Алекс Тарн

Пятый сон Веры Павловны

Иной раз все так сходится, ну прямо один к одному. И главное - что удивительно: знаешь ведь, что удивляться тут нечему - из-за общей простоты и взаимосвязанности вещей, а все равно удивляешься. Уж больно красиво.

Ну что мне были эти яппи? Ничто. Ничтее, чем Гекуба. Я про них и не знал-то ничего до самого недавнего времени. Ну, понятное дело, встречал тут и там странное это слово, даже представлял себе в общих чертах - что оно означает... но очень расплывчато - по причине запредельной отдаленности предмета рассмотрения. Это как сидите вы в театре, в старом таком театре, с партером, ложами и третьим ярусом, именуемым галеркой; и вот там-то, на галерке вы и сидите, и сцена от вас ужасно далека, и вдобавок к этому тесно, и высокий парень с курчавой шевелюрой заслоняет вам жалкие остатки картинки, иногда – если публики мало - отсюда видимой... Представили? Да.

Но это еще не все. Потому что на сцене, в верхнем углу правой кулисы трудолюбивый паучок сплел свою сетку и теперь мирно поджидает обеденную муху, совершенно безразличный к страданиям Джильды там, внизу. Представили? Нет? И в самом деле трудновато. Ведь с вашего места даже Джильды не разглядеть, а уж паучка-то и вовсе невозможно. Вот это и называется "далеко". Примерно на таком расстоянии и находились от меня яппи.

Но вот – что-то где-то непостижимо и странно поворачивается, и... а впрочем – что тут непостижимого? Просто сосед подсунул вам мощный морской бинокль, и вы, крутя колесико и проклиная курчавого парня впереди, пытаетесь поймать в окуляры Джильду и Герцога, а вместо этого утыкаетесь прямо в паучка и его радужную паутинку, и в тот же момент, в ослепительную секунду прозрения, видите кусок мощной оси, на которую нанизаны столь разные явления этого мира - и паутинка паучка, и паутина интриги, которую плетет на свою же голову несчастный горбун Риголетто, и паутина курчавых волос перед вашим собственным носом, и... да мало ли что!

Мало ли – что? Господи, да мало ли паутин! Я вам хоть двадцать прямо сейчас нарисую, и все - на той самой Оси, да, да... гарантирую, аж страшно станет. А кому не страшно, тому – весело. Хотите?.. Ладно, не буду, так уж и быть. Но с одной паутиной не удержусь – со Всемирной Паутиной Интернета. Потому что именно из нее приплыли ко мне мои яппи, о которых вы, может быть, успели позабыть, но я-то помню, скованный нелегкой обязанностью автора следовать, хотя бы из приличия, некоторой заранее определенной теме.

Впрочем, сказать "приплыли" означает погрешить против истины. Само ничего никуда не приплывает; всегда есть какой-нибудь источник. В моем случае источником был Шуаль Склочник. Его многие знают. Из тех, конечно, кто хотя бы время от времени заходит на русскоязычные израильские интернетовские страницы. Шуаль Склочник, понятно, не имя. В Интернете вообще под своим именем почти никто не живет, что обеспечивает редкую в реальной жизни возможность безнаказанно нести любую ахинею.

Шуалевская кличка довольно точна. "Шуаль" – для тех, кто не знает - на иврите означает "лиса". Он и в самом деле, как лиса, без устали рыщет по огромной Паутине, отыскивая всякие интересные новости, с единственной целью – радостно поделиться ими с максимальным количеством людей. Принесет в зубах какую-нибудь ссылочку, положит, посидит минутку, умильно виляя хвостом, да и бежит себе дальше – искать и делиться. Иногда мне даже кажется, что это не просто одинокий шуаль, а целая лисья стая, скрывающаяся под общим псевдонимом – ведь одному существу просто не под силу перерабатывать такие объемы новостей и одновременно участвовать в десятках интернетовских форумов.

А почему Склочник? Ведь обычно Шуаль молчит, и голоса его не слышно, только все носит и носит... полезное такое, безобидное животное. Ну как... Знали бы вы, сколько грязи в Интернете, гадких слухов, клеветы… Вот и Шуаль нет-нет, да и вляпается в какую-нибудь пакость во время своих бесконечных скитаний. И уж тогда, в точности как лис, наступивший на коровью лепешку, а затем ненароком забежавший в дом, носится Шуаль Склочник по комнатам, повсюду оставляя грязные следы. И многие ему, понятно, кричат: "Пшел вон!.. Вон отсюда!.. Грязная скотина!.." А за что оскорблять-то? Он ведь из лучших побуждений... Неудивительно, что в таких случаях обиженный Шуаль открывает, наконец, рот и начинает визгливо и склочно отлаиваться. Вот и приклеили к нему "склочника".

