Сказки о смерти

Виктория Райхер

Сказки о смерти. Рубиков. А дальше всё уже пошло быстро и без Рубикова. Рубиков женился, жена оказалась стервой, ребёнок родился немедленно и был девочкой, теща переезжать отказалась, зарплата вся ушла на алименты, за пьянство уволили с работы, друзья бросили в самый тяжелый момент, глина была сырая, веревка порвалась, но удавиться удалось. Навстречу Рубикову выплыл белый ангел и укоризненно сложил крылья. - И где же вас таких идиотов делают? - риторически спросил ангел. - У вас и делают, - захотелось ляпнуть Рубикову, но он сдержался и промолчал. На шее все еще болталась удавка, говорить было неудобно. - Мы же тебе рыбку посылали! Рыбку! Золотую!!! - возопил ангел. - Ты же мог попросить у неё всё! Всё, что захочешь! Славы, богатства, удачи, здоровья, бессмертья, в конце концов!!! На хрена было просить Наташу?!? Рубиков вспомнил и затуманился. Он, конечно, мог бы объяснить ангелу, что Наташа была Наташей, и не его, Рубикова, вина, что она оказалась стервой. - Господь наказывает людей тем, что исполняет их желания, - сообщил Рубиков ангелу, будто ангел сам этого не знал. - Ладно, поговори, - отмахнулся ангел. - Философ хренов. Давай говори последнее слово, и вали отсюда. Надоел. Последнего слова у Рубикова не было. Он мог бы попросить, чтобы его не отправляли в ад, но в ад его, судя по всему, и так не отправляли. Он мог бы, наверное, даже попросить вернуться на землю, но на землю не хотелось. - У меня не слово. У меня просьба, - грустно сказал Рубиков. - Гони свою просьбу, - ангел дернул крылом, но сдержался. - Вы не посылайте больше рыбок тем, кому еще не исполнилось восемнадцати лет, а? - Рубиков говорил просительно, но твёрдо. - Я тогда в девятом классе учился, ну какие у меня могли быть желания. Мне не до денег было и не до славы. Я Наташу хотел. - Хотел - получил, - с отвращением отрапортовал ангел. - Это всё? - Всё... - пригорюнился Рубиков. - Учтём твою просьбу. До восемнадцати, говоришь? А может, до двадцати? Или до двадцати пяти? Ты говори, не стесняйся, - ангел, похоже, смирился и начал откровенно валять дурака. Рубиков задумался. Если бы он тогда не получил Наташу, в двадцать пять он хотел бы её же. А так как получил - до тридцати уже не дожил. - Слушай, - вдруг отважился он, - а что просила она? Наташа? - Наташа? - насмешиво переспросил ангел - Наташа? А Наташа ничего не просила. Наташа свою золотую рыбку изжарила и съела. С картошкой. Сказки о смерти. Огурцов. Огурцов боялся зря: умереть оказалось облегчением. Просто то, что было раньше Огурцовым, перестало болеть и маяться, а вместо этого будто раздался тихий щёлк и все неприятности кончилось. Огурцов почувствовал, что его больше не тошнило, что он больше не задыхался и что ему больше не хотелось тишины и одиночества. Огурцов одним щелчком перемахнул через все свои печали и легко воспарил над кроватью, телом, воздухом и всем остальным. Близорукость тоже куда-то исчезла, и всё было хорошо видно. Прямо над Огурцовым, точнее - над телом Огурцова, стоял его друг и сослуживец Пучкин и заламывал руки. Пучкин заламывал руки профессионально, так, чтобы пальцы хрустели, и при этом подвывал. Огурцов знал, что после его смерти Пучкин получит должность начальника отдела, на которую давно точил зубы. Подумалось было дыхнуть холодом Пучкину в ухо или еще как-то его напугать, но стало лень вязаться. Чего, в самом деле. Рядом с Пучкиным стояла бледная Варенька и комкала платочек. Варенька уже несколько недель не скрывала, что калека ей не нужен, и почти в открытую гуляла с приятелем Огурцова, Васей Шармом. На Вареньку Огурцов не сердился: в самом деле, женщина молодая, зачем ей себя досрочно хоронить. Пусть живёт. Над Варенькиным плечом возвышался Вася Шарм и старался не улыбаться. То, что он много лет любил Вареньку, ни для кого не было секретом, и для Огурцова не было