Авторский сайт Раисы Эпштейн

Раиса Эпштейн

КАТАСТРОФА  И  НЕЗАВИСИМОСТЬ

    Сопряжение Дня Катастрофы и торжеств Дня независимости не воспринимается в Израиле как случайное совпадение. Оно  наполнено здесь глубочайшим смыслом, может быть, не менее существенным в нашей государственной мифологии, чем смысл каждого из этих двух событий в отдельности. Вот и на этот раз уже вечером, с началом церемониальных мероприятий Дня Катастрофы, зазвучали слова о том, что «только здесь, на нашей собственной земле и в нашем собственном независимом государстве, мы можем чувствовать себя защищенными». Эти слова произносились и в новостных программах, в которых комментировалось поспешное отступление ЦАХАЛа с занятых им накануне позиций в Газе.

   В телевизионных новостях сообщили, что операция ЦАХАЛа и вступление его подразделений вХан-Юнес были встречены в Сдероте и в Гуш-Катифе аплодисментами. Я думаю, что аплодисменты, пусть и не  на уровне реального действия, а только на уровне переживаемых чувств, прозвучали по всей стране, от Хеврона до Маалота и от Димоны  до Иерусалима. Я думаю, они прозвучали и в США, и в Канаде, и во Франции и на Украине. Возможно даже, что в иных местах аплодировали не одни только евреи. По крайней мере, моя давняя подруга по прошлой жизни, с которой я перезваниваюсь примерно раз в два года и в основном в одностороннем направлении (из Израиля в Россию), позвонила через пару часов после того, как я узнала о военной операции, и, с трудом успев поздороваться и спросить, живы ли мы и здоровы, взволнованно затрещала:

  -Ну, наконец-то вы опомнились! Ну, наконец-то вы пришли в себя! Давно бы так! Ведь противно же было на вас смотреть и о вас слушать! А мы уже, честно говоря, думали, что Израиль кончился. Ну,слава Богу! Ну, теперь держитесь! Теперь побеждайте, и никаких гвоздей!

   Я, израильская скептическая реалистка, поспешила ,конечно,  умерить жар и пыл моей русской подруги. Но в душе, да, даже в моей видавшей виды и наполненной  горечью пережитого душе, все плясало и пело; и моя вот уже добрых восемь лет не радующая интуиция говорила мне, что сейчас это, кажется, настоящее, кажется разгибаемся, кажется и впрямь начинаем освобождаться от морока... .

   После  входа ЦАХАЛа в Хан-Юнес ведущие и комментаторы электронных  СМИ с видимым удивлением сообщают, что бурной реакции палестинцев не наблюдается. Похоже, что они, палестинцы, страшно удивились. И растерялись.И – да, правда, оказывается это может быть, - по-настоящему испугались.Похоже, они просто не ожидали такого, были уверены, что Израиль на такое уже не способен. Отмечается также,что и реакция арабских стран не столь жестка, как можно было бы ожидать. И еще.Хотя о чем-то не менее существенном журналисты нам не говорят, мы это существенное замечаем  без их помощи. Оно состоит в том, что сами журналисты, эти «левые СМИ», эта «тикшорет ойенет» (враждебная пресса), явно удовлетворена происходящим. Дело не столько в Сдероте как таковом. По большому счету, дело в том, что это надоело уже всем. Ну хорошо, я уточню: почти всем.И правым. И левым.

   Ну разве не приятно видеть на экране телевизора  Далию Рабин-Философ, заместителя министра безопасности государства Израиль, объясняющую, почему правильно было сделать то, что делает армия, и пренебрежительно отмахивающуюся от вопроса о резком осуждении шагов Израиля Мубараком:

- Да он просто оскорбляет нашего премьера Ариэля Шарона!

    Ну разве не славно это, слышать генерала в отставка Орена Шахора (да-да, того   самого «политического генерала», отправленного в отставку в период правительства Нетаниягу за то, что, будучи координатором деятельности ЦАХАЛа в ЕША, бегал тайно по ночам к Пересу рассказывать о происходящем ), говорящего ,что правильно, что вошли на территорию «Эй», и еще будем входить, и не с кем разговаривать, нет партнера для переговоров, закрылся «холон издамнует» (окно возможностей).        

        И все-таки что-то мешает мне радоваться , что-то очень и очень существенное.То,     что началось значительно раньше операции ЦАХАЛа, и даже раньше минометной              бомбежки Сдерота, но в ходе обсуждения этой бомбежки в СМИ проявилось особенно        болезненно и остро.

