Ах, Арбат мой, Арбат

или Вокальная Проституция.

Александра Шаакк

Когда увольняют с работы и первые два месяца без копейки в кармане ждёшь своей первой за 13 лет в Израиле ’’автолы’’- отнюдь не самое комфортное в мире ощущение. Зато на помощь тут-как-тут подоспел Игорёшка. Игорёшка – это ’’мой подружка’’ из Тель-Авива. Со времён ульпана он сам не раз голодал и всякий раз высказывал своё ’’фэ’’ боженьке за то,что тот не сотворил его женщиной. Но это досадное упущение Творца Игорёшка вполне удачно исправил сам. Подгребай, говорит,к нам с гитарой в Тель-Авив, а я организую тебе Лужники, Уэмбли... Вобщем пообещал неслабый денежный сбор, а заодно я должна заценить его нового хавэра. Вместо ’’здрасти’’ Игорёшка и Йоси долго читали мне лекцию о неимоверной опасности езды на трэмпах для симпатичных женщин и о том, что эта страна хоть и не Бразилия, но не собирается уступать онной по количеству диких обезьян. А потом был Дизенгоф. Не судите строго провинциалку из Кирият-Засранска, но вечерне-ночной Тель-Авив , доложу я вам …’’ Петь на Дизенгофе своё – занятие не из благодарных. А по сему: классика авторской песни, всякая популярная галиматья плюс песни на всяко-разных языках – вот твой репертуар’’ – назидательно вещал Игорёшка. Вобщем, заяли мы с гитарой нужную позицию, стали в более-менее потребную стойку и попытались петь. Но сразу выяснилось, что даже несмотря на количество выпитого перед этим мероприятием спиртного(для храбрости и для голоса), мои скулы свело, пальцы деревянные, а эта дура расстроилась в самом прямом смысле этого слова и издавала омерзительную фальш. Первыми сориентировались Игорёшка и Йоси. Почти не сговариваясь, они ’’открыли счёт’’ , кинув по паре шекелей на мой многострадальный гитарный футляр. Потом этот футляр с разной частотой падения начали посещать монеты самого разного достоинства. Был даже мистер Доллар. Просто, когда я пела уже не помню что из своего скудного английского репертуара, две американские туристки приостановились и долго хихикали на предмет моего произношения. А доллар, по-моему, они мне пожертвовали просто за мужество. Из четырёх часов, проведённых на Дизенгофе, пела я (чистого времени) не более двух часов. Остальное – общение, общение и общение. И не так с Игорёшкой и Йоси, которые крутились поблизости и были призваны защищать меня от нежелательных контактов, как с этими самыми ’’ нежелательными контактами’’. Сварганили мы с гитарой 3-4 песни, однако проблесков голоса у меня не наблюдалось. И всё же несколько прохожих уже успели пополнить мой футляр несколькими шекелями. И тут меня посетила одна почти генеальная и неоднократно проверенная идея. Дело в том, что голос у меня пробивается тогда, когда распеваю его одной из следующих песен: романс ’’То не ветер ветку клонит’’, ’’Арбат’’ Окуджавы или же ’’Афн припэчэк’’ на идиш. Из трёх зол выбрала меньшее, тоесть последнее. На Дизенгофе люди, обычно, не останавливаются и не выстраиваются в благодарное кольцо вокруг уличных певцов, музыкантов и художников, как это принято, скжем, в Европе. Они просто подают кому сколько не жалко и проходят мимо.