секретом тоже. За Васю Шарма Огурцов просто радовался: это надо же, чтобы всё так ладно сложилось у человека. В качестве свадебного подарка молодым Огурцов пообещал себе не появляться ночами перед все-таки виноватящейся Варенькой. Дай ей Бог. Мама сидела в уголочке, сгорбившись. Маму было жалко до слёз - папа даже в этот тяжелый день не явился домой ночевать, а на звонок хамски ответил "не твоё дело". Мама думала про папу, как всё время последние тридцать лет, и отвлечь её от этих дум не могло ничто. Огурцов тоже не мог. Ладно, неважно. А под кроватью рыдала с визгом любимая огурцовская собачка Дуся. Дуся прожила у Огурцова долгих двенадцать лет, и за всё это время ни разу не дала повода думать о себе нехорошо. Дуся боготворила Огурцова, носила ему тапочки и газету из соседнего киоска, слюняво благодарила за вкусненькое и все ночи своей жизни храпела в огурцовских ногах. Дуся была уже старой, и жизнь без Огурцова была ей не нужна. Совсем. Если бы Дуся была молодой, жизнь без Огурцова тоже была бы ей не нужна. - Вот! - закричал внутри несуществующего себя Огурцов. - Вот! Её! Хочу! С собой!!! Ему казалось, что хотя бы на это он, в конце концов, имеет право. Видимо, справедливо казалось. Дуся, задыхающаяся от слёз под кроватью, вдруг захрипела, дернулась, подскочила в последний раз и упала замертво. Пучкин увидел это и остолбенел, оставив в покое свои хрустящие пальцы. Варенька побледнела еще больше и зашаталась. Вася Шарм открыл рот и забыл закрыть. Мама наконец-то встала со стула и скорбо уставилась перед собой. - Ну вот, удовлетворённо подумал Огурцов. Так-то лучше. Дуська, пошли. Они с Дусей покинули знакомые пределы и поплыли туда, где Огурцов еще ни разу не был, но куда уже вполне готов был попасть. Собак туда не брали, но это Огурцову еще только предстояло узнать. Сказки о смерти. Кирюша. Кирюша вошёл последним. Он двигался стремительно, но без спешки. Его ждали. - Ну ты даёшь, - уважительно сказал архангел Гавриил, увидев вошедшего. - Это же за сколько дней ты на этот раз управился? За шесть? - За четыре, - скромно ответил Кирюша и сел, потупившись. - Идёшь на рекорд? - съехидничал архангел Михаил, молодой и оттого беззаботный. - В следующий раз дней будет два? Такими темпами ты, пожалуй, скоро начнешь это дело заканчивать, не начав… - Почему это "будешь"? - возмутился Кирюша. - А аборт на двенадцатой неделе в Химках - это, по-твоему, кто был? Пушкин? - Ладно вам, - Святой Пётр сердито постучал крылом по графину, - никакого почтения к теме, безобразие, совсем распустились. Ты, Кирюша, молодец, это верно. Чисто работаешь. Но у нас тут есть мнение - может, тебя все-таки на подольше послать? Ну хотя бы на год, а? - тон у Святого Петра был почти просительным. - Еще чего! - подпрыгнул Кирюша, - ни за что! Я не могу там, я не умею, я не привык. Вы же знаете - я спринтер, у меня вся сила в скорости, я прибываю и через несколько дней убываю, мне иначе неинтересно! Я сдохну там дольше быть, чего мне там делать-то??? - Гм… - Святой Пётр вздохнул. - Ну, дело твоё. Неволить не станем, не такое это занятие, чтоб неволить. Получай новое задание, сегодня поступило. Всё по стандарту. - По стандарту - это хорошо, - расслабился Кирюша, - это нам подходит. Сколько у меня есть времени? - Мы прикидываем, - Святой Пётр сверился с бумагами, - дней пять. - Справлюсь за три, - уверенно сказал Кирюша и солидно кивнул. - Вот увидите, всё будет как надо. Придумали тоже, - он бормотал уже себе под нос, - на подольше посылать, вот еще глупости, чего я там не видел… На земле засыпала молодая пара. Он дремал, положив стерегущую руку на пока еще плоский живот своей подруги, Она мечтательно улыбалась в темноту. - Милый, прошептала Она, нисколько не заботясь, что милый её не слышит, - я чувствую, что это будет мальчик. Мы назовём его Кирюшей, хорошо? 2003 Тексты Виктории Райхер

