ХРОНИКИ ИЕРУСАЛИМА. Моти Карпель. Революция сознания

Глава 4. Израильские левые

Всем нам известна реакция израильских левых на действия Гуш Эмуним - непримиримая война. Но мы никогда не пытались проанализировать истинные причины этой реакции.

Власть как самоцель

В предыдущих главах мы говорили о закате идеологии сионизма и о том, что она лишилась своей идеологической основы. На самом деле этот факт ничего не изменил в расстановке сил, т.к. власть фактически осталась в руках социологических наследников прежнего руководства. После Шестидневной войны, с закатом сионистской идеологии, у руководящей элиты не осталось никаких принципов и идеалов, которые оправдывали бы её власть. И тогда сама власть стала для них самоцелью, т.к. элита не имела уже никаких других целей, которые можно было бы претворять в жизнь с помощью своей власти.

Мы не имеем в виду власть только в узком – политическом – смысле этого понятия. Один из главных мифов, созданных демократией, гласит, что избранные политики якобы обладают реальной властью. Этот миф очень важен для демократии, так как он позволяет массам чувствовать, будто они могут выбирать и даже менять людей, стоящих у власти, каждые несколько лет. Но на самом деле в Израиле это, конечно, фикция. Реальная власть находится в руках других элит (в первую очередь, силовых и судебных), в то время как избранники общества владеют в лучшем случае её малозначительной частью, а в большинстве случаев они просто подвластны другим.

Говоря о властных структурах, оставшихся в руках наследников бывшего рабочего движения, мы имеем в виду финансовых и промышленных магнатов, монетарную и банковскую системы, профсоюзы (гистадрут), средства массовой информации, судебную систему и прокуратуру, ЦАХАЛ и службы безопасности, гуманитарный научный мир и т.п. Это настоящие хозяева общества. Политики же, избранные на выборах, попадают под власть силы, денег и влияния этих «хозяев» в гораздо большей степени, чем они готовы это признать. При отсутствии у системы власти каких-либо идеалов и целей, она использует свое могущество только для продвижения собственных узко материальных интересов и установления препон на пути любых новых сил, способных поставить под угрозу её гегемонию.

Причины войны против поселенческого движения

Для того, чтобы понять причину объявления левыми войны движению Гуш Эмуним и его поселенческой деятельности, нам следует заметить, что властвующая элита восприняла его деятельность как сигнал тревоги: едва ли не впервые появилась сила, возвестившая своим появлением начало упадка прежних израильских властных элит, и подъёма новых общественных и идейных сил.

Первые поселенцы, выпускники религиозного молодежного движения Бней Акива не понимали настоящего значения своих действий, зато левые круги поняли его прекрасно: поднимается новая сила, которая несёт с собой новые веяния и новый дух, и которая продолжит дело отцов-основателей сионизма и государства. Левые, в которых давно уже угас идеализм, безошибочно распознали в членах Гуш Эмуним всё то, чего они лишены сами: душевный подъём, деятельность, направленную на осуществление идеалов и искренность. В то время, как сами левые всё больше обуржуазиваются, появляется молодое по духу движение, обутое в сандалии^[35], которому удаётся возродить не только в своем, но и в более широких кругах общества то воодушевление, которое давно пропало, и, казалось, уже не вернётся.

Более того: эти молодые идеалисты не только пробуждают этот новый-старый дух, но им удаётся претворить в жизнь один из главных идеалов отцов сионизма – заселение Эрец Исраэль. Тем самым они претендуют – пусть неосознанно – на наследие. Вот они - идеологические и исторические наследники отцов сионизма, способные мобилизовать силы нации для продолжения сионистской деятельности, в соответствии с идеологией и способами отцов-основателей. Только этих двух вещей уже хватило бы для того, чтобы вызвать у левых с одной стороны зависть, а с другой – страх за сохранность своей власти. Тот факт, что знаменитые акции Гуш Эмуним по основанию новых поселений привлекали к себе широкие массы, естественно, только усиливал страх левых.