      Мэр Сдерота реагирует на происшедшее: Как это возможно? Мы ведь не поселение     за зеленой чертой, не что-нибудь такое, мы граждане Израиля! Мы требуем от Шарона,     за  которого мы голосовали, - мы требуем обеспечения безопасности!Мы требуем,  чтобы не было больше минометных снарядов в таких местах!

        Относительно разницы между «такими местами», где минометных снарядов  быть не должно, и такими, где в евреев, как видно, можно  стрелять запросто хоть простыми пулями хоть минометными снарядами, имеется консенсус, по крайней мере в студиях СМИ. Не оттого ли не только простые политики, но и верхний эшелон государственной власти едва ли не в полном составе явился в Сдерот разглядывать воронки от взрывов, в то время как взрывы и стрельба в Гуш-Катиф и в Хевроне отнюдь не заслуживают его пристального внимания.

    Ведущий новостной программы первого телеканала Яков Ахимеир интервьюирует члена кнессета Азми Бишара, безуспешно пытаясь выудить из него хоть какое-либо осуждение палестинской  стороны за происшедшее.Ведь это же не поселение, почти умоляюще говорит он ему. Ведь эти снаряды попадают в сердце страны!

   Азми Бишара, не скрывающий своих истинных целей и пристрастий насерист, сидящий в израильском кнессете, презрительно непреклонен. Сын блестящего правого интеллектуала и одного из идеологических лидеров ревизионистского движения Яков Ахимеир не видит, похоже, никакой моральной проблемы в том, что он, осознанно или неосознанно, оправдывает возможность террора против поселенцев, отрицая таковую по отношению к остальной части израильского общества. Похоже, это различение между более красной и менее красной кровью разных категорий населения Израиля являтся у нас столь общепринятым , что уже не удивляет никого.  И это, на мой вгляд, гораздо страшнее ночного бегства ЦАХАЛа из Хан-Юнеса. Может быть даже, что в определенном смысле  это и является истинной причиной наших бед.    

    И вот это самое «это» - оно ведь, в сущности, не что иное как выражение нашей деморализации, потери нами критериев различения между добром и злом. Оно не что иное как наша капитуляция перед аморальной  политической арифметикой. Оно не что иное как принятие нами правил игры, навязанных людьми с холодными глазами роботов, заключившими гибельные для Израиля политические соглашения, в которых смерть называется «миром». Оно- не что иное как принятие нами Катастрофы, творимой смертельными врагами нашими, все еще называемыми в суверенном государстве Израиль «партнерами». Оно- не что иное как наше участие в Катастрофе.Ибо и мы сами творим ее здесь и сейчас, поскольку участвуем в создающей и оправдывающей ее Великой Лжи.  

Назавтра после эйфории, вызванной операцией ЦАХАЛа, я узнала, включив телевизор, о выходе армии из Газы.

   Департамент главы правительства выходит из себя, старясь убедить наивных израильтян в том, что все именно так и было запланировано. Никакого давления Америки. Никакой капитуляции перед этим давлением.А то что бригадный генерал Навэ сказал за некоторое время до начала отступления , что армия останется в Газе столько времени, сколько понадобится чтобы нейтрализовать очаги террора, будут ли это дни, недели или даже месяцы, - это просто досадное недоразумение.

   Утром 18 апреля тема вмешательства США звучит несколько иначе.Собственный  корреспондент первого телеканала Гиль Тамари сообщает, что американское заявление, осуждающее Израиль, последовало уже после того, как правительство Шарона пообещало Бушу, что выведет свои войска из Хан-Юнеса.И все-таки американцы устроили этот спектакль, цель которого – понравиться арабам. Ведь у США, как хорошо известно, есть свои интересы на Ближнем Востоке, и они вовсе  не обязательно совпадают с нашими, быть может, даже противоречат им. Выясняется, - добавляет Гиль Тамари,- что если бы Израиль не пообещал вывести войска, американское осуждение было бы гораздо более резким. Правительство Шарона очень просило не делать этого заявления, которое не может не быть истолковано Арафатом как зеленый свет, данный ему Соединенными Штатами на усиление террора против Израиля.   

   О минометных снарядах в Гуш-Катифе я узнала 18 апреля тоже из утренних теленовостей. Шесть снарядов, попавших в том числе в начальную школу в поселении Неве-Дкалим, - в класс, в котором через полчаса должны были собраться дети. В Хевроне поняли о том, что произошло, задолго до того, как это было передано по телевидению.

-Такого здесь еще не было, - сказала мне по телефону Лея  Мучник.Даже здесь такого еще не было никогда. Стреляли со всех сторон, беспрерывно, нагло, как бы крича этим: Мы победили вас! Нам можно! Вы теперь уже  ничего не сможете нам сделать!

