Раиса Эпштейн
Здравствуй, мир!
1июля
«На самом деле совершенно неважно то, как
это истолковывается сегодня. Их протянутые навстречу друг другу руки и
их сияющие глаза там, в Лиссабоне –это то что, в конечном счете,
изменит сознание и оставит свой несомненный отпечаток в истории. Перес
имел полное право сделать то, что он сделал - в силу занимаемого
им поста в правительстве национального единства и в силу его особого статуса
в мировой политике. И он сделал это, сорвав с шеи Арафата затягивающийся
политический узел, которым пытался удушить его Шарон...
Перес, может быть, и впрямь не вел «переговоры под
огнем». Но это так
незначительно по сравнению с тем, что он действительно совершил. В Лиссабоне
произошло событие огромной важности.Государство Израиль, в лице своего
министра иностранных дел, лауреата Нобелевской премии мира Шимона Переса,
осуществило полную реабилитацию партнера по мирному процессу – Ясера Арафата....Перес,
на глазах у всего мира, вручил Арафату «свидетельство о кошерности», короновал
его заново как легитимного субъекта мирных переговоров, и дал тем
самым мощный живительный импульс израильскому лагерю мира, находившемуся
до сих пор в состоянии тяжелейшей и казавшейся уже совсем неизлечимой
депресии».
У меня нет ни малейшего сомнения в том , что найдутся
правые, которые обвинят Шимона Переса в очередном «вонючем трюке»,
произведенном против главы правительства Ариэля Шарона, и попытаются сделать
все, чтобы представить второго наивной жертвой интриг первого и оправдать
его, Шарона, целиком и полностью. При желании они, кстати, смогут
найти подтверждение для доказательства этой своей позиции в цитированной
выше статье Хами Шалева, опубликованной в сегодняшнем Маариве. Этот крайне
левый журналист, в отличие от ряда его более умеренных единомышленников,
так и не проникся неожиданным обаянием Ариэля Шарона, и потому то
ли чрезвычайная неприязнь к главе правительства, то ли отчетливо выраженные
партийно-политические предпочтения, заставляют его прийти к тому же выводу,
к которому приходят, по существу, движимые своими собственными партийно-политическими
интересами ангажированные правые.Вот он, их общий вывод: цели Переса и
Шарона абсолютно противоположны; встреча министра иностранных дел с Арафатом
нанесла огромный удар по планам главы правительства.
Шалев формулирует этот вывод следующим образом.
«Поступок Переса – это вызов политике бойкота и изоляции
Арафата, которую Шарон пытался до сих пор осуществлять, делая это, следует
отметить, при горячей поддержке общественного мнения. Шарону, отнюдь не
являющемуся простаком, ничего не остается теперь, как изображать себя чрезвычайно
наивным человеком. Он пытается отрицать действительный глубочайший смысл
исторического рукопожатия Переса и Арафата, говоря о том, что все было
согласовано между ним и министром иностранных дел изначально».
Но новая генеральная линия, соответствующая
текущему моменту, все-таки не так примитивна, как предполагает глубоко
презирающий правых журналист Маарива. Сегодня я уже слышу ее как из уст
интервьюирующихся в Аруц-7, так и из уст интервьюирующихся в Эрев хадаш.
Хор налажен на многоголосье. Одни делают акцент на вредность Переса, другие
подчеркивают, что правительство национального единства сохранится «несмотря
на», третьи умудряются пропевать эти две мелодии одновременно. Я думаю,
еще один, не менее, а может быть даже самый важный мотив будет
пропет ангажированными правыми журналистами. Трагически-устрашающий и одновременно
жалобно-сочувственный мотив о чудище Пересе и его несчастной жертве Шароне:
страшном-престрашном волке и наивной Красной Шапочке, сожранной этим волчищем
из-за своей безоглядной преданности милой доброй бабушке .
А может быть,и не будет никаких музыкальных потрясений.Потому
что перелом в сознании, благодаря которому происшедшее будет,быть может,
принято как вполне рядовое событие, на самом деле произошел уже давно.
Соответственно, изменилась уже и терминология, точнее, смысл , придаваемый
произносимым словам. Говорят «прекращение огня» - и подразумевают «Осло».
И если Осло уже снова с нами, то встреча Переса с Арафатом естественна
почти как падающий где-нибудь в Сибири зимою снег.