Но кроме этого политического страха, был ещё страх психологический - чувство духовной и идейной чуждости явления. Это была религиозная молодёжь, и левым, которые чувствовали себя «солью земли», это было непонятно. Они были воспитаны и приучены к тому, что религиозные евреи – это всегда люди «второго сорта», что их роль быть ведомыми, а не проявлять инициативу, вести за собой и завоёвывать симпатии. Ведь религиозные не росли в киббуцах, не вращались в «правильных» кругах, они абсолютно другие. В общественном плане левые также не были способны сочувствовать ни самим этим молодым религиозным, ни их попытке проложить новый путь и вести по нему страну без попечительства старой элиты.

Однако «последней каплей», заставившей левых объявить непримиримую войну против поселенческой деятельности в Иудее, Самарии и Газе, стало понимание ими глубинного значения этого явления. Ни тогда, ни теперь поселенцы не вполне сознают, что они являются вестниками совершенно нового этапа в истории возвращения евреев в Сион. Левые, однако, понимали, что в будущем к этой группе придет осознание своей ведущей роли. Левые также распознали главное: хотя эти поселенцы и выглядят, как настоящие сионистские первопроходцы-халуцим, но их движущей силой является традиционная израильская вера. Не классическое светское сионистское сознание стоит за их деятельностью, а вера. Здесь, как справедливо казалось левым, выходит на поверхность и начинает действовать почти открыто еврейское мессианство, которое, впрочём, всегда присутствовало в сионизме, но в скрытом виде. Проявление этих обновлённых еврейских ценностей и энергии испугало левых по-настоящему. Их ведь учили видеть в иудаизме нечто чужое, странное, угрожающее, идеологического противника. Израильские левые, конечно же, чувствовали свою отчуждённость от того духовного потенциала, который заявил о себе так внезапно, появившись как будто ниоткуда. Он звучал для элиты предостережением о появлении новых общественных сил, которые могут захватить её властные позиции. Позиции, которые она считала своим естественным правом, не нуждающимся в доказательствах.

И если даже все эти соображения звучат достаточно абстрактно, то приход Ликуда к власти в 77-ом году обозначил реальную опасность. Левые хорошо знали то, о чём другие старались умолчать: именно Гуш Эмуним и его деятельность внесли немалый вклад в победу Ликуда, создав соответствующую атмосферу в израильском обществе.

Все эти факты ясно свидетельствовали, что власть тех сил, которые до сих пор стояли во главе сионизма, подходит к концу, а на смену им поднимаются новые общественные силы и группы. Израильские левые приготовились к борьбе за лидерство. Мы и сегодня находимся в разгаре этой борьбы между их нисходящей и новой восходящей силой. Можно сказать, что данный факт является ключом к пониманию большинства процессов, происходивших с тех пор в Израиле.

Война на всех фронтах

Израильские левые готовились к борьбе на нескольких фронтах:

- Они мобилизовали все возможные государственные структуры и организации, включая силовые секторы;

- Была разработана «идеология мира» чтобы остановить поселенческую деятельность;

- В противовес еврейскому государству стал пропагандироватся идеал «государства всех граждан» .

Понятно, что речь здесь идёт не об организованном военном сопротивлении, а о борьбе на общественно-культурном уровне, зачастую в неосознанной форме. Не нуждается в упоминании и то, что религиозные сионисты, которым была объявлена война, до сих пор почти совершенно не отдают себе отчёта, насколько глубоки причины сопротивления их деятельности.

Марксизм, говоря о классовой борьбе, показывает, как властвующий класс использует государственные системы с целью увековечить свое владычество, подавить остальных и преградить путь любому, кто представляет опасность для его власти. Этому научилось и израильское рабочее движение, для которого марксизм-ленинизм являлся одним из источников. И главное, чему оно научилось у марксизма – это умению нравственно оправдать любое действие. Как оказалось, левые хотя и забросили идеалы своих родителей, но помнят, какими способами те действовали. Левые начали усиливать свои позиции в аппарате власти – завоёвывать их было не нужно, поскольку эти позиции всегда находились в их руках.