   Комментатор второго телеканала, откровенно левый, с некоей долей горечи сказал об испорченной операции, «более чем оправданной».Словосочетания типа «ециа хафуза» или «несига хафуза» (поспешное отступление) звучали в устах телевизионщиков так, как будто они говорили: «сбежали как воры в ночи, поджав хвост».Прозвучало и это: «Теперь палестинцы поняли, что у Израиля нет настоящей возможности вернуться на переданные им территории».     

   -Как же так, -  спросил ведущий новостей Аруц-7 Хагай Сегаль заместителя министра внутренней безопасности Израиля Гидона Эзра - Мы пытаемся хоть как-то защитить себя, а американцы вмешиваются и усиливают боевой дух палестинцев?

-Ну что ж делать, друг мой,- ответил ему тот. Америка – это большой друг Израиля.В сущности, наш единственный друг. Мы не можем не считаться с ней.  

    В этот же вечер страна начала отмечать День Катастрофы и Мужества. Снова, как всегда в эти дни года, звучат правильные , выражающие суть нашего сионизма, слова. Мы клянемся, что это больше никогда не повторится, потому что теперь у нас есть свое суверенное государство и армия, защищающая нас. Через неделю мы будем отмечать День Независимости.На улицах уже полно флагов. И на автомобилях они уже появились тоже. На многих из них рядом с нашим государственным флажком гордо реет полосатый флаг лучшего друга Израиля – США.

* * * 

   Одним из центральных элементов израильской сионистской традиции является противопоставление нашей суверенности и независимости галутному существованию.

  Презрение  к галуту, разделяемое правыми и левыми, светскими и религиозными, не могло не спроецироваться  на отношение к Катастрофе и ее жертвам.

- Как вы могли идти  как стадо на убой? – спрашивали гордые израильские сабры беженцев, чудом выживших в Освенциме.

- Как они могли не сопротивляться, не восстать, - спрашивают и сейчас своих учителей школьники, посещающие места Катастрофы в Польше.

А это потому, ребята, отвечают им, что у них не было своего государства и ЦАХАЛа.  

    В разгаре кризиса, взорвавшегося интифадой Эль-Акса, я написала письмо  в Маарив. Я писала в нем:

      Моя мама, пережившая Катастрофу и оставшаяся после нее в полном одиночестве, была потрясена до глубины души, когда узнала, репатриировавшись в Израиль,что о таких , как ее уничтоженные нацистами мать, братья и их семьи, здесь говорят, что они  «шли как стадо на убой». Я сама не раз думала, в течение лет после заключения норвежских соглашений, что это – наказание за страшное нравственное преступление, заключенное в этих словах. Но в последнее время уже просто невозможно освободиться от чувства, что они возвращаются к нам как бумеранг и превращают наше на первый взгляд суверенное государство, наш на первый взгляд независимый народ, с его сильнейшей армией, с совершеннейшим оружием, со всем, что есть у него, - в  с т а д о, и д у щ е е  н а  у б о й.

Мы должны понять, наконец, что «даже» американцы, столь чтимые нами,не спасут нас, если мы не захотим спасти себя собственными руками, если мы не спасем себя.Если мы не выйдем из галута здесь, в этой стране, в этом государстве, которое все еще не стало суверенным и независимым.»

Мое  письмо,как я и предполагала, не опубликовали.

  О поселенцах я не писала в нем. Не писала и о том, что в них я вижу ту моральную          силу, которая противостоит тенденции «стада, идущего на убой». Но государство  

Израиль, на первый взгляд суверенное, оставляет именно их жизни на произвол   судьбы, как при левых, так и при правых  правительствах. Точнее, их судьба  оказы- вается отданной в лапы арафатовских убийц.Это  продолжение морального преступления государства Израиль, того преступления, начало которого – в его отношении к жертвам Катастрофы как к «стаду, идущему на убой». 

   Не  поселенцы, убийство которых обрело в Израиле легитимацию посредством вытеснения самого их права на жизнь за зеленую черту, должны взывать к справедливости по отношению к ним. Мы все, и в первую очередь именно те, кто живет внутри зеленой черты, должны потребовать, чтобы государство охраняло их жизнь точно так же, как оно охраняет нашу. Мы должны крикнуть во весь голос, что кровь евреев Хеврона, Ицхара, Гуш- Эциона и Гуш- Катиф не менее свята, чем кровь жителей Тель-Авива, Беэр-Шевы Хедеры и Реховота. Мы дожны добиться того, чтобы наше государство, со всей его силой и всей его армией, перестало идти как стадо на убой и приобрело, наконец, подлинную независимость. Мы должны предотвратить еще одну, еще более страшную, чем прежняя, Катастрофу.

19 преля 2001

Авторский сайт Раисы Эпштейн