставила людей из СС. Отношения у Лхасы и англичан неоднократно
переходили в кровопролития – было бы странно, если бы немецкие
политики не попытались разыграть и эту карту.
В Индии антианглийское движение достигло высокого градуса.
Советские люди помнят Джавахарлала Неру, который добился
независимости Индии, дружил с СССР и воевал с отколовшимся от
страны мусульманским Пакистаном. Но вописываемый период на первом
плане здесь был адвокат из Калькутты Субхас Чандра Бос. Он
придерживался довольно левых взглядов, а в 1935 году пытался
получить советскую визу для поездки в Москву. Москва, однако,
интереса к Босу не проявила, и визу он не получил. Когда началась
Вторая Мировая война, Бос и его партия (подобно большевикам в
начале века) объявили ее «империалистической», и стали
препятствовать набору индийцев в английскую армию.
Индийский Национальный Конгресс под руководством М.Ганди и Дж.Неру
показался руководителю Бенгальского отделения недостаточно
активным, и он основал собственную партию. Получил у соратников
прозвище «нетаджи», соответствующее (вождю и фюреру). Англичане
«вождя» не расстреляли по законам военного времени, а только
посадили (в 1940 году) в тюрьму. Бос объявил голодовку, и тогда
английские власти перевели его под домашний арест. Бос обзавелся
бородой, чтобы походить на афганца-пуштуна, и 17 января 1941 года
племянник довез его на машине до поезда. Беглец доехал до Пешавара,
где местные коммунисты помогли перейти афганскую границу. Советский
посол встретиться с Босом не захотел, проводник, искавший брод
через Аму-Дарью, утонул, но это Боса не остановила, - он принял
помощь из других рук. Он обратился к итальянскому и германскому
послам. Через полтора месяца, имея на руках итальянский паспорт с
советской транзитной визой на имя Орландо Мазотта, он продолжил
свой анабазис и 2 апреля прибыл в Берлин.
Немцы предоставили ему радиостанцию «Свободная Индия» («Azad Hind»)
в Науэне, но Индия была далеко, и передачи велись для немцев. 19 5
1941 МИД Германии подготовил проект декларации по Индии. Получив
поддержку Гитлера, Бос стал называть себя «лидером индийского
правительства в изгнании» и «президентом Индийского национального
конгресса». Он предлагал немцам сформировать Индийский легион,
который со временем должен был стать ядром Индийской национальной
армии. В декабре 1941 — январе 1942 г. в Германии начали
формировать этот легион из военнопленных-индийцев, захваченных во
время боев в Северной Африке. Набрали 3,5 тысячи54.
Японцы, развивая успех Перл-Харбора55, наступали в Китае, отрезали его отрезали
его от английских войск в Индии. Они заняли весь Индокитай и
захватили Сингапур56
– стратегическую английскую крепость с огромным гарнизоном и
миллионным населением.
Бои шли в Индонезии и на Филиппинах. Японские корабли в апреле
1942г. вошли в Бенгальский залив, а самолеты сильно бомбили Цейлон.
Японский десант туда мог начаться в любой момент.
Английский флот понес неожиданно тяжелые потери от японских атак с
воздуха и срочно отступил, - очистил весь Индийский океан кроме
вод, омывающих африканское побережье57. Таким образом, наступление немцев с
запада могло через мусульманские страны Среднего Востока докатиться
до наступающих им навстречу японских войск.
В это смутное время командовать будущей операцией «Торч» был
назначен довольно молодой американский генерал Д.Эйзенхауэр – его
21 июня (на следующий день после падения Тобрука) представили
Черчиллю. Разрабатывали операцию и американские, и английские
генералы. Черчилль, понимал важность этой наступательной
военно-дипломатической операции. Эйзенхауэр передает его слова, как
обычно, смачные: «Вы знаете, как я ненавижу Дарлана. Но я
прополз бы двадцать миль на коленях, если бы он дал нам французский
флот».
Операция «Торч» предполагала высадку союзников в Северо-Западной
Африке, во французские колонию Алжир и протектораты: Марокко и
Тунис. Если бы высадку произвели во Франции, французская армия
неминуемо выступила бы против этого вторжения и окончательно стала
союзницей Германии. В случае высадки в колониях, подальше от немцев
и правительства, была вероятность перехода колониальных французских
войск на сторону союзников – ведь всего полтора года назад они
вместе с англичанами сражались с немцами58.
Ноябрь 1941. Встреча муфтия Иерусалима Хадж Эмина аль
Хуссейни и Гитлера. Фюрер арабского джихада и фюрер
Третьего Рейха59
.
В этой сложной комбинации имелось еще одна важная фигура. Генерал
де Голль, 17.6.1940, когда Франция капитулировала, улетевший в
Англию (и вывезший туда свою семью), организовал там «Сражающуюся
Францию», претендовавшую на роль правительства Франции в изгнании и
имевшую целью продолжить сопротивление немцам. Во Франции его
объявили дезертиром и приговорили к смертной казни.