И тогда снимается вопрос о противоречии интересов и целей
министра иностранных дел и главы государства.Остается только вопрос «итуя»
- тактической своевременности происшедшего в Лиссабоне события или отсутствия
таковой. И даже не так уж важно, насколько достоверна сообщенная
в сегодняшнем Маариве информация о якобы состоявшейся в Вашингтоне
встрече Омри Шарона с Набилем Шаатом, на которой Шарон-юниор вроде бы представил
своему палестинскому собеседнику карты для предлагаемых отцом будущих
соглашений.
Некоторые, опираясь на фразы, которыми наш премьер характеризует
господина Президента будущего государства Палестын, настаивают все-таки
на глубокой противоположности целей Переса и Шарона. Они имеют в виду то,
что глава правительства называет его «террористом», «Бин-Ладеном» и еще
другими словами, далекими от того, чтобы считаться комплиментарными.
Однако в действительности эти слова вовсе не противоречат духу Осло.Я бы
сказала даже, что они точно выражают его. Тому, кто меня не понимает, я
напомню, что вся суть Осло заключается в том, чтобы «превратить врага в
друга». Это значит, с другой стороны, что чтобы в конце получить
друга, надо чтобы вначале был враг.
И вот что еще случилось сегодня, судя по сообщениям средств
массовой информации
Шарон не позволил правым министрам наскакивать на
Шимона, и, как это с хорошим юмором прокомментировали журналисты,
прямо закрыл его своим телом. Хотя, правда, наскакивали не одни правые
министры, и даже не столько они. Очень, например, покритиковала г-жа Далия
Ицик. И это позволило правому экстрему Цахи Ханегби ссылаться на нее потом
в Эрев хадаш у Маргалита, и уже не выглядеть благодаря этому слишком крайним
правым.
Ганди вышел с заседания, хлопнув дверью: Если я не могу,
после всех этих сиящих глаз и улыбок Переса и Арафата, даже сделать замечание,
то мне тут и вовсе нечего сидеть , - возмутился он.
Перес снисходительно похвалил главу правительства за поддержку.
Он сказал, что ему без разницы выкрики этих правых в этом их правом правительстве.
Ему важны государство и мир, то есть «шалом». Он ведь, - разве вы
забыли? – для того и пошел в это правительство, чтобы спасти от всяких
этих Ганди и Либерманов мирный процесс. Он все время это говорил
и продолжает говорить, везде и всем, не стесняясь и никого не боясь.
Вот он и спасает его, этот самый процесс. Мир, то есть. Он встретился
сАрафатом, чтобы объяснить ему, как его неумное поведение вредит его положительному
образу в израильском общественном мнении . Разве Буш сможет обьяснить ему
это лучше?
(Через день-два, несмотря на резко усилившееся напряжение в конфронтации
между Израилем и палестинской автономией, Перес уже в полный голос будет
требовать демонтажа форпостов в Иудее и Самарии.Как и на прошлых этапах,
почва для этих требований министров Аводы подготовлена
оппозиционной Мерец. И как на прошлых этапах, Ликуд будет «вынужден» согласиться
с ними, этими требованиями, - чтобы «не поставить под угрозу правительство
национального единства», которое нужно сохранить, потому что вот-вот мы
будем вынуждены нанести по автономии Арафата крепкий удар. Мерец, через
день-два, начнет требовать введения международных наблюдателей в Иудею
и Самарию. И я надеюсь, что кто-то еще помнит, что именно это является
действительной целью взрыва насилия палестинцев, которым так талантливо
дирижирует Председатель Ясер Арафат. Перес скажет, в ответ на эти мерецовские
призывы, что это глупости, еще не время. Вот когда возобновятся мирные
переговоры, тогда конечно. Вполне. И еще ответит Перес на призывы Мереца
выйти из этого правого правительства, что этому тоже пока не время. Он
в нем делает все, что считает правильным для мира и его победы здесь.
А когда почувствует, что он уже не может влиять, тогда выйдет из этого
правительства тотчас же. Не знаю , как Ликуд с остальными правыми этого
правительства, но я, кажется, поняла его, г-на Переса, хорошо. Мерец наверняка
тоже поняла, у меня почти нет сомнений. Просто у этой партии нет терпения
немножко подождать. Но в целом она знает, кажется, что дела идут хорошо.
