Шимон Бриман
Еврей из Потсдама
Лечить песней
Он матерый еврей, не стеснявшийся петь на идише все двадцать лет офицерской службы на Дальнем Востоке. Тогда, в брежневскую эпоху, особисты занесли его в список «лиц, склонных к рассуждениям о несовершенстве советского строя и вреде антисемитизма» с пометкой «потенциальный враг».
Флотский военврач, а затем и доктор на «гражданке» Эрнест Городецкий сорок лет занимался психотерапией и лечением наркологических больных. «Вы не представляете, какая это радость – вернуть человека к жизни. Приходит на прием женщина-развалюха, а через неделю ты видишь цветущего человека с ясным лучистым взглядом. Это надо пережить», - говорит Эрнест. Весь процесс «еврейского ренессанса» в Харькове конца восьмидесятых – середины девяностых годов был связан с эстрадным ансамблем «Клезморим», где солировал неиссякаемый и заряжающий всех Городецкий.
Сегодня Эрнест Городецкий имеет две категории слушателей песен на идише и советских шлягеров прошлых лет. Первая категория реагирует спокойно и даже холодно – это обитатели старого еврейского кладбища в Потсдаме. Эрнест подметает 800 метров дорожек этого кладбища, собирает пожелтевшую листву и иногда поправляет покосившиеся решетки или цветочные горшки, хотя ремонтные работы не входят в те символические 160 марок, которые он получает от магистрата. Городецкий сам предложил свои услуги мэрии Потсдама, работники которой были приятно удивлены желанием доктора-психотерапевта, знающего немецкий язык, проводить четыре часа в день на кладбище. Хотя, с другой стороны, где еще такой врач может отдохнуть от своих проблемных пациентов?
Вторая категория слушателей Городецкого – это его новоявленные земляки, пятьсот советских евреев, осевших в берлинском пригороде (из Потсдама электричка всего двадцать минут мчится к центру Берлина). Вот что пишет в местной русскоязычной газете «Алеф» Валентина Гольдманн об этих концертах: «Когда Эрнест, обращаясь к залу, где сидели убеленные сединой ветераны войны, запел: «Вьется в тесной печурке огонь», я поняла, что главное лекарство врача-психотерапевта Городецкого – его песни. По щекам ветеранов текли слезы». Ветераны (советские, разумеется) остаются самой отзывчивой публикой на таких концертах. Все та же пригородная берлинская пресса сообщает: «Мы помним и чтим всех, кто внес свою лепту в великую победу» – эти слова могли бы стать девизом торжественного собрания ветеранов войны – членов еврейской общины Потсдама. Фронтовые песни вслед за Эренстом Городецким пели все присутствующие. А затем ветеранам вручили подарки. Как заметил бывший солдат Семен Брикер, важен не подарок, а внимание».
Сейчас Городецкий гостит в Израиле; импровизацией стал его небольшой бесплатный концерт для репатриантов Хайфы. Эрнест рассказывает о своем житье-бытье в федеральной земле Бранденбург. В некоторые минуты его повествования на душе становится очень горько, затем трудно удерживаться от едких шуток, позже наваливаются сетования по теме «куда катится еврейский народ». Но в финале появляется надежда.
Немцы в городе
Любой рассказ еврея-эмигранта из ФРГ начинается с неизбежной ссылки на то, что немцы-то уже другие, что нельзя всех мазать одной краской, что Германия изо всех сил старается загладить перед евреями свою вину за прошлые ужасы. В этих словах есть большая доля истины – той истины, которая все равно не принимается старыми и новыми израильтянами. Просто одни делают выбор в пользу страны Гете и Гейне, а другие хотят жить в своей стране, не завися от благорасположения бюргеров-семитофилов.
У Эрнеста очень любезные соседи по «соколиному гнезду» (так переводится название его улицы Фалькенхорст). В городском магистрате он и его товарищи по эмиграции встречают только теплое и отзывчивое отношение. Обербургомистр Потсдама господин Плацек старается всегда помочь местным евреям. Два раза в год каждый еврей-беженец получает чеки на покупку сезонной одежды, а уж бесплатное лечение зубов может вызвать искреннюю зависть израильтян. 9 ноября проводится митинг памяти жертв «Хрустальной ночи» (на церемонию собираются примерно 300 немцев и 30 евреев).
