|
Александр Риман
"Они не положат нас лицом на землю!",
ИЛИ НЕВЫДУМАННЫЙ РАССКАЗ О ВСТРЕЧЕ В ЦЕНТРЕ ИЗРАИЛЯ
История, о которой я хочу рассказать, вполне могла быть плодом воображения довольно изобретательного в построении сюжета журналиста или писателя. Но она действительно произошла в небольшом, уютном городе Раанана, славящемся прямоугольной планировкой, молодым, симпатичным мэром по фамилии Бельский, "чистой" во всех отношениях публикой англосаксонского происхождения, великолепной библиотекой с обширным "русским" отделом и головокружительными ценами на квартиры.
Я просто присел на лавочку около одного из многочисленных кафе и тут же был окликнут, поочередно, почти всеми знакомыми и подзабытыми уже "товарищами по абсорбции", продержавшимися в ласковой, но кусающейся (в вопросах покупки жилплощади) англоязычной столице Израиля более трех лет. Один из бывших одноклассников по ульпану показался мне более хмурым, чем обычно. О причине я догадался довольно быстро. Его изначальная неприязнь к Израилю, наконец-то, начала обретать конкретные формы. Однако в сообщении о готовящемся отъезде в Канаду я не почувствовал радости или хотя бы проблеска оптимистических надежд. Все делалось "на авось".
Официальное собеседование в канадском посольстве мой знакомый "завалил" и решил пойти проторенным, но мало перспективным путем - поехать в заокеанскую страну в качестве туриста, заявить там о желании получить "вид на жительство" и ждать результата сложной борьбы - борьбы своего адвоката с канадскими иммиграционными властями.
Разумеется, адвоката надо оплачивать из своего кармана, но это лишь одно из неблагоприятных для эмигрантов нововведений, вступивших в силу 1 февраля 1993 года, когда правительство Канады решило оградить свою страну от ловкачей, использующих Израиль в качестве перевалочной базы для перемещения в Новый свет. Не вдаваясь в подробности, могу сказать, что почти 90 % любителей поселиться в этой стране "на халяву" благополучно депортируются обратно. И, тем не менее, новый кандидат на малоприятную роль "оставанца" был настроен мрачно, но решительно: "Поеду, а там видно будет. Ребята обещали на месте подбросить неплохого адвоката. Буду сидеть, пока деньги не кончатся. Семья, конечно, здесь пока поживет. Так оно спокойнее..."
Короче говоря, я уже собирался произнести дежурную фразу, позволяющую закончить этот малоприятный разговор, но вдруг увидел человека, лицо которого, при внешней невыразительности, почему-то сразу запоминается... Так и есть - это был "наш человек из Газы" - добродушный, уверенный в себе репатриант из Минска, избравший в качестве места жительства самое опасное, без преувеличения, место в Израиле...
Чтобы харьковский читатель мог по-настоящему "войти в ситуацию", позволю себе небольшой геополитический экскурс, небесполезный, в особенности для тех, кто собирается приехать в нашу страну. Итак, как многие знают, весь Израиль сегодня делится на две неравные части: "материк" и "территории", которые правительство называет "контролируемыми", советская и постсоветская, а также арабская пропаганда - "оккупированными", а значительная часть израильтян - "освобожденными".
Но и "территории" состоят из двух разных по величине "кусков": так называемый "Западный берег реки Иордан" (исторические Иудея и Самария) и сектор Газа - узкая полоса земли, протянувшаяся почти от Ашкелона и упирающаяся в египетскую границу. Несмотря на то, что из Газы в середине мая нынешнего года были выведены наши войска, еврейские поселения в секторе остались. Почти все они образуют довольно компактный массив в южной части района - его называют Гуш-Катиф. Там живут отчаянные люди, работающие в теплицах и воспитывающие детей буквально в двух шагах от лагерей беженцев, кишащих вооруженными бандитами. Сейчас весь Гуш-Катиф обнесен специальными заграждениями, и въезд-выезд возможен лишь в сопровождении солдат.
Казалось бы - куда уж дальше? Оказывается, есть куда! Существует еще более опасный для жизни поселок, изолированный даже от еврейских мошавов сектора Газа, и называется он - Нецарим. Запомните это географическое название, дорогие земляки. Здесь, на окраине города Газа, то есть в самом центре района, именуемого с некоторых пор "Палестинской автономией", живут 28 еврейских семей, среди них - один новый репатриант, поселившийся там по доброй воле и без принуждения во временном домике - "караване". Утром он работает на стройке, а во второй половине дня ездит "тремпом" (автостопом) в столицу Негева - Беэр-Шеву, где учится на инженерных курсах в технологическом колледже... Вот такая "простенькая" жизнь...