В газете Маарив через день- два, в разгаре обострившейся конфронтации,
появится интересная карикатура. Арафат тянет за очень длинный нос за собою
Переса. А Перес тянет за такой же длинный нос за собою Шарона. И каждому
смотрящему на газетный лист совершенно ясно, что все они тянут друг друга
и Израиль к миру – не тому, который «весь мир», а тому, который «шалом»).
Ивет Либерман опять напомнил, что они меньшинство в этом национальном
единстве, и поэтому странно было бы с их стороны требовать от правительства,чтобы
оно выполняло именно их платформу. Но вообще правительство национального
единства – это очень-очень важно. И они, конечно, готовы идти
на определенные жертвы, чтобы спасти его.
Хаим Рамон тоже сказал, что журналисты зря раскачивают это национальное
единство. Оно же выполняет все коалиционные соглашения с партией Авода,
особенно про поселения, что уже выразилось в принятии плана Митчелла. И
дальше выразится еще во многом. Вот увидите. Вообще, партия Авода,
как всем хорошо и отовсюду видно, достигает в нем , в этом правительстве,
огромных результатов с точки зрения влияния изнутри.
Ивет Либерман слушал все это и молчал, как всегда,
с достоинством, очень спокойно. Когда его все-таки стали донимать,
как это он сидит в таком правительстве, в котором министр иностранных дел
встречается и почти целуется с Арафатом, министр Либерман ответил, что
сегодняшнее решение в связи с военными действиями в Ливане доказывает,
насколько это правительство эффективно. И еще большим доказательством всяких
хороших вещей является то, как твердо держался глава правительства там,
в США, во время спора с Бушем.
Шарон поехал отмечать с поселенцами Хевронского
нагорья 20 лет-нюю годовщину их нахождения там. (На следующий день мне
стало известно, что сначала пригласившим его поселенцам передали из министерства
главы правительства, что он не приедет. И тогда они позвонили лично, и
хорошенько попросили того, кто еще недавно был их настоящим лидером, приехать
и душевно укрепиться там у них. Они думают, что он, в конце концов, действительно
укрепился) . Им были произнесены в том месте очень решительные
заявления. Например, о том, что поселения останутся навсегда,
что поселенцы – это отважные защитники и опора всего израильского государства
и что переговоры с Арафатом ( в этом месте его голос стал очень твердым,
непреклонным и металлическим) не начнутся, пока не будет! пока не будет!
пока не будет! полной тишины.
Хаим Зисович сказал, подводя итоги дня в своей ночной
программе радио, что теракт в Самарии, в котором , к счастью,был
только раненый и даже никого не убили, прошел почти незамеченным. А ведь
по нему , пояснил он, можно судить о новом профиле террора, поскольку участвовали
в его исполнении представители ФАТХа вместе с представителем Хамаса.
Что не помешало Арафату, - добавил с горькой иронией Зисович, - заявить,
что период полной тишины, требуемой в документе Теннета, уже начался.
В Дельфинарии отмечали 30 дней погрома, в котором
были взорваны насмерть 21 детей и еще много ранены. В телевизионных информационных
программах все-таки уделили этому по несколько минут . Несколько
раз отмечалось, что там были и политики. Школьный хор пел «Арцейну ха-ктантонет»
и «Эйн лану эрец ахерет». В ночной программе радио Хаима Зисовича корреспондент
подвел итог. Было грустно, - сказал он, - но в выступлениях подчеркивалось,
что делать нечего, надо продолжать.
В ночном открытом эфире по радио слушатель говорил, чуть
не плача, что он уже не может жить с этим. «У тебя есть родственники на
поселениях?» - спросил ведущий. «При чем тут это?!» - почти закричал
тот.- «Каждый, просто каждый день здесь убивают людей! Какое
бы еще государство сидело бы и молчало как это? Я помню, - и это было не
так уж давно, - когда тут останавливались программы радио и телевидения,
когда кого-нибудь убивали в теракте. Всё останавливалось. А теперь сообщают
быстренько так в новостях, и сразу переходят к рекламе. А политики говорят:
вот мы набрали еще очки в глазах мирового общественного мнения из-за
нашей умной сдержанности. Какие очки?! Каждый убитый человек – это
очко? Или одно очко стоят два убитых?» «Ты не волнуйся так», - ответил
ему ведущий. «Я прямо переживаю за тебя. Нельзя, поверь мне, волноваться
так ».