Нет необходимости подробно останавливаться на судебной системе, Верховном суде и, в особенности, прокуратуре, которые полностью находятся в руках левых. В этой системе не составляет большого труда обеспечить занятие постов «нужными» людьми, так как в ней действует знаменитый израильский принцип: «друг приводит друга». В армии левые тоже умели продвигать своих сторонников и останавливать продвижение тех, кто мог таковым не оказаться. В качестве примеров из последних десятилетий достаточно привести Эхуда Барака и Амнона Липкина-Шахака с одной стороны, и Эфи Эйтама с другой. Поведение высших офицеров ЦАХАЛа в период Ословских соглашений, их молчание вместо естественной реакции на тогдашний парад глупости и невежества, их послушное содействие – всё это может быть объяснено только двумя причинами: либо люди, выдвигавшиеся на руководящие посты в армии отличаются сугубо левыми взглядами, либо у них полностью отсутствуют военные знания и опыт. Похоже, что оба эти ответа не только правильны, но и следуют один из другого. Никак иначе нельзя объяснить сотрудничество ЦАХАЛа или, по крайней мере, его многозначительное молчание во время катастрофы Осло. О службах безопасности известно мало, однако «шило вылезает из мешка» по мере того, как их руководители выходят на пенсию. Когда Ами Аялон в своё время был назначен главой ШАБАКа, следовало бы громко задать вопрос: конечно, он прославленный воин, возглавлявший части морских десантников, но какими, простите, особыми данными, подготовкой и опытом для поста руководителя службы безопасности ШАБАК обладает этот человек? Ответ на вопрос, который, естественно, никогда не был задан, мы получили после того, как Ами Аялон завершил своё пребывание на этом посту. Оказалось, что он человек ярко выраженных левых взглядов, один из активнейших сторонников движения за отказ от службы в ЦАХАЛе и, конечно же, член киббуца. Это и послужило причиной его назначения. Его предшественник, Карми Гилон, тоже однозначно доказал свою несостоятельность на этой должности. Он был назначен на этот пост, видимо, потому, что будучи главой еврейского отдела в ШАБАКе, умел хорошо определять, кто является «врагом народа», за которым нужно тщательно следить, и как обезвредить и подавить этого «врага». Как видно, таковы были главные способности, требовавшиеся для этой должности.

Однако система власти не исчерпывается только государственными учреждениями. В других секторах также расставлялись подходящие люди. Везде действовал один и тот же «принцип»: «друг приводит друга, и только друга». Так было в средствах массовой информации, в научных кругах, в национальных учреждениях, в промышленности и в финансах – с помощью связей, протекции, предоставления предпочтения и подарков. То же происходило в кругах искусства, литературы, кино и т.п. Кто не шёл в левой колее, тот не продвигался вообще.

Демократия в понимании левых

Это поведение левых, такое естественное, само собой разумеющееся, и, как им казалось, такое прямое и справедливое, нуждалось, конечно, и в соответствующем идеологическом обосновании. В источниках марксизма подробно описывается, как общественные классы развивают идеологии, главное предназначение которых – служить их интересам: «Общественные классы борются во имя своих классовых интересов, и в соответствии с этим они формируют свою идеологию; они создают теории, в задачи которых входит оправдать их стремления и борьбу»^[36]. Понятно, что израильским левым нужна была соответствующая идеологическая база для ведения своей классовой борьбы. Для этой цели ими было избрано понятие «демократия», которое всегда было в их идеологическом арсенале, но никогда еще оно не удостаивалось такого расцвета. Отныне весь этот большевизм подавался под личиной демократии, и попробуй только критиковать эту лживую систему, выступив против их «демократии». Власть СМИ гнуть свою линию они выдают за «право общественности на информацию». Враги Израиля, убийцы и террористы в прямом смысле этих слов, получают неограниченные возможности для пропаганды по «Голосу Израиля» - благодаря «демократии». Тот, кто не принадлежит к «правильной» клике, никогда не будет определять повестку дня в государственных СМИ. Он никогда не будет задавать свои вопросы в интервью, а только получит ограниченное время для ответов другим людям, подходящим для принятия решения по поводу вопросов, которые нужно и достойно задать, причём обязательно в определённой формулировке, в определённом стиле, определённым тоном и с определённой интонацией – всё это называется отныне «демократией».