Вначале его поддержала лишь небольшая часть французских колоний. Де
Голль старался развернуть сопротивление в оккупированной Франции и
по крохам собирал желающих сражаться под французским флагом.
Действовал он не только уговорами…
Черчилль пишет 14.11.1940 в секретном меморандуме: «Хотя
мстительности не место в политике, и мы всегда должны скорее
заглядывать в будущее, нежели оглядываться на прошлое, было бы
ошибкой предположить, что наши затруднения с Виши удастся
урегулировать при помощи политики примирения и всепрощения.
Правительство Виши находится под сильным нажимом со стороны
Германии, и оно больше всего хотело бы, чтобы с другой стороны у
него была милая, добрая, хорошая, всепрощающая Англия. Это дало бы
ему возможность добиться мелких поблажек со стороны Германии за наш
счет и тянуть как можно дольше, наблюдая, как будет развиваться
война. Мы, напротив, не должны колебаться, когда этого требуют наши
интересы, ставить перед Виши трудные и суровые проблемы и заставить
его почувствовать, что мы такие же зубастые, как Гитлер».
В это время правительство Виши (примерно из тех же соображений, что
и Советское правительство, заключившее Брестский мир) ожидает,
когда «сила вещей» изменит внешнеполитическую ситуацию в
благоприятную для Франции сторону. Посол в Москве де Лабонн говорит
в беседе с замнаркома иностранных дел А.Я.Вышинским: «…рано или
поздно гармония или равновесие, вне сомнения снова восторжествуют,
и СССР тому будет способствовать». Вышинский, как и полагается
дипломату, делает вид, что не понимает, о чем идет речь. Тем не
менее, де Лабонн отмечает, что в Москве рассматривают посольство
Франции «как представительство страны, чей суверенитет не
претерпел ущерба ». Интересы СССР под угрозой из-за чрезмерного
усиления Рейха, - Франция естественный союзник, как и в Первую
Мировую войну. Нужно только подождать, когда Германия и Советский
Союз сцепятся друг с другом…
Любопытно, что правительство Виши временами арестовывает на своей
территории шпионов: немецких, итальянских, даже испанских.
Советских и американских – нет.
Де Лабонн часто консультируется с английским послом, сэром Криспом.
А сэр Крисп 22 ноября обещал (и не за помощь в войне против
Гитлера, а всего лишь за нейтралитет), что Англия признает
присоединение к СССР Прибалтики, что СССР будет участвовать в
будущей мирной конференции. Сэр Крисп угрожает, что в случае отказа
Англия договорится с немцами, тем более, что и Гитлер такой договор
публично предлагает; [суту]. Перелет Гесса в Англию в мае 1941 года
не мог не испугать Сталина.
Ждать собирались не все. В сентябре 1940г. де Голль и его отряд в
две с половиной тысячи бойцов при поддержке английских кораблей и
самолетов предпринял попытку захватить столицу Французской Западной
Африки, Дакар. Секрет экспедиции сохранить не удалось, и
правительство Виши послало в Дакар крейсера с войсками. Узнав об
этом, Черчилль предложил отменить операцию, но де Голль, уверенный,
что все французы жаждут одного - перейти на его сторону, настоял на
высадке60.
Французы и туземцы, однако, не проявили особого желания
освобождаться, а комендант Дакара в ответ на ультиматум англичан и
де Голля (строго говоря, дезертира и изменника) заявил о готовности
защищаться до последней капли крови. Английские корабли
перестреливались с крепостью и французскими кораблями три дня и, не
добившись существенных результатов, ретировались.
Французские самолеты в ответ немного побомбили Гибралтар (небольшие
повреждения и никаких раненых), потеряв три машины. На этом
инцидент был исчерпан, и правительство Виши не стало объявлять
войну Англии.
Летом 1941г. при поддержке англичан,62 бойцов ПАЛЬМАХ’а63 и Арабского Легиона французская дивизия
Лежантийона, подчинявшаяся де Голлю, заняла французские колонии:
Сирию и Ливан. Французские войска, подчинявшиеся правительству
Виши,64 после
некоторого сопротивления согласились покинуть Ближний Восток и
вернуться во Францию.
Де Голль, в своих мемуарах, сокрушается, что ему не предоставили
необходимой свободы действий. Если бы у него было больше
возможностей, он бы распропагандировал вишистские войска, и они без
потерь и сопротивления перешли бы на его сторону. В
действительности, французские офицеры, оставшиеся на стороне Виши
(как и в случае Дакара и Алжира), предпочитали считать себя не
трусами, а исполняющими тяжелый солдатский долг и подчиняющимися
законному правительству страны, а, следовательно, де Голля -
изменником65.
Разные бывают соображения и у солдат, и у политиков. Адмирал
Дарлан, командовавший французским флотом и пользовавшийся у моряков
абсолютным авторитетом, мог летом 1940 года после поражения
союзников приказать флоту уйти в английские, американские или
колониальные французские порты. «Утром 17 июня, после падения
кабинета Рейно, он заявил генералу Жоржу, что решил отдать такой
приказ. На следующий день Жорж встретился с ним во второй половине
дня и спросил его, что случилось. Дарлан ответил, что он передумал.