Исключения, к сожалению ,не составила и я. И всё же, произошел со мной один случай , после которого я до сих пор прийти в себя не могу. Итак, пою я ,стало быть, ’’ Афн припэчэк. И тут останавливается около меня очень пожилая дама. Сразу бросается в глаза её ашкиназское происхождение и достаточно броский стиль одежды: ядовито-розовое платье-брюки с открытым верхом и рукавом три четверти, достаточно смелые и дорогие украшения на шее ’’и гармошку’’, очки ’’А-ля черепаха Тортилла’’ с серым напылением и отнюдь не с шука серые туфли на высоковатых для её возроста каблуках. Поначалу я смутилась, но петь продолжала. И, по мере того как я разглядывала эту пожилую даму , её настойчивое присутствие мне даже начало льстить. Природу этого явления я долго не могла определить. Свет на случившееся пролили слёзы, катившиеся из-под больших очков этой маленькой старушки. Когда пеня подходила к концу ,она открыла свой кошелёк , извлекла оттуда 10 шекелей и чуть присела чтобы положить их на мой гитарный футляр. Тут я и обомлела. При той процедуре её рукав три четверти чуть подсмыкнулся вверх и я увидела ’’вживую’’ то, о чём не раз слышала с детства от бабушек и дедушек, видела в художественных и документальных фильмах ,а также в ’’Яд-вашеме’’. Это был номер узника лагеря смерти. Уверена, что если бы подобный рассказ писали, скажем , многоуважаемые мной Тополь или Кунин, они бы неприменно навьючили на реально случившееся обильные потоки своей фантазии. Например, между прошедшей концлагерь бабулькой и уличной певицей возникла бы пламенная и трогательная дружба или , по меньшей мере диолог прямо ’’ не отходя от кассы’’. Не говорю уже о последующих сюжетах... Но я вынуждена разочаровать читающих это. Правда , правда , и только правда. Так-то. Подметив ,что ребятки изрядно вымотались , я отправила их домой ,клятвенно пообещав , что входить в какие-либо нежелательные контакты в мои планы не входит и что как только совсем сорву голос ,обязуюсь вызвонить их по пелефону и скомандовать забрать меня из этого муравейника. Но не тут-то было! Как только отвалили мои ’’сутинёры’’, нежелательные контакты один за другим начали-таки находить меня сами. Что только не довелось вынести за эти пару часов моим много-чего слышавшим на своём веку ушам! Во-первых ,не без гордости, могу занести себе в актив четырёх поклонников нашего клуба(в Тель-Авиве-то!!!) , которые без трда узнали меня по нашему сайту в интернете. Кстати, они немерянно возмущались той скудной информацией(если это вообще так можно назвать) ,которая красуется там под моей не менее скудной и неудачной фотографией. Более того, ’’волна народного гнева’’ по этому поводу уже пару лет как бушует в кругу моих многочисленных друзей и знакомых ,что само по себе вполне справедливо. Собрав воедино все ’’просьбы трудящихся’’, я приняла их как руководство к действиям , чем и занимаюсь в свободное от передряг последнее время. Потом был какой-то омерзительный дядечка. На вид – под 60. И , чем ближе он подходил ко мне , тем усерднее пытался изобразить походняк эдакого вальяжного туза. Но плохо это у него получалось . Он остановился и , дослушав песню, пытался со мной вско-разно дружить. Вещал он с таким видом , будто сию минуту угостит всех присутствующих шампанским, хоя почтить своей лептой мой футляр-попрошайку явно не собирался. Представился Виктором из Москвы плюс все свои звания и регали ,среди которых отсутствовало разве что ’’спикер верхней палаты пэров английского парламента’’. Только вот беда: при всём при этом он, видимо ,забыл сменить давно непомнящую стирки и глажки ’’битахоновскую’’ рубашку на один из своих роскошных фраков от лучших кутюрье мира. Затем последовали шедевры ..