Эта «демократическая» обёртка не должна никого вводить в заблуждение. Если демократия – это власть народа, что и является подлинным значением этого слова, то мы ее всячески поддерживаем, но если под этим словом подразумевается продолжение бессменной власти элиты, как обстоит дело в государстве Израиль, то эта ложь долго не просуществует.

Демонизация противника

Самым характерным и ярко выраженным явлением в деятельности левых стала демонизация верующих евреев как группы. Здесь даже Ленин и Сталин могли бы кое-чему у них поучиться. Израильские левые сразу поняли, что непосредственная опасность - это "завоевание сердец". Если бы поселенцы смогли посеять и укрепить в широких кругах сочувствие и симпатию к своей деятельности и к её духу, то угроза, которую они представляют гегемонии левых, стала бы явной и немедленной. В своё время были основания для такого развития событий, и каждый, кто хорошо помнит тот период, может это подтвердить. Сегодня уже немного трудно себе представить, что в 70-х годах первые отклики израильского общества на поселения в Иудее, Самарии и Газе вовсе не были отрицательными. И тогда левые начали систематическую и коллективную демонизацию поселенцев. Их шельмовали вновь и вновь, ругая со всех точек зрения и при любом удобном и неудобном случае. Подробности всем известны, и нет нужды их повторять. В конце концов левые добились своей цели: поселенец превратился в чудовище, и широкая общественность, поддавшись промывке мозгов, начала считать его таковым. Опасность "завоевания сердец" была устранена ещё в зародыше.

Сами поселенцы отреагировали на это типичным для них образом. Комплекс групповой неполноценности, присущий определённым кругам поселенцев, привёл их к самобичеванию за то, что им не удалось выполнить миссию «завоевания сердец». Эти круги и по сей день не осознают причины своей неудачи. У поселенцев не было никаких шансов завоевать сердца, действуя под идеологическим прессингом левых. Если и нужно извлекать уроки из неудачи, то здесь требуется не покаянное биение себя в грудь, а правильное понимание действующих систем и их побудительных причин. Такое доведение политической жертвы до добровольного самобичевания – известная техника большевиков. Однако ирония истории на этом не заканчивается. Даже и сегодня можно увидеть, например, в газете Гаарец, резкие обвинения в адрес поселенцев, в том, что те не умели, не хотели или не понимали, как «завоёвывать сердца». До такого «патента» наверно даже Сталин не додумался. Теперь поселенцы, видимо, должны извиниться перед левыми за свою неудачу.

Идеология мира

Второе средство, разработанное левыми для того, чтобы остановить новые силы – это идеология мира. Она также была мобилизована для классовой борьбы, или (более правильный термин в нашей ситуации) для борьбы между разными общественными силами. Как объяснялось в предыдущих главах этой книги, стремление к миру всегда было фиговым листком сионистов, неспособных из-за своего раздвоенного сознания открыто заявить, что они пришли завоевать страну и готовы сделать это даже силой, если потребуется. И всё же среди сионистов всегда были группы с искренним стремлением к миру. В первые десятилетия двадцатого века такой подход начали разрабатывать члены организации Брит шалом («Союз мира») из Еврейского университета в Иерусалиме. После Шестидневной войны и вследствие её результатов произошло новое пробуждение кругов из левого лагеря, возродивших эту идеологию из искренних стремлений к миру. Это были движения Мацпен («Компас») и Сиах («Беседа»), не говоря уже о коммунистическом движении РАКАХ, у членов которого слово «мир» всегда означало «пользу арабов». Эти движения начали свою деятельность ещё до появления Гуш Эмуним. Тот факт, что они были очень немногочисленны, и, во всяком случае, не обладали никаким влиянием, находясь вне сионистского консенсуса, и даже вне консенсуса левого лагеря, говорит сам за себя. Идеология «мира» не пробудилась в национальном масштабе сразу после Шестидневной войны и до появления Гуш Эмуним, как следовало бы ожидать, если бы она была искренней.