На вопрос о причине этого он ответил просто: «Я теперь
военно-морской министр». Это не означало, что он передумал для
того, чтобы стать военно-морским министром, это означало лишь, что,
сделавшись таковым, он стал придерживаться иной точки зрения» –
это из воспоминаний Черчилля.
Англичане, опасавшиеся, что немцы заберут французский флот66 и, уравняв силы на море,
используют его линкоры и авианосцы против английского флота,
сделали превентивные шаги. Операция «Катапульта» была проведена
Черчиллем 3.7.1940. Разумеется, он нарушал все международные
законы, напав на недавнего союзника. Французские суда, стоявшие в
Плимуте и Портсмуте были неожиданно захвачены после незначительных
инцидентов. В тот же день, после нескольких часов переговоров
англичане атаковали французские суда в Мерс-эль-Кебире и нанесли им
тяжелые потери.
В Александрии адмирал Годфруа после долгих переговоров с английским
адмиралом согласился разоружить свою эскадру и репатриировать часть
своих экипажей67.
Затем линкор «Ришелье» был атакован и поврежден в Дакаре 8.7.1940.
Французские корабли во Французской Вест-Индии были разоружены после
длительных переговоров. 5.7.1940 французское правительство
разорвало дипломатические отношения с Англией (но и войну не
объявило).
Потом последовала неудачная атака Дакара в сентябре… Одержав
военную победу во Франции, Гитлер попытался закрепить ее результаты
дипломатическими методами, чтобы «переварить проглоченное» и
подготовиться к новым ударам. 19.7.1940 он предложил Англии мир,
заявив в рейхстаге: «Я не вижу оснований продолжать эту войну.
Мне тяжело думать о жертвах, которых она потребует». Англия
ответила, что будет драться «пока свобода не будет в
безопасности».
Французы при нападениях вчерашних союзников понесли заметные
потери, и их отношения с Англией и де Голлем были скверные.
С СССР отношения начали ухудшаться весной 1941 года, когда
перспектива советско-германской войны стала ясней. В апреле 1941
года посол де Лабонн был заменен на де Бержери (в прошлом – левый
пацифист). В мае Дарлан заверил Гитлера и Риббентропа в поддержке
Франции. Москва также меняла курс. В секретных инструкциях
26.4.1941 М.Торезу предписывалось «не дать возможность немцам
использовать население территорию, ресурсы Франции в войне против
Англии»; [суту]. После 22 июня правительство Виши несколько
дней колебалось. Однако, через неделю успех немцев показался ему
надежным. Немцы, захватив советское посольство в Париже, обнаружили
там документы, подтверждающие шпионскую деятельность дипломатов
(эко диво!). 28-го Дарлан огласил бумаги на Совете министров, и
было принято решение о разрыве дипломатических отношений с Москвой.
В тот же день де Бержери сообщил об этом Вышинскому, который видимо
был этим огорчен.
Итак, главная идея Виши весной 1941 года поменялась: вместо того
чтобы в подходящий момент со Сталиным обрушиться на Гитлера, теперь
решили помочь (желательно, не без выгоды) будущему победителю –
Гитлеру. Петен говорил, что желательно, чтобы из войны Германия
вышла «менее потрепанной». Разумеется, обе доктрины, и
нацизм, и большевизм нежелательны. Но ведь приходится выбирать.
Поэтому: «…Большевизм является для Европы наиглавнейшей
опасностью, и нам, европейцам, не пристало сожалеть о тех ударах,
которые ему наносятся. Незачем стремиться и к нацистскому
правлению, поскольку нацисты навязали бы покоренным народам
невыносимые ограничения. Можно предугадать, что в силу этих
ограничений и масштабов предприятия, сбои не замедлят дать о себе
знать: они приведут к падению всей нацистской конструкции».
Немцы предложили вступить в войну с Англией. Дарлан, в принципе, не
возражал, но просит за это право Франции довооружиться. И
победоносный Рейх должен бы вернуть Франции что-нибудь, чтобы новая
война смогла снискать симпатии французов.
На территории, оккупированной немцами началось формирование Легиона
французских добровольцев. Петен сожалел, что они не будут носить
французскую военную форму. 6.11.1941 старый маршал обратился к
командиру легиона, и это обращение было опубликовано: «Не
забывайте, Вам доверена часть нашей воинской доблести… Вам, однако,
доведется служить Франции еще более непосредственным образом,
принимая участие в крестовом походе, возглавляемом Германией,
которая справедливо завоевывает признательность всего мира.
Способствуя нашему избавлению от большевистской угрозы, Вы, тем
самым, охраняете страну, одновременно вселяю надежду на
умиротворение Европы».
ЛФД разрешили формировать и на вишистской территории. Легионерам
предоставляли всяческие льготы. В июле 1942 года Легион объявили
«общественно-полезной организацией». Дарлану очень хотел
добиться от Берлина заявления, что, дескать, Германия желает видеть
Францию среди борцов с большевизмом. Однако такую цену ему набить
не удалось. «Борцов» - много, военного проку на фронтах – мало, а
за «борьбу» они немедленно начинают что-то выпрашивать у фюрера, а
еще скандалить с другими «борцами».