здежа о том, как он , Виктор, по-панибратски бухал на Таганке с Высоцким ,на Елиссейских полях – с Галичем, на Крузенштерне – с Городницким, а с Солженицыным – вообще в ГУЛАГе. Вот когда я в очередной раз пожалела ,что бог создал-таки меня женщиной! Но, в отличие от Игорёшки, спорить с природой не берусь. ’’С вами ,Виктор, мне всё ясно’’ , - сказала я ему тихо, но достаточно жёстко и безаппиляционно. И с этого момента он стал для меня просто прозрачным и беззвучным. Время шло. Моя ’’кормушка’’ пополнялась, а голосовые связки – наоборот. Затем были какие-то тётки ’’из наших’ ,которые демонстративно (для меня) всячески уведомляли одна другую, что на мне можно пахать и каким извращённым способом это рекомендуется делать. Были также прыщавые юнцы и другие особи различных возростов противоположного пола. А этот контингент , видимо,был уверен ,что вполне доехал до Тель-Баруха. А по-сему интересовались отнюдь не моим творчеством, за что впоследствие , так же как и Виктор, были ’’ преданы анафеме’’ , став для меня невидимыми и неслышимыми. Далее был дурак-одиночка бреславский хасид. Ёшкин кот! Как они одолели в моём родном Кирият-Засранске! Едишь на, якобы ,самостийну от них Тель-Авивщину с целью их не видеть. Так нате вам! Получите-роспишитесь! Так вот это ’’по образу и подобию’’ пыталось рассказывать мне как пагубно влияет пение женским голосом(был бы голос) на сынов Израиля, но тотчас же был накрыт моей беспощадной шапкой ’’невидимкой и неслышимкой’’ , как и все остальные, получившие от меня в этот день такое не редкое в этой стране звание ’’мудак’’. А ещё одна славная женщина ,которая рядом продавала всякие дешёвые побрякушки, посоветовала мне убрать от греха подальше с гитарного футляра хотя бы 3\4 своего ’’ улова’’ ,потому что тут может ошиваться проверяющий из мэрии Тель-Авива и запросто отобрать мои ’’миллионы’’. Это, скорее всего , тот случай, когда ’’низы’’ не могут(свести концы с концами) ,а ’’верхи’’ не хотят(войти в их положение). Вспомнив ’’ добрым, тихим словом’’ родной ’’совок’’ ,я от души улыбнулась, но всё же совета этй милой тётки послушалась. Намёк же на настоящее приключение настиг меня уже к часам одиннадцати. Я пела. Вдруг ,ни с того-ни с сего , как с луны, свалилась устрашающего вида гоп-компания в человек семь мужиков самых разных возростов в чёрных одеждах ,под которыми просматривались бугорки неслабых биципсов. Но вот что меня насторожило: ни на одном из этих лиц я не уловила ни малейшей тени принадлежности к еврейству. Кроме того – полнейшее отсутствие какой-либо мысли в глазах, не говоря уже об интеллекте. Вобщем ,что-то между обществом ’’Память’’, люберами ,фашистами и дурдомом на выезде. Они облепили меня в кольцо и , как бы ,слушали. Вот он и пришёл, мой окончательный и полный......провал. Мысленно прощаясь со своими кошельком и жизнью ,я живо представляла себе,как поокончание моей ’’лебединной’’ песни самый здоровый и омерзительный из них жлоб приблизится ко мне вплотную ,раскинет свои нисколько не музыкальные пальцы должным(как в новорусских сериалах)веером и прогундосит что-то типа:’’Слышь,голосистая ты наша ,тут территория между братвой поделена. Зачем каку браткам делаешь? Короче, отвесим мы тебе щас за всё хорошее отсюда и до послезавтра так, что мама родная не узнает!’’. А вот и не угадала!!! ’’Главный жлоб’’ действительно приблизился. Только вместо нафантазированной кровавой разборки я получила от него солидную горстку шекелей и агорот , а также заказ на окуджавский ’’Арбат’’. В одиннадцать за мной подъехали Игорёшка и Йоси. Но до Йосиной машины мы не дошли. Не дошли потому, что весело пробухали в ближайшем пабе то, что еще недавно вызывающе блистело на чёрном гитарном футляре. Вот, такая история. Июнь 2003 Тексты Александры Шаакк

Когда увольняют с работы и первые два месяца без копейки в кармане ждёшь своей первой за 13 лет в Израиле ’’автолы’’- отнюдь не самое комфортное в мире ощущение.
