Шимон Бриман
Абсурд над Черным морем
Официальное признание государственной комиссии Украины сняло, по-видимому, все вопросы о причинах катастрофы 4 октября 2001 года. Рейс «Тель-Авив – Новосибирск» был трагически оборван украинской ракетой, выпущенной с зенитно-ракетного комплекса (ЗРК) С-200 во время учений. Но мой собеседник – полковник в отставке Борис Беркович, считает, что в этой драме остались загадочные моменты, не проясненные даже после признания украинской стороны.
Полковник Беркович может по праву считаться экспертом в зенитно-ракетной области. В 1968 году он закончил в Харькове профильную военную академию имени маршала Говорова. Вся его многолетняя служба была связана как раз с зенитно-ракетными комплексами С-200. Беркович служил в Казахстане и на Украине. Последняя из занимаемых должностей – заместитель начальника зенитно-ракетных войск Львовского корпуса противовоздушной обороны. Фактически, вся Западная Украина находилась под защитой сил ПВО Бориса Берковича. Уволившись в запас в 1994 году, Беркович стал директором охранной фирмы; почти два года назад он репатриировался в Израиль и проживает с тех пор в Нешере.
Свой рассказ Борис Беркович начал с перечисления ряда неточностей, которыми сопровождались газетные материалы о катастрофе. Так, например, в «Окнах» было указано, что цифра в названии зенитных комплексов означала километраж дальности поражения (мол, С-200 подразумевает дальность в 200 км). На самом деле, С-200 имел 220-километровую дальнюю границу зоны поражения; С-75 поражала до 38 км, С-300 – до 100 км. Еще одна ошибка прессы – сообщение об инфракрасном луче, наводящем ракету на цель. На самом деле в таких комплексах используется только полуактивное радиолокационное самонаведение безо всяких «инфракрасных лучей».
В тот злополучный день учений один из комплексов С-200 сделал обычный залп двумя ракетами. Первая ракета подорвала цель-мишень, отлично справившись с боевым заданием. Но вторая ракета продолжила свой полет вплоть до смертоносного взрыва рядом с корпусом самолета авиакомпании «Сибирь». По мнению Бориса Берковского, возможны две группы причин, приведших к такому кровавому финалу. Полковник смоделировал эти варианты и проиллюстрировал их рисунками-схемами.
Согласно первому варианту, кто-то навел вторую ракету на российский лайнер с украинского командного пункта (КП). Наведение произошло с помощью радиолокационного луча подсвета цели. Суть подсвета в том, что луч, посылаемый с КП, отражается от самолета; этот отраженный сигнал идет на антенну головки самонаведения ракеты. Самостоятельно луч ничего не может искать в воздушном пространстве – им водят, дают целеуказания с командного пункта.
После залпа могла произойти следующая ситуация: мишень успешно поражена первой ракетой примерно на середине того расстояния, которое она способна пролететь – и задолго до пересечения границы с воздушным коридором гражданских самолетов. Казалось бы, стрелявшему можно теперь только предвкушать очередную звездочку на погонах – ведь все в порядке, задание выполнено. Вторую ракету – никому уже не нужную и летящую в никуда, можно и нужно быстро ликвидировать одним щелчком тумблера – для этого надо просто выключить радиолокационную подсветку. Потеряв сопровождение луча и не получая из-за этого целеуказаний, вторая ракета немедленно саморазорвалась бы и упала бы в море мелкими осколками.
Но здесь-то и совершается ошибка (или преступление): кто-то на КП приказывает найти цель для второй ракеты. Спрашивается: кто и для чего мог дать такое распоряжение, не указанное в плане учений, зная при этом, что мишень уже поражена? Поиск цели был именно сознательным (мы уже упоминали, что сам луч ничего не ищет). Шансы случайного попадания луча в самолет «Сибири» крайне малы: лучик-то очень тонкий; его диаметр составляет 0,7 градуса в небесном пространстве из 360 градусов. Тот, кто управлял лучом, вполне мог случайно повернуть его и на 50 градусов севернее, и на 70 градусов южнее. Но луч точно попал в летящий из Тель-Авива лайнер. Более того, луч поймал самолет очень быстро (вторая ракета летела всего три минуты после поражения мишени своей первой «сестрой») – словно кто-то знал, в какой части неба нужно искать желанную цель. Здесь необходимо подчеркнуть тот факт, что командование перед любыми учениями получает карты с отметками времени пролета гражданских самолетов по воздушным коридорам рядом с местом учений. Если имел место именно этот вариант, то он рождает самые чудовищные подозрения и обвинения против украинской стороны.