США продолжались поддерживаться дипломатические отношения, и у
многих французов сохранялась надежда, что после поражения и
капитуляции перед Германией у них летом 1940г. появился славный
шанс дождаться конца мировой войны, не воюя. Операция «Торч» эту
надежду разрушила.
«Из его (Мэрфи) сообщений вытекало со всей очевидностью, что
если французы окажут сопротивление, то оно будет ожесточенным; если
бы французы сразу же решили присоединиться к нам, то мы могли бы
рассчитывать на быстрый переход к осуществлению нашей главной
задачи – захвату Туниса и нанесению удара по войскам Роммеля с
тыла » - это из книги Эйзенхауэра.
При подготовке операции союзники предприняли следующее.
Были приняты повышенные меры секретности. Сосредоточение кораблей
десанта в западных портах Англии противник не мог не заметить.
Однако он решил, что готовится еще одна экспедиция на Дакар, и
выставил сильный заслон из немецких и итальянских подводных лодок
вблизи Азорских островов. Англичане вышли из Клайда и других портов
22-26 октября. Американцы шли на Касабланку непосредственно из
своих портов, шли рассредоточившись и собрались вместе лишь в
последний момент перед атакой.
Десант, шедший на Средиземноморское побережье, маскировался под
очередной конвой мимо Гибралтара на Мальту и в Египет. Немцы в эту
версию поверили и ожидали момента, когда корабли подойдут к Мальте
– в зону действия немецкой береговой авиации, базировавшейся в
Сицилии. Именно здесь предыдущие английские конвои несли самый
тяжелый урон. Однако корабли к Мальте не пошли, а неожиданно для
немцев повернули на юг, к Африке.
Операции постарались придать как можно более «американский вид».
Участие англичан в десанте микшировалось. Обсуждалась даже идея
переодеть англичан в американскую военную форму, имевшую больше
шансов «понравиться» французам в этот ответственный момент.
Постарались связаться с руководителями вишистов в Африке, более
других расположенными к переходу на сторону союзников. Этим
занимался американский генеральный консул и личный представитель
президента Рузвельта, Р.Мэрфи. Для консультаций с находившимся в
Англии Эйзенхауэром он сначала прилетел в США, а затем,
переодевшись в офицерский мундир и получив фальшивые документы на
чужое имя, отправился в Англию – нужно было сделать все, чтобы
сохранить готовящийся десант в тайне. А поездка американского
консула из Алжира в воюющую Англию дала бы немецкой разведке важный
сигнал о ближайших намерениях США.
Один из ближайших сотрудников Эйзенхауэра – генерал Кларк по его
приказу на подводной лодке отправился в Африку и провел переговоры
с «сочувствующими». Генерала и его собеседников чуть не обнаружила
вишистская полиция, а возвращение на подлодку в шторм было
сопряжено с заметными трудностями – об этих приключениях Кларка
впоследствии написал Эйзенхауэр. И не только он.
Но не упоминают, что Кларк подарил тогда организатору встречи
Бернару Карсенти (из группы Ж.Абулкера) карабин – пришлось бы
добавить - половину автоматического оружия, предоставленного
союзниками восставшим. Вторую половину - автомат «Стен», консул
Мэрфи подарил Жозе Абулкеру68.
Американцы готовились к высадке тщательно. Были запасена куча
вещей, полезные солдатам в Африке: для защиты от солнца, насекомых
и т.п. Но эти запасы, узнай противник, укажут место предполагаемой
высадки. Поэтому вещи обозначались по специальной системе, которую
знали лишь несколько особо доверенных людей 69.
А что немецкая разведка? Руководитель абвера, адмирал Канарис
докладывал о готовящейся операции за несколько недель, хотя авторы
[тайны] утверждают, что им удалось провести его агентов. В сентябре
бывший великий муфтий Иерушалаима предупреждал Риббентропа о
готовящейся высадке. Пресс-секретарь Геббельса [Рисс], Р.Земмлер
записал, что один из агентов немецкого МИД’а даже сообщил точную
дату начала «Торч». В какой степени соображения Гитлера были схожи
с соображениями Сталина летом 1941 года? Во-первых, можно
предположить, что, помимо указанных донесений, были и другие,
противоположные. Во-вторых, упреждающие действия немцев на
территории союзника – Франции вызвали бы негативную реакцию этого
самого союзника и его армии, а немцы этого старались избежать.
В-третьих, среагировали немцы на начавшийся десант оперативно: и
нотами правительству Виши, и оккупацией Южной Франции, и высадками
подкреплений в Африку.
Союзники подготовили для десанта большие силы, 650 судов, – таких
больших десантов еще не предпринимали. В 1940-1941гг. их десанты в
Норвегии, в Дьеппе70,
в Дакаре кончались неудачами71. Нужно было продемонстрировать вишистам несокрушимую
мощь армии и флота союзников, которой не стоит сопротивляться –
лучше перейти на ее сторону и порвать отношения с немцами. Однако
вероятность успеха генералы оценивали не слишком высоко. Для
поднятия воинского духа они использовали, например, такие речи:
«Мы изнасилуем их женщин, разграбим их города, и сбросим
трусливых сукиных сынов в море»72.