Зато на помощь тут-как-тут подоспел Игорёшка. Игорёшка – это ’’мой подружка’’ из Тель-Авива. Со времён ульпана он сам не раз голодал и всякий раз высказывал своё ’’фэ’’ боженьке за то,что тот не сотворил его женщиной. Но это досадное упущение Творца Игорёшка вполне удачно исправил сам. Подгребай, говорит,к нам с гитарой в Тель-Авив, а я организую тебе Лужники, Уэмбли... Вобщем пообещал неслабый денежный сбор, а заодно я должна заценить его нового хавэра.
Вместо ’’здрасти’’ Игорёшка и Йоси долго читали мне лекцию о неимоверной опасности езды на трэмпах для симпатичных женщин и о том, что эта страна хоть и не Бразилия, но не собирается уступать онной по количеству диких обезьян.
А потом был Дизенгоф. Не судите строго провинциалку из Кирият-Засранска, но вечерне-ночной Тель-Авив , доложу я вам …’’ Петь на Дизенгофе своё – занятие не из благодарных. А по сему: классика авторской песни, всякая популярная галиматья плюс песни на всяко-разных языках – вот твой репертуар’’ – назидательно вещал Игорёшка. Вобщем, заяли мы с гитарой нужную позицию, стали в более-менее потребную стойку и попытались петь. Но сразу выяснилось, что даже несмотря на количество выпитого перед этим мероприятием спиртного(для храбрости и для голоса), мои скулы свело, пальцы деревянные, а эта дура расстроилась в самом прямом смысле этого слова и издавала омерзительную фальш.
Первыми сориентировались Игорёшка и Йоси. Почти не сговариваясь, они ’’открыли счёт’’ , кинув по паре шекелей на мой многострадальный гитарный футляр. Потом этот футляр с разной частотой падения начали посещать монеты самого разного достоинства. Был даже мистер Доллар. Просто, когда я пела уже не помню что из своего скудного английского репертуара, две американские туристки приостановились и долго хихикали на предмет моего произношения. А доллар, по-моему, они мне пожертвовали просто за мужество.
Из четырёх часов, проведённых на Дизенгофе, пела я (чистого времени) не более двух часов. Остальное – общение, общение и общение. И не так с Игорёшкой и Йоси, которые крутились поблизости и были призваны защищать меня от нежелательных контактов, как с этими самыми ’’ нежелательными контактами’’.
Сварганили мы с гитарой 3-4 песни, однако проблесков голоса у меня не наблюдалось. И всё же несколько прохожих уже успели пополнить мой футляр несколькими шекелями. И тут меня посетила одна почти генеальная и неоднократно проверенная идея. Дело в том, что голос у меня пробивается тогда, когда распеваю его одной из следующих песен: романс ’’То не ветер ветку клонит’’, ’’Арбат’’ Окуджавы или же ’’Афн припэчэк’’ на идиш. Из трёх зол выбрала меньшее, тоесть последнее.

На Дизенгофе люди, обычно, не останавливаются и не выстраиваются в благодарное кольцо вокруг уличных певцов, музыкантов и художников, как это принято, скжем, в Европе. Они просто подают кому сколько не жалко и проходят мимо.Исключения, к сожалению ,не составила и я. И всё же, произошел со мной один случай , после которого я до сих пор прийти в себя не могу.