Второй вариант, предложенный Борисом Берковичем, базируется на предположении о том, что украинское командование расположило мишень в непосредственной близости от пролегания международного маршрута, по которому и летел российский самолет из Израиля. В таком случае мишень снова сбивается первой ракетой, но ближе не к середине, а к концу дальней границы зоны поражения. Вторая ракета продолжает свой полет на основе целеуказаний невыключенного луча, сопровождавшего первую ракету. Таким образом происходит не сознательное, а случайное наведение ракеты на гражданский самолет, который оказался на одной прямой линии с уже сбитой мишенью (луч – прямая, проходящая через две точки). При таком раскладе армия Украины несет не меньшую ответственность за преступную халатность, выразившуюся в установке мишени вплотную к известным любому диспетчеру международным трассам. И, конечно, виноват тот зенитчик за пультом, который не отключил луч радиолокационного подсвета сразу же после поражения мишени.
«Я многократно стрелял из этих комплексов. Теперь, пытаясь проиграть все возможные варианты, мне трудно полностью разобраться в обстоятельствах трагедии 4 октября – складывается впечатление, что важные детали до сих пор скрывают от общественности. Иначе получается, что над Черным морем разыгралась некая абсурдная ситуация с огромным числом произошедших случайностей», - говорит Борис Беркович. Полковник запаса не отрицает возможности того, что российский самолет был сбит вообще другой ракетой. «Может быть, Украина признала вину своего комплекса С-200 для того, чтобы скрыть нечто большее», - говорит он.
По словам Берковича, зенитчики периодически тренируются в стрельбе по …гражданским самолетам. То есть дается боевое задание на поражение реального лайнера, пассажиры и экипаж которого даже и не подозревают о своем статусе мишени-игрушки. Рассчитываются все параметры залпа по летящему самолету. Происходит поиск лучом и наведение ракет на цель. Конечно, сами ракеты до этого снимаются с пусковых установок. После такого «выстрела» на экране появляется лишь имитационный импульс от «летящих» к цели ракет. Не вышло ли так, что на учениях 4 октября кто-то из украинских зенитчиков решил снова «пульнуть» по гражданскому самолету, забыв, что на его С-200 установлены боевые ракеты?
Еще одна важная деталь, отмеченная полковником Борисом Берковичем: лайнер из Тель-Авива шел таким курсом, который крайне неудобен для поражения установками ПВО. Комплекс С-200 на учениях был сориентирован для стрельбы с запада на восток, а сбитый «Ту» летел с юга на север. Такой перпендикулярный курс создает огромные проблемы зенитчикам, которые предпочитают более легкие цели, идущие прямо в лоб на пусковую установку. Поражение «перпендикулярных» целей является свидетельством высокого мастерства стреляющих (так называемая «стрельба по коробочке»). Иными словами, украинским зенитчикам нужно было еще очень постараться и проявить недюжинные способности для попадания в российский самолет.
В заключение нашей встречи Борис Беркович с грустью добавил: «Жаль, что Израиль и его Армия Обороны так мало используют огромный потенциал и знания, накопленные репатриантами – бывшими офицерами СССР и стран СНГ. Если бы меня направили вместе с израильской делегацией на место трагедии, то я бы смог получить гораздо больше правдивой информации. Я ведь лично знаком с офицерами-зенитчиками, участвовавшими в тех учениях. За время службы в армии мы выпили вместе не одну рюмку чая».
«Вести», 7.11.2001
|
|