Де Голль, желавший увеличить свое значение как главы «Сражающейся
Франции», не был даже извещен о подготовке и начале операции73. Во-первых,
подозревали, что именно из его штаба во время неудачной экспедиции
в Дакар просочилась информация о предстоящей высадке, и хотели
сохранить полную тайну операции «Торч». Во-вторых, не желали
раздражать вишистов, нужно было дать им шанс «сохранить лицо». Ведь
если де Голль, не дезертир и изменник, а герой Сопротивления, то
кто же тогда они ?
Итак, различие в описаниях союзников подготовки «Торч»:
А) необходимо было скрыть от де Голля операцию, чтобы не
рассекретить ее и чтобы уменьшить сопротивление вишистских войск;
Б) сокрытие планов операции от де Голля повело к неоправданным
потерям и десанта, и оборонявшихся французских войск и было
направлено к умалению будущей роли Франции в мировой политике.
Глава 6. Адмирал Дарлан и генерал Жиро. Где честь
Франции?
«Мятеж не может кончиться удачей –
В противном случае его зовут иначе»
Р.Бернс
На кого надеялись союзники – кто должен был возглавить французские
войска и французскую администрацию на территориях, которые будут
заняты союзниками ?
Генерал А.-О. Жиро. Этот немолодой (63 года) генерал в апреле
1942г. при помощи вишистской разведки бежал74 из немецкой крепости Кенигштайм –
пришлось спуститься по канату с высоты 40м. Добравшись в
неоккупированную немцами зону Франции, он присягнул Петэну. Убеждал
его выступить против Гитлера, но не преуспел. Спустя несколько
месяцев на американской подводной лодке он бежал снова – на этот
раз в Гибралтар, к командующему американским экспедиционным
корпусом Д.Эйзенхауэру [тайны воен., эйзен].
При встрече потребовал полномочий командующего всей десантной
операцией, чтобы придать ей максимально «французский вид», и
получил, разумеется, безусловный отказ Эйзенхауэра. На следующий
день он согласился на более скромную роль командующего теми
французами, которые перейдут на сторону союзников. По существу, это
была роль «славного французского знамени», к которому должна была
примкнуть французская армия Северо-Западной Африки.
Каково же было разочарование и Эйзенхауэра, и самого Жиро, когда в
первые дни высадки этот героический генерал оказался в глазах
французских военных совершенно непривлекателен – по той же причине,
что и де Голль. Если Жиро – герой, то они, оставшиеся служить
вишистскому правительству, – трусы и коллаборационисты. Неприятная
мысль75. Если же
десант окончится неудачей, то Жиро – авантюрист, и подчинись ему, -
расправятся с ними по законам военного времени. Тоже неприятный
вариант.
Вот как описывает события Эйзенхауэр.
«Складывается определенное впечатление, что никто не хочет ни
воевать, ни искренне сотрудничать с нами… Имя генерала
Петэна представляет собой здесь нечто такое, с чем приходится
считаться. Каждый пытается создать впечатление, что он живет и
действует в тени маршала…
Холодный прием генерала Жиро французами в Северной Африке явился
ужасающим ударом по нашим надеждам. Генерала полностью
игнорировали. Он выступил по радио, объявив, что берет на себя
руководство Северной Африкой, и дал указание французским силам
прекратить бои против союзников, но его обращение не оказало
никакого воздействия. Сомневаюсь, что многие французы слышали это
выступление.
Радиосвязь с Алжиром по-прежнему поддерживалась с большими
затруднениями, но, в конце концов, пришло сообщение: адмирал Дарлан
находится в Алжире».
Итак, адмирал Дарлан, министр правительства Виши. С февраля 1941
года получил портфели: внутренних дел, обороны и иностранных дел.
Много сделал для укрепления сотрудничества с Гитлером. Однако немцы
не были в нем уверены, и предпочли ему «испытанную лошадку» -
П.Лаваля, которому Дарлан вернул министерские портфели.
Когда-то, в мае 1941г., Гитлер потребовал у адмирала Дарлана:
предоставить Германии французские аэродромы и порты в Сирии для
помощи восстанию генерала Рашида Али Гайлани и муфтия Хадж Эмина
аль Хуссейни в Ираке. И получил такое согласие76. 12 мая немецкие самолеты уже начали
там приземляться. Как мы уже рассказывали, этот рывок вермахта на
Восток закончился неудачей: войска англичан и «Сражающейся Франции»
при поддержке ПАЛЬМАХ’а и Арабского Легиона взяли верх.
Теперь, спустя полтора года Дарлан приехал инспектировать Алжир (по
версии Эйзенхауэра – проведать заболевшего сына). И тут – высадка
союзников.