В тот памятный день Шуаль Склочник притаранил любопытную статейку, в корне изменившую мою жизнь. Собственно, и не статейку даже, а так – школьный реферат, нечто совершенно, на первый взгляд, несерьезное. Это как, знаете, в классе, когда надо пройти какую-нибудь тему… ну, скажем, "переход от табуретки к стулу в процессе эксплуатации человека человеком". В современной школе это делается следующим образом. Учительница усаживает учеников в кружок и проводит обсуждение, исподволь, где смешком, а где и палкой направляя детей к нужным выводам.

Для начала весь класс – "разделите листочки надвое" - наперебой составляет список достоинств и недостатков указанных предметов; при этом время от времени возникает недоумение – что именно считать хорошим?.. или плохим? Тут детям долго гадать не приходится, ибо учительница, привстав на цыпочки и выразительно пуча глаза, всем своим видом подсказывает правильный ответ. Под конец урока глаза у нее совсем вылезают из орбит, зато нужный результат достигнут – все учащиеся без исключения, а главное, совершенно самостоятельно приходят к единодушному выводу о недопустимости эксплуатации честной табуретки злонамеренно гнутым венским стулом.

Разногласий при таком способе поиска истины, как правило, нет. Еще бы – ведь процесс был совместным, а значит и результат принадлежит всем. Кто против результата, тот против всех. Таким образом, диссидент немедленно оказывается под прессом общественного мнения. Насколько эта прогрессивно-параличная система отличается от тупых методов моей юности, когда усталая серолицая училка монотонно бубнила перед нашими отсутствующими лицами текст советского учебника! Она была одна – одна перед всеми; следовательно, она могла ошибаться! А потому вполне можно было ее и не слушать, а вместо этого мечтать о чем-нибудь своем – например, о Таньке с передней парты, тем более, что "своей" она была, увы, только в мечтах…  или о чем другом, столь же приятном. Это была полная, тотальная свобода мысли!

Теперь – не то. Нынешний метод не дает сачкануть. Он предусмотрительно требует деятельного участия, повязывая всех общей веревкой; он допускает некоторую свободу на стадии обсуждения, но безжалостно тоталитарен в итоге. Демократия парового катка. Плюрализм стрижки под одну гребенку…

Венцом системы и ее окончательным закреплением является реферат, в котором от ученика требуется "своими словами" суммировать проведенную над ним же лоботомию. Понятно, отчего "своими словами" взято в кавычки – реферат считается тем успешнее, чем меньше в нем своих слов – ведь истина найдена сообща, а значит и слова предпочтительней общие.

Реферат, любезно подброшенный Шуалем Склочником под хвост моей компьютерной мышке, в точности соответствовал вышеописанному типу. Думаю, что "своих слов" там не было вообще ни одного, или очень, очень мало – а иначе как бы его поместили на официальный сайт престижной израильской школы, даже не просто школы, а цитадели среднего образования, гордо называемой "Школьный Городок имени Бен-Гуриона"? Видимо, он и впрямь представлял собою чистейший образец, концентрированное выражение позиции наших макаренко и песталлоци по данному вопросу.

Ну и что? Что они мне, эти песталлоци? Ничто. Ничтее Гекубы… Так-то оно так, да уж больно меня тема заинтересовала. Я эту проблему, можно сказать, с детства решить пытаюсь, и все не удается. Вроде и формулируется она просто: "Как правильно жить?.." а можно и так: "Во что следует верить?.." – а вот поди ж ты, так разом и не ответишь. Я вот к примеру - дурак-дураком, до седых волос дожил, а так и не справился. А реферат справился. Реферат уверенно давал прямые и однозначные ответы на мои горькие многолетние сомнения, срывал завесы и рассеивал туманности. Причем всего на четырех страничках. Даже обидно стало.

Хотя обижаться, конечно, нечего. Я-то ведь в одиночку старался, а они – всем классом, под руководством опытного преподавателя. Да и сам преподаватель до этого где-нибудь в кружке сидел, на семинаре у профессора. Ну а где профессор это ценное знание надыбал – того я не знаю, но тоже, наверное, где-то сидел, напрягаясь в продуктивном усилии. И вот теперь он, реферат, лежал передо мною – плод коллективного творчества тысяч людей! А если считать школьников, то даже – миллионов! Куда уж мне, кустарю, супротив эдакой массы…

Заветный текст открывался благой вестью, как и положено истинно жизнеутверждающему документу.

"Наше время характеризуется переходом от мировоззрения целостного к мировоззрению хаотическому. Это переход от систем с ясно определенными ценностями к другим системам. Он может быть болезненным."