Сказки о смерти. Рубиков.

А дальше всё уже пошло быстро и без Рубикова. Рубиков женился, жена оказалась стервой, ребёнок родился немедленно и был девочкой, теща переезжать отказалась, зарплата вся ушла на алименты, за пьянство уволили с работы, друзья бросили в самый тяжелый момент, глина была сырая, веревка порвалась, но удавиться удалось. Навстречу Рубикову выплыл белый ангел и укоризненно сложил крылья.

- И где же вас таких идиотов делают? - риторически спросил ангел.
- У вас и делают, - захотелось ляпнуть Рубикову, но он сдержался и промолчал. На шее все еще болталась удавка, говорить было неудобно.
- Мы же тебе рыбку посылали! Рыбку! Золотую!!! - возопил ангел. - Ты же мог попросить у неё всё! Всё, что захочешь! Славы, богатства, удачи, здоровья, бессмертья, в конце концов!!! На хрена было просить Наташу?!?
Рубиков вспомнил и затуманился. Он, конечно, мог бы объяснить ангелу, что Наташа была Наташей, и не его, Рубикова, вина, что она оказалась стервой.
- Господь наказывает людей тем, что исполняет их желания, - сообщил Рубиков ангелу, будто ангел сам этого не знал.
- Ладно, поговори, - отмахнулся ангел. - Философ хренов. Давай говори последнее слово, и вали отсюда. Надоел.
Последнего слова у Рубикова не было. Он мог бы попросить, чтобы его не отправляли в ад, но в ад его, судя по всему, и так не отправляли. Он мог бы, наверное, даже попросить вернуться на землю, но на землю не хотелось.
- У меня не слово. У меня просьба, - грустно сказал Рубиков.
- Гони свою просьбу, - ангел дернул крылом, но сдержался.
- Вы не посылайте больше рыбок тем, кому еще не исполнилось восемнадцати лет, а? - Рубиков говорил просительно, но твёрдо. - Я тогда в девятом классе учился, ну какие у меня могли быть желания. Мне не до денег было и не до славы. Я Наташу хотел.
- Хотел - получил, - с отвращением отрапортовал ангел. - Это всё?
- Всё... - пригорюнился Рубиков.
- Учтём твою просьбу. До восемнадцати, говоришь? А может, до двадцати? Или до двадцати пяти? Ты говори, не стесняйся, - ангел, похоже, смирился и начал откровенно валять дурака.

Рубиков задумался. Если бы он тогда не получил Наташу, в двадцать пять он хотел бы её же. А так как получил - до тридцати уже не дожил.

- Слушай, - вдруг отважился он, - а что просила она? Наташа?
- Наташа? - насмешиво переспросил ангел - Наташа? А Наташа ничего не просила. Наташа свою золотую рыбку изжарила и съела. С картошкой.

Сказки о смерти. Огурцов.

Огурцов боялся зря: умереть оказалось облегчением. Просто то, что было раньше Огурцовым, перестало болеть и маяться, а вместо этого будто раздался тихий щёлк и все неприятности кончилось. Огурцов почувствовал, что его больше не тошнило, что он больше не задыхался и что ему больше не хотелось тишины и одиночества. Огурцов одним щелчком перемахнул через все свои печали и легко воспарил над кроватью, телом, воздухом и всем остальным. Близорукость тоже куда-то исчезла, и всё было хорошо видно.

Прямо над Огурцовым, точнее - над телом Огурцова, стоял его друг и сослуживец Пучкин и заламывал руки. Пучкин заламывал руки профессионально, так, чтобы пальцы хрустели, и при этом подвывал. Огурцов знал, что после его смерти Пучкин получит должность начальника отдела, на которую давно точил зубы. Подумалось было дыхнуть холодом Пучкину в ухо или еще как-то его напугать, но стало лень вязаться. Чего, в самом деле.

Рядом с Пучкиным стояла бледная Варенька и комкала платочек. Варенька уже несколько недель не скрывала, что калека ей не нужен, и почти в открытую гуляла с приятелем Огурцова, Васей Шармом. На Вареньку Огурцов не сердился: в самом деле, женщина молодая, зачем ей себя досрочно хоронить. Пусть живёт.

Над Варенькиным плечом возвышался Вася Шарм и старался не улыбаться. То, что он много лет любил Вареньку, ни для кого не было секретом, и для Огурцова не было секретом тоже. За Васю Шарма Огурцов просто радовался: это надо же, чтобы всё так ладно сложилось у человека. В качестве свадебного подарка молодым Огурцов пообещал себе не появляться ночами перед все-таки виноватящейся Варенькой. Дай ей Бог.