«Как и ожидалось, при высадке в Алжире наши войска не встречали
почти никакого сопротивления. Это произошло, главным образом,
благодаря усилиям Мэрфи, действовавшего через генерала французской
армии Альфонса Жюэна, хотя внешне последний демонстрировал
официальную враждебность… Генерал Кларк радировал, что без Дарлана
невозможно никакое примирение, и что эту точку зрения поддерживает
и генерал Жиро, в то время находившийся в тайном укрытии в
Алжире» - это из книги Эйзенхауэра.
Дальше версии и подробности разнятся. По версии Эйзенхауэра ему
удалось уговорить Дарлана перейти на сторону союзников. Дарлан, как
и другие вишистские чиновники в Алжире, Марокко и Тунисе, долго
колебался (а немцы уже начали действовать), чью сторону ему занять:
немецкую или союзников.
Договорился о переходе с Эйзенхауэром, но тут пришло послание
Петэна – он отмежевался от действий Дарлана. Тогда Дарлан изменил
свое решение об измене. Американцы его арестовали. Уже 9.11.1942
немцы начали перебрасывать по воздуху подкрепления в Тунис, где
десант союзников был неудачен (всего перебросили более ста тысяч
солдат и офицеров) и одновременно быстро оккупировали Южную
Францию. Режим Виши исчез. Французская армия в колониях, утратив
свое правительство (да и остатки страны), и одновременно понеся
потери из-за операции «Торч» (около 3 тыс. человек), прекратила
сопротивление союзникам. Дарлан снова изменил решение. В результате
более ста тысяч французских солдат примкнули к армии союзников.
Основная цель операции была достигнута.
Французские моряки, не получив приказа от Дарлана о выходе в море,
едва успели затопить 22 ноября свой, уже блокированный немцами,
флот в Тулоне77.
Отдельный вопрос – насколько в этом затоплении им «помогли»
англичане и американцы. Прорвались тогда из немецкого окружения
лишь несколько подводных лодок.
По версии же советской разведки Мэрфи уже три месяца вел тайные переговоры с
Дарланом, и действия последнего никак не могли быть спонтанными.
Почему американцы во время этой своей десантной операции заигрывали
с профашистским режимом Виши ? Потому что не хотели получить
дополнительного противника в мировой войне. Де Голль возмущен
ответом президента Рузвельта на этот вопрос в беседе с его, де
Голля, представителями 23.11.1942г. «Конечно, я договорился с
Дарланом, раз Дарлан дал мне Алжир ! Завтра я вступлю в переговоры
с Лавалем79,
если Лаваль даст мне Париж !». Мнение Рузвельта о де Голле уже
цитировалось.
Для полноты картины упомянем и о претенденте на французский трон –
графе Парижском. Он прибыл из Танжера, где владел свинофермой, и
предложил свои услуги, скромно соглашаясь в качестве монарха
«ограничиться президентскими функциями».
Руководителем администрации в Северной Африке был назначен Дарлан,
а командующим – генерал А.-О. Жиро. Разумеется, каждый был
недоволен назначением другого. Дарлан желал большей платы за
переход к союзникам и, в то же время, рассказывал о своих встречах
с Гитлером и хвалил Петэна. Жиро полагал, что после того, как
Дарлан сделал свое дело… И так считал не только Жиро…
Поскольку правительство Виши исчезло с политической арены, то
контакты с ним и влияние там уже не представляли ценности для США и
Англии.
Когда Дарлан сделал для союзников все, что мог, он, разумеется,
перестал быть им нужным (по свидетельству де Голля, такое развитие
событий заранее предвидел и Черчилль). Дальнейшее было ясно. Де
Голль пишет: «если трагическое убийство Дарлана осуждалось
многими, то самый факт его исчезновения со сцены отвечал железной
логике событий!».
24 декабря80
сторонник де Голля (по другим источникам - роялист), Бонье де ла
Шапель81, убил
адмирала Дарлана. После этого власть во Французской Северной Африке
перешла сначала к назначенному союзниками генералу Жиро, а потом,
постепенно, к концу 1943г. к генералу де Голлю, которого (опасаясь
усиления влияния американцев) поддерживали теперь Черчилль и
Сталин. Жиро и де Голль возглавили ФКНО (Французский Комитет
Освобождения Франции).
К октябрю де Голль, располагавшей организацией, провел своих людей
на основные министерские посты в ФКНО. В ноябре Жиро и его
сторонники покинули комитет. В этой благородной игре, - политике,
каждый старался обмануть остальных.
Убийца же Дарлана был быстро казнен (де ла Шапель до последнего
момента верил, что некие высокопоставленные лица за него заступятся
и спасут). Несчастный был реабилитирован в 1945г. Апелляционный суд
Алжира 21 декабря аннулировал приговор, вынесенный Бонье де ла
Шапелю, поскольку его действия «были совершены в интересах
освобождения Франции». По словам графа Парижского, де ла Шапель
«верил в необходимость исчезновения адмирала ради спасения
отечества ». Красиво умеют говорить некоторые политики…
Любопытен обмен мнениями по поводу назначения Дарлана между
руководителями союзников и Сталиным. 24.11.1942 Черчилль – Сталину:
«Не беспокойтесь по поводу мошенника Дарлана…». 27.11.