Шалом ахшав ("Мир сейчас") появился после Гуш Эмуним, в ответ на его деятельность и в свете интересов, описанных выше. Когда же срочно понадобилось преградить путь Гуш Эмуним, идеологию мира достали из сундука, отряхнули от пыли и сделали идейным флагманом. Её сочли подходящей по многим причинам.

Во-первых, она не была чуждой классическому сионистскому сознанию, которое всегда видело стремление к миру нравственным и достойным, даже если на самом деле им не руководствовалось.

Во-вторых, хотя действия сионистов в большой степени и противоречили идее мира, сам этот идеал естественно вытекал из сионистской идеологии. Сионисты, хотя и стремились завоевать части Эрец Исраэль, но конечной и высшей их целью было, как мы уже объяснили, завоевание международного признания, включая, разумеется, арабское – иными словами, мирные соглашения.

В-третьих: прочный мир, если он достижим и если он не противоречит насущным интересам народа, действительно является настоящим и достойным идеалом.

В-четвёртых, мир - это товар, который легко «продать» массам. В самом деле, кто же не хочет мира? Левые со своим большим опытом в политическом мышлении хорошо понимали, что в будущей борьбе необходимо заручиться поддержкой масс, а что может быть лучше для этой цели, чем лозунг мира.

В-пятых, стратегия мира обязывает вернуть «захваченные территории», и поэтому полностью соответствует поставленной перед ней цели – прекращению поселенческой деятельности на «территориях» и, в особенности, перекрытие пути наверх её инициаторам и руководителям.

В-шестых, но не в последних по важности, военные потери привели к искреннему стремлению если не к миру в положительном смысле этого слова, то по крайней мере, к прекращению боёв и жертв.

«Мир» как противовес еврейской идентификации

Идеал мира обладал ещё одним большим преимуществом. Для его достижения необходимо было отдать территории исторической Эрец Исраэль, именно те самые территории, которые пробудили в душах забытые еврейские чувства. Израильских левых соблазняла сама возможность раз и навсегда отрезать «израильское» сознание от глубин еврейской души и завершить процесс отказа от еврейской идентификации. Наконец-то можно выбросить весь этот еврейский груз, который так мешал им где-то там, внутри, в душе, и раз и навсегда забыть, кто мы такие и откуда мы пришли.

Среди приверженцев мирной идеологии были, конечно, и искренние люди. Вокруг главного ядра левого лагеря образовались круги, чьи стремления к миру были искренними, хотя и наивными. Это не противоречит нашим выводам, а напротив, свидетельствует о том, насколько всё было хорошо продумано. Мы утверждаем, что идеал мира, именно из-за своей привлекательности со многих точек зрения, был взят в политическом плане на вооружение для достижения одной главной цели: обеспечить продолжение власти левых в израильском обществе.

Таким образом, знамя мира, которое до появления Гуш Эмуним поддерживали только незначительные малочисленные группки, превратилось в центральную и ведущую идею всего левого лагеря. Оно явилось «живой водой» для идеологического вакуума израильских левых, эффективным средством для завоевания политической поддержки широких масс и стратегическим инструментом для прекращения сионистской деятельности Гуш Эмуним и устранения угрозы, которую это движение представляло для гегемонии левых.