Недавно в Потсдаме прошла Всегерманская выставка садоводства и растениеводства. Евреям был предоставлен особый павильон ( как отдельному ботаническому виду?). Потсдамские евреи развили бурную деятельность, поразив немецких гостей выставки. В «аидише» павильоне были установлены плоды еврейского творчества – сработанные местным умельцем скульптуры-коряги, картины юноши-еврея, стенды с историей потсдамской общины. Изделия еврейской кулинарии мгновенно расхватывались: домашние пирожные были не только вкусны, но и стоили всего одну марку (в немецких кондитерских такая же штука стоила три марки). Городецкий дал за один день пять концертов идишских песен для немецких посетителей. «В глазах у немцев я видел живой и нормальный интерес ко всему еврейскому», - отмечает Эрнест. После концерта к нему со словами благодарности подошла статная и красивая немка. Все евреи вокруг начали уважительно перешептываться: «Молодец! К тебе подходила сама начальница муниципального социаламта!»
Городецкий скромен и бескорыстен. Зарабатывая всю жизнь своим трудом, он не хочет паразитировать и в Германии. Это, кстати, стало одной из причин его нежелания репатриироваться в Израиль («Я, шестидесятилетний и неженатый, не хочу быть обузой для еврейского государства»). Отсюда и его работа на кладбище. Эренст уже воспринимает этот последний приют как нечто родное, переживая за прошлогоднюю выходку неонацистов. Хулиганы тогда подожгли дверь в траурный зал. После этого случая перед кладбищем установлен пост с полицейской машиной. По всему периметру кладбища были вмонтированы видеокамеры наблюдения. Наверное, эти камеры первыми в Потсдаме зафиксируют воскрешение наших мертвых, когда придет Машиах и позовет всех евреев в Эрец Исраэль. (Воскресшие, возможно, и пойдут. Но поднимутся ли живые?).
Немцы заботятся о евреях, охраняют общинные здания, выставляют полицейского возле сукки (последний все расспрашивал веселящихся евреев, что это у них за “party” в шалаше). Городецкий не высказывает претензий в адрес Германии: «Ненавижу тех из наших, кто вечно чего-то требует от ФРГ, все эти заявления типа «мне должны дать квартиру рядом с дочкой» или «нас сюда позвали, так пусть теперь дают!» Что действительно не нравится Эрнесту в немецкой жизни, так это алчность и карьеризм некоторых еврейских общинных деятелей.
Общинные войны
Внутриизраильские распри на миллионной «русской улице» меркнут пред тем, что происходит среди пятисот евреев 150-тысячного Потсдама. Еврейство берлинского пригорода раскололось на две общины. Говорят, что первая («старая») община евреев из бывшего СССР плохо себя зарекомендовала; ее счета заморожены, а 600 тысяч марок якобы исчезли после финансовых махинаций. Поэтому была создана новая община, одно название который может вызвать у израильтян зубовный скрежет – «Законопослушная еврейская община земли Бранденбург». То есть одна община не придерживается «орднунга», а другая являет собой истинный пример лояльности и преданности «немцев Моисеева завета».
Обе общины продолжают функционировать и вести вялотекущие боевые действия. В первой общине примерно 250 членов, во второй – до 100 человек, остальные выжидают, на чьей стороне окажется симпатия магистрата. Первая община, руководимая Николаем Эпштейном, выпускает газету «Алеф» (редактор – Вячеслав Голков). Вторая община возглавляется Александром Небратом, имея свой орган печати – газету «Тхия/Возрождение» (редактор – Виктория Бухбиндер). Интересно, что именно газета «законопослушной общины» является более резкой и наступательной, покусывая периодически даже местные немецкие власти.
Примирить всех в Потсдаме пытается местный рэб Нохум, прибывший с ссемьей из Израиля и знающий русский язык. Эрнест Городецкий любит попеть с раввином «змиройс шабес» в пятницу вечером за бутылочкой кошерного вина.
Местные общинные деятели не хотят работать бесплатно, что ужасно обижает Городецкого, привыкшего к волонтерству в харьковском «Джойнте». Руководство общины подает проекты на финансирование еврейских мероприятий в мэрию, а полученные деньги распределяются и тратятся по решению правления (бывшие советские евреи, как известно, умеют и любят делить деньги).