Сталин - Черчиллю: «Что касается Дарлана, то мне кажется, что
американцы умело использовали его для облегчения дела оккупации
Северной и Западной Африки. Военная дипломатия должна уметь
использовать для военных целей не только Дарланов, но и черта с
бабушкой». 14.12. Рузвельту: «Ввиду распространяющихся
всякого рода слухов об отношении СССР к вопросу об использовании
Дарлана и ему подобных деятелей считаю нелишним сообщить Вам, что,
по моему мнению, как и по мнению моих коллег, политика Эйзенхауэра
в отношении Дарлана, Буассона, Жиро и других совершенно
правильна ».
Глава 7. Восстание евреев в Алжире. Итоги
«Вся Вселенная – очень узкий мост. И главное правило – не
бояться»
Бааль Шем Тов.
Старая поговорка: «У победы много родителей, а поражение –
всегда сирота ». Операция «Торч» оказалась успешной… Но вот о
чем избегают писать историки великих держав-победительниц.
В Алжире была подпольная организация под руководством еврейской
семьи Абулкеров, вошедшая в тайный контакт с союзниками. Консул
Мэрфи принес несколько старых винтовок Лебеля и… американские
сигареты. Высадке 107 тыс. армии союзников82 под руководством Д.Эйзенхауэра
предшествовало восстание, облегчившее высадку.
После поражения Франции правительство Виши в 1940г. отменило декрет
Кремье, и лишенным гражданских прав евреям (как и во Франции)
угрожала депортация в лагеря смерти. Арабы не возражали.
Д.Эйзенхауэр писал: «Арабское население тогда сочувственно
относилось к французскому режиму Виши, который лишил евреев всяких
прав в регионе, а восстание арабов против нас, которое немцы
определенно попытались бы спровоцировать, было бы для нас
катастрофическим».
Поэтому и после успешной высадки англо-американских войск в Алжире
декрет Кремье не действовал – недавние вишисты и арабы были
согласны смириться с силой победителей, но не с гражданскими
правами евреев. В мае 1943 года Жиро писал, что «Еще и сегодня в
Кабилии у туземцев всюду портреты Петэна ». Год прошел после
победы десанта союзников, и только тогда, после протеста
Ф.Рузвельта, в октябре 1943г. декрет Кремье вновь вступил в силу.
Алжирские чиновники, как только в городе началась стрельба,
доказали, что они не случайно попали в эту славную когорту. Нужно
было быстро понять, чья будет власть83. Ордена от Петэна мгновенно вышли из
моды. Капитан легионеров звонил в тюрьму, требуя расстрелять
политических заключенных84. Начальник тюрьмы тянул время, просил письменный приказ и
даже собрал доказательства своей медлительности85. Появление английских мотоциклистов
приказ о расстреле отменило, но и на свободу политических не
отпустили. Вот выдержки из дневника врача А.Рубакина, отсидевшего
два года за советский паспорт. «8 ноября. Полковник Бро в
лагере Лагуате заявил, что будет сопротивляться американцам до
конца. И… уехал в Алжир. Петеновские легионеры, снявшие вчера свои
значки, снова их нацепили. 9 декабря. Полковник Бро из
Лагуате вызвал старост бараков и потребовал, чтобы они усиленно
следили за дисциплиной. Грозил, что у него 200 штыков и пулеметы, и
что он заставит нас слушаться». Дарлан заявил об освобождении
политзаключенных, но… никого не выпустили. Дарлана застрелили, но и
Жиро не торопился. 27 февраля 1943 года вышел его декрет об
освобождении коммунистов, деголлевцев и интербригадовцев. В марте
Рубакин отмечает неоднократные визиты в лагерь англичан и
американцев, намекающих, что можно бы вступить в английскую армию
или в рабочие саперные части наняться… Освободили врача Рубакина 15
апреля, а его соседей по бараку 4 мая. Зато отмечается до 300
генералов, пожелавших как можно скорее определиться на службу к
Жиро. После вступления США в войну, успешной высадки в Африке,
после Сталинграда, после победы над японцами многим стало понятно,
что победа над державами Оси – вопрос времени, тут чиновнички и
побежали из Франции в Алжир – к новой власти.
Генерал Жиро заявил 27 января (к нему пробились на прием Ф.Бийу и
Л.Мидолю – представители депутатов-коммунистов, продолжающих сидеть
в алжирской тюрьме: «Я не занимаюсь политикой. Я готов
освободить всех, кто подобно вам и вашим друзьям и другим людям,
если таковые находятся в заключении. Меня не интересует, что делали
до ноября 1942 года люди, которые меня окружают…». И тут же
этот «неполитик» добавляет: «Я предоставляю вам свободу, но мне
хотелось бы, чтобы вы подписали заявление, одобряющее мою
политику». Освободили депутатов 5 февраля.