Я никогда не спрашивал его, "зачем"? Скажу честно: у меня, да и не только у меня, на такое просто не хватает смелости, хотя взгляды на жизнь у нас и одинаковы. Правда, мое решение купить квартиру в Сдероте, а это от границы "автономии" - рукой подать, тоже многие рассматривают как некоторую лихость, но Сдерот и Нецарим отличаются друг от друга, как тыл и фронт. Фронт - это ведь не только окопы и колючая проволока. Это еще и каждодневное испытание на излом - моральный и физический. Что греха таить - многие "наши" не выдерживают самых первых, совершенно не кровопролитных испытаний на этой земле и начинают поливать ее своим словесным поносом. А ведь земля эта, Эрец-Исраэль, всего повидала. Ее соплями и проклятиями не удивишь. Не хочешь взойти в эту землю (алия ведь, в буквальном переводе, - "восхождение") - не надо, а уж если взошел - стисни зубы и терпи, если ты мужчина, если ты человек...
Этого парня "русские" зовут Миша, старожилы - Михаэль. На героя он не похож, хотя вооружен автоматом и пистолетом, регулярно ходит на дежурство и периодически объясняется в полиции на предмет законности использования личного оружия в целях самозащиты. Его "белорусская" кожа постоянно краснеет на южном солнце, руки и лицо покрыты крупными веснушками, и временами он похож на мальчишку, ввязавшегося в опасную, не по возрасту, игру. Но это обманчивое впечатление. Отсутствие бравады, простота общения дается от природы, и обстоятельства лишь подчеркивают естественные качества человека, не умеющего идти на компромисс с самим собой, но не намекающего ни словом, ни жестом на "неполноценность" тех, кто предпочел более безопасную жизнь где-нибудь в Тель-Авиве или Нетании.
Он разговаривает по-русски без "завихрений" и живописных эпитетов, в его голосе нет даже обычной уже для всех нас "растяжки" гласных звуков в конце слова, хотя живет он среди ивритоязычной публики и свободно говорит на языке страны Израиля. О чем он рассказывает? Да так, о мелочах... Как воевали со змеями в жаркую погоду - "казни египетские" наползли с Синайского полуострова, как арабские террористы набросились на джип, где он ехал с солдатами, которым было запрещено открывать огонь, чтобы не сорвать палестинцам "автономию"... Джип ходил ходуном, и, казалось, сейчас их всех, вместе с машиной, разорвут, затопчут, и он схватился за пистолет, но испуганные начальством (да-да, испуганные израильские солдаты!) схватили его за руку, они боялись убить бандитов больше, чем погибнуть самим от собственной слабости...
Вот такие невеселые рассказы. Есть ли веселые? Есть, конечно, хотя веселые ли они - как сказать. Есть у нашего Михаэля "хавера" (подружка). Молоденькая - три с половиной года, дочь его соседей. Даму надо развлекать, и решил Миша рассказать девушке сказку о Красной Шапочке. Рассказывает он, рассказывает, а она ни-ч-ч-е-гошеньки не понимает!
И в самом деле, как может девочка, выросшая в пустыне, в полувоенной, почти осадной обстановке всерьез воспринимать страдания глупой ровесницы, которая нарушила все правила личной безопасности и в одиночку, без оружия отправилась к бабушке через темный лес. И вдруг в конце рассказа Мишу осенила удачная мысль. Он начал популярно объяснять, что бабушка и внучка - это неопытные поселенцы - "митнахлим", злобный серый волк - террорист ("мехабель"), а охотники - наши солдаты из спецподразделений - "мишмар ха-гвуль" (что-то вроде пограничников, но действующих в экстремальных ситуациях по всей стране: ведь у нас вся страна - граница).
Ясное дело, тут же захлопала в ладоши Мишина подружка, когда узнала, что, в конце концов, охотники прикончили кровожадного волка-мехабеля и освободили доверчивых евреев... А кем же еще, спрашивается, могли быть бабушка и внучка, на слово (!) поверившие коварному животному, лишь слегка изменившему свой обычный рык на притворное миролюбие. Ох, послушать бы эту мудрую сказку нашему министру иностранных дел г-ну Шимону Пересу, приехавшему, между прочим, как и Миша, из Белоруссии, хотя и много лет назад, и заявившему недавно, что не совсем понимает, зачем, собственно, 28 еврейских семей в Нецариме должна охранять целая дивизия Армии Обороны Израиля...
Ну да хватит о политике, хотя куда от нее денешься... Миша ведь и слушать не хочет о том, что он - герой невидимого (а иногда и очень даже видимого) фронта, пролегающего, к сожалению, не только между евреями и арабами, но и между евреями и евреями. Но одну его фразу я запомнил и хочу, чтобы запомнили ее вы, дорогие земляки: "Они не положат нас лицом на землю!" Они - это и очень хитрож... хитрожадный Арафат, и тайно посылающий ему нежные письма Шимон Перес, обещающий "учитывать палестинские интересы в Иерусалиме" (да-да, уже в Иерусалиме!), и просто прекраснодушные фантазеры, которые, похоже, действительно не ведают, что творят. Кстати, в День независимости Израиля в крохотном Нецариме собралось несколько тысяч человек со всей страны. Были и члены парламента, и отставные генералы, и новые репатрианты... Нас не положат лицом на землю. Никогда. Никогда больше!
"Шалом", Харьков, № 24, 1994 г.
|