Над чем шутят евреи Потсдама? Общинный юмор оказывается таким же специфическим, как и сама жизнь евреев в Германии. Рассказывает харьковский весельчак Эрнест Городецкий: «Однажды в нашей группе по изучению немецкого языка оказались мать с дочкой - жадные до ужаса. Ну, решили сделать им сеанс садизма. Я вошел в класс и говорю: «Представляете, мне вчера в социаламте уже выдали чеки на весеннюю одежду!» - «Не может быть! Еще же рано» – «А я пришел туда в затасканной одежде, старых брюках и стал жаловаться на плохую жизнь». Что тут началось! На следующий день мамаша с дочкой рванули в амт в самом затрапезном виде, требуя таких же чеков, какие были «выданы» мне».
Не обмануть себя
Многим новым израильтянам не нравится та возня, в которую иногда превращается у нас «общинная жизнь». Что же тогда говорить о подобной жизни в ФРГ? Там, на бундеспросторах, карликовые еврейские общины по-неволе становятся кривым зеркалом репатриантских распрей Израиля. Посмотрим в это зеркало благодаря газетному пафосу потсдамской «Тхии».
«Катастрофическое положение дел в еврейском сообществе земли Бранденбург не может оставить равнодушным никого из нас. На совместном заседании правлений еврейских общин Вустерхаузена и Ораниенбурга присутствующие пришли к единому мнению только в одном: признать состояние религиозной, культурной и финансово-хозяйственной деятельности в наших общинах угрожающим самому факту существования этих общин». Далее рассказывается о долге в 1,7 миллиона марок и о попытках «заигрывать с городскими властями, чтобы кое-что выцыганить из городских касс».
Еврейская газета рисует жуткую картину, до боли знакомую нам в Израиле под другими именами: «Молодые общины, попавшие в жернова распрей, интриг и злоупотреблений старого Ландесфербанда, борются за выживание в одиночку, не имея возможности ни для религиозного воспитания своих членов, ни для организации еврейской жизни. Любые инициативы разбиваются о пороги Амтов и пустых банковских счетов. В такой ситуации евреи обречены на ассимиляцию» (ах, какое открытие немецких евреев! – Ш.Б.).
Но и во мраке бед и проблем потсдамская газета видит луч света в темном царстве: «Какой же выход? Законопослушная еврейская земельная община – единственная еврейская община в земле Бранденбург, способная достойно представлять интересы еврейского сообщества этой земли. Именно эта община, имеющая годовой бюджет около 300 тысяч марок, не запятнала себя ни финансовыми, ни политическими злоупотреблениями и единственная в земле Бранденбург имеет реальные шансы на получение госдотаций. Так что же мешает евреям стать членами этой общины и перестать заниматься склоками, а, главное, перестать обманывать самих себя», - риторически вопрошает с газетной полосы Александр Рачинский, глава общины Вустерхаузена.
А, может быть, немецким евреям пора на самом деле перестать обманывать самих себя? Прекратить врать самим себе в стратегическом смысле – что все, мол, на новой родине образуется, наладится, забудется и срастется в некий современный еврейско-немецкий цветок взаимной любви и благоденствия. Ну да ладно, не буду лезть с советами.
Одно хорошо: мой давний товарищ, хороший врач и вечный балагур Эрнест Городецкий не обманывает себя. Он четко ставит собственный диагноз: раздвоение личности. «Понимаешь, это напоминает еврейскую шизофрению. Я телом в Германии, а душой в Израиле. Мы с друзьями следим за всеми израильскими новостями. Сердце замирает, когда слышим о террактах. Безо всякой патетики говорю: если у вас случится, не дай Бог, что-то страшное, и Израиль позовет всех, способных держать оружие, я прилечу первым».
Этой весной Городецкий выступал на первом в Потсдаме празднике Дня Независимости Израиля, пел песни с израильским флагом в руках. Эрнест выступает в Берлине и Аугсбурге, готовится к концерту в Эрфурте совместно с Сергеем Колмановским – сыном композитора Эдуарда Колмановского. В Израиль Эренст Городецкий приехал в гости к композитору Павлу Яровинскому, написавшему перед своей алией музыкальную картину «Эрец Исраэль».
Провожая Городецкого, я всучил ему оставшуюся после выборов 6 февраля наклейку «Эйн ли эрец ахерет» и напомнил на всякий случай, что и в Берлине работает представительство Сохнута. Еврей уезжал в Потсдам, получив новые подтверждения своему душевному диагнозу.
2000
|
|