Все силы влияния и власти были мобилизованы и сплочены под этим знамени. Никакое соображение не могло быть важнее, чем обеспечение гегемонии властвующей элиты. Если стратегия «мира» требовала поддерживать арабскую позицию в ближневосточном конфликте – это делалось без колебаний. Если возникла необходимость учредить «палестинский народ», изобрести его национальное сознание, убедить его самого, что он является народом и научить его методам сионистов – это тоже было сделано. Мы уже объясняли, что понятие народа по отношению к арабам Иудеи, Самарии и Газы лишено всякого смысла по множеству причин. Трудно переоценить вклад израильских левых в развитие национального сознания арабов Иудеи, Самарии и Газы. Это была продуманная и многоплановая интеллектуальная акция. Левые действовали непрерывно и безостановочно, причём даже национальные интересы были для них подчинены главной цели – сохранению власти.

Не ради мира, а ради власти

Как можно властвовать в государстве, если выборные должности в руках сторонников не твоей партии и правительство, избранное по всем правилам церемонии демократических выборов, не следует по твоему пути? Левые прекрасно знали ответ на этот вопрос. Они доказали это всем нам во время первой войны в Ливане. Организованная, слаженная и искусная деятельность всех силовых секторов, находившихся в руках израильских левых – СМИ, научные круги, судебная система, государственная комиссия по расследованию и даже верхушка ЦАХАЛа – показали Ариэлю Шарону и Менахему Бегину, кто тут настоящий хозяин. Не так давно они снова продемонстрировали на практике свои силы и возможности во время позорного отступления, в сущности бегства, из Южного Ливана. Даже политики из левого лагеря не получили права на собственные суждения, а были вынуждены придерживаться указанной линии и действовать под диктовку властвующей элиты.

Около двадцати лет израильские левые трудились над разработкой «стратегии мира» и добивались её проникновения в сознание общества всеми имевшимися в их руках средствами. Вершиной этого стратегического процесса стали соглашения Осло. Здесь израильские левые пожинали плоды своей хорошо продуманной и напряжённой двадцатилетней деятельности. Малюсенькая группка левых во главе с Йоси Бейлиным, встретилась с главами ООП в нарушение закона о запрете контактов с террористическими организациями (но кто на самом деле обращает на это внимание?). Они заключили сделку с главарями бандитов. Смысл сделки был абсолютно ясен: вы, арабы, в соответствии с вашими стремлениями получаете палестинское государство, а мы обеспечиваем продолжение нашей власти в государстве Израиль. Все красивые разговоры о мире, об окончании конфликта, о правах палестинского народа и т.п. были всего лишь маскировкой этой сделки. Все они прекрасно служили цели – обеспечить народную поддержку, необходимую левым для усиления и расширения власти. Рядовые члены левого лагеря, так же как и широкие общественные круги, искренно, хотя и несколько наивно солидаризировались со стремлением к миру. Однако руководителей левого лагеря вовсе не интересовали соображения «исторической справедливости». Права арабов волновали и волнуют их, как прошлогодний снег. Их интересует власть.

Под прикрытием «мирного процесса» были доставлены на территорию Израиля десятки тысяч террористов. Их не только вооружали, но и тренировали. Соображения безопасности, интересы нации, уроки истории и многое другое были совершенно отброшены. Храмовая Гора и пол-Иерусалима были предложены в качестве жертвы - ведь укрепить гегемонию левых в израильском обществе было важнее. Всё было направлено на осуществление этого плана. В ЦАХАЛе никто не выступил против. Руководители служб безопасности молчали, как будто набрали в рот воды. Средства массовой информации были передовым отрядом на поле этой битвы. К ним присоединились академические круги, левые интеллектуалы, судебная система, полиция и все остальные. Все шагали в ногу. Все силы были мобилизованы для выполнения задания, хотя многие не всегда полностью сознавали, в чём его настоящая суть. Если требовалось подкупить слабодушных политиков с помощью «Мицубиси»^[37], то это тоже делалось без колебаний прямо на глазах у всех.