2 июля.
Даже самые оптимистичные журналисты и телекомментаторы говорят
сегодня, что «прекращение огня», похоже,подходит к концу. Они намекают
на наглость Арафата, отсчитывающего дни полной тишины (сегодня, согласно
его счету, это уже четвертый такой день из назначенных семи) и удивляются,
почему глава правительства все еще не объявил, что в эту игру он больше
не играет. Ну в самом же деле, убит житель Израиля на рынке, через который
проходит зеленая черта; два взрыва в Егуде только чудом не кончились большим
несчастьем; в Самарии нашими солдатами обезврежен палестинец, который
намеревался подложить взрывное устройство возле еврейского поселения.
И еще много было подготовленных ими терактов, которые предотвратили наши
службы безопасности. С другой стороны, ЦАХАЛ «убрал» трех опаснейших террористов,
взорвав нашей ракетой их начиненную взрывчаткой машину смерти. Какое же,
к черту, это «прекращение огня»?
Глава правительства о прекращении «прекращения огня» все еще,
правда, не объявил. Но зато он сказал, что Израиль имеет «право
на самозащиту». Он еще сильнее, чем вчера, защитил Переса от опять
пытавшихся нападать на него правых министров и сказал, что Америка с нами.
Чтоб никто на этот счет не сомневался и не беспокоился. Пусть поверят
ему на слово и крепко положатся на него.
А когда он отправится в Европу,то в Бельгию он не
заедет. Там завтра начнут судить Милошевича, и приняли поданные беженцами
Сабры и Шатилы заявления, чтобы открыть судебное расследование также против
него, нашего премьера. Журналисты говорят, что своим не-визитом Шарон ставит
на место эту обнаглевшую Бельгию, хоть она и является очередным председателем
всемогущего Европейского Союза. Но кое-кто предполагает вполголоса, что
может быть, глава правительства Израиля не заезжает в Бельгию и по другой
причине. По международным законам они, в принципе, имеют право арестовать
персону, против которой ведется судебное расследование по обвинению в военных
преступлениях.
В Биньяней Ха-Ума отмечается 25-я годовщина операции Йонатан
- Энтебе. Инициаторы говорят, что решили провести этот вечер с таким размахом
для того, чтобы усилить боевой и патриотический дух солдат и народа Израиля.
Один из спасенных в ходе операции вспоминает : «Мы чувствовали тогда
, что для Израиля нет понятия невозможного».
На вечере выступил и глава правительства.
- Мы совершаем сейчас мощное национальное усилие для того,
чтобы продолжить политический процесс. Без огня, - на секунду задумавшись,уточнил
он. Чтобы выдержать этот трудный экзамен, нам всем нужно проникнуться духом
операции Йонатан. Потом он произнес еще несколько поддерживающих и вдохновляющих
слов. «Мы сможем», - сказал он в конце.
В полночь сообщили о тяжелом ранении жителя поселения
Браха. Когда в него выстрелили, он был в считанных метрах от ворот своего
ишува. Стреляли также в сторону Псагот, да и вообще везде «там, на территориях»,
стрельба не утихает .Пропал житель Суссии, и есть подозрения ,что он убит
палестинцами.
Все это происходит, - говорят журналисты, - точно в то время как в
Тель-Авиве обсуждают свое сотрудничество представители сил безопасности
Израиля и палестинской автономии, срочно созванные американцами. Дело в
том, что в США очень встревожены состоянием уплывающего из-под рук «прекращения
огня». Шауль Мофаз, находящийся там с официальным визитом, получил
нарекания и услышал выражения недовольства. Американцы категорически возражают
против израильских операций по уничтожению террористических группировок.
Похоже, начинается их сильное давление на Израиль. Обещанную прежде помощь
мы , наверное, не получим.
Еще раньше, несколько часов назад, передали, что Арафат
проверяет реакцию американцев. Я думаю, эта реакция устраивает его вполне.