Итак, пою я ,стало быть, ’’ Афн припэчэк. И тут останавливается около меня очень пожилая дама. Сразу бросается в глаза её ашкиназское происхождение и достаточно броский стиль одежды: ядовито-розовое платье-брюки с открытым верхом и рукавом три четверти, достаточно смелые и дорогие украшения на шее ’’и гармошку’’, очки ’’А-ля черепаха Тортилла’’ с серым напылением и отнюдь не с шука серые туфли на высоковатых для её возроста каблуках. Поначалу я смутилась, но петь продолжала. И, по мере того как я разглядывала эту пожилую даму , её настойчивое присутствие мне даже начало льстить. Природу этого явления я долго не могла определить. Свет на случившееся пролили слёзы, катившиеся из-под больших очков этой маленькой старушки. Когда пеня подходила к концу ,она открыла свой кошелёк , извлекла оттуда 10 шекелей и чуть присела чтобы положить их на мой гитарный футляр. Тут я и обомлела. При той процедуре её рукав три четверти чуть подсмыкнулся вверх и я увидела ’’вживую’’ то, о чём не раз слышала с детства от бабушек и дедушек, видела в художественных и документальных фильмах ,а также в ’’Яд-вашеме’’. Это был номер узника лагеря смерти.
Уверена, что если бы подобный рассказ писали, скажем , многоуважаемые мной Тополь или Кунин, они бы неприменно навьючили на реально случившееся обильные потоки своей фантазии. Например, между прошедшей концлагерь бабулькой и уличной певицей возникла бы пламенная и трогательная дружба или , по меньшей мере диолог прямо ’’ не отходя от кассы’’. Не говорю уже о последующих сюжетах... Но я вынуждена разочаровать читающих это. Правда , правда , и только правда. Так-то.
Подметив ,что ребятки изрядно вымотались , я отправила их домой ,клятвенно пообещав , что входить в какие-либо нежелательные контакты в мои планы не входит и что как только совсем сорву голос ,обязуюсь вызвонить их по пелефону и скомандовать забрать меня из этого муравейника.
Но не тут-то было! Как только отвалили мои ’’сутинёры’’, нежелательные контакты один за другим начали-таки находить меня сами. Что только не довелось вынести за эти пару часов моим много-чего слышавшим на своём веку ушам!
Во-первых ,не без гордости, могу занести себе в актив четырёх поклонников нашего клуба(в Тель-Авиве-то!!!) , которые без трда узнали меня по нашему сайту в интернете. Кстати, они немерянно возмущались той скудной информацией(если это вообще так можно назвать) ,которая красуется там под моей не менее скудной и неудачной фотографией. Более того, ’’волна народного гнева’’ по этому поводу уже пару лет как бушует в кругу моих многочисленных друзей и знакомых ,что само по себе вполне справедливо. Собрав воедино все ’’просьбы трудящихся’’, я приняла их как руководство к действиям , чем и занимаюсь в свободное от передряг последнее время.
Потом был какой-то омерзительный дядечка. На вид – под 60. И , чем ближе он подходил ко мне , тем усерднее пытался изобразить походняк эдакого вальяжного туза. Но плохо это у него получалось . Он остановился и , дослушав песню, пытался со мной вско-разно дружить. Вещал он с таким видом , будто сию минуту угостит всех присутствующих шампанским, хоя почтить своей лептой мой футляр-попрошайку явно не собирался. Представился Виктором из Москвы плюс все свои звания и регали ,среди которых отсутствовало разве что ’’спикер верхней палаты пэров английского парламента’’. Только вот беда: при всём при этом он, видимо ,забыл сменить давно непомнящую стирки и глажки ’’битахоновскую’’ рубашку на один из своих роскошных фраков от лучших кутюрье мира. Затем последовали шедевры ..здежа о том, как он , Виктор, по-панибратски бухал на Таганке с Высоцким ,на Елиссейских полях – с Галичем, на Крузенштерне – с Городницким, а с Солженицыным – вообще в ГУЛАГе. Вот когда я в очередной раз пожалела ,что бог создал-таки меня женщиной! Но, в отличие от Игорёшки, спорить с природой не берусь. ’’С вами ,Виктор, мне всё ясно’’ , - сказала я ему тихо, но достаточно жёстко и безаппиляционно. И с этого момента он стал для меня просто прозрачным и беззвучным.
Время шло. Моя ’’кормушка’’ пополнялась, а голосовые связки – наоборот.