По-настоящему во всей этой истории потрясает то, что в действительности тут не было ни глупости, ни исторической ошибки. Руководство левых прекрасно понимало, о чём идёт речь. Трудно заподозрить их в неспособности оценить результаты соглашений – любой рядовой человек правых взглядов ясно представлял себе это, если только не давал возможности СМИ лишить себя здравого смысла. Итак, руководители левых пошли на сделку с открытыми глазами и не стесняясь: палестинское государство за увековечивание нашей власти в Израиле - это принцип Ословского процесса^[38]. Всё остальное не заслуживает внимания. Доказательство тому – безответственное поведение Эхуда Барака на переговорах в Кемп-Дэйвид в последние месяцы его власти. Только безудержным стремлением к власти можно объяснить поведение Эхуда Барака и всего его окружения в государственно-политическом фарсе, который мы наблюдали.

Когда показалось, что процесс уже движется в соответствии с намеченной программой, руководство левых во главе с Йоси Саридом выступило с историческим заявлением: наступил конец мечтам о Великом Израиле. Мы осуществим процесс Осло и будем у власти ещё пятьдесят лет. И в этом было всё дело. Не в мире, не в палестинском государстве и ни в каких других высоких материях, а в том, что поселенцы, уже превратившиеся в сплоченную общественную группу нового типа, оказались в тупике из-за «мирного процесса». Они должны будут свернуть все свои знамёна, разумеется, покинуть поселения, и тогда власть левых будет дополнительно обеспечена ещё примерно на пятьдесят лет. Однако история, и, в особенности, Всевышний, рассудили иначе.

«Государство всех граждан»

Вернёмся к тем идеям, которыми вооружились израильские левые чтобы обеспечить продолжение своей гегемонии. Третьей на повестке дня, после мобилизации государственных структур и стратегии «мира», была идея «государства всех граждан». Эта идея не помогала напрямую в сохранении власти, но когда она появилась в девяностых годах, то быстро стала одним из действенных средств для обеспечения гегемонии левых.

Не представляет никакой сложности понять позицию рабочего движения в вопросе об израильских арабах. Достаточно упомянуть о том, что тогдашние офицеры ЦАХАЛа – выходцы «рабочего поселенчества» - способствовали бегству арабов из Палестины во время Войны за независимость. В большинстве своём эти офицеры были из тогдашней МАПАМ, правда, из правого её фланга – из «Ахдут ха-авода» («рабочего единства»). Офицеры из других кругов в то время почти что не имели возможности достичь высших чинов. Напомним также, что партия Мапай под руководством Бен-Гуриона в шестидесятых годах всё ещё держала израильских арабов под властью военного режима. Таким образом, если национальные и партийные интересы совпадали, позиция левых по этому вопросу была жесткой и однозначной.

Разговоры о равноправии для израильских арабов, об «исправлении исторической несправедливости» и о «дискриминации наоборот» начались только в девяностых годах, когда было уже ясно, что израильские левые не могут властвовать без арабских голосов. Опять же, красивые слова не должны вводить нас в заблуждение. Руководящая элита беспокоилась не о правах израильских арабов, а исключительно о своих собственных. Здесь тоже левых не останавливала опасность нанести вред национальным интересам. Если появилась необходимость изменить саму суть государства Израиль как еврейского государства, то и в этом случае игра стоит свеч. Левые подняли знамя «государства всех его граждан», и ими были задействованы все имеющиеся средства для воспитания масс в свете этих новых ценностей.