Главнокомандующий Шауль Мофаз, давая интервью собственному
корреспонденту первого канала израильского телевидения, задал риторический
вопрос: что сделали бы американцы, если бы у них в столице взорвали 21
человека, в сущности детей? Я не знаю, спросил ли он об этом также
самих американцев. Но я все еще помню, что наш премьер, сразу после теракта
в «Дольфи», похвалил убитых, раненых, их родителей и родственников за благородство.И
он сказал тогда также, что «и сдержанность – это сила». В то время
правительство США сделало заявление, что оно поймет Израиль,
если он вынужден будет тяжело отреагировать на этот ужасный террористический
акт.
И Израиль действительно отреагировал. Как все, надеюсь,
пока еще помнят, он воспользовался посредничеством германского Йоське Фишера
и согласился удовлетвориться заявлением Арафата о прекращении огня,ответив
на это предложение взаимностью. Тогда-то американцы и послали сюда директора
ФБР Джорджа Теннета с его принципами настоящего, уже исторически
задокументированного прекращения огня. Такого прекращения, из которого,
как это должно было быть и тогда ясно, Израилю по своей воле уже не
вырваться. А если решит все же вырваться, то извольте, обезумевшие господа
евреи, на свой и только свой собственный страх и риск.
А что еще оставалось делать американцам в подобной ситуации?
Уступить Ближний Восток влиянию европейцев? Пожертвовать нефтью Саудовской
Аравии? Напрочь перессориться со всеми на свете странами ? И все это ради
Израиля, который продемонстрировал всему миру, что он не хочет, не
может и не собирается защищать себя?
* * *
Здравствуй, новый старый мир! Шалом, вот ты
снова к нам и вернулся . А мы тебя уже не ждали совсем. Не чаяли снова
встретиться. Но почему собственно? К национальному герою, ныне премьеру
Израиля Ариэлю Шарону, мы, проголосовавшие за него граждане страны, не
имеем права предъявлять никаких претензий. Он именно это и обещал на выборах.
Он без конца, до нашего и своего одурения, твердил нам , что
«принесет шалом». Тем же, кто рассчитывали на то, что он сделает прямо
противоположное собственным обещаниям, ничего не остается как пенять только
на себя.
Но даже если обещанный мир все же не придет, мы с чистой совестью
сможем сказать всему человечеству, что сделали все возможное для его наступления.
Что мы воздерживались и набирали очки. Что эти очки стоили нам много, очень
много человеческих жизней. И много подлости. И много лжи. И много предательства
самих себя. И много, очень много нашей крови.
Оно, человечество, безусловно похвалит нас. Если
еще будет кого хвалить.На что я все-таки надеюсь. Хочу надеяться. Очень.
3 июля
Убитый возле Суссии поселенец, Яир Хар-Синай, был
личностью необычайной. Человек земли не по идеологии, а по призванию. Человек,
который хотел жить, и жил, в полной гармонии с окружающей природой. Пастух,
который пас свое стадо в окрестностях Суссии, не боясь ничего и никого.
У него не было оружия и средств связи.Как ни старались соседи по
поселению убедить его, что это опасно и неразумно, он отказывался
изменить свое решение наотрез. Он глубоко верил в возможность сосуществования.
Не в смысле политики, а в смысле совместной спокойной жизни среди
природы. Близко к земле. Он говорил, что именно его безоружность – это
лучшая защита. Вы не понимаете человеческую природу, - объянял он свою
позицию тревожившимся друзьям. Он был абсолютно убежден в том , что
если будет ходить без оружия, то и арабы так же отнесутся к нему. Он ошибся.
Теперь его хоронят. И это ужасно грустно. Его убили за то, что он хотел
пасти стадо и ходить без оружия по земле.
В палестинской прессе этот случай убийства упомянули.
В их газетах было написано, что Яир Хар-Синай – это один из самых больших
экстремистов среди фашистско-поселенческих лидеров, что он ответственен
за многие убийства ни в чем не повинных палестинских женщин и детей , что
он руководил многочисленными операциями поселенцев по поджогу палестинских
полей и садов. Руководитель Центра по контролю над прессой, радио и телевидением
палестинской автономии Йоель Маркус говорит, что смысл этих публикаций
состоит в оправдании убийства Яира Хар-Синая. А мне кажется, что вряд ли
нужно искать в них какой-то особый смысл. И еще мне кажется, что зря журналист,
интервьюировавший по этому поводу Маркуса, не спросил, известно ли тому,
участвовали ли написавшие так сегодня об убитом Хар-Синае во вчерашней
встрече палестинских журналистов с нашим Президентом, господином Моше Кацавом.