О роли еврейского восстания в успехе операции «Факел» и Черчилль, и
Эйзенхауэр в своих мемуарах не упоминают вовсе. Заметим, что Тунис,
где в то же время пытались высадить десант, но подполья и восстания
не было, немцы удержали, перебросив туда из Европы резерв - около
100 тыс. солдат. Вместе с отступавшей на запад из Ливии армией
Роммеля их было 0,25 млн. чел. Тунисская группировка была
ликвидирована союзниками лишь в мае 1943г., что, в свою очередь,
задержало операции союзников в Италии.
Советский посол в Англии Иван Майский (Израиль Ляховецкий)
записывает 20.11.1942 слова Черчилля: «Наша высадка в Алжире и
других местах оказалась весьма успешной, но зато дальнейшее
развертывание операций приносит неожиданности и разочарования…
Процесс идет медленнее, чем мы надеялись и ожидали: то и дело
вскрываются трудности, которых мы раньше не предвидели». О
восстании в Алжире – ничего.
Бенито Муссолини сразу после своего смещения и ареста 25 июля 1943
года написал мемуары, опубликованные годом позже (после его
освобождения десантом О.Скорцени). И вот их начало: «Все те, кто
писал об итальянской трагедии лета 1943 года, совершенно упустили
из виду тот факт, что ее главная причина имеет французские корни и
восходит к 8 ноября 1942 года.
Это была так называемая «диссидентская», голлистская Франция,
Франция евреев, масонов и большевиков, которая открыла Америке
дверь в Средиземноморье. Тогда ноябрьским утром был разыгран
решающий эпизод заговора против Италии. В то время как англичане
держались на значительном расстоянии от берега из боязни задеть
чувства обидчивых французов, американский конвой достиг порта
Алжира и высадил первый десант с бронетанковой техникой, который не
только не встретил никакого сопротивления, но и с восторгом
приветствовался их пособниками».
Де Голль упоминает о больших потерях в операции «Торч», и
оборонявшихся французов, и десантировавшихся союзников. Он
полагает, что, как и при вторжении в Сирию и Ливан летом 1941г.,
потерь можно было избежать, если бы Рузвельт и Черчилль заранее
обратились бы к нему.
Узнав о высадке, де Голль немедленно пишет (или уже имел наготове)
манифест: «Французский народ, единый в своем стремлении к
борьбе, ждал лишь подходящего времени, чтобы встать как один
человек. Великий момент наступил!». О восстании де Голль пишет
так: «…группам «голлистов»86, действующим под командованием Пофсме, Ваннека,
Ашшара и Эккера, Абулькера, Кальвэ, Пиллафора и Дрейфуса, причем
оба последних пали на поле боя, - удалось на время занять в Алжире
несколько правительственных зданий и даже продержать всю ночь
адмирала Дарлана в осаде на вилле «Оливье» ».
Видимо, эта осада и сыграла решающую роль – после ночи под
обстрелом Дарлан и согласился на предложения американцев –
партизаны бы его пристрелили87. Прикажи адмирал войскам не капитулировать, а
оказывать сопротивление, его приказ был бы выполнен, французские
армия и флот, как и двумя годами ранее в Дакаре, начали бы
защищаться. «Сила событий» втянула бы их в активную войну на
стороне Гитлера. История Второй Мировой войны была бы другой.
О том, что «голлисты», обеспечившие успех десантной операции
союзников, были, в основном, евреи, генерал де Голль упомянуть не
счел нужным.
Как и о том, что многие из «освобожденных» французов (не говоря уже
об арабах) отнюдь не были в восторге от своего освобождения. Многим
пришлось идти на фронт. Немецкая авиация начала бомбить территории,
перешедшие под американский контроль, и мирная жизнь (со времени
капитуляции Франции прошло два с половиной года; во всем мире гибли
миллионы людей, а Алжир-то жил мирно) вишистов закончилась.
Как и о том, что сохранившие свои позиции вишистские чиновники
(американцы предпочитали не напоминать о былых грешках, а
переманивать их на свою сторону; сам де Голль по аналогичному
поводу и по аналогичной причине высказался так: «Франция умеет
забывать!») отправили участников восстания за решетку. Убийца
Дрейфуса через несколько дней был награжден орденом «Военный
крест». Да и многие другие офицеры, сопротивлявшиеся десанту, были
награждены. Когда к власти пришел де Голль, эти награды отобрали.
По мнению советских историков, не поменявшемуся и поныне [Ист-Алж,
Ланда], переворот в ноябре 1942 года совершили коммунисты (!) и
группа Абулкера.
Арабы больше всего были обеспокоены возможным захватом власти
евреями. В Марокко при содействии вишистов прошли погромы.
Сталин, отвечая в ноябре 1942 года на вопросы «Ассошиэйтед Пресс»,
сказал «главное на тот момент»: «Только первоклассные
организаторы могли осуществить такие серьезные военные операции,
как успешные десанты в Северной Африке через океан, быстрое занятие
портов и обширных территорий от Касабланка до Бужи и мастерски
проведенный разгром итало-немецких войск в западной пустыне».
В 1943г. остатки (те, кто не смог уплыть или улететь) разбитой
армии Роммеля капитулировали | |