Мама сидела в уголочке, сгорбившись. Маму было жалко до слёз - папа даже в этот тяжелый день не явился домой ночевать, а на звонок хамски ответил "не твоё дело". Мама думала про папу, как всё время последние тридцать лет, и отвлечь её от этих дум не могло ничто. Огурцов тоже не мог. Ладно, неважно.

А под кроватью рыдала с визгом любимая огурцовская собачка Дуся. Дуся прожила у Огурцова долгих двенадцать лет, и за всё это время ни разу не дала повода думать о себе нехорошо. Дуся боготворила Огурцова, носила ему тапочки и газету из соседнего киоска, слюняво благодарила за вкусненькое и все ночи своей жизни храпела в огурцовских ногах. Дуся была уже старой, и жизнь без Огурцова была ей не нужна. Совсем. Если бы Дуся была молодой, жизнь без Огурцова тоже была бы ей не нужна.

- Вот! - закричал внутри несуществующего себя Огурцов. - Вот! Её! Хочу! С собой!!!

Ему казалось, что хотя бы на это он, в конце концов, имеет право. Видимо, справедливо казалось. Дуся, задыхающаяся от слёз под кроватью, вдруг захрипела, дернулась, подскочила в последний раз и упала замертво.

Пучкин увидел это и остолбенел, оставив в покое свои хрустящие пальцы. Варенька побледнела еще больше и зашаталась. Вася Шарм открыл рот и забыл закрыть. Мама наконец-то встала со стула и скорбо уставилась перед собой.

- Ну вот, удовлетворённо подумал Огурцов. Так-то лучше. Дуська, пошли.

Они с Дусей покинули знакомые пределы и поплыли туда, где Огурцов еще ни разу не был, но куда уже вполне готов был попасть. Собак туда не брали, но это Огурцову еще только предстояло узнать.

Сказки о смерти. Кирюша.

Кирюша вошёл последним. Он двигался стремительно, но без спешки. Его ждали.

- Ну ты даёшь, - уважительно сказал архангел Гавриил, увидев вошедшего. - Это же за сколько дней ты на этот раз управился? За шесть?
- За четыре, - скромно ответил Кирюша и сел, потупившись.
- Идёшь на рекорд? - съехидничал архангел Михаил, молодой и оттого беззаботный. - В следующий раз дней будет два? Такими темпами ты, пожалуй, скоро начнешь это дело заканчивать, не начав…
- Почему это "будешь"? - возмутился Кирюша. - А аборт на двенадцатой неделе в Химках - это, по-твоему, кто был? Пушкин?
- Ладно вам, - Святой Пётр сердито постучал крылом по графину, - никакого почтения к теме, безобразие, совсем распустились. Ты, Кирюша, молодец, это верно. Чисто работаешь. Но у нас тут есть мнение - может, тебя все-таки на подольше послать? Ну хотя бы на год, а? - тон у Святого Петра был почти просительным.
- Еще чего! - подпрыгнул Кирюша, - ни за что! Я не могу там, я не умею, я не привык. Вы же знаете - я спринтер, у меня вся сила в скорости, я прибываю и через несколько дней убываю, мне иначе неинтересно! Я сдохну там дольше быть, чего мне там делать-то???
- Гм… - Святой Пётр вздохнул. - Ну, дело твоё. Неволить не станем, не такое это занятие, чтоб неволить. Получай новое задание, сегодня поступило. Всё по стандарту.
- По стандарту - это хорошо, - расслабился Кирюша, - это нам подходит. Сколько у меня есть времени?
- Мы прикидываем, - Святой Пётр сверился с бумагами, - дней пять.
- Справлюсь за три, - уверенно сказал Кирюша и солидно кивнул. - Вот увидите, всё будет как надо. Придумали тоже, - он бормотал уже себе под нос, - на подольше посылать, вот еще глупости, чего я там не видел…

На земле засыпала молодая пара. Он дремал, положив стерегущую руку на пока еще плоский живот своей подруги, Она мечтательно улыбалась в темноту.
- Милый, прошептала Она, нисколько не заботясь, что милый её не слышит, - я чувствую, что это будет мальчик. Мы назовём его Кирюшей, хорошо?

2003

Тексты Виктории Райхер

MP3

При цитировании обязательны ссылки на автора и сайт; в Интернете - линки.
© Лев Ари Судаков 2001-2021		Обратная связь LJ / ЖЖ

Эта страница обновлена 12.10.2021