Впрочем, и этот вопрос вряд ли имеет какой-то особый, не заметный невооруженному
глазу смысл.
Сегодня в Тель-Авиве проводятся два очень интересных, но
разных мероприятия. Одно из них – это репрезентация Центром политических
исследований Ариэль результатов его многолетнего исследования на тему «Израиль
и палестинское государство». Руководитель Центра, д-р Арье Став, считает
, что создание палестинского государства следует рассматривать в контексте
общих стратегических целей исламского мира. Он совершенно убежден в том,
что это государство предназначено арабскими странами стать в их руках легитимным
политическим средством уничтожения Израиля. Благодаря этому средству они
смогут достичь своей цели при полной поддержке мирового сообщества и с
помощью сотрудничества со своими внутриизраильскими агентами, которые оправдывают
арабский террор и обвиняют собственное государство на всех представительных
сценах мира, - говорит Став. Одним из важнейших элементов деморализации
Израиля навстречу этой грядущей войне является, - утверждает руководитель
Центра Ариэль - деятельность, прямо и косвенно направленная на углубление
раскола в израильском обществе. Особенно существенно с этой точки зрения
усиление ненависти остального населения к поселенцам, делегитимация последних
в его глазах. Это, разумеется, не является случайным. Ибо, с точки зрения
поступенчатого плана уничтожения, сначала должны быть эвакуированы поселения.
А затем против стратегически и морально ослабленного Израиля будет спровоцирована
глобальная война, в которой он уже просто не сможет победить.
Второе мероприятие проводится под лозунгом «Люди, мы же
братья!». Это –вечер солидарности с жителями «линии противостояния».
В Ганей Егошуа в Тель-Авиве соберутся, с одной стороны, люди из центра
страны, а с другой- люди из Иудеи и Самарии и из Гило, из Гуш-Катифа
и из Кирьят-Шмона. Перед ними выступят Дуду Фишер, группа Типекс, Аркадий
Духин и еще несколько артистов, согласившихся прийти туда. Согласились
не все – их, не согласившихся, остановили идеологические и политические
соображения. В разбросанных там и здесь палатках будут проводиться
дискуссии. Там будут спорить между собой правые и левые, пришедшие поддержать
и тех, с взглядами которых они категорически не согласны. Хотя
в целом мероприятие не несет в себе политический смысл.
Я снова думаю о разности этих двух событий, которые
все-таки каким-то образом пересекаются для меня не только потому, что происходят
в один и тот же день. Выводы отчета Центра Ариэль, как и личные выводы
возглавляющего его Арье Става, глубоко пессимистичны. Из них вырисовывается
совершенно детерминисткая картина происходящего, и этот печальный для нас
детерминизм очень основательно подтвержден фактами, от которых не убежишь
никуда. Но есть в этой общей детерминистской цепи фактов, процессов и обстоятельств
одно очень важное крепящее звено, которое, как мне кажется,
еще можно вырвать из нее. И если оно действительно будет вырвано, то в
конце концов распадется и вся цепь.
Я говорю о расколе народа, взаимной ненависти и ненависти
всех остальных к поселенцам. С моей стороны было бы, конечно, жуткой
наивностью полагать , что вечер «братства» в тель-авивском парке решит
эту проблему раз и навсегда. Но тем менее этот вечер, как и другие
известные и мало известные проявления солидарности, как и цитированные
мною в прошлых разделах этого дневника статьи Амнона Данкнера и Ари Шавита,
дают надежду на то, что цепь детерминизма, может быть, и удастся
разорвать. Кто хочет, может назвать эту мою позицию надеждой на единство
народа. Я только хочу уточнить, что не вижу ничего общего между ним и политическим
единством совместной лжи.
Вообще, в цепи, которую мы сами куем, наматывая её на
свои руки, ноги и горло, и которая задним числом всегда кажется
нам детерминистской, то есть гарантирующей нам гибель, которую просто невозможно
предотвратить, - почти каждое ее звено является в действительности
таким, которое можно было в определенный момент из нее вынуть, и так разорвать
эту страшную цепь. Мы просто до сих пор всегда пропускали эти
нужные моменты. Но может быть, скоро наступит момент, который мы уже просто
не сможем пропустить.
|