Затем были какие-то тётки ’’из наших’ ,которые демонстративно (для меня) всячески уведомляли одна другую, что на мне можно пахать и каким извращённым способом это рекомендуется делать.
Были также прыщавые юнцы и другие особи различных возростов противоположного пола. А этот контингент , видимо,был уверен ,что вполне доехал до Тель-Баруха. А по-сему интересовались отнюдь не моим творчеством, за что впоследствие , так же как и Виктор, были ’’ преданы анафеме’’ , став для меня невидимыми и неслышимыми.
Далее был дурак-одиночка бреславский хасид. Ёшкин кот! Как они одолели в моём родном Кирият-Засранске! Едишь на, якобы ,самостийну от них Тель-Авивщину с целью их не видеть. Так нате вам! Получите-роспишитесь! Так вот это ’’по образу и подобию’’ пыталось рассказывать мне как пагубно влияет пение женским голосом(был бы голос) на сынов Израиля, но тотчас же был накрыт моей беспощадной шапкой ’’невидимкой и неслышимкой’’ , как и все остальные, получившие от меня в этот день такое не редкое в этой стране звание ’’мудак’’.
А ещё одна славная женщина ,которая рядом продавала всякие дешёвые побрякушки, посоветовала мне убрать от греха подальше с гитарного футляра хотя бы 3\4 своего ’’ улова’’ ,потому что тут может ошиваться проверяющий из мэрии Тель-Авива и запросто отобрать мои ’’миллионы’’. Это, скорее всего , тот случай, когда ’’низы’’ не могут(свести концы с концами) ,а ’’верхи’’ не хотят(войти в их положение). Вспомнив ’’ добрым, тихим словом’’ родной ’’совок’’ ,я от души улыбнулась, но всё же совета этй милой тётки послушалась.
Намёк же на настоящее приключение настиг меня уже к часам одиннадцати. Я пела. Вдруг ,ни с того-ни с сего , как с луны, свалилась устрашающего вида гоп-компания в человек семь мужиков самых разных возростов в чёрных одеждах ,под которыми просматривались бугорки неслабых биципсов. Но вот что меня насторожило: ни на одном из этих лиц я не уловила ни малейшей тени принадлежности к еврейству. Кроме того – полнейшее отсутствие какой-либо мысли в глазах, не говоря уже об интеллекте. Вобщем ,что-то между обществом ’’Память’’, люберами ,фашистами и дурдомом на выезде. Они облепили меня в кольцо и , как бы ,слушали.
Вот он и пришёл, мой окончательный и полный......провал. Мысленно прощаясь со своими кошельком и жизнью ,я живо представляла себе,как поокончание моей ’’лебединной’’ песни самый здоровый и омерзительный из них жлоб приблизится ко мне вплотную ,раскинет свои нисколько не музыкальные пальцы должным(как в новорусских сериалах)веером и прогундосит что-то типа:’’Слышь,голосистая ты наша ,тут территория между братвой поделена. Зачем каку браткам делаешь? Короче, отвесим мы тебе щас за всё хорошее отсюда и до послезавтра так, что мама родная не узнает!’’. А вот и не угадала!!! ’’Главный жлоб’’ действительно приблизился. Только вместо нафантазированной кровавой разборки я получила от него солидную горстку шекелей и агорот , а также заказ на окуджавский ’’Арбат’’.
В одиннадцать за мной подъехали Игорёшка и Йоси. Но до Йосиной машины мы не дошли. Не дошли потому, что весело пробухали в ближайшем пабе то, что еще недавно вызывающе блистело на чёрном гитарном футляре.
Вот, такая история.

Июнь 2003

Тексты Александры Шаакк

MP3

При цитировании обязательны ссылки на автора и сайт; в Интернете - линки.
© Лев Ари Судаков 2001-2021		Обратная связь LJ / ЖЖ

Эта страница обновлена 12.10.2021