Левые реакционеры

Израильские левые считают себя представителями прогрессивных, просвещенных и либеральных сил, но на самом деле это не так. Это самоопределение не более чем «отмазка», так как во всех аспектах своей деятельности израильские левые представляют собой реакционное явление. Это так прежде всего потому, что действия левых прямо соответствуют основному значению данного понятия, то есть являются ответом, реакцией на действия других сил. В территориальном плане, левые стремятся отказаться от достижений Шестидневной войны, вернуться к границам 67-го (или 48-го?) года и таким образом повернуть назад колесо естественного развития процесса возвращения в Сион. И что самое главное, израильские левые мечтают вернуться в те добрые старые времена пятидесятых годов, когда Израиль был «компактным» и милым, они хотят вернуться к атмосфере и ценностям тех времён, а главное, к ощущению, что никто не посягает на их власть. Никто не спорит с положительным образом Израиля тех врёмен и с ностальгией по нему, в этом нет ничего плохого. Однако неоспоримо также и то, что историю нельзя повернуть вспять. Факт состоит в том, что история не стоит на месте, и нет возможности возвратиться в этот всем нам дорогой Израиль. Левые и здесь пытаются повернуть вспять естественное развитие процесса. Мы все, конечно, надеемся, что в будущем нам снова удастся создать замечательный Израиль, но он будет другим, во многом превосходящим прежний. Квинтэссенция реакционности левых – это их нежелание примириться с тем, что определённый исторический этап минул и больше не вернётся. Их попытка повернуть назад исторический процесс обречена на провал. А потуги выдать это за прогресс вызывают просто жалость.

В прошлом значительная часть сионистского рабочего движения развивалась под сенью марксистской идеологии, жадно впитывая слова Ленина и Сталина. Им бы следовало помнить то, что там говорилось о процессах роста и увядания политических движений и общественных классов: «Согласно диалектическому методу, важным является не то, что кажется в этот момент жизнеспособным, хотя и начинающим стареть, а то, что рождается, растёт и развивается, даже если пока оно ещё кажется нежизнеспособным. Согласно диалектическому методу, лишь то, что растёт и развивается, непобедимо»^[39].

И не важно, что левые пока ещё уверенно держат штурвал власти. Исторический период расцвета и устойчивости их власти подходит к концу. Главный и важный вопрос - какова будет та альтернативная власть, которая займёт их место. То, что эта альтернатива ещё в пелёнках, ничего не меняет в исторической перспективе. «В политике, так же как и во всех других областях, нужно сосредоточить внимание главным образом на том, что растёт и развивается, даже если в данный момент кажется, что оно неустойчиво, а не на стареющем, даже если пока у него есть преимущество»^[40]. В следующих главах мы будем говорить о том, что же на самом деле «растёт и развивается» во многих процессах израильской действительности.

Следует заметить, что когда мы говорим здесь об израильских левых, то мы имеем в виду тех левых, которые всё ещё остаются сионистами – рабочее движение и даже МЕРЕЦ. Крайне левые круги, Ури Авнери, ему подобные и те, что находятся еще левее, должны рассматриваться уже в рамках других понятий. В этих кругах наблюдается известная еврейская патология - самоненависть и еврейский антисемитизм. Для их анализа требуется оперировать терминами из области психологии. Поскольку эти круги борются не за власть в государстве, а за его уничтожение, и поскольку их побуждения не идеологические, а психопатологические – в нашей книге мы ими не занимаемся.

[35] Намёк на устоявшийся образ первых поселенцев в период становления государства – сандалии, панамка, рубашка навыпуск и т.п. (Прим. ред.)

[36]Из книги «Марксизм-ленинизм» Адама Шафа, стр.153, в переводе на иврит М. Шахафа, издательство «Рабочая библиотека», ха-Шомер ха-Цаир, 1950-й г.

[37]Намек на Алекса Гольдфарба и Гонена Сегева, перешедших из оппозиционной партии "Цомет" в коалицию, поддержавшую Осло. В коалиции они получили должности, предусматривающие обеспечение казенным автомобилем. (Прим. ред.)

[38]Эту же идею формулируют как «Территории в обмен на власть», см.одноименную статью В.Фульмахта

[39]Сталин, «Марксизм-ленинизм», стр.125

[40]там же, стр.127.

< < К оглавлению < < > >К следующей главе > >

Моти Карпель "Революция сознания" Часть 3. Смена караула - социально-политический статус